зенитка времен Второй мировой... И еще награды за это получают. А ты
спроси - у них святое вообще в жизни что-нибудь есть? До сих пор считают,
что Прагу в сорок пятом они освободили.
- Святое? - усмехнулся Эдгар. - А зачем им святое? Они солдаты.
- Знаешь, Иной, мне кажется, даже солдаты должны оставаться в первую
очередь людьми. А у людей обязано быть что-то святое в душе.
- Для начала необходимо, чтобы имелась душа. А потом уж святое. О! А мы
сейчас спросим!
Мимо столика как раз протискивался румяный заокеанский летчик, сверкая
нашивками и прочими галунами. Кровь с молоком, гордость техасщины или
оклахомщины. Летчик скорее всего возвращался из сортира.
- Извините, офицер! Могу ли я задать вопрос? - на хорошем английском
обратился к нему Эдгар. - У вас есть в жизни что-нибудь святое?
Что-нибудь заветное?
Американец встал, словно споткнулся. Инстинкт подсказывал ему, что
военный самого-самого лучшего государства на земле обязан держать марку и
дать достойный ответ. На лице отобразилась мучительная работа мысли, и
вдруг - вспышка! Озарение. Американец понял, что святое для него все-таки
есть. Он расплылся в горделивой улыбке.
- Святое? Конечно, есть! “Чикаго буллз”...
Даже маги не поняли, шутил он или был вполне серьезен.
- Это как шахматная партия, понимаешь? - объяснял Эдгар. - Начальство
просто двигает по доске неперсонифицированные фигурки - нас.
Лицо официанта вытягивалось пропорционально количеству выпитого Антоном и
Эдгаром пива. К этому столику официант перетаскал уже столько объемистых
стеклянных кружек, что хватило бы напоить весь американский авиаполк и
“Чикаго буллз” в придачу. А двое русских все сидели и сидели, хотя было
видно, что языками ворочать им становится все труднее.
- Вот взять нас с тобой, - продолжал Эдгар. - Ты будешь на этом процессе
защитником. Я - обвинителем. Но все равно мы не являемся сколько-нибудь
значимой величиной. Мы остаемся фигурками на доске. Если нужно - нас
бросят в самое пекло. Если нужно - уведут в сторонку до лучших времен.
Захотят - разменяют. Ведь, в сущности, что есть этот процесс? Это танцы
вокруг тривиального размена. Вашего Игоря поменяли на нашу Алису. И все.
Просто столкнули, как пауков в банке, и убрали с доски. Во имя высших и
недоступных нам целей.
- Ты не прав. - Антон строго погрозил ему пальцем. - Гесер не
предполагал, что Игорь столкнется с Алисой. Это интрига Завулона!
- И откуда у тебя такая уверенность? - насмешливо спросил Эдгар. - Ты так
крут, что читаешь в душе Гесера, как в открытой книге? Насколько я знаю,
руководство Светлых тоже не любит посвящать сотрудников в глубинные
планы, высшая политика высших сил; - очень громко и наставительно изрек
он.
Антону очень хотелось возразить Но, к сожалению, никаких убедительных
доводов у него не было.
- Или вот взять последнее столкновение в МГУ. Завулон тебя использовал -
прости, это тебе, наверное, неприятно слышать, но раз уж начали... Так
вот, Завулон тебя использовал. Завулон! Твой заклятый враг!
- Он меня не использовал. - Антон заколебался, но все же закончил: - Он
пытался меня использовать. А я пытался использовать ситуацию в наших
интересах. Сам понимаешь - это ведь война.
- Допустим, только пытался, - пренебрежительно согласился Эдгар. -
Допустим... А Гесер ничего - ничего! - не сделал, чтобы тебя защитить.
Зачем ему страховать пешек? Это неэкономно и бессмысленно.
- Вы к своим пешкам еще лучше относитесь, - угрюмо заметил Антон. -
Низших Иных - вампиров, оборотней - даже за равных не держите. Пушечное
мясо.
- А они и есть пушечное мясо, Антон. Более дешевое и менее ценное, чем
мы, маги. Да и вообще - бессмысленны наши потуги и речи. Мы марионетки.
Всего лишь марионетки. А пробиваться в кукловоды - дело глубоко
безнадежное, поскольку для этого нужны способности Гесера или Завулона, а
способности эти встречаются исключительно редко. И потом - места за
игровыми столами уже заняты. Никто из шахматистов не уступит свое место
фигурке - даже ферзю или королю.
Антон угрюмо осушил кружку и бесшумно опустил ее на подставку с эмблемой
ресторана.
Он был уже далеко не тот юный маг, впервые в жизни вышедший в поле и
выслеживавший вампиршу-браконьера. Далеко не тот, хотя времени прошло не
так уж и много. С тех пор у него было достаточно случаев, чтобы
удостовериться - сколько Тьмы в Свете. И мрачная позиция Темного мага
Эдгара - мол, все равно мы перчинки в жерновах разборок Больших Дядь,
посему лучший выход - пей пиво и не чирикай - даже чем-то импонировала
ему. И в который раз Антон подумал, что Темные в своей кажущейся простоте
порой более человечны, нежели борцы за высокие идеалы - Светлые.
- И все-таки ты не прав, Эдгар, - сказал он наконец. - У нас есть
коренное отличие. Мы живем ради других. Мы служим, а не правим.
- Так говорили все человеческие вожди. - Эдгар с готовностью вступил в
мышеловку. - Партия - слуга народа. Помнишь?
- Но у нас есть одно отличие от человеческих вождей. - Антон взглянул
Эдгару в глаза. - Развоплощение. Понимаешь? Светлый не может вступить на
путь зла. Если он понимает, что увеличил количество зла в мире, то он
уходит в сумрак. Исчезает. И это случалось не раз, стоило лишь Светлому
допустить ошибку или хоть чуть-чуть поддаться Тьме.
Эдгар тонко захихикал.
- Антон... да ты же сам дал ответ. “Если он понимает...” А если не
понимает? Помнишь дело целителя-маньяка? Двенадцать лет назад, кажется...
Антон помнил. Он тогда еще не был инициирован, но этот неслыханный случай
разбирали с каждым сотрудником Дозоров, с каждым Светлым.
Рядовой Светлый целитель, с сильными способностями к предвидению. Жил в
Подмосковье, в Ночном Дозоре активно не работал, но числился в активном
резерве. Работал врачом, прибегая в своей практике к светлой магии.
Пациенты его обожали - он ведь буквально творил чудеса...
А также убивал своих пациенток, молодых девушек. Не каким-нибудь
магическим образом, а просто травил. Иногда убивал акупунктурой - все
энергетические точки человеческого тела он знал в совершенстве...
Ночной Дозор вышел на него почти случайно. Кто-то из аналитиков
заинтересовался резким подъемом смертности среди молодых женщин в
небольшом подмосковном городке. Особенно насторожило то, что большинство
жертв были беременны. Отметили и чудовищное количество выкидышей,
абортов, младенцев, родившихся мертвыми. Заподозрили Темных, заподозрили
вампиров и оборотней, сатанистов, ведьм... Кого только не проверяли.
Потом за дело взялся сам Гесер, и убийца был пойман. Светлый маг -
убийца...
Он просто слишком хорошо видел будущее, этот обаятельный, импозантный
целитель. И порой, принимая пациентку, видел будущее ее еще нерожденного
ребенка - который почти наверняка должен был вырасти убийцей, маньяком,
преступником. Иногда видел, что сама пациентка совершит какое-то
чудовищное преступление или же случайно приведет к смерти многих людей.
Вот и решил бороться - как мог.
На суде целитель с жаром объяснял, что светлое магическое воздействие
ничего бы не дало - ведь при этом Темные получат право на ответные
действия, и количество зла в мире не уменьшится. А так он просто
“выпалывал сорняки”. И от падения в сумрак его надежно удерживала твердая
уверенность, что сумма принесенного им в мир добра куда больше, чем
порожденное им зло.
Развоплощать его пришлось лично Гесеру.
- Это был психопат, - объяснил Антон. - Просто психопат. С характерным
расстройством мышления... такие случаи, увы, бывают.
- Как и тот оруженосец Жанны де Арк, маркиз Жюль де Рей, - с готовностью
подсказал Эдгар. - Тоже ведь был Светлым, так? А потом принялся убивать
женщин и детей, чтобы извлечь из их тел эликсир молодости, победить
смерть и осчастливить все человечество.
- Эдгар, от сумасшествия не застрахован никто. Даже Иные. Но если взять
самую обычную ведьму... - закипая, начал Антон.
- Не спорю. - Эдгар примиряюще развел руками. - Но так и речь не о
крайних случаях! Просто о том, что это возможно, и ваш хваленый защитный
механизм, развоплощение... назовем его просто совестью, может отказать. А
теперь подумай - если Гесер решит, что твоя смерть в будущем принесет
огромную пользу делу Света? Если на одной чаше весов - Антон Городецкий,
а на другой - миллионы человеческих жизней?
- Ему не придется меня обманывать, - твердо сказал Антон. - Незачем. Если
возникнет такая ситуация, я готов пожертвовать собой. И любой из нас
готов!
- Ну а если нельзя тебе ничего сообщать? - довольно усмехнулся Эдгар. -
Чтобы не узнал враг, чтобы ты вел себя естественнее, чтобы не переживал
понапрасну... ведь хранить твой душевный покой - тоже обязанность Гесера.
Он удовлетворенно поднял очередную кружку. Шумно втянул пивную пену.
- Ты - Темный, - сказал Антон. - Ты видишь во всем лишь зло,
предательство, подлость.
- Я лишь не закрываю на них глаза, - парировал Эдгар. - И потому не
доверяю Завулону. Почти так же, как не доверяю Гесеру. Даже тебе могу
довериться больше - ты-то такая же несчастная фигура, случайно
выкрашенная в отличный от моего цвет. Разве черная пешка ненавидит белую?
Нет. Тем более если пешки уперлись друг другу в лоб и мирно пьют пиво.
- Знаешь, - с легким удивлением сказал Антон, - я никак не пойму, как же
вы жить ухитряетесь - с таким взглядом на мир? Я бы немедленно пошел и
повесился.
- Так что, тебе нечем возразить? Антон тоже глотнул пива. Удивительная
особенность живого чешского пива - оно не оставляет тяжести ни в теле, ни
в голове даже в весьма изрядном количестве Или кажется, что не оставляет?
- Нечем, - признал Антон. - Буквально сейчас - нечем. Но я уверен, что ты
не прав. Просто трудно спорить о цвете радуги со слепым У тебя нет... я
не знаю, чего именно нет. Но чего-то очень важного, без чего ты
беспомощнее слепого.
- Почему же беспомощнее? - слегка обиделся Эдгар. - Скорее беспомощны вы,
Светлые. Скованы по рукам и ногам своими этическими догмами. А те, кто
ушел на высшие ступени развития, как Гесер, к примеру, - правят вами.
- Я попробую тебе ответить, - сказал Антон. - Но не сейчас. Нам еще
придется встречаться друг с другом.
- Уходишь от ответа? - усмехнулся Эдгар.
- Нет. Просто мы ведь решили не говорить о работе. Так?
Эдгар замолчал. И впрямь, переиграл его Светлый, хоть чуть-чуть, но
переиграл! И к чему он вступил в бесполезный спор? Белого кобеля не
закрасишь дочерна, как говорят в Дневном Дозоре.
- Да, - согласился он. - Моя вина, признаю. Только...
- Только очень трудно не говорить о том, что разделяет, - кивнул Антон. -
Я понимаю. Это не вина... это судьба.
Он порылся в карманах, достал пачку сигарет. Эдгар машинально отметил,
что сигареты дешевые, “21 век” российского производства. Надо же. Темный
маг его уровня может позволить себе любые жизненные радости. А Антон
курит отечественные сигареты... да и случайно ли он попал в этот
маленький, уютный, но весьма недорогой ресторан?
- Ты не подскажешь, где остановился? - спросил он.
- Гостиница “Кафка”, - ответил Антон. - Это на Жижкове, улица
Кржеменцова.
Все верно, дешевенькая и непрестижная гостиница. Эдгар кивнул, наблюдая,
как Светлый закуривает. Как-то неловко, будто курит недавно или очень
редко.
- А ты в “Хилтоне”, - вдруг сказал Антон. - Верно? Или в “Рэдиссон-САС”,
на худой конец.
- Следите? - непроизвольно насторожился Эдгар.
- Да нет. Только у всех Темных тяга к громким названиям и дорогим
заведениям. Вы тоже предсказуемы.
- Ну и? - с вызовом спросил Эдгар. - Так ты сторонник аскетизма и
нищенского существования?
Антон с иронией оглядел ресторан, почти уничтоженные остатки свиной ножки
