за Андрюшку...
Они выпили не чокаясь. Антон с любопытством уставился на Игоря. Тот
закашлялся, растерянно посмотрел на рюмку:
- Антон... постой... водка же паленая!
- А то! - радостно подтвердил Антон. - Самая натуральная паленая водка,
спирт, разбодяженныи водой из-под крана. Специально выбирал, ты не
поверишь - стало трудно купить в магазине поддельную водку!
- Зачем? - воскликнул Игорь.
- Как зачем? А зачем я тебе “Бородинский” вез? Да в любом пражском
магазине я купил бы буханку черного хлеба, свежую и вкусную! И колбасу
тоже, и сало. Разве что с луком возиться бы пришлось...
- Это что, привет с родины такой? - все еще морщась, сообразил Игорь.
- Именно.
- Ну уж нет... свое последнее утро я хочу встретить без головной боли, -
серьезно сказал Игорь. Нахмурился, проводя рукой над бутылкой и двумя
полными стопками. Жидкость на миг замерцала лимонно-желтым светом. С
легкой виноватостью в голосе Игорь сообщил: - Низшая магия мне разрешена.
- Тогда наливай еще.
- Спешишь куда-то? - покосившись на Антона, спросил Игорь, разлил
перерожденную водку.
- Нет, куда мне спешить? - ответил Антон. - Я уж лучше с тобой посижу,
поболтаю. А знаешь, зачем еще я поменял бутылку?
- Так это ты инициатор?
- Я, я. Семен принес правильную. А мне захотелось тебе напомнить... не
всегда в красивом сосуде - хорошее содержимое.
Игорь вздохнул, лицо его потемнело.
- Городецкий... не надо читать мне мораль. Я в Дозоре был, когда ты еще
не родился. Все понимаю! Но я виноват, и я понесу свое наказание.
- Нет, ты ничего не понимаешь! - зло выкрикнул Антон. - Встал в позу,
видите ли... сел в позу, точнее! “Я виноват, я понесу...” - передразнил
он Игоря. - А нам что делать? Особенно теперь, без Тигренка и Андрея? Ты
знаешь, что Гесер решил наших девочек-программисток натаскивать?
- Брось, Антон! Незаменимых Иных нет. В резерве Московского Дозора -
сотни магов и волшебниц!
- Да, конечно. И если свистнем - они придут. Бросят семьи, бросят работу,
обычные дела. Встанут под ружье, а как же иначе? Если действующий состав
Дозора опозорился, опустил руки, поддался...
Игорь вздохнул. Заговорил резко и напористо, вновь становясь похожим на
прежнего оперативника:
- Антон, я все понимаю. Ты умный парень, и ты правильно сейчас меня
злишь. Пытаешься вдохнуть волю к жизни... пытаешься убедить бороться...
Но пойми одно - я действительно не хочу бороться! Я действительно считаю
себя виновным. Я действительно... решил уйти. В никуда, в сумрак,
- Почему, Игорь? Я понимаю, смерть человека всегда трагедия, тем более
если по твоей вине, но ведь ты не мог предвидеть...
Игорь поднял на него тяжелый взгляд. Покачал головой:
- Нет, Антошка. Ничегошеньки ты не понимаешь. Думаешь, я из-за того
казнюсь, что тот паренек утонул? Нет. Антон взял рюмку и залпом выпил.
- Жалко мне мальчика, - продолжил Игорь. - Очень жалко. Только мне ведь
всякого пришлось повидать... и было уже так, что гибли люди. По моей
вине. И дети, и женщины, и старики. Тебе приходилось, к примеру, делать
выбор - к кому кидаться, кого спасать: неинициированного Иного или
обычного человека? Мне - приходилось. Тебе приходилось выбирать силу из
толпы - начисто? Зная, что с девяностопроцентной вероятностью два
человека в толпе не выдержат и покончат с собой? Мне - приходилось.
- Мне тоже кое-что приходилось делать, Игорь.
- Да, я понимаю. Тот ураган... Тогда что же ты ерунду несешь? Не можешь
поверить, что дело не в несчастном пареньке? Что я полюбил Темную?
- Не могу, - сказал Антон. - Никак не могу! Гесер тоже это сказал, но...
- Вот и поверь Гесеру. - Игорь горько улыбнулся. - Я ее люблю, Антон. И
сейчас еще люблю. И буду любить - вот в чем беда.
Он взял рюмку.
- Хоть на том спасибо, что ей рюмочку на столе не оставил... - Антон
почувствовал, как в нем закипает ярость. - Спаси...
И осекся, невольно проследив взгляд Игоря. В шкафу, за стеклом, стояла
среди бокалов наполовину полная рюмка с зачерствелым кусочком хлеба на
ней.
- Ты сдурел, - пробормотал Антон. - Совершеннейшим образом сдурел. Игорь,
ты пойми - она ведьма!
- Она была ведьмой, - с легкой печальной улыбкой согласился Игорь.
- Она спровоцировала тебя... ну, не зачаровала, понятно, но все равно
влюбила в себя.
- Нет. Она влюбилась сама. И не подозревала даже, кто я.
- Хорошо. Допустим, тебе виднее. Но все равно - это была провокация. Со
стороны Завулона, который прекрасно все знал...
Игорь кивнул:
- Да, скорее всего. Я много над этим думал, Антон. Видимо, и та схватка в
Бутово была полностью подготовлена Темными. Высшим звеном, Завулон и еще
один-два Темных. Лемешева, вероятно, знала. Эдгар и ведьмы - нет.
Вампиров и оборотня он даже не посчитал достойными упоминания.
- Ну, так если согласен... - начал Антон.
- Подожди. Да, это была сознательная операция Темных. Интрига Завулона. И
интрига удачная... - Игорь опустил голову. Глухо сказал: - Только что это
меняет в моем отношении к Алисе?
Антону захотелось крепко выматериться. Что он и сделал, после чего
сказал:
- Игорь, ты ведь посмотрел досье Алисы Донниковой. Наверняка посмотрел!
- Да.
- Значит, должен понимать, сколько у нее на руках крови? Сколько зла за
ее спиной? Я сам с ней сталкивался несколько раз! С ее подачи срывались
наши операции, она... она верно прислуживала Завулону...
- Ты забыл добавить, что она была подстилкой Завулона, - мертвым голосом
сказал Игорь. - Что глава московских Темных очень любил заниматься с ней
сексом в сумеречном облике, что она участвовала в шабашах с
жертвоприношениями и в групповых оргиях. Что молчишь? Скажи, я ведь все
равно это знаю. Гесер дал мне полное досье... постарался на славу. Знаю я
все это.
- И все равно ее любишь? - тупо спросил Антон. Игорь поднял голову, и они
посмотрели друг другу в глаза. Потом Игорь протянул руку, осторожно
коснулся руки Антона:
- Не злись на меня, брат-Светлый. Не презирай. А если не можешь понять -
то лучше уйди. Погуляй по Праге...
- Я пытаюсь понять, - прошептал Антон. - Честное слово, пытаюсь. Алиса
Донникова была самой обыкновенной ведьмой. Не лучше и не хуже других.
Умной, красивой и жестокой ведьмой. Оставляющей за собой зло и боль. Как
ты можешь ее любить?
- Для меня она была другой, - ответил Игорь. - Дерганой и несчастной
девчонкой, которая очень хочет кого-то полюбить. Которая в первый раз
полюбила сама. Девочкой, которую, на нашу беду, первой заметили Темные. И
подобрали для инициации тот момент, когда в ее душе было больше Тьмы, чем
Света. С девочками-подростками это проходит очень легко - ты же знаешь. А
дальше все было очень просто. Сумрак выпил из нее всю доброту. Сумрак
превратил ее в то, чем она стала.
- Ты любишь не саму Алису, - сказал Антон, не замечая, что говорит о
Донниковой в настоящем времени - Ты любишь ее идеализированный... нет,
альтернативный, образ! Ту Алису, которой не было и нет!
- Теперь уж точно нет. И все-таки ты не совсем прав, Антон. Я люблю ее
такой, какой она стала, потеряв способности Иной. Освободившись, пусть на
миг, от этой серой паутины. Скажи, разве тебе не приходилось прощать?
- Приходилось, - помолчав, ответил Антон. - Да. Но не такое.
- Тебе повезло, Антошка. Игорь снова разлил водку.
- Тогда ответь. - Антон не старался щадить Игоря, но все-таки слова
дались с трудом. - Зачем ты ее убил?
- Потому что она была ведьмой, - очень спокойно сказал Игорь. - Потому
что она несла зло и боль. Потому что “работник Ночного Дозора защищает
людей от Темных всегда и везде, на любой территории, невзирая на личное
отношение к ситуации”. Ты никогда не задумывался о том, почему в Уставе
есть это уточнение? О личном отношении к ситуации? Следовало бы сказать
“личное отношение к Темным”, но это как-то жалко звучит. Вот и обошлись
эмве... эмфе..
- Эвфемизмом, - зачарованно сказал Антон.
- Эвфемизмом. - Игорь усмехнулся. - Именно. Помнишь, когда брали вампиршу
на крыше, ты расстреливал ее в упор, но тут появился твой сосед-вампир. И
ты опустил пистолет.
- Я был не прав, - пожал плечами Антон. - Ее надо было судить. Поэтому я
и остановился...
- Да нет, Антон. Ты бы ее расстрелял. И любого другого вампира,
кинувшегося защищать преступницу, тоже. Но перед тобой встал не просто
вампир, а твой друг... ладно, пусть не друг, а приятель. И ты
остановился. А представь, что выбор был бы - опустить пистолет или
отпустить преступницу на свободу.
- Я бы стрелял, - резко сказал Антон. - И в Костю - тоже. Выбора не было.
Мне было бы очень горько, согласен, но я...
- А если это был бы не хороший знакомый, а твоя любимая? Человеческая
женщина или волшебница-Иная любой раскраски?
- Я бы стрелял... - прошептал Антон. - Все равно стрелял.
- И что дальше?
- Я бы не допустил такой ситуации. Просто не допустил!
- Конечно. У нас даже мысли не возникнет полюбить, если мы видим ауру
Тьмы. А у Темных - если они видят ауру Света. Но мы-то были застигнуты
врасплох, Антон. Лишенные всех сил. И выбора не было...
- Скажи, Игорь. - Антон перевел дыхание. Водка не брала, а разговор,
пусть и вышел за предел доверительности, не приносил облегчения. - Скажи,
а почему тогда ты просто не выгнал Алису с территории лагеря? Не запросил
помощи и совета у Гесера? Ты бы защитил людей и при этом...
- Она бы не ушла, - резко сказал Игорь. - Она ведь находилась в “Артеке”
на законных основаниях. Знаешь, что самое страшное, Антон? Право на ее
восстановление было выторговано Завулоном у Гесера в обмен на право
восстановить силы магу третьей категории! Мне то есть! Ты понимаешь, как
все завязалось?
- А ты уверен, что она бы не ушла? - спросил Антон. Игорь молча поднял
рюмку. Они впервые за вечер чокнулись, но так и не произнесли никакого
тоста.
- Не уверен, Антон. В том-то и беда, что не уверен. Я сказал ей... велел
убираться прочь. Но это было в первый миг, когда мы только поняли, кто
есть кто. Когда не было никаких мозгов, один адреналин...
- Если она любила тебя, - сказал Антон, - то она бы ушла. Надо было
только найти слова...
- Наверное. Кто теперь может на это ответить?
- Игорь, мне очень жалко, - прошептал Антон. - Не ведьму Алису, нет... об
этом меня не проси. Я не смогу пролить о ней ни слезинки. Но мне очень
жалко тебя. И я очень хочу, чтобы ты остался с нами. Чтобы выдержал, не
сломался.
- Мне незачем больше жить, Антон. - Игорь виновато развел руками. -
Пойми, не-за-чем! Знаешь, я ведь, наверное, тоже полюбил первый раз в
жизни. У меня была жена... когда-то. Я стал Иным в сорок пятом году...
вернулся с фронта, молодой капитан, грудь в орденах, ни одной царапины...
и вообще мне везло, я только потом понял, что латентные способности Иного
меня выручали. И тут правда о Дозорах... Новая война, понимаешь? Причем
уж совсем справедливая, дальше некуда! Я ничего толком и не умел, кроме
как воевать, а тут понял, что нашел себе работу на всю жизнь. На очень
долгую жизнь. И еще, что для меня не будет каких-то человеческих
горестей, досадных болезней, очередей за продуктами... ты ведь и не
представляешь, что такое самый обыкновенный голод, Антон, что такое
по-настоящему черный хлеб, что такое по-настоящему паленая водка... что
такое - впервые ухмыльнуться в сытую харю особиста из СМЕРШа и лениво
зевнуть в ответ на вопрос:
“Почему вы пробыли на вражеской территории два месяца, если мост был
взорван уже на третий день после десантирования?”
Игоря немного развезло, и говорил он теперь быстро, яростно... и вовсе не
так, как обычно говорил молодой маг из Ночного Дозора...
- Я вернулся и посмотрел на Вилену, на свою Леночку-Виленочку, молодую и
красивую, которая мне каждый день писала письма, не вру, каждый день, и
ты бы знал, какие письма! И увидел, что она очень рада моему возвращению
