- Я не вполне уверена. В дипломатии я разбираюсь плохо. Моя область -
инопланетный разум. И сюда я попала более или менее случайно, из-за того,
что произошло во время прошлых переговоров. Что, по-моему, происходит? -
Она посмотрела на ковер темно-винного цвета. - Мне кажется, Чарли
Хамвонгса искренен - честный человек, который хотел бы заключить мир. У
меня создалось впечатление, что искренен и Эттин Гварха, хотя мне не очень
ясно, что им движет. Лугала Цу, по-моему, ищет ссоры.
- Это переведите вы, - сказала Ама Цей Индил Нику. Что он и сделал.
Цей Ама Ул ответила:
- Здесь вы вовсе не случайно. Ваши прежние поступки показали, что вы
будете поступать порядочно и с честью, даже если это вызовет конфликт
между вами и остальными человеками. И очень хорошо, что при обсуждениях
присутствует специалист, привыкший размышлять над проблемами разума. Для
того, чтобы мы могли разговаривать, нам нужно подумать о том, чем люди
отличаются от животных. Иначе различия между хвархатами и человечеством
покажутся непреодолимо огромными.
- Трудно описать, - продолжала она, - насколько ваше поведение
смущает и тревожит нас. Мы всегда считали, что секс составляет одно из
важнейших отличий между людьми и животными. У животных есть брачные
сезоны. У людей их нет. У животных секс и произведение на свет потомства
почти одно и то же. У людей такая связь практически отсутствует. Мы
считали это естественным и само собой разумеющимся. Стоит животным обрести
интеллект, позволяющий сделать выбор, и они отвергнут образ жизни своих
предков, мешавших все воедино - драки, размножение, выращивание потомства,
поиски любви. И без малейшей попытки к обособлению. Ха! Подобное мы
наблюдаем в полях и на берегах нашей планеты. Как самцы набрасываются друг
на друга, как рвут клешнями, как затем спариваются в бешеном исступлении,
как погибают детеныши... - Ама Цей Индил замолчала, переводя дыхание.
В заключение Цей Ама Ул сказала:
- И вот мы обнаружили существа, обладающие речью и материальной
культурой, способные проникать в космос, - и они ведут себя друг с другом
таким образом, который, по нашим понятиям, несовместим с разумом. Вот
почему так важна ваша специальность, мэм Перес.
Пресвятая Дева! Анна поглядела на Ника.
- Что мне сказать?
- Правду, ничего, кроме правды, Анна.
Но в чем правда? Анна опять быстро посмотрела на Цей Ама Ул.
- Я не уверена, что ответить. Я даже не знаю, задали ли вы вопрос. Мы
всегда считали гетеросексуальность нормой. Она же присуща всем другим
животным нашей планеты, размножающимся половым путем. Мы считаем нормой,
что мужчина и женщина живут вместе и вместе растят детей. У многих
животных это именно так. Наша реакция на вас была примерно такой же, как
ваша на нас. Весь прошлый год я беседовала с множеством специалистов.
Большинство твердо считает, что ваше общество не укладывается ни в какие
рамки, что оно попросту не может существовать. И многие убеждены, что оно
и не существует вовсе, что наша информация неверна. Пленные либо лгут нам,
либо принадлежат к изгоям общества, к аберрантной культуре. Перевод
привнес искажения. Или переводчики лгут. Один так мне прямо и сказал. Он
знал про Ника.
Никлас засмеялся.
- Мы находимся в такой же ситуации, как и вы. Мы ожидали встречи с
инопланетянами, не имеющими с нами никакого сходства. Вообще никакого. И
не ожидали встретить инопланетян удивительно сходных с нами при нескольких
резких отличиях. Это выбило нас из равновесия и, некоторые из нас... не
скажу, что они хотят войны, но просто не в состоянии вообразить, что ее
возможно избежать, и опасаются предпринять шаги, ведущие к миру. Они
думают, что нас обманут и предадут. И секретность тут плохая подмога. Как
мы можем вести переговоры, не располагая достаточной информацией?
Никлас перевел ее речь.
Цей Ама Ул слегка вздернула голову - движение, которое могло означать
почти все что угодно. Потом что-то сказала.
Ама Цей Индил перевела:
- Вы считаете, что большинство ваших людей хочет мира?
- Ник, вероятно, рассказывал сам про нашу планету. Прежде у нас
существовало много разных обществ - разных наций, и объединились они
совсем недавно. У нас еще нет ни единой культуры, ни единого
правительства. Различные группы хотят разного. Большинство хочет мира, но
есть исключения, а в настоящий момент наше правительство имеет такую
сложную структуру, включает столько различных фигур, что сложно решить, к
чему оно стремится, и стремится ли вообще.
Цей Ама Ул выслушала, а потом спросила.
- Вы думаете, что эти переговоры могут принести вред вашим людям или
Людям?
- Не знаю. Сама я считаю, что знание всегда лучше невежества, и что
обмен информации будет полезен и вам, и нам. А сверх этого... кто
возьмется предсказывать? Вполне возможно, что человечеству в данный момент
нужен внешний враг, поскольку мы объединились совсем недавно. В таком
случае, заключение мира, пожалуй, причинит нам вред. А вдруг вы - злобные
чудовища? Я ведь не могу судить. Правда, Ник за вас ручается, а я доверяю
ему.
Он снова засмеялся.
- А, может быть, человечество заключает в себе что-то, представляющее
серьезную опасность для вашего общества. Опять-таки, я не знаю.
Цей Ама Ул выслушала перевод, после чего сказала:
- У нас всегда были враги. Наши мужчины всегда сражались. Им было бы
трудно отказаться от этого. А нам было бы трудно придумать, что делать с
ними, если бы наша долгая история непрерывной борьбы пришла к концу. Ха!
Страшная мысль! Для чего нужны мужчины, если нет врагов и нет границ,
которые нужно защищать? На что они будут тратить свое время? Как они
сумеют сохранить уважение к себе?
Она уставилась на Анну, словно в мрачном размышлении. Анна опустила
глаза.
- А во что превратится вселенная, если по ней распространятся такие,
как вы? Не слухи, не смутно прогнозируемое будущее, а как наши соседи. Уже
мы начинаем ставить под сомнение нашу историю, наши понятия о том, что
верно и что неверно. Однако мне не нравится мысль о войне с неизвестными
из-за неосведомленности без установленных правил, без пределов,
поставленных насилию. Это означало бы возвращение к свирепости животных.
Это означало бы отказ от всего, чего мы достигли с тех пор, как Богиня
вручила черную шкатулочку с моралью Первой Женщине и Первому Мужчине.
После паузы она что-то добавила.
- Беседа окончена, - сказал Ник. - Женщина Цей Амы говорит, что у нее
заболела голова.
Когда они с Никласом вышли, он спросил:
- Вы правда говорили с кем-то, кто считает, что я сочинил хварское
общество?
- Ну-у, так прямо он не формулировал, но указал, как интересно - нет,
он употребил слово "многозначительно", - что ключевым лицом в группе
человеческих переводчиков был... - Она слегка замялась, ища как бы
смягчить.
- Скажите прямо "гомосексуалист". - Голос его был невозмутимым, чуть
весело насмешливым. - Тут есть одна закавыка. Мне в этом термине не
нравится его неправомерное образование, и какой-то антисептический
привкус, запашок науки и интеллектуальности. Я бы предпочел определение с
запахом будничной жизни. Но для групп, вызывающих антипатию, никогда не
бывает симпатичных названий.
Ей почудилось, что невозмутимость и насмешливость прячут гнев.
- Что вы подразумеваете под неправомерным образованием? - спросила
она.
- Коренные слова взяты из разных языков. "Гомо" - из греческого
"однородный" и "сексуалист" из латыни от "пол". Кто-то в девятнадцатом
веке спаял их, и я просто не понимаю, о чем он думал!
Они пошли к ее комнатам. Свернув в очередной коридор. Ник сказал:
- Иногда мне приходило в голову, что этот термин не подходит для меня
с Гвархой. Мы не принадлежим к одному эволюционному виду. Можно было бы
указать... Черт, я укажу, что мы принадлежим к сходному или аналогичному
полу. В таком случае верным было бы слово "гомосексуалист" от латинского
"пол" и греческого "подобный". Есть что-то завлекательное в изобретении
совершенно новой формы секса, а также обозначения для нее.
В его голосе прозвучало искреннее удовольствие, а гнев полностью
исчез. Они подошли к ее двери, и она приложила ладонь к панели.
- Я должен явиться к генералу, - сказал Никлас.
- Что вы думаете о том, как прошло совещание?
- Не знаю. Все слишком усложнилось. Лугала Цу решил вмешаться. Цей
Ама Ул решила, что женщины обязаны принять меры. Только Богиня ведает, кто
примет следующее решение.
Он ушел, и Анна вошла в открытую дверь, сразу за ней закрывшуюся. Она
обессиленно опустилась на диван. Который сейчас час? Конец утра. Ей
следовало бы пойти в человеческий сектор и позавтракать с делегатами. К
черту! Она приняла душ и легла вздремнуть.
Ближе к вечеру (если такое определение годилось для станции) она
отправилась к Чарли и рассказала ему об утренней встрече.
- Могу понять, почему у Цей Ама Ул началась головная боль, - сказал
он. - У меня у самого голова раскалывается. По-моему, пора запросить
совета с Земли.
Ей уже объяснили, как осуществляется такая связь. Почти столь же
запутанно, как их делегацию доставляли на станцию. Хвархаты доставляли
запечатанное сообщение на первый пункт переброски, затем с собственным
зондом отправляли его на ожидающий земной космолет, где зонд вскрывали,
извлекали сообщение и передавали его по адресу.
Ответ доставлялся тем же способом, но в обратном порядке -
человеческий зонд до первого пункта переброски, а затем хвархатским зондом
или кораблем.
Такой способ исключал всевозможные приемы перехвата и подмены,
чересчур сложные, чтобы их запоминать, и, как показалось ей, на редкость
скучные. Бесспорно, доверие сэкономило бы время и позволило бы употребить
энергию с большей эффективностью.
20
Генерал был занят до второй половины шестого икуна. Я написал рапорт
о беседе с Цей Ама Ул, потом отправился в ближайший зал и поупражнялся в
ханацине без партнера, отрабатывая перед зеркалом медленные движения, что
было трудно. Не люблю зеркала, и медленные движения тоже. Но это
дисциплинирует, а я, пожалуй, сторонник дисциплины.
{Нет. Терпишь ее, когда у тебя нет другого выхода, и избегаешь, когда
можешь. И никогда не обнимаешься с ней.}
Потом бродил по станции, пока не подошло время для доклада.
Генерал предупредил меня, что будет у тетушек. Комната оказалась
поразительно пустой. Пол из отшлифованного камня, оштукатуренные желтые
стены, никаких признаков дверей, хотя я ведь только что вошел туда через
дверь. Зато в каждой стене по большому высокому окну, которые выходили на
обдуваемый ветром берег. С двух сторон виднелся океан - пенные валы,
одевающие кружевом песок пляжа, с остальных двух - дюны, поросшие
серебристо-серым кустарником. Среди кустарника рыскало высокое двуногое
животное, шаря головой на длинной шее в серебристой листве, явно ища
добычу. Его кожный покров был глянцевым и голубым, возможно, чешуйчатым.
Вся мебель в комнате исчерпывалась пятью деревянными креслами,
расставленными кругом. В одном сидел генерал, в трех - его тетушки в
платьях из простой тусклой ткани - деревенская одежда, которую носят дома.
Я сделал жест почтительного приветствия. Комната была озвучена: я
слышал грохот океанских валов, пронзительные крики, видимо, каких-то
неведомых мне животных. Но не голубого охотника.
- Сядь, - сказала Эттин Апци.
Я сел в свободное кресло.
