Русская фантастика - Лукьяненко С.

Дневной дозор №3. Иная сила

ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВ, СЕРГЕЙ ЛУКЬЯНЕНКО

ДНЕВНОЙ ДОЗОР

Любые  совпадения имен, названий и событий являются случайными и не имеют
никаких аналогий с человеческой действительностью.

Данный текст запрещен к распространению, как порочащий дело Света.
Ночной Дозор.

Данный текст запрещен к распространению, как порочащий дело Тьмы.
Дневной Дозор.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ИНАЯ СИЛА

ПРОЛОГ

Машину  поймал  Юха  Мустайоки  -  он  сейчас  был старшим в их маленькой
группе.  Яри  Куусинен и Райво Никкиля молча втиснулись на заднее сиденье
старенького “жигуленка”, Юха устроился впереди.
-   Везите  нас  в  Ше-рье-мье-тье-во,  -  тщательно  выговорил  он.  Для
Мустайоки,  каыни странно, это был язык его детства, пусть и основательно
подзабытый впоследствии. Но он всегда отличался способностям к языкам, да
и  жил где-то рядом с российской границей, и регулярно ездил пьянствовать
в  Питер.  Остальные  предпочитали  паром  до Швеции - ночью в пути можно
здорово  напиться  купленным  в  дьюти-фри  спиртным, днем отоспаться, не
покидая  парома  (кому он нужен, этот Стокгольм?), на обратном пути снова
предаться дорогостоящему удовольствию. Мустайоки же упорно ездил в Питер.
- Везите нас быстро и ак-ку-рат-но.
Водитель  повез. Быстро и аккуратно. Иностранцев в аэропорт возить - одно
удовольствие.  Нечасто  перепадает  такая  халява  промышляющему  извозом
безработному   инженеру.   А  уж  сейчас,  под  Новый  год,  да  еще  под
двухтысячный,  когда  все  стараются  и справить стол побогаче, и подарки
родным сделать получше.
Трое   Иных,   молчаливо   сидящих   в   машине,  к  мыслям  водителя  не
прислушивались.  Хотя, конечно же, могли. Уже за кольцевой Юха повернулся
к товарищам и сказал:
- Неужели мы уезжаем, братья?
Яри  и  Райво  согласно  закивали.  И  впрямь  трудно  было поверить, что
окончились допросы Ночного Дозора, визиты мрачных сотрудников Инквизиции,
суета  ловкого вампира-адвокатишки Дневного Дозора, хорошо известного как
среди людей, так и среди Иных.
Вырвались. Они вырвались, отпущены из страшной, холодной, негостеприимной
Москвы. Пусть пока не домой, а в Прагу, где с недавних времен размещается
Европейское  бюро  Инквизиции.  Но - отпущены. С ограничением в правах, с
обязанностью регистрироваться по месту приезда, но все-таки...
-  Бедный Оллыкайнен... - вздохнул Райво. - Он так любил чешское пиво. Он
говорил,  что  это  лучшее  пиво в мире после “Лапин Культа”. Ему никогда
больше не выпить пива...
- Мы выпьем за него кружку пива, - предложил Яри.
- Три кружки, - заключил Юха. - Он был достойнейший из Братьев Регина.
- А мы? - подумав, спросил Яри.
- Мы тоже достойные, - согласился Юха. - Мы выполнили свой долг.
Почему-то при этих словах все трое опустили глаза. Маленькая секта Темных
Иных,  называвших  себя  Братьями  Регина, существовала в Хельсинки почти
пятьсот лет. Они были из тех немногих Иных, которые официально не приняли
Договор, но поскольку никогда и ни в чем его серьезно не нарушали. Дозоры
смотрели  на  это  сквозь  пальцы.  Светлые,  похоже,  были довольны, что
два-три  десятка  Темных занимаются безобидными ритуалами, песнопениями и
археологическими  изысканиями.  Темные,  пару  раз  в столетие пытавшиеся
привлечь  Братьев  Регина  к работе в Дневном Дозоре, тоже махнули на них
рукой.
До  недавнего  времени  и Юха, и Яри, и Райво, и их погибший товарищ Паси
Оллыкайнен  относились  к  своей  роли в секте как к любопытной, в чем-то
даже  веселой игре. Их деды и прадеды провели всю жизнь в рядах секты, их
дети  тоже  будут  Братьями  Регина...  Приемные  дети, конечно же. Редко
выпадает   Иному  такое  счастье,  что  его  ребенок  тоже  рождается  со
способностями  Иного.  Это  лишь  у низших Темных, у вампиров и оборотней
обычное дело...
Магам  из маленькой финской секты было труднее. Им приходилось рыскать по
всему  миру,  подыскивая  детишек-Иных,  которых  можно  было  усыновить,
воспитать, приобщить к великому делу служения Фафниру. Как правило, такие
ребятишки находились в странах малоразвитых и экзотических.
Райво,  например,  был  по  происхождению  из  Буркина-Фасо.  Маленького,
лупоглазого,  с  кривыми рахитичными ножками и отвислым животом, выкупили
его  у  нищих  родителей  за  четырнадцать долларов. Вылечили, воспитали,
научили  финскому языку. Кто бы мог подумать, глядя на красивого статного
чернокожего парня, что его ждала совсем иная судьба?
Яри  был  найден в трущобах Макао. В свои четыре года он уже замечательно
воровал,  используя  для  этого  магические  способности,  на  чем  его и
обнаружили  будущие  приемные  родители.  За  него даже платить никому не
пришлось.  Ростом  Яри  так  и не вышел, но цепкий ум и хорошие задатки к
магии очень радовали Братьев Регина.
Ну  а  Юха  был  из  России.  Точнее - откуда-то с юга Украины. С детства
отличаясь  страстью  к бродяжничеству, мальчик в семь лет на товарняках и
автостопом  пересек  всю  страну,  пешком  преодолел  границу  и  однажды
постучался  в  маленький особняк супругов Мустайоки, верных членов секты.
Ничем  другим,  кроме как магическим предопределением, это объяснить было
нельзя.
Лишь  погибший  Оллыкайнен  - злая ирония судьбы! - был настоящим финским
парнем.
Водитель никогда еще не подвозил такой странной компании - белый парень с
физиономией  хохла,  черный  как  смоль  негр и маленький раскосый азиат.
Причем  все  трое  совершенно  свободно  говорили  не то по-фински, не то
по-шведски. Но - чего только в жизни не бывает...
В  аэропорту Братья первым делом изучили расписание рейсов, но коварная и
бестолковая  Россия  и  тут  уготовила им мелкую подножку: оказалось, что
рейс  на Прагу откладывается уже в четвертый раз. Правда, существовал еще
транзит   на   Дуйсбург  с  посадкой  в  Праге.  Транзита  в  расписании,
разумеется,  не  было,  а  самолет  на  Мадрид, также с посадкой в Праге,
вылетал  в  очень  неудобное время, и пришлось перекраивать планы прямо у
кассы,  вводя  в  состояние  необъяснимой  свирепости  крепкого  парня  в
спортивном  костюме,  при  цепи  толщиной  в  палец,  да при мобильнике в
волосатой ручище. Парень вознамерился было отпихнуть низкорослого Яри, но
Райво  наскоро слепил заклинание почтительности, после чего у собравшейся
очереди сразу исчезли претензии к совещающимся неторопливым финнам.
-  Летим  на  дуйсбургском,  -  наконец  решил Юха. - Он удобнее. И ждать
меньше. Пражский рейс еще три раза отложат, видите?
Они  видели,  конечно  же. Нити реальности сплелись в небольшой узелок, и
злосчастный рейс должен был улететь только поздним вечером.
Почти позабытое ощущение свободы пьянило не хуже родимого “Лапин Культа”.
Пока  Юха  общался  с миловидной, пусть и замордованной вконец кассиршей,
Яри и Райво с удовольствием пялились в зал - на проходящих пассажиров, на
продавцов  в освещенных аквариумах магазинчиков, на неизменные для любого
аэропорта представительства мировых авиакомпаний...
Иного заметил Яри.
- Гляди!
Невдалеке  от  выхода  на  посадку, у стойки бара стоял Светлый маг и пил
кофе  из  темно-зеленой  чашечки.  Рядом  с  высоким табуретом притаилась
полупустая дорожная сумка.
Некоторое  время  Яри  и  Райво  изучали  ауру Иного - тот был совершенно
уравновешен и прекрасно контролировал эмоции. Их он наверняка заметил, но
не подал и виду.
- Неужели нас никогда не оставят в покое? - вздохнул Райво.
- Думаешь, он за нами следит?
-  Конечно.  - Райво говорил очень убедительно. - Мы ведь обязаны прибыть
на  заседание  Трибунала.  А  Ночной  Дозор  Москвы обязан убедиться, что
освобожденные  свидетели  отбыли  в  Прагу.  Вот  увидишь,  он  будет нас
провожать до самого трапа.
- Но у нас до самолета почти пять часов!
- Куда спешить Иному? Он на работе.
Присоединился  Юха  с книжечками билетов. От него исходило слабое дыхание
магии  - конечно же, билетов на сегодняшний день уже не было, их пришлось
доставать из брони, воздействуя и на кассиршу, и на начальство аэропорта.

-  Вот, держите... - начал он и осекся. Внимательно поглядел на Братьев и
насторожился: - В чем дело?
- Соглядатай. Вон, у стойки, кофе пьет. Юха посмотрел и увидел.
И   в   тот   же   миг  в  ровно-бирюзовой  ауре  соглядатая  прорезалась
тускло-бордовая полоса.
- Волнуется, - заметил Яри.
-  Еще один Иной! - сказал Райво. - Вон, у выхода! Действительно, у самых
стеклянных дверей стоял чернявый плотненький мужчина тридцати с небольшим
лет; одной рукой он утирал лоб платочком, а вторую с мобильником держал у
уха.   При   этом   он  молчал,  видимо,  выслушивал  чьи-то  пространные
инструкции. Рядом с ним стоял небольшой чемоданчик-дипломат.
Этот Иной был Темным магом.
- И эти, тоже следят, - пробормотал Райво.
-  Да  кому  мы  нужны?  -  усомнился  Юха.  - Мало ли Иных отыщут дела в
международном аэропорту Москвы?
-  Будь  бдителен,  Брат!  -  напомнил  Яри. - Фафнира печалит и тревожит
беспечность...
Юха  мрачно подумал, что после бездарно проваленной операции с провозом в
Москву  Когтя возрожденный Фафнир должен был бы испепелить всех четверых.
Точнее, троицу уцелевших. Но вслух, как обычно, ничего не сказал.
Тем  временем  Светлый  допил кофе, метнул в Темного недовольный взгляд и
направился   куда-то   в   сторону   ресторана.  Аура  его  снова  обрела
ровно-бирюзовый цвет с еле-еле заметным вишневым следом на месте недавней
полосы.
А Темный все разговаривал по телефону. Вернее, слушал.
- Хотят убедиться, что улетим! - повторил проницательный Райво. - Да мы и
сами рады, что нам тут делать!
Но Райво ошибся.
Светлый  маг  побродил-побродил  по  аэропорту,  да и обосновался снова в
баре,  читая  какую-то  книжку и попивая кофе. Темный, закончив разговор,
прошел  к окошечку кассы, и Братья уловили след магии. Довольно сильной -
четвертого порядка приблизительно.
-  Что  он там делает? - забеспокоился Райво. - Тоже берет билет? А? Юха,
он не станет нам мешать?
-  Зачем? - удивился Юха. - Глядите! Темный маг отошел от кассы с билетом
в руке.
- Кому-то аннулировали проданный билет! - сообразил Райво. - Ничего себе!
Будет скандал...
Скандал  на  регистрации  и  впрямь был, через четыре часа, когда все они
оказались  в  одной  очереди. Все, включая Светлого. Одному из пассажиров
вдруг  вежливо  сообщили, что билет ему продан ошибочно, что авиакомпания
извиняется и предоставляет билет в бизнес-класс на следующий рейс...
Темный  маг,  как ни в чем не бывало, наблюдал за скандалящим пассажиром.
Кажется,  даже  улыбался.  А  вот  Братьям  Регина  было не до улыбок - и
Темный, и Светлый летели с ним в одном самолете.
-  Вздумали  проводить  нас  до  самой Праги, - решил наконец-то Райво. -
Серьезно относятся к делу. Юха покачал головой:
-  Нет,  брат.  Нет.  Что-то  тут  не  то.  Вот  увидите  - они к нам еще
подойдут...
ГЛАВА 1
Гесер  вызвал  Антона  под  самый  вечер,  когда  аналитики и технические
сотрудники  уже расходились, а оперативники, которым выпало дежурить этой
ночью,  только начали стягиваться в штаб. В коридорах второго этажа пахло
свежезаваренным  кофе,  горячими  булочками  с корицей, легким, ароматным
табаком  -  в  этом  году  почти весь состав Ночного Дозора охватила мода
курить  трубки. Даже женщины никуда от нее не делись. Антон уже с год как
не   работал   в  информационном  центре,  вместо  него  начальником  над
компьютерами  и  девочками-операторами  стал Толик. Маг второго уровня, а
именно  второй  уровень  Антон  получил  в  начале  года, слишком большая
величина, чтобы отсиживаться в кресле, постукивая по клавишам и отлаживая
программы.
-  Будешь  кофе?  -  спросил Семен. Антон кивнул, и в тот же миг зазвонил
телефон.  В  комнатке,  где  сидели четверо оперативников - Антон, Семен,
Гарик  и  Медведь,  -  сразу повисла тишина. Звонки шефа умел чувствовать
каждый.
И  кому они адресованы - тоже. Под пристальными взглядами товарищей Антон
снял трубку.
- Зайди ко мне, как освободишься, - не здороваясь, приказал Гесер. - Кофе
допей и заходи.
-  Хорошо,  -  ровным  голосом  ответил  Антон.  - Будет исполнено, Борис
Игнатьевич.
Он  подумал  и  раскурил  трубку.  Если  Гесер  не предупредил о том, что
времени мало, значит, можно особо не спешить.
-  Ожидается  головомойка? - предположил Гарик. Антон лишь пожал плечами.
Ожидаться  могло  все,  что  угодно.  Начиная  от обвинений в измене делу
Ночного  Дозора  и  кончая  повышением в должности. Начиная от требований
сидеть  в  офисе  и  не  высовываться  и  кончая приказом штурмовать штаб
Темных.  Когда маг высшего уровня что-то задумывает - бесполезно пытаться
угадать  его  планы.  И  уж  тем  более,  если этот маг находится в таком
скверном расположении духа, как Гесер последние месяцы.
В  общем-то  всем  им  было скверно. В этом году неудача шла за неудачей.
Началось  все  летом, когда банальный арест незаконно практикующей ведьмы
вылился  в  схватку  с  Темными. Потом выложившийся в этой схватке Игорь,
славный,  хороший  парень  Игорь  Теплов, получивший путевку в “Артек” на
восстановление   сил,   попался  на  провокацию  Темных.  Его  ухитрилась
очаровать  и  влюбить  в  себя  ведьма  Алиса  Донникова, та самая Темная
стерва,  подруга  Завулона,  что  уже  не раз вмешивалась в самые сложные
интриги  Ночного  Дозора.  На  этот раз Алиса не осталась безнаказанной -
Игорь  сумел-таки  ее уничтожить. Но при этом перешел пределы разрешенной
самообороны, и судьба его теперь висела на волоске.
С  месяц  назад  появился  Виталий  Рогоза, и это стало совсем уж большой
бедой.   Вначале  они  приняли  его  за  обычного  Темного,  потом  стали
подозревать  в  заезжем  украинском  парне эмиссара, прибывшего на помощь
Дневному  Дозору.  А Рогоза оказался Зеркалом - редчайшим случаем, за всю
историю  Дозоров  зафиксированным  меньше  десятка раз. Фактически он был
прямым  порождением  сумрака,  вылепившим  из  ничем  не  примечательного
человека,  быть может, даже и не Иного, чудовищную боевую машину. Если бы
они  поняли это сразу... но они не поняли. И в схватке с Зеркалом погибла
Тигренок,  утратила  силы  Светлана,  в  той или иной мере пострадали еще
несколько магов.
Очень, очень плохо...
Антон  не  раз  и  не два проклинал себя за то, что не догадался провести
подробный анализ обстоятельств, связанных с появлением Зеркала. Ведь были
же  в  секретных архивах подобные случаи - появление мага, не попадающего
под  классификации, стремительное наращивание им силы, решающая схватка -
и  исчезновение.  Все совпадало. Вплоть до последнего мига, когда Виталий
Рогоза  растаял  в  воздухе, развоплотился, сгинул в глубинах породившего
его сумрака.
Но  ладно  Антон,  ладно  Гарик  или Семен. Для них Зеркало было одним из
многочисленных экзотических случаев, известных лишь по лекциям и архивам.
Но  почему  Гесер  или  Ольга,  с  их опытом работы, сразу не поняли всей
правды? Они-то уже сталкивались с Зеркалами...
Все плохо. Все неудачно. Будто Тьма, обозленная недавними удачами Ночного
Дозора,  принялась  наносить  удар  за ударом. И очень удачно, приходится
признать.
Антон  покачал  головой,  отказываясь  от второй чашки кофе, предложенной
Семеном. Аккуратно вычистил трубку, невольно косясь на Медведя.
Тот  тоже  чистил  трубку.  Маленькую,  длинную,  тонкую  трубку,  раньше
принадлежавшую  Тигренку. Девушка курила ее от случая к случаю, скорее за
компанию  с  друзьями.  Теперь же, когда Тигренка не стало, Медведь курил
поочередно  то  свою  трубку,  то  ее.  Пожалуй,  это  было  единственным
проявлением  его эмоций после смерти Тигренка. Бережные касания трубки...
да  еще,  пожалуй,  тот  остановившийся взгляд, когда Виталий Рогоза стал
развоплощаться.  Взгляд,  полный  тоскливого  сожаления.  Рогоза  ему  не
достался, и утолить жажду мести Медведь не смог...
Как и Алишер, Светлый из Узбекистана, чьего отца год назад убила Алиса.
Да  и у Антона был свой счет к Дневному Дозору и его шефу. Счет, который,
конечно  же,  не  будет оплачен. Договор сковывает оба Дозора, Инквизиция
следит за его соблюдением, и единственный выход - пойти напролом, вызвать
врага  на  дуэль... как поступил, к примеру, Игорь. Ну и каков результат?
Ведьма  мертва, зато и сам маг на грани развоплощения, дожидается решения
Европейского бюро Инквизиции. И нетрудно догадаться, каким оно будет...
Антон поднялся, кивнул друзьям и двинулся на третий этаж, к шефу.
На  душе было пакостно, не радовали надвигающиеся праздники, которых люди
ждали  по  всей  Земле  так,  будто  цифра 2000 может что-то изменить. Да
какая, собственно говоря, разница?
И    лишь    у   самой   двери   кабинета   Антон   почувствовал   слабую
заинтересованность.
Очень  мощная  магическая  защита.  Здание  Ночного Дозора и само по себе
закрыто   от  наблюдения,  кабинеты  сотрудников  и  залы  для  совещаний
экранированы  дополнительно.  Но  сегодня  Гесер,  похоже, приложил массу
дополнительных   усилий  для  обеспечения  конфиденциальности:  воздух  в
коридоре  был  спертым, неподвижным, пропитанным энергией. И эта незримая
стена  уходила  куда-то  в  сумрак,  гораздо дальше, чем первые два слоя,
доступные Антону.
Он  вошел  в  кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Почувствовал легкое
движение за спиной, где смыкалась разорванная на миг защита.
- Садись, Антон, - сказал Гесер. Вполне дружелюбно спросил: - Чай, кофе?
-  Спасибо,  Борис  Игнатьевич,  -  вновь  называя Гесера мирским именем,
ответил Антон. - Только что выпил.
-  Кружечку  пива?  -  неожиданно предложил Гесер. Антон с трудом подавил
желание протереть глаза, а лучше - ущипнуть себя за руку. Гесер жизненных
радостей  никогда  не  чурался. И прошвырнуться с молодежью на дискотеку,
пофлиртовать  с  глупыми  молоденькими  девчонками,  а  то  и  укатить  с
какой-нибудь   на  всю  ночь.  И  хорошенько  посидеть  в  ресторане  над
экзотическими  блюдами,  гоняя  взад-вперед  официантов  и вгоняя в дрожь
поваров знанием кулинарных изысков. И даже поехать гулять с сотрудниками,
по-свойски   попивая  пиво  с  копченым  лещом,  водочку  с  малосольными
огурчиками и винцо с фруктами.
Одно  было  Гесеру  несвойственно  совершенно - устраивать развлечения на
рабочем   месте.   За  бутылку  коньяка,  распитую  десятью  сотрудниками
аналитического  отдела  по  поводу  дня  рождения Юлечки, самой младшей и
всеми  любимой  волшебницы Дозора, провинившиеся были наказаны с поистине
гениальной  изобретательностью.  Не  спасло  даже  заступничество  Ольги,
принимавшей  участие  в  проступке вместе со всеми. Наказание для каждого
было  придумано  индивидуальное  и  причем  такое,  что  было максимально
обидным.  Юлечка,  к примеру, вынуждена была в течение недели не посещать
офис  Дозора,  а  учиться  в  школе  вместе  со  сверстниками,  ходить  с
одноклассницами  в  кафе-мороженое,  а  с  одноклассниками  - в кино и на
дискотеки.  Обратно  в  Дозор  Юля вернулась, кипя негодованием, и долгое
время  повторяла:  “Господи,  да  вы  бы  знали,  какие  они  все  тупые!
Ненавижу!”
За   “ненавижу”,  впрочем,  она  получила  добавочный  штрафной  день.  И
длительное  собеседование  с Гесером на тему “Может ли Светлая волшебница
испытывать к людям негативные чувства”...
Так  что  сейчас  Антон  стоял  перед  Гесером, уже наклонившись было над
креслом, но остолбенев и забыв сесть.
-  Да ты садись, - не преминул напомнить Гесер. - В ногах правды нет. Так
будешь пиво?
-  Вроде  бы не по погоде, - взглядом указывая на окно, ответил Антон. На
улице  валили  крупные,  тяжелые  хлопья  снега.  Самая  что  ни  на есть
рождественская метель - Не по погоде... да и не к месту?
Неожиданно  для  него самого последняя фраза вышла скорее вопросительной.
Гесер на миг задумался:
- Да, можно было бы сходить в какое-нибудь забавненькое место, - с ноткой
интереса  сказал он. - К примеру, в кафешку на юго-западе, там собираются
стоматологи. Представляешь? Любимое кафе московских зубодеров! А есть еще
одна пиццерия на Белорусском, так это полная чума...
-  Борис  Игнатьевич,  -  не  удержался  Антон.  -  Откуда  вы  все время
выкапываете   эти   заведения?  Ресторан  горнолыжников,  бар  лесбиянок,
закусочная сантехников, пельменная филателистов...
Гесер развел руками:
- Антон, дорогой мой, давай я напомню тебе еще раз, с чем мы работаем. Мы
работаем...
- С Темными, - буркнул Городецкий и сел в кресло.
-  Нет,  мальчик. Ты не прав. Мы работаем с людьми. А люди - это не стадо
клонированных  овец,  которые  синхронно  жуют  траву и пукают все разом.
Каждый  человек  индивидуален.  Это  наша  радость, потому что затрудняет
работу Темных. И это наша беда, потому что затрудняет работу нам. И чтобы
хоть  как-то  понимать  людей,  за  чьи  души  в  конце-то  концов и идет
бесконечная  битва  Дозоров,  мы  должны  знать  их  всех.  Не  только я,
понимаешь?  Мы!  И  мы должны понимать каждого - от прыщавого пацана, что
жует  экстази  на  дискотеке,  до  престарелого  профессора вырождающихся
голубых кровей, который все свободное время выращивает кактусы... Кстати,
бар,  в  котором  собираются  кактусоводы,  довольно интересен по кухне и
крайне  своеобразен  по  интерьеру.  Но мы с тобой не можем сейчас никуда
пойти. Ты почувствовал защиту?
Антон кивнул.
-  Поверь, я ставил ее не зря. А обеспечивать безопасность в людном месте
было  бы  куда  сложнее.  Пожалуй,  я не могу сейчас позволить себе такое
расточительство  сил... - Гесер потер лицо ладонью, вздохнул. Он и впрямь
выглядел уставшим. - Кстати... возьми. Небольшой подарок.
Антон  с  удивлением  принял  из  его  рук маленький предмет. Нечто вроде
глобуса:  шарик,  составленный  из тонких костяных... да, именно костяных
игл,  выгнутых  дугами  и воткнутых по полюсам в два маленьких деревянных
диска.  Внутри шарик был пуст... ох, нет. Не пуст. Полон Силы. Дремлющей,
скованной...
- Что это? - с легкой паникой спросил Антон.
- Не бойся. Не сжиженная благодать.
- А... что такое сжиженная благодать?
Гесер вздохнул:
-  Ну  откуда  я  знаю?  Я  пошутил. Фигура речи такая. Словесный оборот.
Метафора.  Я вообще не уверен, что благодать существует, а уж можно ли ее
сжижать  -  тем  более.  А  у  тебя  в  руках  -  нечто вроде магического
генератора  белого  шума.  Если  тебе  потребуется провести абсолютно - я
подчеркиваю,   абсолютно  секретный  разговор,  чтобы  никто  и  никакими
средствами  не смог его подслушать, то просто сломай шарик в руке. Скорее
всего  ты  поранишь  руку,  но  это  неизбежная  плата.  Зато  в  течение
двенадцати   часов   сфера  радиусом  десять  метров  вокруг  тебя  будет
неподвластна   никакому   контролю.   Ни   аппаратному,  ни  магическому.
Фиксироваться  будут...  э...  некие  вполне  мирные  и  невинные образы,
разговоры,   события.   Сам   амулет,   кстати,  тоже  не  обнаруживается
магическими средствами.
-  Спасибо,  -  мрачно  сказал  Антон. - Что-то меня не вдохновляет такой
подарок.
- Ты еще скажешь за него спасибо. Ну так будешь пиво или нет?
- Буду. Только почему именно пиво?
-  Чтобы не слишком уж нарушать собственные правила, - довольно улыбнулся
Гесер.  -  Все-таки  мы на работе. Он нажал кнопку на селекторе, негромко
сказал:
- Оля, принеси нам пива.
Антон  уже  ничему  не  удивлялся.  Но  Гесер,  отключив  связь, все-таки
пояснил:
-  Галочка - великолепный секретарь. Но она волшебница четвертого уровня.
И  может,  сама  того  не  замечая,  выдать  информацию врагу. Так что на
сегодня я сменил секретаршу.
Через  минуту  вошла  Ольга.  С  подносом, на котором стояли две огромные
кружки,  полные  светлого  пива,  внушительный, литра на два, хрустальный
графин того же напитка и блюдо с сырным ассорти.
-  Привет,  Антошка,  -  очень приветливо сказала Ольга. - Ты ведь любишь
“Будвайзер”?
-  Какой же Светлый не любит светлого чешского пива, - попытался пошутить
Антон.  Шутка  вышла  не  ахти какая, но сама готовность каламбурить была
удивительна. Давно ему этого не хотелось...
-  Как там Света? - прежним тоном спросила Ольга. Антон сжал зубы. На миг
ушедшая с души тяжесть вернулась вновь.
- Все так же...
- Нуль?
Антон кивнул.
- Я зайду к ней вечерком, - сообщила Ольга. - Мне кажется, она уже готова
к визитам. А я сумею ее немного утешить... поверь.
Это  было  правдой.  Кто еще сумеет утешить Великую Волшебницу, на долгое
время  утратившую  магические  способности, как не другая Великая, долгие
десятилетия лишенная Силы в наказание за проступок?
- Зайди, Оля, - попросил Антон. - Света будет очень рада.
Гесер легонько кашлянул.
-  Успеете,  -  холодно  отрезала  Ольга. - Антон, знаешь... я желаю тебе
удачи. Очень искренне желаю удачи.
- Какой еще удачи? - непонимающе спросил Антон.
Вместо  ответа Ольга слегка наклонилась над ним и мягко, нежно поцеловала
его в губы.
- Однако! - только и сказал Гесер.
- После того как мы с Антоном менялись телами, - небрежно заметила Ольга,
-  ты  вряд  ли имеешь основания ревновать меня к нему. Тем более к такой
мелочи.  Ладно,  мальчики!  Не шалите, слишком много не пейте, если что -
зовите меня.
-  Если  что?  -  нахмурился  Гесер.  Но  Ольга уже выходила. Великий маг
проводил  ее взглядом, а когда дверь закрылась, вздохнул и сказал: - Жить
с Великой - испытание. Даже для меня. Как ты ухитряешься, Антон?
-  Светлана  не успела стать по-настоящему Великой Волшебницей, - заметил
Антон. Взял кружку, отпил. Пиво было замечательным. Таким, каким и должно
быть настоящее пиво.
- Но ты ведь этому рад? - поинтересовался Гесер.
- Нет. - Антон взял кусочек острого козьего сыра. - Не рад.
- Почему? - с мягким любопытством спросил Гесер. - Ведь теперь у вас есть
несколько десятилетий счастливой, равноправной жизни. В идеале - полсотни
лет.
-  Гесер,  какое  может  быть  счастье,  если  женщина,  которою  любишь,
чувствует  себя  неполноценной калекой? - резко спросил Антон. - И если в
этом - моя вина, пусть даже отчасти?
- Отчасти ли?
Антон кивнул:
- Да, именно отчасти.
Гесер помолчал. А потом задал вопрос, который Антон ждал три недели назад
и который уже перестал ждать:
- Расскажи, что у тебя произошло с Завулоном.
- Он пришел ко мне домой. Снова, как в тот раз.
- Опять воспользовался помощью твоего приятеля-вампира? - поинтересовался
Гесер.
-  Нет.  После  того  случая я закрыл для него свой дом. Как Завулон смог
пройти, я просто не понимаю.
Гесер кивнул, отпил пива.
-  Потом  Завулон  предложил мне... предательство. Он сказал, что Виталий
Рогоза  -  маг-Зеркало,  порожденный сумраком в ответ на усиление Ночного
Дозора.  Что  его  основная  цель - уничтожить или лишить сил Светлану. И
если  я  опоздаю на заседание Инквизиции, то Рогоза лишит Светлану Силы и
развоплотится.
- И ты согласился?
Антон  подумал,  прежде  чем  сформулировать ответ. Он много раз вел этот
разговор  с  Гесером - мысленно, разумеется. Но так и не нашел правильных
слов...
-    Гесер,    единственной    альтернативой   было   бы   продолжающееся
противостояние. Очевидно, смерть Светланы или...
- Или? - Гесер явно заинтересовался.
-  Или  смерть  многих...  более  рядовых  сотрудников  Дозора.  Чтобы  в
комплексе мы были ослаблены в той же мере.
Гесер удовлетворенно кивнул:
- Сам понял?
- Нет, не совсем. Порылся в архивах, нашел несколько аналогичных случаев,
один  из  которых  завершился  именно разгромом всего Киевского отделения
Ночного  Дозора, за исключением его руководителя, Александра фон Кисселя.
Тогда  целью  Зеркала  был, похоже, именно барон фон Киссель, но он сумел
защититься. В результате погибли простые оперативники и маги.
-  Но  почему  ты  не  связался  со  мной?  - поинтересовался Гесер. - Не
предупредил о визите Завулона?
-  Откуда  мне  было  знать,  чего  он ждет? Возможно, именно того, что я
брошусь  к  вам  советоваться.  Завулон явно пытался меня перехитрить, но
найти,  в  чем  ловушка,  я  не  смог.  Ошибкой могла оказаться и попытка
связаться  с вами, и молчание. Поэтому я выбрал третий путь. Попытался не
пропустить  Зеркало  к Светлане. Самым примитивным путем - протаранив его
машину.
-  Браво, - незнакомым, скрипучим голосом сказал Гесер. - Молодец, Антон.
У  тебя не вышло, но попытка была хороша. Но все-таки почему ты никому не
сообщил, кто такой Рогоза?
-  А  почему  этого  не  сказали  вы,  Борис Игнатьевич? - спросил Антон,
поднимая  голову.  -  Или  вы  хотите сказать, что расследование киевских
событий  в  октябре  тысяча  девятьсот  шестого года вели не вы? Или ваша
память  не  может  удержать  какое-то чахлое столетие? Ведь ситуация была
абсолютно  аналогична!  Некто Владимир Соболев приехал в Киев из Полтавы,
зарегистрировался  в  Ночном Дозоре, позже был обнаружен у места убийства
гулящей девки, с явными признаками вампиризма, потом его отловили рядом с
разогнанным шабашем...
-  Для  чего  я  тебя  вызвал?  -  очень громко возмутился Гесер. - Чтобы
допросить  по  поводу  сомнительных обстоятельств твоих взаимоотношений с
Темными или чтобы выслушивать обвинения в свой адрес?
-  Вы  меня  вызвали,  Борис  Игнатьевич,  чтобы  выпить  со мной пива. И
попросить о чем-то.
Гесер тяжело задышал. Потом покачал головой:
- Нет, просить я тебя не собираюсь. Пока что имею право приказывать.
-  Попробуйте,  - с удовольствием сказал Антон. - Спорить не буду, приказ
выполню.   От   и  до.  Только  вам  ведь  не  это  нужно?  Не  послушный
безынициативный исполнитель.
Гесер развел руками.
- Хорошо. Уговорил. Я хочу тебя кое о чем попросить, Антон...
- Вначале ответьте... про Зеркало.
-  Тогда слушай. Зеркало появлялось девять раз - если брать документально
зарегистрированные и доказанные случаи. Из них - только два раза на нашей
стороне.  Последние три появления Зеркала - на стороне Темных, каждый раз
там,  где  намечался  значительный  перевес  сил Света и планировалась...
планировалась  та или иная крупномасштабная операция. Бороться с Зеркалом
невозможно,  любую  магическую  атаку  он  отбивает, поднимаясь до уровня
противника,  от  нападений обычных защищается магическими методами. Можно
лишь выбрать, кем пожертвовать - десятком-другим рядовых магов или кем-то
из Великих.
- И вы решили отдать ему Тигренка и Светлану.
-  Ничего  я  не  решил!  Во-первых,  до  гибели  Тигренка у меня не было
уверенности,  что  перед нами и впрямь - Зеркало! - Гесер трахнул кулаком
по  столу,  расплескивая  пиво. - Да и не должен был никто погибнуть, все
должно  было  кончиться или пленением Рогозы, что значило бы - никакой он
не  Зеркало,  обычный  заезжий  эмиссар,  или  нашим  отступлением. Ну не
предполагал я, что Тигренок взорвется!
- Она была очень импульсивная девушка.
- Нет, Антон. Ты не прав. Она была энергичная, импульсивная, но прекрасно
собой  владеющая  Иная. И эта ее вспышка... - Гесер помолчал. - Похоже, я
недооценил, насколько она симпатизировала Андрею Тюнникову...
- Они часто встречались последнее время, - признал Антон. - Он даже ездил
к ней за город, а ведь Тигренок очень ценила уединение. И когда Андрей...
ну он-то зачем полез к этому Рогозе?
-  Чтобы  покрасоваться  перед  Тигренком...  -  Гесер  вздохнул.  -  Эх,
мальчики-девочки,  молодо-зелено, пыжитесь друг перед другом, хвастаетесь
магией,  боевыми  шрамами,  талисманами  и  оберегами...  ну почему в вас
столько людских глупостей?
-  Да потому что мы - люди. Иные люди, но именно люди. А настоящими Иными
становимся не сразу.
Гесер кивнул:
-  И  снова ты прав, Антон. Надо прожить человеческую жизнь, полноценную,
лет  восемьдесят  или  сто,  потерять  родных  и  близких из числа людей,
увидеть,  как смешны политики, строящие тысячелетние империи, и философы,
творящие вечные истины для одного-двух поколений... вот тогда становишься
Иным.  А  пока  ты  живешь  свою  первую,  обычную  человеческую  жизнь -
остаешься  человеком.  Пусть  даже  умеешь  ходить  в сумрак, произносить
заклинания и прослеживать линии реальности... Ты пока еще человек, Антон.
И  Светлана  человек.  И  Тигренок...  и  Андрейка... были людьми. Вот на
человеческом-то вас Тьма и ловит. На слабостях, на эмоциях...
- Разве любовь - это слабость?
- Если любовь в тебе - это сила. А если ты в любви - это слабость.
- Мы пока не умеем по-другому.
-  Умеете, Антон. С трудом, но умеете... - Гесер посмотрел ему в глаза. -
Ну? Ты по-прежнему обижен на меня?
- Нет. Я верю, что вы пытались... как лучше.
- Да, пытался. И справился - вот ведь что удивительно.
-  Гибель  Тигренка  и  Андрея,  бессилие  Светланы  - это “справился”? -
возмущенно воскликнул Антон.
-  Да.  Потому что все другие расклады были куда хуже. А случившееся, как
ни удивительно, играет на руку не только Завулону с его шавками.
И  Гесер  улыбнулся.  Холодно,  иронически. Очень нехорошая вышла улыбка,
многообещающая.
-  Светлане это все равно не поможет... - начал Антон. И замолчал, потому
что Гесер покачал головой:
-  Все  еще  впереди,  Антон. Все еще только началось. Шеф Ночного Дозора
разлил по второй кружке пива, отхлебнул, откинулся в кресле.
- Борис Игнатьевич...
-  Антон,  я  все  понимаю.  Ты устал. И я устал, все мы устали, мы полны
горечи,  боли,  тоски.  Но  мы на войне, и эта война далека от окончания.
Хочешь  выйти  из  нее  -  выходи!  Живи  простым  Светлым.  Но пока ты в
Дозоре... ты в Дозоре, Антон?
- Да!
- Вот и прекрасно. Тебе пиво нравится?
- Нравится, - буркнул Антон.
-  Вот  и  прекрасно.  Потому что ты летишь на родину этого божественного
напитка. В Прагу.
- Когда? - тупо спросил Антон.
-  Завтра утром. Точнее - днем, утренний рейс перенесут на шесть часов, и
ты полетишь транзитным.
- Зачем?
-  Ты  в  курсе,  что  Европейское бюро Инквизиции перебралось из Берна в
Прагу?
- Да, конечно. Из-за Когтя Фафнира, который сперли эти придурки...
- Именно. У Инквизиции и без того традиция раз в пятьдесят-сто лет менять
месторасположение,  а  тут еще такой щелчок по носу бернских Дозоров... В
общем, они обосновались и наконец-то приняли к рассмотрению наше дело.
- Так вот зачем был этот подарок... Игорь?
-  Да.  Он  уже  там.  Мы  подали  официальную жалобу, заявив, что Темные
сознательно  подстроили  провокацию  и Алиса Донникова приворожила Игоря,
чем и вызвала его нервный срыв, чрезмерный сбор Силы с людей... и... этот
досадный инцидент с утонувшим мальчиком. Темные, конечно же, заявили, что
это Игорь очаровал Алису, пытаясь перевербовать на нашу сторону...
Антон фыркнул, оценивая безумие обвинения, - перевербовать! Словно Темный
может   перестать  быть  Темным.  Запугать,  вынудить  к  сотрудничеству,
перекупить или шантажировать - куда ни шло. Но перевербовать...
-   В  общем,  трибунал  будет  решать,  кто  виноват  и  какова  степень
ответственности    Игоря.    Парень    вызвал    Алису    на   официально
зарегистрированную  дуэль, так что на Дозоре вины нет. Но если Инквизиция
обвинит  его в превышении самообороны или в сознательной провокации - ему
один  путь.  В  сумрак.  Он  и  так едва жив... и, кажется, даже не хочет
бороться.  А  Игорь нам нужен, Антон. Ты даже не представляешь, насколько
нужен!
- Борис Игнатьевич, а что там было на самом-то деле? - спросил Антон.
-  На  самом деле? Не знаю. Мы провокаций не затевали, можешь поверить. Я
отправил  Игоря на отдых, потому что парень выложился вконец. Знаешь, как
замечательно  восстанавливает  работа  в  пионерлагере? Радостные детские
лица,  веселый  смех,  задорные голоса... - Голос Гесера потеплел. Антону
показалось,  что  еще  миг  -  и  всегда  серьезный  шеф  Ночного  Дозора
облизнется  и  начнет мурлыкать. Но Гесер оборвал сам себя и продолжил: -
Либо наше обвинение справедливо, и тогда есть шанс спасти Игоря. Либо все
случившееся  - трагическая случайность... тогда к нам нет и не может быть
обвинений  со стороны Инквизиции, но Игорь случившегося не переживет. Сам
себя казнит за гибель того ребенка и... Алисы.
- Алиса-то при чем?
-  Да  он  в нее в самом деле влюбился... еще один недоделанный Иной... -
Гесер  понаблюдал  за  меняющимся  лицом  Антона и кивнул: - Влюбился, не
сомневайся.   Так  что  ты  поедешь  в  Прагу.  Нашим  представителем  на
Трибунале.  Адвокатом  и обвинителем в одном лице. Все нужные материалы я
сейчас тебе выдам.
- А... но... - Антон смешался. - У меня же нет опыта!
-  Ни  у  кого  его  нет.  Вот ты и приобретешь. Чует мое сердце, что чем
дальше,  тем  больше  будет  таких  вот...  юридических  разборок. Вместо
честной  борьбы  и  открытой  схватки.  И  не  волнуйся ты так, к моменту
заседания  я  скорее  всего  подъеду в Прагу. Возможно, вместе с Ольгой и
Светланой.
- Зачем - со Светланой?
-  А  может  быть,  нам  удастся  доказать,  что  Светлана  лишена  сил в
результате провокации Темных, и получить разрешение на ее лечение?
- К-как?
-  Так  же,  как было с Игорем. Беда ведь не в том, что Светлана не может
восстановиться  ускоренно,  за  несколько месяцев. Может! Беда в том, что
если  разрешение  на  лечение обессилевшего мага второй-третьей ступени я
еще  выбить  в  состоянии,  то  восстановление  сил Великой Волшебницей -
явление  чрезвычайное.  И  тут нам может помочь лишь прямое разрешение от
Инквизиции. Причем не московской, а как минимум Европейского бюро.
Гесер приподнял кружку, улыбнулся:
- Прозит, Антон. Выпьем за удачу.
-  Борис  Игнатьевич,  вы  ведь  и  сейчас мне всего не говорите! - почти
закричал Антон.
-  Да,  не  говорю.  Но я уже сказал больше, чем следовало. А если хочешь
маяться  бессонницей... - Гесер задумался. - Тогда сведи воедино все, что
случилось   за  последний  год.  Мел  Судьбы,  гибель  Алисы  Донниковой,
появление  Зеркала,  эти карикатурные Братья Регина с Когтем Фафнира... и
та истерия, что царит повсюду по случаю конца второго тысячелетия.
- Да между всем этим нет ничего общего! - ляпнул Антон.
- Тогда спи спокойно. - Гесер улыбнулся.
Конец   декабря   -   время  суматошное  и  заведомо  несерьезное.  Время
предпраздничных  хлопот,  время  подарков  и  шампанского с сотрудниками,
невзирая на рабочий день. Время особенно яркой иллюминации, время елочных
базаров.  Под  Рождество и Новый год утихает даже извечное противостояние
Иных,  когда  и  Светлые, и Темные вдруг ненадолго впадают в мечтательное
настроение и иногда даже склонны прощать соперникам былые обиды. Из самых
легких и неглубоких.
Эдгар,  Темный  маг,  сотрудник Дневного Дозора, впервые с момента, когда
переехал  из  Эстонии  в  столицу  России, опоздал на оперативную дневную
летучку. Причина была тривиальной, но произносить ее вслух постеснялся бы
любой уважающий себя маг.
Эдгар  кормил уток на Чистопрудном бульваре. С головой ухнул в неожиданно
нахлынувшие  воспоминания  и  начисто  забыл  о  времени. Замечтался, как
подросток  после  бокала пива. А когда спохватился, понял, то летучка уже
началась.
Если  возраст  чему  и  учит,  то  умение  не  торопиться, если все равно
опоздал, среди этих наживных премудростей явно числится. Поэтому Эдгар не
бросился  ловить  машину,  не  помчался  опрометью  к  метро,  а спокойно
докрошил  купленную булку шустрым кряквам, шныряющим у края полыньи, а то
и  прямо  по  льду,  и  только  после  этого направился к станции “Чистые
пруды”. Рождественский снежок бодро скрипел под башмаками.
Минут  через  двадцать Эдгар вошел в офис Дневного Дозора, по-прежнему не
теряя  степенности и не торопясь. Чета пожилых вампиров на вахте наряжала
елку.  Они  поздоровались  с  Эдгаром,  как  и  положено  - почтительно и
ненавязчиво.
-  Шеф  вас уже спрашивал, - сообщил муж-вампир. - Велел, как объявитесь,
заглянуть к нему.
- Спасибо, Филиппыч, - поблагодарил Эдгар. - Шеф у себя?
- Уже да.
- Ага. С наступающим вас!
- И вас, Эдгар.
Эдгар  вознесся  на  верхние  этажи  и  бросил Завулону через сумрак знак
Хожда.
“Входи”, - откликнулся Завулон.
Шеф  Дневного Дозора требовал от подчиненных строгого соблюдения иерархии
и дисциплины. Но при этом он умудрялся уважать личную свободу даже самого
захудалого  оборотня  из  сторожей  и  доверял магам из верхушки Дневного
Дозора. Он не стал в лоб допытывать Эдгара, почему тот пропустил летучку.
Если пропустил, значит, на то имелась веская причина.
Но веской причины не имелось. Поэтому Эдгар счел нужным просто рассказать
все  как  было,  и  все. Тем более что никаких важных акций на сегодня не
планировалось,  а в скользкой ситуации до него дотянулись бы через сумрак
или  на худой конец просто звякнули бы по мобильнику, так что особой вины
за собой Эдгар и не чувствовал.
- Доброго вечера, шеф.
- Доброго вечера, Эдгар. Как погодка, а?
-  Снежок.  Хорошо, ветра нет. Извините, шеф, я прогулял планерку. Ничего
срочного не было?
- Нет. Но сейчас будет.
Завулон  по  обыкновению  был  облачен в излюбленный серый костюм и серую
рубашку.  Эдгар  подумал,  что  ни  разу и не видел шефа в другой одежде.
Только  в  костюме  и серой рубашке, если в обычном мире. Ну и без всякой
одежды в сумеречном облике.
-  Представляете,  шеф,  замечтался.  Бродил  на Чистых прудах, вспоминал
Самару, двенадцатый год.
Завулон еле заметно улыбнулся и тихо пропел:
- Фотоателье... В этой паре снова город Самара, двенадцатый год...
У  шефа  Дневного  Дозора  оказался звучный, хорошо поставленный баритон.
Несмотря  на то что Темные маги знали друг друга много лет, Эдгар впервые
слышал пение Завулона.
- Уток кормил? - поинтересовался Завулон.
- Да.
Завулон  вздохнул,  ненадолго  отдаваясь  воспоминаниям. Очень ненадолго.
Буквально на полминуты.
- Ладно, Эдгар. О деле. Полетишь завтра в Прагу
- На Трибунал?
- Да. Будет слушаться несколько дел, в том числе дело об убийстве Алисы и
дело об акции Братьев Регина.
-  Их  же  завтра  собрались  выпустить?  - удивился Эдгар. - Или Светлые
передумали?
-  Не  передумали. Дело передали в Европейское отделение Трибунала. И мне
кажется,  Гесер  постарается повесить на нас ответственность за их акцию.
Будто бы мы ее спланировали. Или спровоцировали.
- Но у них нет доказательств! Никаких!
- Вот за тем я тебя в Прагу и посылаю. Поглядишь, что там и как. И спуску
никому  не  давай,  хватит, гнулись мы под них последние пару лет, пора и
голову поднять.
-  Обстоятельства,  вот  и гнулись, - сказал Эдгар. Перспектива встретить
Рождество, а затем и приход двухтысячного года в древней готической Праге
его   весьма   согрела.   Эдгар  любил  этот  мрачный  город,  воплощение
европейского духа, город, где Темные чувствуют себя вольготно и свободно.

-  Кстати. Скорее всего ты с этими самыми братьями полетишь одним рейсом.
Выбери  минутку  и  намекни  им,  что  Дневной Дозор Москвы не собирается
давать  в  обиду  Темных,  пострадавших  на его территории. Мол, пусть не
дрейфят и не вешают хвост.
- А мы действительно будем их защищать?
-  Действительно.  Видишь  ли,  Эдгар,  я связываю с этой нелепой троицей
кое-какие  планы.  Нужен  мне  пока этот интернационал... Так что попутно
позаботься  о  них. Скорее всего Светлые прицепят к ним соглядатая. О нем
тоже  позаботься.  Чтоб  не мешался. На конфликт без повода не иди, держи
его просто на расстоянии, и все.
- Понял, шеф.
-  Возьми.  -  Завулон  отпер  сейф  рядом со столом и передал Эдгару два
амулета  и  заряженный  жезл.  -  Маревом,  полагаю, тебе пользоваться не
придется. Но на всякий случай... А жезл где подпитать, ты знаешь.
-  В  Костнице?  В той часовне из костей? - мгновенно отреагировал Эдгар.
Завулон кивнул.
-  Тьма!  -  сказал  Эдгар  с  легкой  завистью к самому себе. - Я там не
появлялся лет семьдесят!
- Заодно и сам подчистишься, - посоветовал Завулон. - Умеешь?
Эдгар  поморщился.  Дружба  дружбой,  но  все  же  Завулон  был магом вне
категорий,  а  Эдгар  пока даже до первой ступени не дотянул, несмотря на
явные  к  тому  задатки.  Поныне  Эдгару приходилось пользоваться обычным
человеческим  именем,  но,  с  другой  стороны,  фамилия  его  уже прочно
забылась.
-  Технику я осваивал. В общих чертах. - Видно было, что Эдгару неприятно
это произносить.
-  Вот  и потренируешься, - закруглил тему Завулон. - Все, иди собирайся.
Дела на тебе висят? Если да - сдай кому-нибудь. Шагрону или Белашевичу.
- Понял, шеф. Сдам.
- Удачи.
Эдгар  вышел,  заглянул к себе в кабинет ненадолго, сотворил послание для
Шагрона, подвесил его в сумраке и направился домой.
Внизу он встретил Алиту.
- Привет, красавица!
- Здравствуй, Эдгар. На каток не желаешь сходить?
- Некогда.
-  Да  брось  ты,  -  сказала ведьмочка. - Новый год на носу, какие дела?
Светлые  сейчас  больше озабочены качеством заготавливаемого шампанского,
чем своими обычными пакостями. В праздник нужно гулять, а не работать.
- Спорно, - вздохнул Эдгар. - Но все равно некогда. Я уезжаю.
- Куда?
- В Прагу.
- У! - позавидовала Алита. - Надолго?
- Не знаю. На недельку...
-  Новый  год  в  Праге!  -  вздохнула  Алита.  -  Да  не  какой-нибудь -
двухтысячный... Слетать, что ли, с тобой?
-  Слетай,  -  не  стал  отговаривать  Эдгар,  - но не со мной. Я ведь не
разговляться еду...
Он  тоже  немного  завидовал:  если ведьмочка направится в Прагу, она там
будет  отдыхать с чистой совестью. А Эдгар слишком часто ездил в подобные
командировки,  чтобы  не  питать беспочвенных иллюзий, будто работы будет
немного.
Работы  всегда  много.  И  особенно ее много в праздники - как назло. А в
большие  праздники  (кто  скажет,  что  смена первой циферки из четырех в
порядковом  номере  года не большой праздник?) работы оказывается больше,
чем видится в самых мрачных прогнозах.
По пути домой Эдгар проглядел вероятности и выяснил, что утренний рейс на
Прагу задержится до вечера и лететь придется дневным транзитом. Билетов в
кассе,  естественно,  не  было;  на  бронь  тоже  особо  рассчитывать  не
приходилось. Но это Эдгара не слишком беспокоило: старый проверенный трюк
с  имитацией  двойного  билета  -  что  может  быть проще? И, уж конечно,
“правильным”  окажется билет, приобретенный Иным. Даже если это произошло
за минуту до регистрации.
Собираться  -  дело  для  Иного недолгое. Зачем, спрашивается, таскать за
собой вещи, если их проще купить в дороге? Вся поклажа - амулеты, жезл да
дипломат  с  одиноким  журналом  и несколькими прессами зеленой заморской
валюты.
Разумеется,  все,  что можно купить за деньги, Иной может получить и так.
Но,  во-первых,  не  стоит зря тратить силу. Да и воздействие воздействию
рознь.  Расколешь  продавца-человека  на  пирожок, а Ночной Дозор пришьет
несанкционированное воздействие. С них станется.
Кроме  того,  Эдгару  было  бы  попросту  жалко  продавца. Не за пирожок,
конечно.  Вдруг  понадобится  джип из автомагазина увести? Люди - основа.
Кормовая  база, субстрат. О них надлежит заботиться. И ничего страшного в
том, что подобная идеология слишком напоминает идеологию Светлых.
Темные чувствуют разницу между “заботиться о” и “трястись над”.
Прекрасно чувствуют.
Ночь  Эдгар употребил на то, чтобы как следует отоспаться, хотя заснуть в
непривычное время было труднее, чем он полагал. Уже проваливаясь в дрему,
Эдгар подумал, что зря не пошел с Алитой на каток.
Поутру  Эдгар  обнаружил,  что  над его естественной магической скорлупой
изрядно  потрудились. Усилили, вплели неподатливые и неразрывные броневые
нити.  Завулон,  конечно,  кто  же  еще?  Больше некому. “Хм... - подумал
Эдгар.  -  Неужели  задание обещает быть непростым и опасным? Или Завулон
просто перестраховывается?”
После участившихся стычек со Светлыми Завулон многим сотрудникам Дневного
Дозора  поставил  персональную  защиту.  И  откуда  он энергию черпает на
поддержание этих бесчисленных щитов?
Наверное,  на  это  знают ответ только двое в Москве - сам Завулон да его
извечный оппонент Гесер. Ну, может, еще Инквизиция. В лице заправил.
В  аэропорт  Эдгара  по  собственной инициативе подбросил Шагрон. Похоже,
недавно  отремонтированному  магу  просто  нравилось  носиться на недавно
отремонтированном  “BMW” по предпраздничной Москве. Предлог он отыскал на
редкость  простой и убедительный: принять текущие дела. Там дел-то было -
кот  наплакал.  Истерика тринадцатилетней девчонки, обнаружившей, что она
умеет  ходить  в  сумрак,  и ненароком поглядевшей на себя там в зеркало.
Приручить,  вразумить, поддержать. Задача для дилетанта. Да еще спятивший
суккуб-геронтофил, над которым хохотала половина Бирюлево.
Это даже не дела. Это так, мелкие шероховатости. Сор в избе.
Уже  на  входе  в  здание  аэропорта Эдгара настиг звонок другого мага из
верхушки  Дневного  Дозора  - мага друзья-коллеги знали как Юрия, хотя он
явно  уже  мог открыто носить сумеречное имя. Шагрон ведь носил за особые
заслуги  перед  Дозором.  А  Юрий  был  заметно сильнее Шагрона и гораздо
старше.
- Привет, Эдгар. В Прагу едешь?
- А что? - на одесский манер ответил Эдгар.
-  Слушай  и  не  перебивай. Я кое-что знаю о планах шефа. И о том, зачем
тебя  посылают.  Все  не  так просто и незатейливо, как кажется на первый
взгляд.  В  Прагу  сегодня-завтра  отбывают  несколько  Светлых,  и  я не
удивлюсь,  если  туда  же  на  днях  полетит  Гесер.  По кое-каким мелким
признакам  можно  судить, что Светлые затевают широкомасштабную операцию.
Понятно,  что  Завулон  затевает  достойный  ответ.  Так  что  ты  там...
повнимательнее. Особенно в дороге.
Юрий  умолк, словно бы ожидая ответа Эдгара, но тот, памятуя о просьбе не
перебивать,  молчал.  Он  только  потянулся  к сумраку в попытке нащупать
Завулона  - и не сумел отыскать ни малейших следов шефа. Где тот блуждал,
в  каких  потаенных  закоулках  и  на  сколь  глубоких  слоях  сумрака  -
неизвестно.  У  могучих  магов  свои  пути  и  свои  мотивы, малопонятные
окружающим.
-  Помнишь, как шеф отослал отдыхать Алису Донникову? - продолжал Юрий. -
Вспомни о ее судьбе. Ты, конечно, хочешь спросить меня: а зачем я все это
тебе  говорю?  Отвечу  авансом.  Потому что я - Темный. И еще потому, что
успел  некоторое  время  поработать  рядом  с  тобой. Воспринимай это как
хочешь,  но  я  предпочел бы тебя видеть среди здравствующих Иных, нежели
среди теней в сумраке. Пока, Эдгар.
И Юрий отключился.
Некоторое  время  Эдгар  стоял,  задумчиво  тиская в ладони трубку. Потом
убрал телефон на пояс, подхватил дипломат и направился к кассам.
“Тьма!  -  думал  маг.  -  Что это было? Предупреждение? Предостережение?
Причем явно через голову Завулона. Алису вспомнили...”
Ведьмой  Алисой  Завулон  просто пожертвовал. Хладнокровно и без ненужной
жалости.  Словно  пешкой  в  шахматной  партии.  В  играх  Дозоров смешно
проникаться  симпатиями к безликим фигуркам на доске... но Иные ведь тоже
умеют  чувствовать и любить. Эдгару было по-человечески жаль Алису, но он
пальцем  бы не пошевелил, чтобы ее спасти, даже если бы знал все наперед.
Ведь  у  каждой игры есть жесткие, заданные раз и навсегда законы. И все,
кто  однажды вступил в игру, уже не могут ни выйти из нее, ни идти против
законов. Ушла ведьмочка Алиса, пришла ведьмочка Алита. Закон сохранения в
действии. Алита, пожалуй, даже посимпатичнее будет...
Кассиршу  Эдгар  обработал на полном автомате, погруженный в размышления.
Ему   выдали  синюю  книжицу,  аннулировав  билет  какого-то  несчастного
пассажира.  Увы,  этому  несчастному  придется лететь позже. Потому что в
мире   людей  и  Иных  законы  устанавливаются  последними.  “Зачем  Юрию
понадобилось предостерегать меня? - размышлял Эдгар уже за стойкой бара и
кружкой  пива  -  дорогого,  но  невкусного.  -  Не из альтруизма же? Так
правила игры не нарушают”.
Мимоходом  вспомнилось,  что,  исчезая  из  Москвы, Завулон оставил своим
заместителем  не Юру, не Николая - сильнейших после Завулона Темных магов
Дневного  Дозора,  а  его,  Эдгара,  заведомо  уступающего обоим. Юра был
признан  магом  вне  категорий  еще  в прошлом столетии, Николай - не так
давно, уже после войны. Эдгар пока не достиг даже первого уровня силы, да
и  второй еще, откровенно говоря, освоил далеко не полностью. Разумеется,
Эдгар  оставался  сильным  магом.  Разумеется, он был сильнее большинства
Иных  Москвы  - как Темных, так и Светлых. Но все равно Юрию и Николаю он
уступал.
Почему  Завулон  поступил  так?  И не пытается ли Юра мелко отомстить? Из
простой зависти? Напугать или (чего только не бывает!) попросту подшутить
над коллегой-выскочкой?
Да  и  из  Эстонии  Эдгара  забрали как-то спешно и нелогично. Жил себе в
маленькой  балтийской стране, руководил малочисленным и сонным Дозором, и
вдруг - трах! Бах! Срочный вызов в Москву! Срочное натаскивание преемника
-   классического  “горячего  эстонского  парня”,  мага  едва  четвертого
уровня...  надо ему позвонить, кстати, в Таллин. И что в Москве? Ну да, с
ходу  Эдгара  кинули  в  горнило  суматошной  двухнедельной  операции, да
несколько  позже  пришлось  поучаствовать в лихом кавалерийском наскоке с
отбиванием  у  Светлых  практикующей  без лицензии ведьмы. И все. Потом -
более  чем  трехмесячная  рутина,  и  лишь  в середине ноября неожиданное
назначение   исполняющим   обязанности  шефа  Дневного  Дозора  на  время
отсутствия Завулона, визит Зеркала и Трибунал в МГУ.
Если  подумать, то старые маги Дневного Дозора вполне могли бы попытаться
проучить слишком быстро делающего карьеру гастролера-прибалта, потому что
слово  “подсидеть”  тут  не  очень  уместно.  Завулон ведь редко покидает
Москву.   А   в   присутствии   Завулона  Эдгар  не  более  чем  один  из
оперативников. Сильный, конечно, можно сказать элита. Но-в равных правах.

К  моменту, когда кружка опустела, Эдгар решил: хватит гадать о причинах.
Лучше  попытаться  выработать линию поведения с учетом... с учетом всего.
Даже самых бредовых вариантов.
Итак.  На  чем  погорела  Алиса?  Она  не  успела  набрать  Силу.  Она не
распознала Иного-Светлого в ближайшем окружении. Она не сумела уклониться
от заведомо проигрышной схватки. И самое главное - она поддалась эмоциям.
Попыталась воззвать к чувствам Светлого.
Ну,  с  Силой  у Эдгара было все в порядке, да еще Завулон поделился. Оба
его   амулета   -   просто  кладезь  силы.  Особенно  заряженный  Маревом
Трансильвании. Воспользуйся Эдгар этим амулетом - все Иные Европы ощутили
бы  чудовищный  выброс  магической  энергии.  Плюс  боевой  жезл  -  вещь
узконаправленная,   зато   быстрая   и  безотказная.  Плеть  Шааба  -  не
хухры-мухры!
Значит,  Эдгару  предстоит  как  можно  внимательнее следить за Светлыми.
Кстати,  о  Светлых.  В Шереметьево в данный момент находилось сразу трое
Светлых.  Во-первых,  знакомый  по  прошлым  операциям  Антон Городецкий,
прозванный  Темными  низшего  звена  “любимчиком  Завулона”. В ситуации с
Зеркалом  он  почему-то  пошел  на  поводу  у  Завулона и тем самым помог
Темным...  Или  заставил  всех  поверить,  что  помогает Темным? Скорее -
последнее, иначе как бы он удержался в своем Ночном Дозоре?
Во-вторых,  в  магазине  дьюти-фри  внимательно  нюхала  духи средних лет
целительница, не имеющая отношения к Ночному Дозору. Случайная, вероятнее
всего, пассажирка.
В-третьих,  в  регистрационном  пункте  дежурил  Иной-милиционер.  Как  и
полагается в любом аэропорту.
Темных  в  Шереметьево-2,  кроме  самого Эдгара, было четверо. Подопечная
троица  Братьев  Регина,  настороженно  зыркавшая  то  на Антона, который
обосновался  в  баре на противоположном конце зала, то на Эдгара; да плюс
ни  на  что  не  обращающий  внимания слабенький маг у игровых автоматов.
Кажется,   он   пытался  подзаработать,  заставить  механизм  выдать  ему
максимальный  выигрыш.  Таких,  как  он,  прекрасно характеризует русское
словечко “фуфло”.
Простейший расклад.
Регистрация  и  паспортный  контроль  прошли  быстро, виз в Чехию пока не
требовалось.  Впрочем, на всякий случай у Эдгара был наготове и эстонский
и  аргентинский  паспорта. Абсолютно законные - Аргентина славная страна,
она совершенно открыто торгует своим гражданством.
Остаток времени до посадки Эдгар провел в одном из баров. Естественно, не
в  том,  где обосновался любимчик Завулона, Светлый маг Городецкий. С ним
Эдгар  встретился  взглядом,  один-единственный  раз. Мол, я знаю, что ты
тут,  и  ты знаешь, что я тут, и мы оба знаем, что каждый из нас знает об
оппоненте...  И  задания  у  нас  схожие. Защищать своих на суде и топить
противников...
К  чести  Городецкого,  тот  ясно  дал  понять:  начнется  суд  - тогда и
сцепимся. А пока - летим и не мешаем друг другу.
Вот странно, неуместно здесь слово “друг”. А другого и не подберешь...
Может  быть,  это  просто  отголосок тех давних времен, когда Иные еще не
делились  на Темных и Светлых, когда просто вместе противостояли судьбе и
превратностям   жизни?   Тогда,   конечно,   любой   целитель  был  ближе
какому-нибудь вампиру, чем простой незадачливый человек из безликой массы
себе подобных. Сумрак умеет сближать.
Но сумрак умеет и разделять. И неплохо это у сумрака получается - сегодня
более  непримиримых  врагов,  чем  Темные  и  Светлые, на Земле просто не
сыскать.  Куда там хилому противостоянию США и Исламского мира во главе с
Ираном  и  Ираком... Даже сгинувшая в прошлое “холодная война” США и СССР
близко не стояла к войне Дозоров. Игрушки это. Детские игрушки неразумных
людей.
Эдгар  пил  чернейший,  но  не  слишком вкусный кофе и размышлял обо всем
сразу  и  ни  о чем конкретно. Например, о том, почему все эти вокзальные
бары,  дорогие и вроде бы не жульничающие с продуктами, ухитряются делать
невкусный   кофе,   разливать   невкусное   пиво  и  сооружать  абсолютно
несъедобные бутерброды. Многие беды людской жизни можно списать на борьбу
Дозоров, но тут-то она ни при чем!
Подопечные - вся разномастная троица - зыркали на него из зала ожидания с
неодобрением.  Понятно,  Братья  Регина  отнеслись к нему, как к обычному
шпику. Ну и пусть.
Балбесы  они.  Неразумные  и  беспечные  балбесы.  А  раз  так,  их стоит
использовать  в  деле  Тьмы.  И  Завулон  решил  их  использовать  вполне
справедливо.  Надо сказать, история с Когтем Фафнира сильно сбила с толку
Светлых  во  время  визита  Рогозы-Зеркала.  Братья  Регина, сами того не
подозревая, приняли один из ударов, предназначавшийся Дневному Дозору, да
еще  позволили  окрепшему Зеркалу налиться Силой под самую завязку. Это и
предопределило в итоге успех очередного столкновения со Светлыми в пользу
Завулона и его гвардии.
И поделом.
Без  всякого сочувствия Эдгар наблюдал, как разозленного мэтра в чопорной
паре  и дорогом плаще увели предупредительные таможенники - именно на его
месте Эдгару предстояло долететь до Праги.
Уже  в  пути,  улучив  минутку, когда один из Братьев Регина покинул свое
кресло, Эдгар подсел к самому на вид здравомыслящему из них - к белому.
-  Приветствую,  брат,  -  проникновенно сказал Эдгар. “Финн” взглянул на
него округлыми глазами. Настороженно.
-  Мы  - Темные, - тихо продолжил Эдгар. - Мы не бросаем своих. Я послан,
чтобы  защитить  вас,  если  потребуется.  И  на  Трибунале мы сумеем вас
защитить - поверьте. Так что, выше голову, служащие Тьме. Наш час пробьет
совсем скоро.
Сказав  это,  Эдгар  встал  и,  ни  разу не обернувшись, вернулся на свое
место.
Вот. Пусть теперь поломают голову...
Но   как   он  был  патетичен!  Сохранять  каменно-торжественное  лицо  и
удержаться  от  улыбки  Эдгару  стоило  больших  трудов.  А круглые глаза
“финна”  говорили  совсем  о  другом  -  ему действительно было страшно и
тревожно.
-  Зря  я так, - пробормотал Эдгар себе под нос. - Они же как дети... А я
издеваюсь.
Эдгар сокрушенно вздохнул и развернул журнал. Хорошо, что до Праги лететь
ближе,  чем,  скажем, до Южно-Сахалинска. Раз-два - и уже там. Без всяких
промежуточных  посадок  и  такого  кошмара,  как сон в кресле. Хотя, если
разобраться,  самый  удобный способ путешествий - это Темные порталы. Вот
только   провесить   портал   от   Москвы  до  Праги  -  непозволительное
расточительство. Значит, приходится летать, как обычным людям.
Впрочем,  нет, не как обычным. У Иных по крайней мере не бывает проблем с
билетами.
ГЛАВА 2
Антон  любил  Прагу. Более того, не понимал, как ее можно не любить. Есть
города,  которые  с  первого  же мгновения вызывают оторопь, подавляют, а
есть  и  такие,  что  умеют  мягко  и  незаметно  очаровывать.  Москва, к
сожалению,  не  относится ни к первому, ни ко второму типу. Прага же была
подобна старой и мудрой волшебнице, что умеет притворяться молодой, но не
видит в том нужды, сохраняя свою красоту в любом возрасте.
И ведь если разобраться - Прага должна была стать обителью Темных. Город,
перенасыщенный  готическими  зданиями,  город,  полный  моровых столбов -
памятников  средневековым  чумным  эпидемиям, город гетто Второй мировой,
город противоборства сверхдержав в “холодной войне”... ну куда подевались
все  те  эманации  Тьмы,  питательный  субстрат  Темных? Куда рассеялись,
почему превратились в память - но не в злобу?
Загадка...
Антон   не   знал   никого  из  пражского  Ночного  Дозора  лично.  Порой
обменивались  информацией  с  курьерами  и  по  электронной  почте, когда
требовалось  уточнить  что-то  в  архивах.  Под  Рождество  и  Новый  год
традиционно  посылали  поздравления  всем  Ночным  Дозорам... но никто не
делал  разницы между Ночным Дозором Праги (активный состав - сто тридцать
Иных,   оперативный   резерв   -   семьдесят   шесть)  и  Ночным  Дозором
какого-нибудь  американского  “города”  (активный  состав  -  один  Иной,
оперативный резерв отсутствует).
В Прагу Антон два раза ездил отдыхать. Просто и бездумно, бродя по городу
от  пивной  к  пивной, покупая сувенирчики на Карловом мосту, выбираясь в
Карловы  Вары,  чтобы  поплавать в бассейне с горячей минералкой и съесть
горячие вафли в кафе.
А сейчас он летел в Прагу работать. Да еще как работать...
Вытянувшись    в   кресле,   насколько   позволял   экономический   класс
“Боинга-737”,  не слишком-то отличавшийся по комфорту от старой советской
“тушки”,   Антон   разглядывал   затылки  Братьев  Регина.  Затылки  были
напряженные,  ауры  Темных  наполняли страх и нетерпение. Они знали о его
присутствии и мечтали побыстрее оказаться подальше от Антона...
Если   бы  не  та  история  в  аэропорту,  Антон  мог  бы  даже  пожалеть
незадачливых  магов. Но враг, с которым хоть раз вступал в схватку, - это
враг навсегда.
Словно ощутив его мысль, хотя это было, конечно же, ему не под силу, один
из  Братьев  Регина,  высокий крепкий негр, обернулся. Опасливо глянул на
Антона,  торопливо  отвел  взгляд.  Райво  -  вспомнил  Антон его имя. По
происхождению  откуда-то  из  Сенегала...  нет,  из  Буркина-Фасо, точно.
Подобран  какой-то  из семей Братьев Регина, воспитан в верности великому
Фафниру...
Нет, ну что за бред с этими Братьями Регина?
Случилась  когда-то  давным-давно  обычная среди Иных история. Схватились
насмерть  Темный  и  Светлый  маги.  Светлого  звали  Сигурд...  Ну, если
произносить  на  немецкий манер - Зигфрид. Темный погиб... причем погиб в
своем  сумеречном  облике  дракона.  Его  звали  Фафнир.  Позже  погиб  и
Сигурд... Интересно, знал ли его Гесер?
А вот дальше ситуация повернулась немножко необычно. Ученики Темного мага
не  разбежались,  как обычно бывает, и не передрались - что случается еще
чаще.  Они  решили воскресить своего повелителя. Объединились в секту под
названием  Братья  Регина,  почти полностью устранились из обычной борьбы
Света  и  Тьмы...  что  Светлых,  конечно же, устраивало. Бережно хранили
Коготь,  вырванный из сумеречного тела Темного мага. Потом Коготь Фафнира
конфисковала  Инквизиция  - перед Второй мировой Светлым удалось провести
протест  по  поводу слишком мощного артефакта, находящегося на хранении у
Темных.  Братья  Регина  вроде как и не спорили, отдали Коготь со словами
“время  Фафнира  еще  не  пришло...”  И вдруг - налет на Европейское бюро
Инквизиции!  Схватка,  в которой полегли почти все маги маленькой секты и
изрядное  количество  обленившихся  охранников  Инквизиции. Затем нелепый
прилет остатков секты в Москву.
Идиоты, как известно, бывают не только среди людей...
Впрочем... действительно ли идиоты?
Антон помнил, какой мощный заряд Силы шел от этого самого Когтя. Частично
это  была  Сила,  аккумулированная  в Когте за долгие столетия стараниями
Братьев Регина. Частично - Сила Темного мага.
Иные  не  умирают  так,  как  обычные  люди.  Они  уходят в сумрак, теряя
материальную  оболочку  и  лишаясь  возможности вернуться в мир людей. Но
что-то  остается  -  Антон  видел  смутные  тени,  дрожащее  марево,  что
появляется порой в сумраке, отмечая путь мертвых Иных. А однажды ему даже
выпало  общаться  с  мертвым Иным... Не самое приятное воспоминание. Но -
что-то остается и там...
Возможно ли оживить мертвого Иного?
Наверное,  ответ  где-то  был.  В  дебрях архивов, за строжайшими грифами
секретности,   за  печатями  Ночного  и  Дневного  Дозоров,  за  запретом
Инквизиции.  Не  могли  Высшие  маги  не  задаваться этим вопросом - куда
уходят  Иные  после  смерти,  куда им самим предстоит отправиться в конце
концов...
Вот только Антону не положено знать ответ.
Он  посмотрел  в  иллюминатор,  на  тянущиеся  внизу  облака,  на  слабые
проблески  слившихся  воедино тысяч аур, отмечающие города. Самолет летел
уже где-то над Польшей.
Допустим, что Фафнира можно оживить...
Ну  и  что?  Пусть  он  был  сильным  магом, пусть даже Высшим, магом вне
категорий...  его воскрешение ничего не изменит в глобальном балансе сил.
Тем более оторванный от человеческой жизни, не разбирающийся в реалиях...
да  если  он  сдуру  пройдется по Европе в своем сумеречном обличье - его
разнесут  в  прах  ракетами,  расстреляют лазерами со спутников, применят
тактическое  атомное  оружие...  под горестные вопли японцев об ожившем и
умерщвленном Годзилле...
Чего хотели Темные? Беспорядков, паники, криков об Апокалипсисе?
Антон заерзал в кресле. Взял у улыбчивой стюардессы пластиковый стаканчик
и  маленькую,  двухсотграммовую бутылочку венгерского сухого вина. Хорошо
Эдгару...  Как  всякий  Темный  он  летит в бизнес-классе, и бокал у него
хрустальный, и вино получше...
Что-то  было  в  последнем  предположении.  Фафнир...  Апокалипсис...  По
крайней мере намек Гесера о массовой истерии в связи с двухтысячным годом
получает  какое-то  подтверждение.  Только  зачем Темным устраивать конец
света? И все остальное? Ведьма Алиса... Мел Судьбы...
Антон  пожалел,  что у него нет ноутбука. Хорошо было бы сейчас выстроить
на  экране схему, потасовать варианты, посмотреть, как и что сопрягается.
Есть  стандартная программа для обсчета интриг, “Мазарини”, и кое-что она
помогла бы понять.
Мел Судьбы...
Он глотнул вина - то оказалось на удивление приятным. И нахмурился. Гесер
и Завулон. Вот на самом деле два основных фактора, от которых зависит вся
история.  Они  куда  загадочнее  и  сложнее древних артефактов вроде Мела
Судьбы  и  Когтя  Фафнира или Иных вроде Зеркала и Алисы. И они, пожалуй,
понимают  все  происходящее...  и  пытаются  переиграть  друг  друга. Как
обычно.
Гесер.
Завулон.
Пожалуй,  отсчет  следует  и впрямь вести от Мела Судьбы. Когда у Ночного
Дозора   Москвы  появилась  Светлана,  новая  Великая  Волшебница,  Гесер
попытался  осуществить  очередное глобальное воздействие на мир. Светлане
доставили   Мел   Судьбы   -  древний  и  могучий  артефакт,  позволяющий
переписывать  книгу  судьбы,  менять человеческую жизнь. На первый взгляд
казалось,  что  Светлана должна переписать судьбу мальчика Егора, Иного с
неопределенной аурой, одинаково склонного и к Тьме, и к Свету, превратить
его  не то в будущего пророка, не то в правителя. Но Светлана не без его,
Антона,  участия,  не  стала  этого делать. Она всего лишь привела судьбу
Егора  в  равновесие,  устранила все влияние, оказанное Дозорами в борьбе
друг с другом.
Но  план  Гесера,  конечно  же,  был многослойным. И во втором слое этого
плана  его  давняя  подруга  и  тоже  Великая  Волшебница Ольга, когда-то
наказанная  руководством  Светлых,  была  реабилитирована,  вернула  свои
магические способности и половинкой того же самого Мела Судьбы переписала
чью-то судьбу - пока все Темные Москвы наблюдали за Светланой.
Это была та правда, которую Антон знал. Второй слой правды.
Но не было ли третьего?
Ладно, с этим пока стоит повременить. Что там следующее? Алиса Донникова,
способная,  пусть  и  не  из элиты, ведьма Дневного Дозора. После схватки
Темных  и  Светлых,  явно  затеянной  по  замыслу Завулона, она полностью
лишилась  магических  сил. Была послана на отдых в Артек... туда же, куда
Гесер   отправил   Игоря,  получившего  аналогичную  травму.  Между  ними
вспыхнула  любовь  - страшная, убийственная любовь Светлого мага и Темной
ведьмы.  Итог очевиден - Алиса мертва, убита Игорем, а сам Игорь на грани
развоплощения,  скованный  и  нарушением  Договора,  и грузом собственной
вины. Да еще этот мальчик, случайно утонувший по его вине...
Это уже не интрига Гесера. Это почерк Дневного Дозора, его безжалостный и
циничный стиль. Завулон пожертвовал своей подругой, принес ее в жертву...
но  зачем?  Чтобы  устранить  Игоря?  Странно. Все-таки обмен вышел почти
равный, Алиса Донникова была сильной ведьмой.
Итак, интрига в ответ на интригу...
Теперь  -  появление  Зеркала.  Гесер  уверен,  что  его  невозможно было
предсказать,  значит,  и  впрямь  оно  случайно. Но, наверное, и Гесер, и
Завулон немедленно решили им воспользоваться... каждый по-своему.
Антон  подавил  желание громко, в голос, выругаться. Ну не хватает данных
для анализа! Сплошные домыслы, белые пятна, допущения...
И  с  Братьями  Регина  мало что ясно. Их выманил в Москву Завулон. Решил
посеять панику среди Ночного Дозора? Подпитать силой Зеркало? На безумную
вылазку  против  Инквизиции  Темных  магов  могло подвергнуть лишь одно -
обещание воскресить Фафнира. Понятно, как на это согласились старые маги,
видевшие  этого  самого  Фафнира живым, - это был едва ли не последний их
шанс  победить.  Понятно,  как  на  это  пошли  молодые  маги...  все эти
собранные с бору по сосенке финны африканского и азиатского происхождения
-  они были слишком замкнуты в своей среде, воспринимали происходящее как
игру, а не как скан-дальнейшее преступление.
Но чего же хотел Завулон?
Нет.  Ничего  не понять. Антон покачал головой, смиряясь с неспособностью
разобраться  в  происходящем.  Что ж... значит, надо выполнять порученное
дело. Пытаться спасти Игоря.
Пытаться обвинить Дневной Дозор.
А самолет уже заходил на посадку...
Свежий  номер  “National  Geographic” Эдгару не помог - не лезла в голову
статья  об  итальянском  обычае  выбрасывать под Новый год из окон старые
вещи и прочих занятных новогодних ритуалах. Единственное, что Эдгар вынес
из  нескольких заглавных абзацев, - это твердую уверенность не гулять под
Новый год в Италии по узеньким старым улочкам.
Мерный  гул  турбин заставлял резонировать мысли. И волей-неволей Эдгар в
очередной раз задумался о своем задании и о текущем состоянии бесконечной
схватки Свет-Тьма в лице Иных.
Итак. С самого начала.
Последнее  время  Дневной  Дозор  заметно укрепил позиции и нанес Светлым
несколько  чувствительных  ударов,  урон от которых с ходу не восполнить.
Тут время нужно, и даже не годы - десятилетия. Напрашивается естественный
ход  Завулона  -  развить  успех прямо сейчас, не дожидаясь, пока Светлые
вновь  наберут  силу.  На  плечах  ошеломленного  противника  помчаться к
победе...
Что  может  сейчас  ослабить  Светлых  и  укрепить Темных? После того как
Ночной  Дозор  лишился  очень сильной и перспективной волшебницы? Попытка
выбить из седла кого-нибудь еще?
Эдгар  задумался  и  пожалел,  что не взял с собой ноутбук. Можно было бы
наскоро  прикинуть варианты, перебрать всех сколько-нибудь умелых Светлых
магов   и  попытаться  отыскать  их  слабые  стороны...  Даже  программка
специальная  существовала  -  “Ришелье”, благо Дневной Дозор не испытывал
недостатка  в  квалифицированных  программистах.  Приходилось  полагаться
только  на  собственный  природный  компьютер  -  могучий и несовершенный
одновременно.
Кто?  Гесер  -  заведомо отпадает, он уже перешагнул ту грань, за которой
Иные становятся практически неуязвимыми для коллег.
Объективно  номером два в Ночном Дозоре стоило считать Светлану Назарову,
но  она  надолго  вне  игры,  и  сейчас  номер  два  Эдгар  отдал бы либо
интриганке-Ольге,  старой  специалистке  по силовым акциям, только-только
возвращающейся  из  точно такого же состояния “вне игры”, либо Илье, магу
первого  уровня.  Причем Эдгар подозревал, что это не предел способностей
Ильи.  В  перспективе  тот  вполне  мог  усилиться  до Великого, но такие
метаморфозы  требуют времени и колоссальных усилий. В первую очередь - со
стороны  самого  мага, а Илья еще достаточно молод, чтобы отказываться от
множества простых, почти человеческих радостей жизни.
Кто же? Ольга или Илья? Кто из них сейчас уязвим?
Словно  Штирлиц  из культового фильма семидесятых, Эдгар откинул столик и
несуетливо  набросал  на  салфетках  условные  портреты - точеный женский
силуэт и узкое лицо в очках. Ольга или Илья?
Ольга.  Умна,  опытна,  прозорлива  и  житейски цинична. Эдгар не знал ее
точного возраста, но справедливо подозревал, что Ольга старше него самого
минимум  вдвое. Эдгар не знал истинной ее силы - не было случая проверить
и  убедиться.  Да и не хотелось пробовать, если честно... Вновь лишить ее
способностей  будет,  безусловно, невероятно сложно - недавно вышедшие из
тюрьмы  первое  время  очень дорожат свободой. Ольга тысячу раз подумает,
прежде  чем снова пойти на риск и предстать перед трибуналом. Кроме того,
она  -  старая  любовь  Гесера,  и  шеф Ночного Дозора, безусловно, будет
защищать  ее  с особенным рвением. На месте Завулона Эдгар поостерегся бы
задевать  Ольгу,  ибо  разозленный  Гесер - противник куда более опасный,
нежели Гесер обычный.
Задумчиво   почесав   нос   кончиком   фломастера,   Эдгар  крест-накрест
перечеркнул на салфетке женский силуэт.
Илья.  Очень сильный маг, с лицом рафинированного интеллигента, почему-то
носит  очки,  хотя  без  проблем  мог  бы откорректировать себе зрение. В
данный  момент  отсутствует  не  то  что  в Москве - в Европе его нет. На
Цейлоне  где-то  -  кстати,  последние лет пять Светлые из Ночного Дозора
Москвы  подозрительно  часто  катаются на Цейлон. Что они, интересно, там
затевают?
Эдгар  сделал  зарубку  в  памяти  -  надо будет подкинуть эту информацию
аналитическому  отделу,  пусть  поломают  мозги...  Хотя скорее всего эту
особенность  держат  на  контроле.  Но  вдруг  нет? Лучше Эдгар останется
дураком  и  станет  дуть  на  воду,  чем потом обжигаться на молоке, если
Цейлоном никто не озаботился...
М-да.  Если  и  затевает  Завулон  что-то  против Ильи, вряд ли он станет
исполнять свои планы в Праге и в ближайшее время. Разве что надеется Илью
туда каким-либо образом заманить
Эдгар отодвинул салфетку, не перечеркивая ее, и пододвинул к себе чистую.
Последнюю.  Он  разделил  ее  двумя  перпендикулярными  линиями на четыре
сектора  и  принялся  рисовать  в каждом из них по портрету. Для начала -
три,  скупыми  штрихами,  но  невероятно  живо,  в  стиле  Бидструпа  или
Чижикова.
Возможно, в Эдгаре погиб талантливый художник-карикатурист.
Илья,   Семен...  Игорь.  Обвиняемый  Трибунала.  Считать  его  или  нет?
Наверное, считать, причем он уязвимее всех.
Немного   подумав,   Эдгар  дорисовал  в  четвертом  Антона  Городецкого.
Единственного,  кто  пока  активно  пользуется  фамилией. Но тем не менее
достигший второго уровня, а значит - равный Эдгару. Хоть и менее опытный.

Кто  из  этих?  Конечно,  проще всего свалить Игоря. Он и так одной ногой
среди теней сумрака.
Городецкий  опять  же  -  он  ведь  тоже  в  Прагу  летит.  Но это - лишь
простейшие из вариантов. А сколько их всего?
От  одной  мысли  о  числе теоретически возможных вариантов и раскладов у
Эдгара заныли зубы. Эх, ноутбук бы и окошки “Ришелье” с его эвристическим
модулем...
Стоп, сказал себе Эдгар, стоп. Ты удручающе однобок, Темный!
Возникшая мысль была проста и неожиданна.
Усилить Темных возможно, не только выбив из седла кого-то из противников.
Чем не вариант обратное - введение в битву сильного Темного?
Но  кто  может влиться в, увы, редкие ряды магов Дневного Дозора? Виталий
Рогоза,  появлению  которого  Эдгар  радовался как ребенок, оказался лишь
Зеркалом. Совершил все, ради чего был порожден сумраком, и навеки сгинул.
Искать  перспективную  молодежь?  Ищем  и  кое-кого  находим... Но из них
действительно  сильного  Иного в одночасье не слепишь, а такие самородки,
как Светлана Назарова, Темным давно уже не попадались.
И  все  же,  думал  Эдгар,  я  на  верном  пути.  Я лечу в Прагу. Столицу
европейской  некромантии.  Да  еще  в канун Рождества, перед наступлением
двухтысячного  года.  Во  время, когда бессчетные пророки и предсказатели
пугают мир разнообразными ужасами вплоть до конца света включительно...
Вот!  Вот оно! Не задумал ли Завулон воскресить кого-то из развоплощенных
магов прошлого? Прага, и в какое время! Тьма и Тьма, Завулон, как всегда,
ненавязчиво и умело скрыл то, что лежит на самом виду!
Эдгар, с трудом выдохнув, смял салфетки с рисунками и сунул в карман.
Итак,   в   городе   некромантов   во   время  чудовищной  энергетической
нестабильности  Завулон  вполне  может попытаться выдернуть из небытия...
Кого?
Думай, Эдгар... Ответ тоже должен быть на поверхности.
Так,  посмотрим,  что у нас есть? Прага, Трибунал, дело о дуэли Теплова и
Донниковой,  командированные  Городецкий  и  Эдгар...  Алита, может быть,
прилетит. Кто еще? Ах да, Братья Регина еще...
Стоп. Еще раз стоп. Самый полный стоп!!!
Братья  Регина! Слуги Фафнира! “Они мне понадобятся, Эдгар, - так говорил
Завулон. - Я с ними связываю кое-какие планы!”
Фафнир!
Эдгар,  пытаясь  внешне  оставаться  спокойным,  убрал  откидной столик и
поудобнее сел в кресле.
Фафнир.  Вот  кто  пришелся  бы  Темным  весьма  и весьма кстати, могучий
Фафнир, Великий маг, Сумеречный Дракон...
Малый  отголосок  его  силы,  впитанный  Зеркалом-Рогозой, позволил легко
опустошить такую волшебницу, как Светлана.
“А ведь если и впрямь затеять воскрешение Фафнира, более удобного места и
времени  Завулон  не  сумел бы подобрать ни в прошедшие, ни в предстоящие
сто  лет,  -  подумал  Эдгар, блуждая взглядом по обшивке “Боинга”. - Как
пить дать, не сумел бы...”
Повинуясь  взгляду стюардессы, Эдгар застегнул ремень. Самолет заходил на
посадку.
Здравствуй, Прага...
Уши словно набили ватой, но это вовсе не мешало Эдгару размышлять.
Значит, воскрешение. Акция, которую Темные не проводили уже лет пятьдесят
-  со  времен  Сталина.  Да и не было возможности ее провести: достаточно
мощных  энергетических  возмущений  с  тридцать третьего и сорок седьмого
годов не случалось.
Почему  Завулон ничего не рассказал Эдгару? Не срок? Но как тогда увязать
осторожное  предупреждение  Юрия?  И  потом,  как  с  этим связана летняя
история   в   Артеке?   Ведь  связана  же  как-то,  несомненно,  связана.
Пожертвовали  пешкой, теперь черед более тяжелой фигуры? Коня или слона -
кем  можно  считать  Эдгара? Две ладьи - это, несомненно, Юрий и Николай,
ферзь  -  это  сам Завулон, ну а король - это не что иное, как дело Тьмы,
беззащитное и определяющее.
Итак, ладья намекнула Эдгару, что крымский гамбит имеет шансы повториться
на этот раз с... офицером. Конем быть Эдгару почему-то не захотелось. Это
пусть  Анна  Тихоновна,  ведьмища  и  стерва,  лошадью  будет, ей в самую
пору...
Самолет  тряхнуло  - колеса коснулись взлетной полосы. Раз, другой; полет
перешел  в  стремительный,  но  с  каждой  секундой  замедляющийся бег по
бетону.
Неужели   Завулон   затеял   очередной  обмен,  тем  временем  потихоньку
пропихивая  вперед  несколько  пешек  (Братьев  Регина) в надежде, что на
доске  возникнет  если  не  еще  один черный ферзь, то уж тяжелая ладья -
точно?
Обидно быть разменной фигурой.
“А  что,  если  это  заодно  и  экзамен?  -  подумал Эдгар. - Проверка на
вшивость?  Алиса  дала  себя  сожрать,  а  такие  фигуры  не нужны в игре
Завулона.  А  вот  если Эдгар сумеет уцелеть, да еще при этом не нарушить
планы шефа... Вот он, желаемый результат!”
Только как его достичь?
А объект размена - Антон Городецкий, любимчик Завулона. Это без сомнения.
Невозможно пользоваться им бесконечно - шеф Дневного Дозора прекрасно это
понимает.  Да и не факт, что удается пользоваться... Завулон всегда готов
сделать  хорошую  мину  при  плохой  игре  и  представить дело так, будто
обманул Светлого мага...
Пассажиры  вставали  и  тянулись  к выходу, к непривычной жителям бывшего
СССР  гофрированной  кишке.  Эдгар  достал  и  накинул плащ, журнал так и
оставил в кармашке переднего кресла, подхватил дипломат и направился туда
же.
Ощущение,  что он больше не в России, а в Европе, пришло мгновенно и было
странно  исчерпывающим.  Не понять толком, в чем оно выражалось - в лицах
людей,  в  их  одежде,  в  чистоте  или в обстановке аэропорта? В тысячах
мелочей.  В объявлениях на чешском и английском без рязанского акцента. В
куда  большем  числе  улыбок. В отсутствии осточертевших цыган на площади
перед зданием и не менее осточертевших водил-частников.
Зато  на  стоянке  такси  - симпатичные желтые “опели”. Таксист одинаково
свободно  тараторил и на русском, и на английском, и, понятно, на родимом
чешском.   Куда?  В  отель.  Полагаю,  в  “Хилтон”.  О!  Нечасто  русские
направляются  сразу в “Хилтон”. Если и направляются, то они другие: все в
золоте,  важные,  с  охраной,  на  дорогих лимузинах... А я не русский, я
эстонец. Да, теперь это уже не одно и то же... Раньше - тоже было не одно
и  то же. Э, раньше и чех был почти что тем же русским... Спорно, спорно.
Может, и спорно.
Таксист  отвлекал  болтовней,  и  Эдгар решил отдохнуть от размышлений. В
конце  концов в день приезда настоящей работы все равно не будет. Можно и
расслабиться - естественно, за кружечкой-другой пива. Кто в здравом уме и
при  здоровом желудке (а даже и при больном) не выцедит кружку настоящего
чешского пива? Только мертвый.
Как и в любом “Хилтоне” свободный номер отыскался без особых проблем даже
в  переполненной  под  Рождество  туристами  Праге. Но как в любой еще не
сбросившей оковы недавнего социализма стране, это стоило ненормальных для
не-Иного денег. Эдгар был Иным, поэтому заплатил сразу и не морщась, хотя
от  него  этого  явно  ждали.  Русский  все-таки,  и  на бандита-нувориша
непохож...  Лет сто назад Эдгар по молодости не удержался бы и ткнул бы в
лицо  администратору  аргентинский паспорт, но с тех пор Эдгар повзрослел
на сто лет. На целых сто лет.
Поэтому он ограничился российским.
На  регистрации  - той, которая не для всех, - сидел Темный. Причем очень
редкий  -  бескуд.  Взглянув на Эдгара, он облизал тонкие губы и расширил
щелевидные  зрачки.  И  лишь  потом  улыбнулся - зубы у него были мелкие,
острые и одинаково треугольные.
- Привет! На Трибунал?
- Угу.
- Держи...
Он  метнул  Эдгару  сгусток  синего огня - временную регистрацию. Сгусток
легко  прошил  одежду  и  осел  у  Эдгара  на груди овальной светящейся в
сумраке печатью.
- Спасибо.
-  Вжарьте им на Трибунале, - попросил бескуд. - Как следует. Сейчас наше
время...
-  Попробую,  -  пообещал Эдгар со вздохом. В номер он поднялся только за
тем, чтобы умыться и оставить дипломат.
“Ну,  -  подумал  Эдгар  с  воодушевлением,  когда опускался в лифте, - в
“Черный  орел”!  И  закажу  естественно  “печено  вепрево  колено”! Блюдо
настолько  популярное,  что  даже  в  прочитанном  как-то  фантастическом
боевике он встретил его описание.
В  ожидании  заказа Эдгар мелкими глотками пил вторую кружку пива (первую
он   по  русскому  обычаю  засадил  залпом,  вызвав  одобрительный  кивок
официанта)  и  пытался  настроиться  на  размышления.  Что-то мешало. Или
кто-то мешал.
Он  поднял  глаза  и  увидел  Антона  Городецкого, который стоял рядом со
столиком и в упор глядел на Эдгара.
Эдгар  вздрогнул, решив, что его выследили. Но в глазах Городецкого цвела
та  же  растерянность,  и  у  Эдгара отлегло от сердца. Случайность... не
более чем случайность.
И еще - свободных мест больше не было. Только за столиком Эдгара.
Повинуясь внезапному порыву, Эдгар кивнул Светлому:
- Садись. Я отдыхаю. И тебе желаю того же - ну ее, эту работу!
Антон  колебался;  Эдгар  уже было подумал, что он сейчас уйдет, но потом
все  же  решился.  Подошел,  сел  напротив.  Угрюмо  взглянул  на Эдгара.
Кажется,  он  не  верил  в  намерения  Эдгара,  извечного  врага,  просто
отдохнуть.  Как  там  говорят  Светлые?  Тот,  с  кем  хоть раз вступил в
схватку, - враг навсегда.
Чушь. Фанатизм. Эдгар предпочитал быть гибким - если прямо сейчас выгоден
союз  с  тем,  кого  ты  вчера  хлестал  плетью  Шааба, почему бы союз не
заключить? Впрочем, после плети Шааба особенно не с кем заключать союз...
Не с пеплом же?
- И ни слова о Дозорах? - иронично спросил Антон.
-  Ни  слова,  -  подтвердил  Эдгар. - Просто два земляка в Праге в канун
Рождества. Я заказал “печено вепрево колено”. Рекомендую!
-  Спасибо, я в курсе, - по-прежнему без тени улыбки поблагодарил Антон и
повернулся к подоспевшему официанту.
Нет, не понять европейцам, что такое настоящий мороз, что такое настоящая
зима...  Антон  вышел из метро “Малостраньска”, поколебался - застегивать
ли воротник куртки, но так и не стал.
Слабый-преслабый снежок. Градуса два ниже нуля от силы.
Он  медленно, не торопясь, пошел по улице, по древней брусчатой мостовой.
Иногда,  не  удерживаясь,  заглядывал  в  сувенирные  лавочки  - забавные
деревянные  игрушки,  керамическая  посуда  причудливых  форм, открытки с
видами  Праги,  футболки  с  забавными  надписями.  Надо  будет  все-таки
что-нибудь купить. Отметиться, так сказать. Например, футболку с надписью
“Born  to  be  wild”  и  смешной  рожицей.  До  встречи  с представителем
Инквизиции  оставалось почти три часа. Даже не надо будет брать такси или
ехать  на  метро  -  можно  спокойно  пообедать  и  прогуляться пешком до
назначенного  места.  Встреча  под часами - что может быть романтичнее? А
вдруг  представитель Инквизиции окажется женщиной, да еще симпатичной, да
еще и Светлой? Тогда - полная романтика.
Антон  усмехнулся  своим  мыслям.  Ни  малейшего  желания  оттягиваться и
заводить интрижку у него не было. Да и неприменимы к Инквизиторам понятия
“светлый” и “темный”. Они - вне великих сил.
А  может  быть,  к  ним и понятие пола неприменимо? Насколько Антону было
известно,  после  того  как  светлый  маг  из  Москвы  по  имени  Максим,
проходивший  в  разработке как “Дикарь”, стал Инквизитором, он развелся с
женой.   Кажется,   им  просто  становятся  неинтересны  все  эти  мелкие
человеческие глупости - любовь, секс, ревность...
“Черный орел” был у Антона одним из самых любимых пражских ресторанчиков.
Может  быть,  просто  потому,  что  он несколько раз посещал его, когда в
первый  раз  оказался  в  Праге.  Много  ли надо российскому человеку для
счастья? Хороший, но ненавязчивый сервис, вкусная еда, изумительное пиво,
низкие  цены.  Последний пункт - достаточно важный. Это Темные могут себе
позволить не считать денег. Даже Рогоза, порождение Сумрака, и тот явился
в  Москву  нашпигованный  долларами. Заработать деньги можно и честно, но
вот  заработать много денег - тут никогда не обходится без маленькой игры
с   собственной  совестью.  И  по  этому  пункту  Ночной  Дозор  Дневному
однозначно проигрывал.
Улица, по которой он шел, раздвоилась. Будто река, оставляющая по стержню
узкий  и  длинный  островок  из  нескольких  старых, невысоких зданий - в
основном  ресторанчики  и сувенирные магазины. “Черный орел” стоял в этом
ряду первым.
Уже входя во дворик, Антон увидел Светлого Иного.
Нет,  он  не  был  работником  какого-то  Дозора.  Просто  Иной,  который
предпочел   переднему   краю   магической   войны  почти  обычную,  почти
человеческую  жизнь.  Высокий,  статный,  красивый  мужчина средних лет в
форме  офицера  американских  ВВС.  Он  уже  выходил  из  ресторана, явно
довольный  проведенным  временем,  своей  подругой - симпатичной чешкой и
самим собой.
Антона  он  увидел  не  сразу  -  так  был  увлечен  беседой. Но заметив,
расплылся в широкой улыбке.
Делать было нечего - Антон поднял с заснеженных камней свою тень и шагнул
в  сумрак.  Ватным  пологом упала тишина. Мир замедлился, утратил краски.
Вспыхнули  переливчатыми  радугами  людские  ауры - в основном спокойные,
умиротворенные,  не  перегруженные  лишними  мыслями.  Как  и  положено в
туристическом местечке.
-  Привет,  дозорный!  -  радостно приветствовал его американец. Здесь, в
сумеречном мире, не было никаких языковых проблем.
- Здравствуй, Светлый, - ответил Антон. - Рад видеть тебя.
- Пражский Дозор? - предположил американец. Ауру дозорного он различил, а
вот  детали  -  нет. Впрочем, маг он был слабенький. Что-то вроде шестого
уровня,  да  еще  и  сильно  завязанный  на природную магию. В Дозоре ему
действительно  делать  было  бы  нечего.  Разве  что  сидеть где-нибудь в
глубинке  и  надзирать  над  такими  же,  как  он, слабенькими ведьмами и
оборотнями.
- Московский.
-  О! Московский Дозор! - Теперь в голосе американца было явное уважение.
- Сильный дозор. Позволь пожать Руку.
Они  обменялись  рукопожатием.  Американский  летчик,  похоже,  воспринял
встречу как достойный элемент приятного вечера.
-  Капитан  Кристиан Вановер-младший. Маг шестого уровня. Не нужна ли моя
помощь,  дозорный?  -  Формальное  предложение было произнесено с должной
серьезностью.
-  Благодарю,  Светлый.  Нет,  помощь  не нужна, - так же вежливо ответил
Антон.
- На отдыхе? - спросил Кристиан.
- Нет. В командировке. Но помощь не требуется. Американец кивнул:
-  У  меня  рождественские  каникулы. Моя часть дислоцирована в Косово, я
решил посетить Прагу.
- Хороший выбор, - кивнул Антон. - Красивый город.
Ему  не  хотелось  продолжать  разговор.  Но  американец  был преисполнен
добродушия:
- Прекрасный город! Как хорошо, что мы спасли его во время Второй мировой
войны.
- Да, мы спасли его... - кивнул Антон.
- Вы воевали в те годы, дозорный?
Антон  подумал,  что  перед ним и впрямь слабый маг. Не увидеть реального
возраста - хотя бы в самом первом приближении...
- Нет.
-  Я  тоже  был  слишком молод, - вздохнул американец. - Мечтал попасть в
армию,  но  мне  было  только  пятнадцать лет. Жаль, был бы шанс побывать
здесь на полвека раньше...
Антон  едва  удержался  от  фразы,  что  шанса  бы все равно не было - не
входили американские войска в Прагу. И тут же устыдился своей мысли.
-  Ну,  удачи,  - решил наконец-то попрощаться американец. - Я как-нибудь
обязательно прилечу в Москву, дозорный!
-  Только не так, как в Косово. - На этот раз Антон не успел поймать себя
за  язык.  Но  капитан  Кристиан  Вановер-младший  не обиделся. Наоборот,
расплылся в улыбке и сказал:
-  Нет,  я  думаю,  до этого не дойдет, правда? Да пребудет с тобой Свет,
дозорный!
Антон вышел из сумрака вслед за американцем. Тот снова подхватил под руку
девушку, так ничего и не заметившую, и хитро подмигнул Антону.
- Да пребудет с тобой шворц... - пробормотал Антон по-русски.
Что  за  невезение...  Хорошее  настроение растаяло и начисто испарилось,
будто кусок льда на раскаленной сковороде.
Можно  тысячу  раз  повторять  себе,  что  никакие  споры  и  ссоры между
государствами  не  имеют  отношения к делам Света и Тьмы. Можно признать,
что  летчик-маг,  участвующий  в  войне,  с  большей долей вероятности не
нанесет бомбовый удар по мирному населению. И все-таки...
Ну  как  он  ухитряется  делать  боевые  вылеты, вываливать взрывчатку на
человеческие  головы  и оставаться Светлым? Ведь Светлый же он - сомнений
нет!  И притом, почти наверняка, на его совести - человеческие жизни. Как
ему  удается  удерживаться  от падения в сумрак? Это какой же должен быть
запас веры в собственную правоту, чтобы совмещать армию, воюющую армию, и
дело Света!
Мрачный  и  подавленный,  Антон  вошел  в  “Черный орел”. И тут же увидел
сослуживцев  Кристиана  Вановера.  Человек  десять, все обычные люди. Они
сидели  за  длинным столом, ели гуляш и пили “спрайт”. Честное слово, они
пили “спрайт”! В чешской пивной! На отдыхе!
И  не потому, что соблюдали сухой закон. На столе было и несколько пустых
бутылочек  из-под  пива. Из-под американского “Будвайзера”, который Антон
стал бы пить, лишь умирая от жажды в пустыне.
Антон   прошел  мимо  американцев.  Свободных  столиков  не  было,  опять
незадача... Ну вон сидит кто-то один, может быть, подсесть...
Сидящий поднял голову - и вздрогнул. Одновременно с Антоном, в общем-то.
Это был Эдгар.
ГЛАВА 3
Чего  у  Темных  не  отнять  -  так  это вкуса к жизни. Тут Антон никаких
сомнений  не  испытывал.  Стоило  посмотреть,  с  каким  аппетитом  Эдгар
расправляется  с  очень вкусной и, наверное, не одобренной бы диетологами
свиной  ногой,  щедро  сдабривая  ее  горчицей - сладковатой, конечно, на
русский  вкус,  но  все-таки острой, хреном - вполне приличным и обильным
количеством пива.
Это  всегда  поражало  Антона.  Даже  его  соседи-вампиры,  с которыми он
когда-то  был  во вполне приятельских отношениях, порой выглядели живее и
жизнерадостнее  Светлых  магов.  Высших магов, конечно, - те, кто по силе
был равен Антону, “еще не наигрались в людей”.
Одно лишь неприятно - их жизнелюбие обычно распространялось лишь на самих
себя.
Антон поднял тяжелую кружку светлого “Будвайзера”, пробормотал:
- Прозит.
Хорошо, что чешские обычаи не предполагают чокаться. Стучаться кружками с
Темным Антону бы не хотелось.
-  Прозит,  -  подтвердил  Эдгар.  С  удовольствием,  в два глотка осушил
половину кружки, утер пену. - Хорошо.
-  Хорошо,  -  согласился  Антон,  хотя напряжение его не оставляло. Нет,
конечно,  ничего  предосудительного  в  этом  совместном распитии пива не
было.  Правила Ночного Дозора не запрещали контакты с Темными, наоборот -
если  сотрудник  был  уверен  в своей безопасности, это приветствовалось.
Мало  ли что удастся узнать, а то вдруг, чем Тьма не шутит, даже повлиять
на  Темного.  Не  обратить  к  Свету,  конечно...  но хотя бы удержать от
очередной  пакости.  Неожиданно  для себя самого Антон сказал: - Приятно,
что хоть в чем-то у нас есть повод согласиться друг с другом.
-  Да. - Эдгар старался говорить миролюбиво и корректно, чтобы Светлый не
взвился  от  очередной  придуманной  обиды  или надуманного подозрения. -
Чешское пиво, подаваемое в Москве и подаваемое в Праге, - это две большие
разницы.
Городецкий кивнул.
-  Да.  Особенно  если сравнивать с бутылочным. Чешское пиво в бутылках -
труп настоящего пива в стеклянном гробике.
Эдгар усмехнулся, соглашаясь со сравнением. Заметил:
- Почему-то в остальной Восточной Европе таланты пивоваров отдыхают.
- Даже в Эстонии? - спросил Антон. Эдгар пожал плечами. Вечно эти Светлые
не упустят случая поиздеваться...
- У нас хорошее пиво. Но - не замечательное. Как и в России, впрочем.
Антон  поморщился,  будто  вспоминая  вкус отечественного пива. Но сказал
совсем другое:
-  Я  этим  летом  был  в Венгрии. Венгерское пил. “Дрехер”... чуть ли не
единственный их сорт.
- И?
-  Лучше  бы  я  выпил  скисшей  “Балтики”.  Эдгар усмехнулся. Даже после
легкого  напряжения  памяти  он  не  сумел  вспомнить  ни  единого  сорта
венгерского  пива.  Впрочем,  если Антон так о нем отзывается, лучше и не
помнить.  В  пиве  собеседник  разбирался, причем разбирался великолепно.
Светлые вообще любят плотские удовольствия - это приходится признать.
-  А  эти... доблестные воины... пьют свои родные помои. - Антон кивнул в
сторону американцев. - Миротворцы... Асы Геринга...
“Печено  вепрево колено” давно было съедено - и Эдгаром и Антоном. И пива
уже было выпито достаточно, чтобы у обоих слегка заблестели глаза, голоса
стали громче и непринужденнее.
- Почему Геринга? - удивился Эдгар. - Это ж не дойчи, это американцы.
Антон терпеливо, словно ребенку, объяснил:
- Асы ВВС США - не звучит. Ты какое-нибудь краткое и звучное наименование
американских ВВС знаешь?
- Не знаю.
-  Ну  ладно.  Пусть будут асы Клинтона. Немцы хоть знали, что против них
такие же летчики воюют, а эти сыпали бомбы на селения, где всей обороны -
зенитка  времен  Второй  мировой...  И  еще награды за это получают. А ты
спроси - у них святое вообще в жизни что-нибудь есть? До сих пор считают,
что Прагу в сорок пятом они освободили.
- Святое? - усмехнулся Эдгар. - А зачем им святое? Они солдаты.
-  Знаешь,  Иной,  мне  кажется,  даже солдаты должны оставаться в первую
очередь людьми. А у людей обязано быть что-то святое в душе.
-  Для  начала необходимо, чтобы имелась душа. А потом уж святое. О! А мы
сейчас спросим!
Мимо  столика  как  раз протискивался румяный заокеанский летчик, сверкая
нашивками  и  прочими  галунами.  Кровь с молоком, гордость техасщины или
оклахомщины. Летчик скорее всего возвращался из сортира.
-  Извините,  офицер!  Могу  ли  я задать вопрос? - на хорошем английском
обратился  к  нему  Эдгар.  -  У  вас  есть  в  жизни  что-нибудь святое?
Что-нибудь заветное?
Американец  встал,  словно  споткнулся.  Инстинкт  подсказывал  ему,  что
военный самого-самого лучшего государства на земле обязан держать марку и
дать  достойный  ответ.  На лице отобразилась мучительная работа мысли, и
вдруг - вспышка! Озарение. Американец понял, что святое для него все-таки
есть. Он расплылся в горделивой улыбке.
- Святое? Конечно, есть! “Чикаго буллз”...
Даже маги не поняли, шутил он или был вполне серьезен.
-  Это  как  шахматная  партия, понимаешь? - объяснял Эдгар. - Начальство
просто двигает по доске неперсонифицированные фигурки - нас.
Лицо официанта вытягивалось пропорционально количеству выпитого Антоном и
Эдгаром  пива. К этому столику официант перетаскал уже столько объемистых
стеклянных  кружек,  что  хватило бы напоить весь американский авиаполк и
“Чикаго  буллз”  в придачу. А двое русских все сидели и сидели, хотя было
видно, что языками ворочать им становится все труднее.
-  Вот взять нас с тобой, - продолжал Эдгар. - Ты будешь на этом процессе
защитником.  Я  - обвинителем. Но все равно мы не являемся сколько-нибудь
значимой  величиной.  Мы  остаемся  фигурками  на доске. Если нужно - нас
бросят  в  самое  пекло. Если нужно - уведут в сторонку до лучших времен.
Захотят  -  разменяют. Ведь, в сущности, что есть этот процесс? Это танцы
вокруг  тривиального размена. Вашего Игоря поменяли на нашу Алису. И все.
Просто  столкнули,  как пауков в банке, и убрали с доски. Во имя высших и
недоступных нам целей.
-  Ты  не  прав.  -  Антон  строго  погрозил  ему  пальцем.  -  Гесер  не
предполагал, что Игорь столкнется с Алисой. Это интрига Завулона!
- И откуда у тебя такая уверенность? - насмешливо спросил Эдгар. - Ты так
крут,  что читаешь в душе Гесера, как в открытой книге? Насколько я знаю,
руководство  Светлых  тоже  не  любит  посвящать  сотрудников в глубинные
планы,  высшая  политика высших сил; - очень громко и наставительно изрек
он.
Антону  очень  хотелось  возразить  Но, к сожалению, никаких убедительных
доводов у него не было.
-  Или вот взять последнее столкновение в МГУ. Завулон тебя использовал -
прости,  это  тебе,  наверное, неприятно слышать, но раз уж начали... Так
вот, Завулон тебя использовал. Завулон! Твой заклятый враг!
-  Он  меня не использовал. - Антон заколебался, но все же закончил: - Он
пытался  меня  использовать.  А  я  пытался использовать ситуацию в наших
интересах. Сам понимаешь - это ведь война.
-  Допустим,  только  пытался,  -  пренебрежительно  согласился  Эдгар. -
Допустим...  А  Гесер  ничего - ничего! - не сделал, чтобы тебя защитить.
Зачем ему страховать пешек? Это неэкономно и бессмысленно.
-  Вы  к  своим  пешкам  еще  лучше относитесь, - угрюмо заметил Антон. -
Низших  Иных  - вампиров, оборотней - даже за равных не держите. Пушечное
мясо.
-  А  они  и есть пушечное мясо, Антон. Более дешевое и менее ценное, чем
мы,  маги.  Да и вообще - бессмысленны наши потуги и речи. Мы марионетки.
Всего   лишь  марионетки.  А  пробиваться  в  кукловоды  -  дело  глубоко
безнадежное, поскольку для этого нужны способности Гесера или Завулона, а
способности  эти  встречаются  исключительно  редко.  И  потом - места за
игровыми  столами  уже заняты. Никто из шахматистов не уступит свое место
фигурке - даже ферзю или королю.
Антон  угрюмо осушил кружку и бесшумно опустил ее на подставку с эмблемой
ресторана.
Он  был  уже  далеко  не  тот юный маг, впервые в жизни вышедший в поле и
выслеживавший  вампиршу-браконьера. Далеко не тот, хотя времени прошло не
так  уж  и  много.  С  тех  пор  у  него  было  достаточно случаев, чтобы
удостовериться  -  сколько  Тьмы  в Свете. И мрачная позиция Темного мага
Эдгара  -  мол,  все  равно мы перчинки в жерновах разборок Больших Дядь,
посему  лучший  выход  - пей пиво и не чирикай - даже чем-то импонировала
ему. И в который раз Антон подумал, что Темные в своей кажущейся простоте
порой более человечны, нежели борцы за высокие идеалы - Светлые.
-  И  все-таки  ты  не  прав,  Эдгар,  -  сказал он наконец. - У нас есть
коренное отличие. Мы живем ради других. Мы служим, а не правим.
-  Так  говорили  все человеческие вожди. - Эдгар с готовностью вступил в
мышеловку. - Партия - слуга народа. Помнишь?
-  Но  у  нас  есть одно отличие от человеческих вождей. - Антон взглянул
Эдгару  в глаза. - Развоплощение. Понимаешь? Светлый не может вступить на
путь  зла.  Если  он  понимает, что увеличил количество зла в мире, то он
уходит  в  сумрак. Исчезает. И это случалось не раз, стоило лишь Светлому
допустить ошибку или хоть чуть-чуть поддаться Тьме.
Эдгар тонко захихикал.
-  Антон...  да  ты  же  сам  дал  ответ. “Если он понимает...” А если не
понимает? Помнишь дело целителя-маньяка? Двенадцать лет назад, кажется...

Антон помнил. Он тогда еще не был инициирован, но этот неслыханный случай
разбирали с каждым сотрудником Дозоров, с каждым Светлым.
Рядовой  Светлый  целитель, с сильными способностями к предвидению. Жил в
Подмосковье,  в  Ночном Дозоре активно не работал, но числился в активном
резерве.  Работал  врачом,  прибегая  в  своей  практике к светлой магии.
Пациенты его обожали - он ведь буквально творил чудеса...
А   также  убивал  своих  пациенток,  молодых  девушек.  Не  каким-нибудь
магическим  образом,  а  просто  травил. Иногда убивал акупунктурой - все
энергетические точки человеческого тела он знал в совершенстве...
Ночной   Дозор  вышел  на  него  почти  случайно.  Кто-то  из  аналитиков
заинтересовался   резким  подъемом  смертности  среди  молодых  женщин  в
небольшом  подмосковном городке. Особенно насторожило то, что большинство
жертв   были  беременны.  Отметили  и  чудовищное  количество  выкидышей,
абортов,  младенцев, родившихся мертвыми. Заподозрили Темных, заподозрили
вампиров и оборотней, сатанистов, ведьм... Кого только не проверяли.
Потом  за  дело  взялся  сам  Гесер,  и  убийца был пойман. Светлый маг -
убийца...
Он  просто  слишком  хорошо  видел будущее, этот обаятельный, импозантный
целитель.  И порой, принимая пациентку, видел будущее ее еще нерожденного
ребенка  -  который почти наверняка должен был вырасти убийцей, маньяком,
преступником.   Иногда   видел,  что  сама  пациентка  совершит  какое-то
чудовищное  преступление  или же случайно приведет к смерти многих людей.
Вот и решил бороться - как мог.
На  суде  целитель  с  жаром объяснял, что светлое магическое воздействие
ничего  бы  не  дало  -  ведь  при  этом Темные получат право на ответные
действия,  и  количество  зла  в  мире  не  уменьшится.  А  так он просто
“выпалывал сорняки”. И от падения в сумрак его надежно удерживала твердая
уверенность,  что  сумма  принесенного  им  в  мир добра куда больше, чем
порожденное им зло.
Развоплощать его пришлось лично Гесеру.
-  Это  был  психопат, - объяснил Антон. - Просто психопат. С характерным
расстройством мышления... такие случаи, увы, бывают.
-  Как и тот оруженосец Жанны де Арк, маркиз Жюль де Рей, - с готовностью
подсказал  Эдгар.  - Тоже ведь был Светлым, так? А потом принялся убивать
женщин  и  детей,  чтобы  извлечь  из  их тел эликсир молодости, победить
смерть и осчастливить все человечество.
-  Эдгар,  от сумасшествия не застрахован никто. Даже Иные. Но если взять
самую обычную ведьму... - закипая, начал Антон.
-  Не  спорю.  -  Эдгар  примиряюще  развел  руками. - Но так и речь не о
крайних  случаях! Просто о том, что это возможно, и ваш хваленый защитный
механизм, развоплощение... назовем его просто совестью, может отказать. А
теперь  подумай  -  если  Гесер решит, что твоя смерть в будущем принесет
огромную  пользу делу Света? Если на одной чаше весов - Антон Городецкий,
а на другой - миллионы человеческих жизней?
- Ему не придется меня обманывать, - твердо сказал Антон. - Незачем. Если
возникнет  такая  ситуация,  я  готов  пожертвовать собой. И любой из нас
готов!
-  Ну  а если нельзя тебе ничего сообщать? - довольно усмехнулся Эдгар. -
Чтобы  не  узнал враг, чтобы ты вел себя естественнее, чтобы не переживал
понапрасну... ведь хранить твой душевный покой - тоже обязанность Гесера.

Он удовлетворенно поднял очередную кружку. Шумно втянул пивную пену.
-  Ты  -  Темный,  -  сказал  Антон.  -  Ты  видишь  во  всем  лишь  зло,
предательство, подлость.
-  Я  лишь  не  закрываю  на  них глаза, - парировал Эдгар. - И потому не
доверяю  Завулону.  Почти  так  же, как не доверяю Гесеру. Даже тебе могу
довериться   больше   -   ты-то  такая  же  несчастная  фигура,  случайно
выкрашенная в отличный от моего цвет. Разве черная пешка ненавидит белую?
Нет. Тем более если пешки уперлись друг другу в лоб и мирно пьют пиво.
-  Знаешь, - с легким удивлением сказал Антон, - я никак не пойму, как же
вы  жить  ухитряетесь  - с таким взглядом на мир? Я бы немедленно пошел и
повесился.
-  Так  что,  тебе нечем возразить? Антон тоже глотнул пива. Удивительная
особенность живого чешского пива - оно не оставляет тяжести ни в теле, ни
в голове даже в весьма изрядном количестве Или кажется, что не оставляет?

- Нечем, - признал Антон. - Буквально сейчас - нечем. Но я уверен, что ты
не  прав.  Просто трудно спорить о цвете радуги со слепым У тебя нет... я
не  знаю,  чего  именно  нет.  Но  чего-то  очень  важного,  без  чего ты
беспомощнее слепого.
- Почему же беспомощнее? - слегка обиделся Эдгар. - Скорее беспомощны вы,
Светлые.  Скованы  по  рукам и ногам своими этическими догмами. А те, кто
ушел на высшие ступени развития, как Гесер, к примеру, - правят вами.
-  Я  попробую  тебе  ответить,  -  сказал Антон. - Но не сейчас. Нам еще
придется встречаться друг с другом.
- Уходишь от ответа? - усмехнулся Эдгар.
- Нет. Просто мы ведь решили не говорить о работе. Так?
Эдгар  замолчал.  И  впрямь,  переиграл  его  Светлый, хоть чуть-чуть, но
переиграл!  И  к  чему  он  вступил  в бесполезный спор? Белого кобеля не
закрасишь дочерна, как говорят в Дневном Дозоре.
- Да, - согласился он. - Моя вина, признаю. Только...
- Только очень трудно не говорить о том, что разделяет, - кивнул Антон. -
Я понимаю. Это не вина... это судьба.
Он  порылся  в  карманах, достал пачку сигарет. Эдгар машинально отметил,
что  сигареты дешевые, “21 век” российского производства. Надо же. Темный
маг  его  уровня  может  позволить  себе любые жизненные радости. А Антон
курит  отечественные  сигареты...  да  и  случайно  ли  он  попал  в этот
маленький, уютный, но весьма недорогой ресторан?
- Ты не подскажешь, где остановился? - спросил он.
-   Гостиница   “Кафка”,  -  ответил  Антон.  -  Это  на  Жижкове,  улица
Кржеменцова.
Все  верно, дешевенькая и непрестижная гостиница. Эдгар кивнул, наблюдая,
как  Светлый  закуривает.  Как-то  неловко, будто курит недавно или очень
редко.
-  А ты в “Хилтоне”, - вдруг сказал Антон. - Верно? Или в “Рэдиссон-САС”,
на худой конец.
- Следите? - непроизвольно насторожился Эдгар.
-  Да  нет.  Только  у  всех  Темных  тяга  к громким названиям и дорогим
заведениям. Вы тоже предсказуемы.
-  Ну  и?  -  с  вызовом  спросил  Эдгар.  - Так ты сторонник аскетизма и
нищенского существования?
Антон с иронией оглядел ресторан, почти уничтоженные остатки свиной ножки
на  изрезанной  ножами  деревянной  доске,  невесть какую по счету кружку
пива... Отвечать вроде и не требовалось, но он все-таки ответил:
-  Да нет же, не спорю. Но ведь количество комнат и прислуги в отеле - не
главное. Как и цена блюд в меню. Я тоже мог бы остановиться в “Хилтоне” и
пойти  пить  пиво  в  самый  дорогой  кабак Праги. Только зачем? Вот ты -
почему ты пришел именно сюда? Место ведь не самое крутое?
- Здесь уютно, - признал Эдгар. - И вкусная кухня.
- О чем и речь.
В каком-то внезапном порыве пьяного великодушия Эдгар воскликнул:
-  Вот!  Кажется,  я  понял!  Вот в чем между нами разница. Вы стараетесь
ограничивать свои естественные потребности. Из скромности, что ли... А мы
более  расточительны,  да...  К силе, к деньгам, к материальным и людским
ресурсам...
-  Люди  - не ресурсы! - Взгляд Антона вдруг стал пронзительным и злым. -
Понимаешь? Не ресурсы!
Вот  так  всегда... стоит лишь наметиться точкам соприкосновения... Эдгар
вздохнул. Задурили им голову, Светлым. Ох как задурили...
- Ладно. Замнем для ясности. - Он отпил пива и не удержался от замечания:
-  А  вот тут сидел один американский летчик... и при этом Светлый маг...
кстати,  совершеннейший  растяпа,  меня  даже  не заметил. Спорим, что он
относится  к  людям,  как  к ресурсам? Ну или как к низшей расе, глупой и
непонятливой,  которую  можно и расти., и наказывать. То есть так же, как
мы.
-  Наша  беда  в  том,  что  мы - продукт человеческого общества, - хмуро
ответил  Антон.  - Со всеми его недостатками. И даже Светлые, если они не
прожили  много  сотен  лет,  несут в себе стереотипы и мифы своей страны.
России,  Америки  или  Буркина-Фасо  - без разницы Да что такое, почему у
меня Буркина-Фасо все время в голове вертится?
-  Один  из этих дурачков, Братьев Регина, из Буркина-Фасо, - предположил
Эдгар. - Да и название смешное.
-  Братья  Регина...  -  Антон кивнул. - А с ними вы зачем намудрили? Это
ведь  кто-то  из  Московского  Дневного  Дозора их вызвал! Обещал помощь,
активацию Когтя Фафнира... зачем?
- Я не имею такой информации, о чем должен заявить совершенно официально!
-  быстро  ответил  Эдгар.  Этим  Светлым  только  позволь  зацепиться за
формальное нарушение...
- Да не признавай, не надо! - махнул рукой Антон. - Я ведь не ребенок. Но
нам появление безумного Темного мага страшной силы - точно не нужно.
-  И  нам  не  нужно,  -  заявил  Эдгар.  - Это, считай, война. По полной
программе. То есть Апокалипсис.
- Значит, Братьям Регина соврали, - согласился Антон. - Убедили атаковать
Бернское  бюро,  похитить  Коготь,  прилететь в Москву... но зачем? Чтобы
подпитать Зеркало?
“Быстро  соображает”,  -  мысленно  отметил Эдгар. Но покачал головой, на
ходу подыскивая великолепное возражение:
-  Какая чушь! Мы узнали, кто такой Виталий Рогоза, лишь когда Коготь был
уже похищен, а четверо уцелевших боевиков - на пути к Москве.
-  А  ведь  верно! - воскликнул вдруг Антон. - Ты прав, Темный! Появление
Зеркала  невозможно  предсказать,  оно  - стихийное порождение сумрака. А
официальное  коммюнике Инквизиции утверждает, что секта начала готовиться
к штурму хранилища артефактов за две недели до происшествия. Рогозы тогда
еще  не  было  в  природе...  точнее,  был,  но не он, а обычный человек,
которого впоследствии видоизменил сумрак...
Эдгар  закусил  губу. Выходило так, будто он подсказал что-то Светлому...
поделился  информацией или просто навел на правильную мысль. Ой, плохо...
Хотя  почему плохо? Он тоже не прочь разобраться в ситуации. Ему это тоже
жизненно важно. Эдгар подумал вслух:
- Может быть, кто-то хотел выгнать Бюро Инквизиции из Берна?
- Или решил перевести его в Прагу...
Они задумчиво уставились друг на друга - Светлый и Темный маги, одинаково
заинтересованные  в  понимании  происходящего. Подошел было официант, но,
увидев, что пиво еще не допито, занялся обслуживанием американцев.
-  Как  вариант, - согласился Эдгар. - Но сама операция с Когтем нам была
не нужна! Даже не думайте приписывать нам подобную чушь!
-  Но может быть, - вдруг сказал Антон, - вам нужно было сорвать какую-то
операцию...  нашу  операцию?  И  тут  уж Коготь Фафнира послужил в полной
мере?
Эдгар  проклял  себя  за болтливость. Проклял, конечно же, фигурально. Ни
один Темный маг не посадит себе на голову воронку инферно.
-  Чушь, какая еще операция... - начал он. И тут же сообразил, что, начав
неожиданно защищать Ночной Дозор, фактически подтвердил догадку Антона.
-  Спасибо,  Иной,  - проникновенно сказал Светлый. Не прекращая мысленно
отвешивать  себе  оплеухи,  Эдгар поднялся. Верно говорят: сел за стол со
Светлым - отрежь язык и зашей рот проволокой!
- Мне пора, - заявил он. - Было очень приятно... поговорить.
- Взаимно, - согласился Антон. И даже протянул руку.
Отказываться  от  рукопожатия  было глупо. Эдгар пожал протянутую ладонь,
бросил на стол бумажку в пятьсот крон и торопливо вышел.
Антон  улыбался ему вслед. Приятно все-таки напугать Темного мага, да еще
из  первой десятки Дневного Дозора. Этот толстяк-дозорный явно решил, что
открыл ему какую-то страшную тайну... хотя ничего он не открыл, и версия,
предложенная   Антоном,  была  глупой  и  даже  если  при  этом  случайно
правильной - ничего толкового Антон не узнал...
Он  покосился на официанта, сделал жест, будто пишет пальцем по раскрытой
ладони. Через минуту ему подали счет.
С положенными чаевыми вышла тысяча двадцать крон.
Ох уж эти Темные...
Хоть  по  мелочи,  но  сэкономил.  После всех насмешек в адрес небогатого
Ночного Дозора и незримого гнутья пальцев...
Расплатившись,  Антон  встал  (пиво  все-таки  давало о себе знать - тело
приобрело приятную, но одновременно и тревожащую расслабленность) и вышел
из  “Черного  орла”.  К  Староместской площади, где у него была назначена
встреча с сотрудником Европейского бюро Инквизиции, он успевал едва-едва.

Здесь всегда было много туристов.
Особенно  в  начале  каждого часа, когда на башне начинали бить старинные
астрономические  часы.  Открывались  парные  окошечки, и в них появлялись
фигурки  апостолов,  выдвигались вперед, будто обозревая площадь, уходили
обратно, в недра механизма. Неутомимый дозор Староместской площади...
Антон  стоял  среди  туристов,  засунув  руки в карманы - пальцы все-таки
мерзли,  а  перчатки  он  почему-то  никогда не любил носить. Вокруг тихо
жужжали  видеокамеры,  щелкали  затворы  фотоаппаратов, разноязыкая толпа
обменивалась   впечатлениями   от   посещения   очередного  обязательного
аттракциона.  Ему  даже  казалось,  что  он слышит скрип мозгов, ставящих
галочку на туристической карте Праги. “Посмотреть на часы - выполнено”.
Почему  он  невольно  идет  в  этой безликой толпе, точно так же мысленно
отмечая пункты программы?
Инерция  мышления?  Лень?  Или  неистребимое стадное чувство? Вот Темные,
наверное, не ходят в общей толпе...
-  Нет, я тебя не понял, - прозвучало где-то в паре шагов. - Я на отдыхе,
слышь? Ты сам решить не можешь?
Антон  скосил  глаза на соотечественника. Особой радости это не принесло.
Земляк  был крепок телом, широк в плечах, щедро озолочен. Дорогие костюмы
он  носить  уже  научился,  а вот повязывать галстук от Hermes - еще нет.
Нет, конечно, галстук был завязан, но таким “колхозным” узлом, что стыдно
было  на него смотреть. Из-под расстегнутого пальто из бордового кашемира
торчал смятый шарф.
Новый  русский  поймал  его  взгляд, поморщился, пряча мобильник, и снова
уставился на часы. Антон отвел глаза.
Третье   поколение,   как  обещают  аналитики.  Надо  дождаться  третьего
поколения.  Внук  этого  разбогатевшего  и  ухитрившегося  остаться живым
бандита  будет  вполне  приличным  человеком.  Надо  лишь  подождать. И в
отличие от людей Иные могут ждать поколениями. Их работа длится веками...
во всяком случае, работа Светлых.
Это Темным легко внести необходимые изменения в сознание людей. Путь Тьмы
всегда короче пути Света. Короче, легче, приятнее.
-  Антон Городецкий, - сказали из-за спины. Язык для говорившего был явно
неродным, но известным в совершенстве.
А  уж  интонации  ни  с  чем  спутать было невозможно. Отстраненные, чуть
скучающие интонации Инквизиторов.
Антон обернулся, кивнул, протянул руку.
Инквизитор,  похоже, был чехом. Высокий человек неопределенного возраста,
в  теплом  сером  плаще,  шерстяном  берете  с  забавной  заколкой в виде
охотничьих рожков, ружей и оленьей головы. Его почему-то очень легко было
представить  в сумрачном осеннем парке: медленно идущим по толстому ковру
уже    побуревших   листьев,   задумчивого,   печального,   напоминающего
погруженного в размышления шпиона.
- Витезслав, - сказал Инквизитор. - Витезслав Грубин. Идемте.
Они   вышли   из   толпы   легко  -  люди  почему-то  расступались  перед
Инквизитором, хотя тот не прибегал к способностям Иного. Побрели по узкой
улочке, постепенно удаляясь от праздных туристов.
-  Как  добрались,  Антон?  -  поинтересовался  Витезслав.  -  Отдохнули,
пообедали?
- Спасибо, все хорошо.
Проявление вежливости со стороны Инквизитора, пусть даже формальное, было
неожиданным и приятным.
-  Вам  требуется какая-то помощь со стороны Бюро? Антон покачал головой,
не сомневаясь, что идущий чуть впереди Витезслав почувствует движение.
-  Это хорошо, - так же равнодушно, но искренне ответил Инквизитор. - Так
много  работы...  Переезд Европейского Бюро в Прагу - большое событие для
нас. Мы очень горды... очень гордимся. Но наше отделение очень маленькое.
А работы много.
-  Как  я  понимаю, в Праге Инквизиции нечасто приходилось вмешиваться? -
спросил Антон.
-  Да.  У  нас  законопослушные  Дозоры.  Они не слишком активно нарушают
Договор.
“Все  правильно”, - подумал Антон. Делом Инквизиции всегда были размолвки
Дозоров, с преступлениями отдельных Иных разбираются сами Дозоры. Вряд ли
на  Темных Праги умиротворяюще действует атмосфера нормальной европейской
страны. Но в рамках организации они законы уважать научились.
Или хотя бы нарушать незаметнее.
-  Заседание  Трибунала  по  вопросу  Игоря Теплова, мага второй ступени,
штатного  работника  Ночного  Дозора  Москвы,  начнется завтра вечером, -
сказал  Витезслав.  Антон  оценил  и то, что Игорь именован полностью, со
всем подобающим статусом, и то, что заседание “начнется”, а не “пройдет”.
Значит,  Инквизиция  еще  не  пришла  ни  к  каким  выводам.  И  готова к
длительному разбирательству... - Вы желаете встретиться с ним?
-  Да, конечно, - кивнул Антон. - У меня к нему несколько писем от ребят,
гостинцы...
Он  замолчал  -  как-то  очень  тоскливо  прозвучала  фраза  про письма и
гостинцы.  Будто  и  впрямь  принес  передачу  в  тюрьму.  Или  к постели
тяжелобольного...
-  У  меня машина, - сказал Инквизитор. - Можем заехать к вам в гостиницу
за передачей и отправиться к задержанному.
- Игорь... он где-то в Инквизиции?
-   Нет,   зачем?   -   вопросом   ответил   Витезслав.   Остановился   у
“шкоды-фелиции”,   припаркованной  у  обочины.  -  Задержанного  Темного,
возможно,  мы  бы  поместили  под  наблюдение.  А ваш сотрудник в обычной
гостинице. С него взята подписка о невыезде.
Антон  кивнул,  признавая нелепость своего вопроса. Действительно, к чему
сажать в камеру Светлого мага?
-  Простите,  Витезслав...  -  спросил  он. - Я понимаю, что это не имеет
никакого  значения  в вашей нынешней работе, но мне хотелось бы узнать...
просто,  без  всякой задней мысли... наверное, я мог бы вас прощупать, но
это как бы не принято...
- Кем я был? - спросил Витезслав.
- Да.
Инквизитор   достал   ключ,   щелкнул   кнопочкой  на  брелоке,  отключая
сигнализацию. Открыл дверцу.
- Я вампир. Был вампиром, точнее.
- Высшим? - зачем-то уточнил Антон.
- Да.
Антон  сел  на  переднее  сиденье, пристегнулся. Вампир Витезслав включил
мотор, но трогаться еще не спешил, давал двигателю прогреться.
- Извините, вопрос действительно был идиотским, - признался Антон.
-  Конечно,  абсолютно  идиотским,  -  лишней деликатностью Инквизитор не
страдал. - Насколько я знаю, Антон, вы еще крайне молоды...
Он  бережно,  плавно вывел машину на улицу. В какой гостинице остановился
Антон, он, конечно, и спрашивать не стал - не было нужды. Сказал:
-  У  вас,  вероятно,  есть некоторые иллюзии в отношении того, что такое
Инквизиция  и  кто такие Иные, работающие в ней. Так вот... давайте я дам
необходимые  разъяснения.  Инквизиция  не  является  третьей  силой,  как
считают  многие  рядовые  сотрудники  Дозоров.  Мы  также  не  становимся
каким-то  особым  видом  Иных,  не  относящимся  к Тьме или Свету... Мы -
просто  Инквизиторы. Набранные из тех Темных и Светлых, кто понял, в силу
различных  причин,  жестокую  необходимость  Договора  и  перемирия между
Дозорами.  Да,  мы  владеем  определенной информацией, которой нет у вас,
дозорных...  кроме,  пожалуй,  самых  великих  магов.  И  поверьте, Антон
Городецкий,  что  в  наших  знаниях  нет  радости. Мы вынуждены стоять на
страже Договора. Понимаете?
- Пытаюсь понять, - сказал Антон.
-  Я  -  вампир,  - негромко повторил Витезслав. - Самый настоящий высший
вампир,  неоднократно  убивавший  юных  девушек... это наиболее правильно
энергетически...
-  Не  надо  лекции  по  физиологии  вампиров,  - сказал Антон. - Мне это
неприятно, поверьте.
Витезслав  кивнул,  внимательно глядя на дорогу. Антон вдруг подумал, что
машина  еще  новенькая,  ухоженная, Инквизитор ее явно бережет и гордится
ею...
- Так вот, я не обладаю душой или хотя бы жизнью в том понимании, которое
вкладывают  в  это  Светлые,  -  сказал  Витезслав. - Дело Света я считаю
наивной, опасной, а зачастую и преступной доктриной. Дело Тьмы, наоборот,
мне очень симпатично. Но...
Он   на   миг  замолчал,  будто  выстраивая  какие-то  сложные  мысленные
конструкции.
-  Но я хорошо представляю себе альтернативу нынешней ситуации. И поэтому
я  состою  в  Инквизиции.  Поэтому  я  караю  тех,  кто  нарушил Договор.
Заметьте,  Антон.  Не  тех, кто не прав, - ведь правд как минимум две. Не
тех,  кто  вырывается вперед, - бывали времена, когда Свет обретал больше
силы, и бывали времена, когда побеждала Тьма. Инквизиция всего лишь стоит
на страже Договора.
-  Я  понимаю, - сказал Антон. - Разумеется. Но меня всегда интересовало:
может  ли  возникнуть  ситуация,  когда  Инквизиция поддержит ту или иную
сторону? Опираясь не на букву Договора, а на истину...
- Истин как минимум две, - повторил Инквизитор. - Ситуация...
Он задумался.
-   Мне   не  доводилось  сталкиваться  с  Инквизитором-Светлым,  который
поддержал  бы  свой  Дозор,  -  уточнил  Антон.  -  Но  неужели  ситуация
аналогична  и  с  Инквизитором-Темным?  Что ни говори, но у вас есть свои
силы,  свои  тайные знания. Я уже не говорю о конфискованных артефактах в
хранилищах.
-  Возможно  все,  -  неожиданно  сказал  вампир.  - Да... допускаю. Если
начнется открытая война Тьмы и Света, не просто схватки Дозоров, а прямая
война  Тьмы  и  Света. Если каждый Иной встанет по свою сторону фронта...
какая будет тогда нужда в Инквизиции? Тогда и мы станем просто Иными...
Он кивнул и добавил:
-  Но только к тому времени скорее всего Инквизиция уже погибнет. Пытаясь
предотвратить  эту  ситуацию.  Нас  ведь  не  слишком  много.  И поступки
нескольких  уцелевших  Иных, носивших когда-то плащи Инквизиторов, ничего
не изменят.
-  Я  понимаю,  что  заставляет  Ночной Дозор соблюдать Договор, - сказал
Антон. - Мы боимся за людей. И я знаю, что движет Дневным Дозором - страх
за  себя.  Но  что  заставляет вас. Инквизиторов, идти против собственной
сути?
Витезслав повернул голову и тихо сказал:
-  Вас  держит всего лишь страх, Антон Городецкий. За себя или за людей -
не  важно.  А  нас  держит ужас. И потому мы соблюдаем Договор. Ты можешь
быть спокоен за исход разбирательства - никаких подтасовок не будет. Если
твой коллега не нарушал Договора, он покинет Прагу живым и здоровым.
К  вечеру  Эдгар  слегка отошел от расстройств. Может быть, помог хороший
ужин  в дорогом ресторане, с бутылочкой коллекционного чешского вина (ну,
не  Франция, не Испания, но вполне недурно). А может быть, сама атмосфера
рождественской Праги действовала умиротворяюще. В Бога Эдгар, разумеется,
не  верил  -  мало  кто  из  Иных,  тем более Темных, был подвержен таким
предрассудкам.  Но  сам праздник Рождества считал очень милым, приятным и
всегда  старался  отметить  его  достойно.  Может  быть,  это сказывались
воспоминания  детства?  Когда  он был простым сельским мальчиком по имени
Эдгар,  помогавшим  отцу  на  хуторе,  ходившим  в церковь и с замиранием
сердца   ждущим   каждого  праздника?  Или  приходили  на  ум  непрошеные
воспоминания  двадцатых-тридцатых  годов,  когда  он  уже  был Иным, но в
Дозоре  активно  не  работал,  жил  в  Таллине, имел неплохую адвокатскую
практику, славную жену и четверых ребятишек... Давно уже умерли родители,
и  жену он похоронил, а двоих оставшихся сыновей, один из которых живет в
Канаде,  а  другой - в Пярну, лет сорок не видел. Трудно было бы старикам
поверить  в то, что моложавый крепкий мужчина - их отец, родившийся еще в
конце девятнадцатого века...
“Да,  наверное, воспоминания”, - думал Эдгар, раскуривая сигару. Все-таки
очень много хорошего было в обычной человеческой жизни. Может быть, снова
поиграть в человека? Жениться, завести семью... в Дозоре взять отпуск лет
на тридцать...
Он глухо рассмеялся. Пустое это все. Невозможно дважды войти в одну реку.
Он  пожил  человеком,  пожил рядовым Иным, а теперь его место - в Дневном
Дозоре  Хорошо  мальчишке  Антону,  с  его  нерастраченным пылом и живыми
эмоциями, но Эдгару дергаться уже не пристало...
Эдгар   поймал  взгляд  девушки,  скучающей  в  одиночестве  за  соседним
столиком, улыбнулся. Легонько-легонько коснулся сознания.
Не проститутка, просто молоденькая искательница приключений. Ну и хорошо.
Не любил он профессионалок, все равно удивить его они бы ничем не смогли.

Он подозвал официанта и заказал бутылку шампанского.
ГЛАВА 4
Инквизиция  в  отношении  задержанных не скупилась. Гостиница была вполне
приличной, и номер пусть и не люкс, но хороший двухкомнатный номер.
Антон секунду помедлил, прежде чем шагнуть навстречу Игорю.
Как он изменился...
Игорь всегда работал в Дозоре оперативником. Пришел в первые послевоенные
годы  -  тогда  было очень много работы, с одной стороны, всплеск светлых
эмоций,  с  другой  -  расплодилось  за  тяжелые годы много всякой мелкой
швали...  Да еще и общее атеистическое настроение в стране, люди с трудом
осознавали  себя  Иными.  А Игорь принял свою сущность легко, с радостью.
Казалось,  для  него  не  было  особой  разницы,  что  делать - прыгать с
парашютом в фашистский тыл и взрывать мосты или отлавливать по московским
улицам  вампиров  и  оборотней. Честный третий уровень Силы, с небольшими
шансами  вырасти  дальше, но и третий уровень - это очень немало, если он
подкреплен опытом, отвагой, хорошей реакцией.
У Игоря всего было в избытке. Разве что опыта маловато, но кое-какие годы
его работы в Дозоре можно смело считать год за три. Может быть, он был не
столь  начитан  и  эрудирован,  как Илья или Гарик, не участвовал в столь
впечатляющих  операциях,  как  Семен,  но  “в  поле” ему конкурентов было
немного. И еще одно Антону всегда нравилось - Игорь оставался молодым. Не
только физически, что никакой проблемы для мага его уровня не составляет,
а   еще   и   в   душе.   Кто   радостно  согласится  составить  компанию
пятнадцатилетней  Юле из аналитического отдела, чтобы отправиться куда-то
в  Тушино  на  презентацию  альбома  модной  группы  “Текила  Джаз”  “Сто
пятьдесят  миллиардов шагов”? Кто станет увлеченно возиться с обуреваемым
комплексами  подростком,  осознавшим в себе Иного? Кто в течение пяти лет
станет  самозабвенно  заниматься  экстремальным парашютированием лишь для
того,  чтобы  досконально  проверить  теорию о повышенном количестве Иных
среди  спортсменов-экстремальщиков?  Кто  первым  с готовностью вызовется
подменить  товарища  на  дежурстве  или  отправиться на самое скучное (на
опасные-то  как  раз  нехватки добровольцев нет) задание? Может быть, это
было  и  ошибкой, но с каких-то пор Антон стал думать, что куда полезнее,
если  спину  тебе  прикрывает  надежный  и жизнерадостный, а не сильный и
умудренный  опытом  партнер.  Сильный  и мудрый всегда может отвлечься на
более важную задачу, чем охрана чьей-то спины...
Иной,   стоящий   сейчас  перед  Антоном,  не  выглядел  ни  сильным,  ни
жизнерадостным.  Игорь  очень  сильно  похудел,  в глазах стояла какая-то
глухая,  беспросветная  тоска.  И  еще  -  он  будто не знал, куда девать
руки... то закладывал их За спину, то сцеплял ладони.
-  Антон... - сказал он наконец. Без улыбки, лишь с легкой тенью радости.
- Здравствуй, Антон.
Повинуясь внезапному порыву, Антон шагнул вперед, обнял Игоря. Прошептал:

- Ну, здравствуй... что ж ты так, совсем дошел...
Витезслав, стоящий у дверей, негромко сказал:
-  Я  не  буду  делать  официальных  предупреждений  о  порядке общения с
подозреваемым... поскольку вы Светлые. Вас подождать, Городецкий?
- Нет, спасибо. - Антон отступил от Игоря, оставив руку на его плече. - Я
доберусь сам.
-  Игорь  Теплов,  заседание Трибунала по вашему вопросу состоится завтра
вечером,  в  семь  часов  по  местному  времени.  Машина за вами придет в
половине седьмого, будьте готовы.
- Я давно готов, - тихо сказал Игорь. - Не беспокойтесь.
-  Всего  доброго, - вежливо сказал вампир, выходя. Двое Светлых остались
одни.
- Хреново выгляжу? - спросил Игорь. Врать Антон не стал:
-  Не  то  слово. Краше в гроб кладут. Можно подумать, что тебя держат на
хлебе и воде. Игорь серьезно покачал головой:
-  Нет, что ты. Условия содержания нормальные. Какая-то доля иронии в его
словах  мелькнула.  Будто  он  рассуждал  о  звере, сидящем за решеткой в
зоопарке.
-  У  меня  тут передача для тебя, - в тон ответил Антон, пытаясь поймать
эту слабую нить жизни. - Кормление разрешено?
-  Разрешено,  -  кивнул  Игорь.  -  Я  просто... Кусок в горло не лезет,
понимаешь? Книги не читаются, напиваться не хочется, общаться с кем-то...
тоже.  Включаю  телевизор  и  смотрю... часов до трех ночи. Утром встаю и
включаю снова. Веришь - уже чешский выучил в совершенстве. Очень понятный
язык.
-  Беда,  -  кивнул  Антон.  - Ладно. Как сам понимаешь, у меня негласные
приказы и напутствия - вернуть тебе волю к жизни.
Вот тут Игорь все-таки улыбнулся.
- Понимаю. Что поделаешь... доставай.
Антон  выложил  на  стол  толстую  пачку  писем.  На каждом конверте было
написано лишь одно имя - того, кто писал письмо.
-  Это от всех наших. Ольга сказала, чтобы ты непременно прочел ее письмо
первым. Но это же сказали Юлечка и Лена. Так что сам выбирай...
Игорь задумчиво посмотрел на письма. Кивнул:
- Я жребий брошу. Ладно, доставай. Я не письма имею в виду.
Улыбнувшись, Антон достал завернутую в бумагу бутылку.
- Смирновская, номер двадцать один, - сказал Игорь. - Верно?
- Верно.
- Так я и знал. Давай дальше.
Антон,   смущенно   улыбаясь,   достал   из   пакета   маленькую  буханку
“Бородинского”  хлеба,  палку  колбасы,  соленые  огурцы в полиэтиленовом
пакете, несколько головок фиолетового ялтинского лука, кусок сала.
-  Вот ведь черти. - Игорь покачал головой. - Все, как я люблю. Это Семен
консультировал, так?
- Да.
- Таможенники на тебя должны были посмотреть, как на психа.
- Я им глаза отвел. Я же в командировке - имею полное право.
-  Понятно.  Хорошо, я сейчас все приготовлю. А ты рассказывай, что там у
вас было. Меня информировали... но лучше так. Про Андрея, про Тигренка...
про весь этот беспредел.
Пока  Игорь  нарезал  закуску,  споласкивал  и  аккуратно  вытирал рюмки,
откупоривал  бутылку,  Антон  вкратце  пересказал ему недавние московские
события.
Игорь  молча  разлил  водку  по четырем рюмкам. Две накрыл ломтями хлеба,
одну пододвинул Антону, последнюю взял сам.
-  За  ребят, - сказал он. - Да будет Свет к ним милостив. За Тигренка...
за Андрюшку...
Они  выпили  не  чокаясь.  Антон  с  любопытством уставился на Игоря. Тот
закашлялся, растерянно посмотрел на рюмку:
- Антон... постой... водка же паленая!
-  А  то! - радостно подтвердил Антон. - Самая натуральная паленая водка,
спирт,  разбодяженныи  водой  из-под  крана.  Специально  выбирал,  ты не
поверишь - стало трудно купить в магазине поддельную водку!
- Зачем? - воскликнул Игорь.
-  Как  зачем?  А  зачем  я  тебе  “Бородинский” вез? Да в любом пражском
магазине  я  купил  бы буханку черного хлеба, свежую и вкусную! И колбасу
тоже, и сало. Разве что с луком возиться бы пришлось...
- Это что, привет с родины такой? - все еще морщась, сообразил Игорь.
- Именно.
-  Ну уж нет... свое последнее утро я хочу встретить без головной боли, -
серьезно  сказал  Игорь.  Нахмурился,  проводя рукой над бутылкой и двумя
полными  стопками.  Жидкость  на  миг  замерцала лимонно-желтым светом. С
легкой виноватостью в голосе Игорь сообщил: - Низшая магия мне разрешена.

- Тогда наливай еще.
-  Спешишь  куда-то?  -  покосившись  на  Антона,  спросил  Игорь, разлил
перерожденную водку.
-  Нет,  куда  мне спешить? - ответил Антон. - Я уж лучше с тобой посижу,
поболтаю. А знаешь, зачем еще я поменял бутылку?
- Так это ты инициатор?
-  Я,  я.  Семен принес правильную. А мне захотелось тебе напомнить... не
всегда в красивом сосуде - хорошее содержимое.
Игорь вздохнул, лицо его потемнело.
-  Городецкий...  не надо читать мне мораль. Я в Дозоре был, когда ты еще
не родился. Все понимаю! Но я виноват, и я понесу свое наказание.
-  Нет,  ты  ничего  не понимаешь! - зло выкрикнул Антон. - Встал в позу,
видите  ли...  сел в позу, точнее! “Я виноват, я понесу...” - передразнил
он  Игоря. - А нам что делать? Особенно теперь, без Тигренка и Андрея? Ты
знаешь, что Гесер решил наших девочек-программисток натаскивать?
-  Брось,  Антон!  Незаменимых  Иных  нет. В резерве Московского Дозора -
сотни магов и волшебниц!
- Да, конечно. И если свистнем - они придут. Бросят семьи, бросят работу,
обычные  дела. Встанут под ружье, а как же иначе? Если действующий состав
Дозора опозорился, опустил руки, поддался...
Игорь  вздохнул.  Заговорил резко и напористо, вновь становясь похожим на
прежнего оперативника:
-  Антон,  я  все  понимаю.  Ты  умный парень, и ты правильно сейчас меня
злишь.  Пытаешься  вдохнуть волю к жизни... пытаешься убедить бороться...
Но  пойми одно - я действительно не хочу бороться! Я действительно считаю
себя виновным. Я действительно... решил уйти. В никуда, в сумрак,
-  Почему,  Игорь?  Я понимаю, смерть человека всегда трагедия, тем более
если по твоей вине, но ведь ты не мог предвидеть...
Игорь поднял на него тяжелый взгляд. Покачал головой:
-  Нет,  Антошка.  Ничегошеньки  ты  не  понимаешь. Думаешь, я из-за того
казнюсь, что тот паренек утонул? Нет. Антон взял рюмку и залпом выпил.
-  Жалко  мне мальчика, - продолжил Игорь. - Очень жалко. Только мне ведь
всякого  пришлось  повидать...  и  было  уже так, что гибли люди. По моей
вине.  И  дети, и женщины, и старики. Тебе приходилось, к примеру, делать
выбор  -  к  кому  кидаться,  кого  спасать:  неинициированного Иного или
обычного  человека?  Мне - приходилось. Тебе приходилось выбирать силу из
толпы  -  начисто?  Зная,  что  с  девяностопроцентной  вероятностью  два
человека в толпе не выдержат и покончат с собой? Мне - приходилось.
- Мне тоже кое-что приходилось делать, Игорь.
-  Да,  я понимаю. Тот ураган... Тогда что же ты ерунду несешь? Не можешь
поверить, что дело не в несчастном пареньке? Что я полюбил Темную?
- Не могу, - сказал Антон. - Никак не могу! Гесер тоже это сказал, но...
-  Вот  и поверь Гесеру. - Игорь горько улыбнулся. - Я ее люблю, Антон. И
сейчас еще люблю. И буду любить - вот в чем беда.
Он взял рюмку.
-  Хоть  на  том  спасибо,  что ей рюмочку на столе не оставил... - Антон
почувствовал, как в нем закипает ярость. - Спаси...
И  осекся,  невольно  проследив взгляд Игоря. В шкафу, за стеклом, стояла
среди  бокалов  наполовину  полная рюмка с зачерствелым кусочком хлеба на
ней.
- Ты сдурел, - пробормотал Антон. - Совершеннейшим образом сдурел. Игорь,
ты пойми - она ведьма!
- Она была ведьмой, - с легкой печальной улыбкой согласился Игорь.
-  Она  спровоцировала  тебя...  ну, не зачаровала, понятно, но все равно
влюбила в себя.
- Нет. Она влюбилась сама. И не подозревала даже, кто я.
-  Хорошо.  Допустим, тебе виднее. Но все равно - это была провокация. Со
стороны Завулона, который прекрасно все знал...
Игорь кивнул:
- Да, скорее всего. Я много над этим думал, Антон. Видимо, и та схватка в
Бутово  была полностью подготовлена Темными. Высшим звеном, Завулон и еще
один-два Темных. Лемешева, вероятно, знала. Эдгар и ведьмы - нет.
Вампиров и оборотня он даже не посчитал достойными упоминания.
- Ну, так если согласен... - начал Антон.
- Подожди. Да, это была сознательная операция Темных. Интрига Завулона. И
интрига удачная... - Игорь опустил голову. Глухо сказал: - Только что это
меняет в моем отношении к Алисе?
Антону  захотелось  крепко  выматериться.  Что  он  и  сделал, после чего
сказал:
- Игорь, ты ведь посмотрел досье Алисы Донниковой. Наверняка посмотрел!
- Да.
-  Значит,  должен понимать, сколько у нее на руках крови? Сколько зла за
ее  спиной?  Я сам с ней сталкивался несколько раз! С ее подачи срывались
наши операции, она... она верно прислуживала Завулону...
-  Ты забыл добавить, что она была подстилкой Завулона, - мертвым голосом
сказал  Игорь. - Что глава московских Темных очень любил заниматься с ней
сексом   в   сумеречном   облике,   что   она  участвовала  в  шабашах  с
жертвоприношениями  и  в групповых оргиях. Что молчишь? Скажи, я ведь все
равно это знаю. Гесер дал мне полное досье... постарался на славу. Знаю я
все это.
- И все равно ее любишь? - тупо спросил Антон. Игорь поднял голову, и они
посмотрели  друг  другу  в  глаза.  Потом  Игорь протянул руку, осторожно
коснулся руки Антона:
-  Не злись на меня, брат-Светлый. Не презирай. А если не можешь понять -
то лучше уйди. Погуляй по Праге...
-  Я  пытаюсь  понять, - прошептал Антон. - Честное слово, пытаюсь. Алиса
Донникова  была  самой  обыкновенной  ведьмой. Не лучше и не хуже других.
Умной,  красивой и жестокой ведьмой. Оставляющей за собой зло и боль. Как
ты можешь ее любить?
-  Для  меня  она  была  другой, - ответил Игорь. - Дерганой и несчастной
девчонкой,  которая  очень  хочет  кого-то полюбить. Которая в первый раз
полюбила сама. Девочкой, которую, на нашу беду, первой заметили Темные. И
подобрали для инициации тот момент, когда в ее душе было больше Тьмы, чем
Света. С девочками-подростками это проходит очень легко - ты же знаешь. А
дальше  все  было  очень  просто. Сумрак выпил из нее всю доброту. Сумрак
превратил ее в то, чем она стала.
-  Ты  любишь  не  саму  Алису, - сказал Антон, не замечая, что говорит о
Донниковой  в  настоящем  времени - Ты любишь ее идеализированный... нет,
альтернативный, образ! Ту Алису, которой не было и нет!
-  Теперь  уж  точно нет. И все-таки ты не совсем прав, Антон. Я люблю ее
такой, какой она стала, потеряв способности Иной. Освободившись, пусть на
миг, от этой серой паутины. Скажи, разве тебе не приходилось прощать?
- Приходилось, - помолчав, ответил Антон. - Да. Но не такое.
- Тебе повезло, Антошка. Игорь снова разлил водку.
-  Тогда  ответь.  -  Антон  не  старался щадить Игоря, но все-таки слова
дались с трудом. - Зачем ты ее убил?
-  Потому  что  она была ведьмой, - очень спокойно сказал Игорь. - Потому
что  она  несла  зло и боль. Потому что “работник Ночного Дозора защищает
людей  от  Темных всегда и везде, на любой территории, невзирая на личное
отношение  к  ситуации”. Ты никогда не задумывался о том, почему в Уставе
есть  это  уточнение? О личном отношении к ситуации? Следовало бы сказать
“личное  отношение  к Темным”, но это как-то жалко звучит. Вот и обошлись
эмве... эмфе..
- Эвфемизмом, - зачарованно сказал Антон.
- Эвфемизмом. - Игорь усмехнулся. - Именно. Помнишь, когда брали вампиршу
на крыше, ты расстреливал ее в упор, но тут появился твой сосед-вампир. И
ты опустил пистолет.
-  Я был не прав, - пожал плечами Антон. - Ее надо было судить. Поэтому я
и остановился...
-  Да  нет,  Антон.  Ты  бы  ее  расстрелял.  И  любого  другого вампира,
кинувшегося  защищать  преступницу,  тоже. Но перед тобой встал не просто
вампир,   а  твой  друг...  ладно,  пусть  не  друг,  а  приятель.  И  ты
остановился.  А  представь,  что  выбор  был  бы  - опустить пистолет или
отпустить преступницу на свободу.
- Я бы стрелял, - резко сказал Антон. - И в Костю - тоже. Выбора не было.
Мне было бы очень горько, согласен, но я...
-  А  если  это  был бы не хороший знакомый, а твоя любимая? Человеческая
женщина или волшебница-Иная любой раскраски?
- Я бы стрелял... - прошептал Антон. - Все равно стрелял.
- И что дальше?
- Я бы не допустил такой ситуации. Просто не допустил!
-  Конечно.  У  нас  даже мысли не возникнет полюбить, если мы видим ауру
Тьмы.  А  у  Темных - если они видят ауру Света. Но мы-то были застигнуты
врасплох, Антон. Лишенные всех сил. И выбора не было...
-  Скажи,  Игорь.  -  Антон  перевел дыхание. Водка не брала, а разговор,
пусть и вышел за предел доверительности, не приносил облегчения. - Скажи,
а почему тогда ты просто не выгнал Алису с территории лагеря? Не запросил
помощи и совета у Гесера? Ты бы защитил людей и при этом...
-  Она бы не ушла, - резко сказал Игорь. - Она ведь находилась в “Артеке”
на  законных  основаниях.  Знаешь, что самое страшное, Антон? Право на ее
восстановление  было  выторговано  Завулоном  у  Гесера  в обмен на право
восстановить  силы магу третьей категории! Мне то есть! Ты понимаешь, как
все завязалось?
-  А  ты  уверен, что она бы не ушла? - спросил Антон. Игорь молча поднял
рюмку.  Они  впервые  за вечер чокнулись, но так и не произнесли никакого
тоста.
-  Не уверен, Антон. В том-то и беда, что не уверен. Я сказал ей... велел
убираться  прочь.  Но  это было в первый миг, когда мы только поняли, кто
есть кто. Когда не было никаких мозгов, один адреналин...
-  Если  она  любила  тебя,  -  сказал Антон, - то она бы ушла. Надо было
только найти слова...
- Наверное. Кто теперь может на это ответить?
- Игорь, мне очень жалко, - прошептал Антон. - Не ведьму Алису, нет... об
этом  меня  не  проси. Я не смогу пролить о ней ни слезинки. Но мне очень
жалко  тебя.  И я очень хочу, чтобы ты остался с нами. Чтобы выдержал, не
сломался.
-  Мне  незачем  больше  жить,  Антон.  - Игорь виновато развел руками. -
Пойми,  не-за-чем!  Знаешь,  я  ведь, наверное, тоже полюбил первый раз в
жизни.  У  меня  была жена... когда-то. Я стал Иным в сорок пятом году...
вернулся с фронта, молодой капитан, грудь в орденах, ни одной царапины...
и вообще мне везло, я только потом понял, что латентные способности Иного
меня  выручали.  И тут правда о Дозорах... Новая война, понимаешь? Причем
уж  совсем  справедливая, дальше некуда! Я ничего толком и не умел, кроме
как  воевать,  а  тут понял, что нашел себе работу на всю жизнь. На очень
долгую  жизнь.  И  еще,  что  для  меня  не  будет  каких-то человеческих
горестей,  досадных  болезней,  очередей  за  продуктами...  ты ведь и не
представляешь,  что  такое  самый  обыкновенный  голод,  Антон, что такое
по-настоящему  черный  хлеб, что такое по-настоящему паленая водка... что
такое  -  впервые  ухмыльнуться  в сытую харю особиста из СМЕРШа и лениво
зевнуть в ответ на вопрос:
“Почему  вы  пробыли  на  вражеской  территории два месяца, если мост был
взорван уже на третий день после десантирования?”
Игоря немного развезло, и говорил он теперь быстро, яростно... и вовсе не
так, как обычно говорил молодой маг из Ночного Дозора...
-  Я вернулся и посмотрел на Вилену, на свою Леночку-Виленочку, молодую и
красивую,  которая  мне каждый день писала письма, не вру, каждый день, и
ты  бы знал, какие письма! И увидел, что она очень рада моему возвращению
-  ведь я целый, не покалеченный, да еще и герой! Редкой бабе тогда такое
счастье   выпадало.  Но  очень  боится,  что  завистливые  стервы-соседки
расскажут  про всех мужиков, что у нее бывали за четыре года, про то, что
она  горя  не  знала  не  из-за  моего офицерского аттестата... ты ведь и
сейчас не понимаешь меня наполовину, верно? А я вдруг увидел. Все, сразу.
И чем больше на нее смотрел, тем больше видел. В деталях, в подробностях.
И  не  только  всех ее мужичков - от гнид-спекулянтов до таких же, как я,
вояк,  через  госпитальный  забор  в  самоволку  сиганувших...  И как она
полковнику  одному  шепчет: “Да он, небось, давно уже в земле гниет...” -
тоже  услышал...  Кстати,  полковник  тот  оказался человеком. Настоящим.
Встал с кровати, врезал ей по морде, оделся и ушел.
Он налил водки, быстро, не дожидаясь Антона, выпил, снова наполнил рюмки.
Сказал:
-  Вот  с  тех  пор  я  такой  и стал. Как ушел из своего дома - под звон
медалей  и  рев Вилены: “Они тебе все наврали, сучки, я верной была!” Шел
по улице, и что-то в душе выгорало. Это май был, Антон. Май сорок пятого,
меня  Гесер  сразу  после капитуляции Германии с фронта выдернул, сказал:
“Нынче твой фронт здесь, капитан Теплов”. А люди тогда были... другие они
были,  Антон.  Лица светились у всех. Темных тварей было до черта, что уж
скрывать!  Только  и  Света  было  много.  И когда я по улице шел, вокруг
ребятишки  сновали,  на  мой  иконостас  нагрудный заглядывали и спорили,
какая  медаль  за  что.  Мужики  руки жали, звали выпить с ними. Девчонки
подбегали...  и  целовали.  Просто  так,  ничего  особого  в уме не имея.
Целовали,  как  своих  парней,  не вернувшихся еще или уже сгинувших. Как
своих  отцов,  как  братьев  своих. Иногда ревели, целовали и дальше шли.
Понимаешь?  Нет,  вряд  ли... Вот ты ведь тоже о стране болеешь, думаешь,
как  все плохо сейчас, в какой мы все дыре... Переживаешь, почему Светлые
в  глобальных  масштабах России не помогут. А ты ведь настоящей дыры и не
знаешь, Антон. Мы - знаем!
Игорь   выпил  снова.  Антон  молча  поднял  рюмку,  кивнул,  поддерживая
непроизнесенный, но понятный без слов тост.
- Вот тогда я стал таким, - повторил Игорь. - Магом. Оперативником. Вечно
молодым.  Который  любит  всех...  и  никого. Я уже и решил для себя, что
никого  не  полюблю.  Никогда.  Подруги - одно, любовь - другое. Человека
нельзя  любить - человек слаб, Иного нельзя любить - Иной либо враг, либо
боевой  товарищ.  Вот такой жизненный принцип я себе составил, Антошка. И
следовал  ему  как  мог.  Вроде  как я до сих пор тот молодой парнишка, с
фронта  вернувшийся, которому влюбляться совсем еще рановато. Одно дело -
с  девчонкой  на  танцульке  покрутиться... - он тихо засмеялся, - или на
дискотеки  в  кислотном  прикиде под ультрафиолетовой лампой попрыгать...
какая  разница  -  джаз,  рок  или трэш, какой длины юбка и из чего чулки
сделаны...  Это  -  все  хорошо.  Это  можно,  это правильно. Видел такой
американский мультик - про Питера Пэна? Ну, так я стал вроде него. Только
не  глупый  малец,  а  глупый  юнец. И было мне хорошо... долго было. Тот
срок,  что человеку отпущен, я уже вроде как прожил. Жаловаться грех - не
было  ни  старости  беспомощной,  ни прочих проблем. Так что не переживай
зря, Антон. Антон сидел, держась за голову. Молчал. Будто отворил дверь -
и  увидел  там  что-то...  нет,  не  запретное...  нет,  не  постыдное...
Совсем-совсем чужое. И понял, что за каждой дверью, если не приведи Свет,
удастся ее открыть, увидит что-то столь же чужое... личное.
- Я свой путь прошел, Антон, - почти ласково сказал Игорь. - Не грусти ты
так.  Я понимаю, ты ехал с надеждой меня растормошить, глупости из головы
выкинуть,  наказы  исполнить.  Только  не  получится. Я и впрямь влюбился
сдуру в Темную. Убил ее. И себя, выходит, тоже.
Антон  молчал.  Пусто  все  было.  Накатила  чужая  тоска,  чужое горе, и
выходило  так, что не передачу больному другу он принес, а сидит с ним на
его же поминках...
-  Антон,  ты  не уходи сегодня, - попросил Игорь. - Я все равно спать не
буду...  скоро  насовсем  отосплюсь.  У  меня там еще три бутылки водки в
холодильнике... если честно. Да и ресторан пятью этажами ниже.
- Тогда за столом уснем.
-   Ничего,   мы  же  Иные.  Выдержим.  Я  поговорить  хочу.  Поплакаться
кому-нибудь в жилетку. Я стал бояться темноты. Веришь, нет?
- Верю. Игорь кивнул:
-  Спасибо.  У  меня  тут  гитара есть, споем что-нибудь. Или я сам спою.
Знаешь, для себя самого петь - все равно что... ну, понимаешь. И еще.
Антон посмотрел на Игоря - голос того вдруг стал собраннее. Сильнее.
-  Я  все-таки  дозорный. Этого я не забыл - можешь не сомневаться. И мне
кажется, что я во всей этой заварушке - просто пешка... нет, наверное, не
пешка...  Офицер,  который  сбил  чужую  фигуру и стал на простреливаемое
поле.  Только  я в отличие от фигуры умею думать. Надеюсь, что ты тоже не
разучился.  Мне  уже все равно, Антон. Но вот чья будет партия - для меня
небезразлично! Давай подумаем вместе.
-  С  чего  начнем?  -  спросил  Антон. Спросил, внутренне поражаясь себе
самому.  Неужели  он  принял слова Игоря? Согласился считать его снятой с
доски  фигурой...  ну,  пусть  не  снятой,  но  уже обреченной, к которой
тянется рука невидимого игрока...
-  Со  Светланы. С Мела Судьбы. - Игорь внимательно смотрел, как меняется
лицо  Антона.  Довольно  рассмеялся: - Что, и впрямь угадал? У тебя те же
мысли?
- И у Гесера те же... - прошептал Антон.
- Гесер - голова, - согласился Игорь. - А мы? Ну что, попытаемся разок не
своими руками, а собственной головой подумать?
-  Попытаемся,  -  кивнул Антон. - Только... Он нашарил в кармане амулет,
который дал ему Гесер. Сдавил маленький шарик, почувствовал, как кольнули
кожу тонкие костяные иглы. Ничто не дается без боли... Сказал:
- В течение двенадцати часов нас никто не увидит и не услышит.
-  Уверен?  -  уточнил  Игорь.  -  А  отсутствие информации Инквизицию не
насторожит?
-  Отсутствия не будет, - сказал Антон. - Насколько я понимаю, если здесь
есть  их  наблюдательные  приборы  или  следящие заклятия - по ним пойдет
фальшивка. Очень качественная липа.
- Гесер - голова, - с улыбкой повторил Игорь.
Эдгар  сидел  у  окна,  курил  и медленно потягивал из стакана выдохшееся
шампанское. Все равно вкусно...
Его  подруга,  умиротворенная  и  удовлетворенная, мирно спала в соседней
комнате.   Славная  девочка  оказалась.  Немецкая  студентка,  да  еще  с
какими-то  скандинавскими  корнями,  в меру страстная, в меру веселая. На
взгляд  Эдгара,  впрочем,  слишком  затейливая  в  сексе.  В  отличие  от
большинства  своих  коллег Эдгар был весьма консервативен в этом вопросе.
Не  участвовал  в  оргиях,  не  заводил  малолетних подруг, а из всех поз
предпочитал классическую, “католическую”.
Зато в ней - нельзя было не признать - достиг совершенства.
Сладко   потянувшись,  Эдгар  осторожно  приоткрыл  раму.  Встал,  вдыхая
холодный,  морозный  воздух.  Начался новый день, и возможно, уже сегодня
вечером  Трибунал  вынесет  приговор. Тогда можно будет спокойно провести
праздники, не забивая голову интригами.
И все-таки, чья же это интрига... Дневного или Ночного Дозора?
А  самое главное - какая роль отведена ему? Неужели и впрямь, как намекал
Юрий, та же самая роль жертвы, что и Алисе?
-  Вот, гляди... - Игорь раскинул на столе большой лист бумаги, достал из
кармана  пачку  фломастеров-маркеров.  -  Я  такие  схемы уже чертил... и
кое-что сходится. Это у нас - Светлана.
Антон  задумчиво  посмотрел  на круг, нарисованный толстой желтой линией.
Сказал:
- Не слишком-то похожа. Игорь усмехнулся:
-  Ладно...  не  остри.  Гляди,  каков  расклад.  У  нас  с  Темными было
равновесие,  пусть шаткое, но было. Вот маги первого-третьего уровня Силы
с нашей стороны... вот равноценные им Темные... И действующие, и те, кого
можно легко мобилизовать на службу.
Бумага  быстро  покрывалась мелкими кружками. Размашистым движением Игорь
перечеркнул  лист  напополам.  Над  одной  половиной написал “Гесер”, над
другой - “Завулон”. Объяснил:
-  По  сути,  они  вне  игры.  Они  шахматисты,  а нас интересуют фигуры.
Посмотри, что изменилось с появлением Светланы?
-  Смотря  за какую фигуру ее считать, - осторожно сказал Антон. - Сейчас
она волшебница первого уровня... была ею, точнее.
- Ну и? Посмотри, сколько магов имеет близкий к ней уровень!
-  Она  пешка,  - сказал Антон, сам удивляясь своим словам. - Светлана не
более  чем  пешка,  еще  долгие  и  долгие годы! Наращивать Силу, учиться
управлять  своими  способностями, приобретать опыт... Она сильнее меня...
была.
Но я бы с ней справился, если бы стоял по другую сторону фронта.
-  Именно,  Антон.  -  Игорь  ловко плеснул себе водки из второй бутылки,
первая  давно  уже  была под столом. - Именно! Светлана очень значительно
усилила  Ночной  Дозор.  И  в  будущем  вполне  может  стать в один ряд с
Гесером. Но это вопрос десятков, а то и сотен лет!
-  Тогда к чему такая активность Темных? Они почти нарушали Договор, лишь
бы извести Свету.
- Подумай. - Игорь заглянул ему в глаза. - Давай уж шахматные аналогии до
конца доведем...
- Пешка, дошедшая до конца доски...
- ...превращается в любую фигуру. Антон развел руками:
-  Игорь,  это  и  так ясно. Все мы пешки, но у некоторых есть шанс стать
ферзем.  У  Светланы  -  есть. У тебя нет, у меня нет, у Семена нет... Но
путь до конца доски очень долог, и Темным нет нужды так спешить, устраняя
Светлану!
- Мел Судьбы, - сказал Игорь.
-  И  что - Мел? Гесер собирался использовать мальчика без судьбы, Егора,
чтобы сотворить из него...
- Кого?
Антон пожал плечами:
-  Пророка,  философа,  поэта,  мага...  Не знаю. Кого-то, кто поведет за
собой  человечество к Свету. А может быть, Зеркало? Такое же Зеркало, как
Виталий Рогоза, но только пришедшее на нашу сторону?
-  Но  Светлана  не  захотела вмешиваться, - кивнул Игорь. - Мальчик Егор
оставлен наедине со своей судьбой.
-  Зато...  -  Антон  осекся. Он не знал, вправе ли говорить Игорю, пусть
даже под защитой амулета, ту правду, которая ему открылась.
-  Зато  Ольга  второй половинкой Мела Судьбы переписала чью-то судьбу, -
усмехнулся Игорь. - Это уже секрет полишинели...
- Полишинеля, - машинально поправил Антон.
-  Пускай. Главное то, что операция все-таки удалась. Не вышло у Светланы
- вышло у Ольги. Да еще попутно Гесер сумел реабилитировать Ольгу.
-  Попутно?  -  Антон  покачал головой. - Ладно, пускай попутно... Но это
второй слой правды. Уверен, что есть и третий.
-  Третий  -  чью  судьбу переписала Ольга. Как только Завулон узнал о ее
реабилитации,  он  понял,  что  его  провели.  Что  он попался на обычный
отвлекающий  маневр.  И  Темные стали искать. Егорку, беднягу, раз десять
проверяли - вдруг ему дважды Книгу Судьбы переписали...
- А ты откуда знаешь?
-  Я  присматривал  за  мальчиком.  Гесер поручил - ясно было, что Темные
станут искать подвох.
- Ну и?
- Нет, с Егором все честно. Судьбу переписывали не ему.
- Кому тогда?
Игорь  молчал, глядя в глаза Антону. Ждал. Будто не имел права произнести
этих слов сам.
-  Светлане?  -  воскликнул Антон, прозревая. И тут же подумал, что любой
Темный на его месте завопил бы: “Мне?”
-  Похоже  на  то. Гениально красивый ход. Вокруг нее бушевал такой океан
Сил,  что  заметить операции с ее Книгой Судьбы было просто невозможно. И
проверить Книгу ее Судьбы Темные не могут - это все равно, что объявление
войны.
- Гесер хочет ускорить превращение Светланы в Великую Волшебницу?
-  Исключено.  Это  нарушает  Договор.  Копай  глубже. Антон посмотрел на
кружочки.  Взял  фломастер  и  провел  ярко-алую линию вверх от Светланы,
завершив ее еще одним кружочком. Пустым.
- Да, - сказал Игорь. - Именно. Ты понимаешь, какое сейчас время?
- Конец тысячелетия...
- Две тысячи лет со дня рождения Иисуса Христа, - усмехнулся Игорь.
-  Иешуа  был  величайшим  Светлым магом, - сказал Антон. - Даже не знаю,
можно  ли  тут  говорить “магом”... был самим Светом... но... Гесер хочет
нового прихода мессии?
- Это ты сказал, не я, - ответил Игорь. - Давай... за Свет.
В полном остолбенении Антон выпил полную рюмку. Покачал головой:
-  Нет,  но  это...  Игорь,  это  же  игра  с  чистыми  силами! С основой
мироздания! Как можно рисковать?
-  Антон,  я уверен, что все задумывалось именно так. Посуди сам - в мире
всплеск  религиозных  верований,  все так или иначе с равной вероятностью
ждут и конца света, и нового пришествия... впрочем, это одно и то же.
- Да не все... - отмахнулся Антон. - Не передергивай!
-   Не  все,  но  достаточно,  чтобы  поток  человеческих  ожиданий  стал
перекраивать  реальность. И если чуть-чуть помочь, если переписать чью-то
судьбу...  Гесер пошел ва-банк. Гесер хочет получить в наши ряды Иного, с
чьей  Силой  не  сравнится  никто из Темных. Ни Завулон, ни один скромный
калифорнийский  фермер,  ни  владелица  маленького  отеля  в  Испании, ни
популярная японская певица... никто.
-  Это  может  быть правдой, - признал Антон. - Но Светлана сейчас лишена
Силы, и надолго.
- Ну и что? Разве это помеха для того, чтобы родить ребенка?
-  Стоп. - Антон предостерегающе замахал руками. - Мы с тобой сейчас сами
себя  накручиваем! Можно поверить в любую гипотезу, но давай-ка посмотрим
на остальные события! Зеркало, к примеру?
-  Зеркало...  - Игорь поморщился. - Зеркало порождает сумрак. Завулон не
мог  его  использовать  напрямую...  но  вот  притащить  в  Москву глупых
сектантов с артефактом и подпитать Рогозу Силой - вполне. И цель подпитки
очевидна - уничтожить Светлану.
- Рогоза ее не уничтожил! Только опустошил, но ведь это...
- Кто-то из нас сыграл не так, как планировал Завулон, - ответил Игорь. -
Кто-то не сделал того шага, после которого Зеркало уничтожило бы Светлану
полностью...  как  личность.  Может  быть,  ее спасло то, что уже погибли
Тигренок  и  Андрей?  Зеркало  не  совсем Темный Иной, и в противостоянии
Дозоров  напрямую  не  участвует.  Понимаешь,  может  быть, он ожидал еще
какого-то  удара?  С твоей стороны, к примеру. Со стороны Гесера. А удара
не последовало... и он не ударил в ответ в полную меру.
- Тогда объясни мне, Игорь, зачем Завулон подставил Алису и тебя?
- Это случайность, - пробормотал Игорь. - Я же говорю, Алиса...
-  Пускай  она  не знала! Но Завулон знал, поверь! И бросил ее на смерть,
разменял две фигуры! Зачем?
- Хотел бы я знать. - Игорь развел руками.
ГЛАВА 5
Райво прошелся по номеру, жестикулируя с несвойственной ему горячностью:
-  И  все-таки  я  жду неприятностей! Мы не вправе рассчитывать на помощь
Дневного Дозора - из Москвы, из Праги, из Хельсинки - откуда бы ни было.
- Но тот Темный - он обещал помочь... - заметил Яри.
Райво поморщился. Картинно взмахнул руками:
-  Обещал!  Да,  конечно.  А  кто  обещал нашим братьям, что Фафнир будет
воскрешен?
-  На мой взгляд, - негромко заметил Юха, - куда разумнее было бы служить
великому  делу воскрешения Фафнира, чем на самом деле воскрешать древнего
мага...
На миг наступила тишина.
- Юха... - укоризненно сказал Яри. - Ну... нельзя же так прямо...
- Почему нельзя? Времена магов, игравших без всяких правил, давно прошли.
Тебе нужен глобальный катаклизм?
- Но наши...
-  Наши  дряхлые предводители с ума посходили! Потому и поддались чьим-то
обещаниям! Вот и полегли в Берне... И не будет нам никакой помощи, в этом
Райво  прав!  Ушедших  не  вернуть.  Паси тоже верил - и где теперь Паси?
Развоплощен Гесером в сумраке!
На  столе  звякнул  телефон;  Юха,  явно с неохотой прервавший свою речь,
поднял трубку.
-Да.
В  следующий  миг  он  вскочил, роняя бокал с неправильным чешским пивом.
Закричал:
- Ты? Ты... ты откуда? Что?
Минуту  он  слушал,  а  лицо  его принимало все более радостное и в то же
время  растерянное  выражение. Так бывает, когда хорошая новость сообщена
человеку,  уже  настроившемуся  на  неприятные  известия,  и более того -
успевшего  всех  заразить своим пессимизмом. Наконец Юха опустил трубку и
прошептал:
- Братья...
Антон  никак  не мог решить - то ли вторая бутылка водки была открыта ими
зря,  то  ли  наоборот. С одной стороны вроде бы они стали постигать суть
происходящего...  а  с,  другой  -  обсуждать проблему стало все труднее.
Игорь, к примеру, стал чрезвычайно скептичен. И никак не мог понять того,
что ему доказывал Антон:
-  Игорь, если в такой сложной схеме не увязывается хотя бы один эпизод -
все  рушится!  Должна  была  быть причина. Может быть, ты служил какой-то
помехой планам Завулона?
-  Я?  -  Игорь горько усмехнулся. - Брось. Я обычный оперативник. Третий
уровень...  в  пике  -  второй...  и  никаких  особых  умений,  и никаких
перспектив. Я бы не выстоял против Зеркала. Не знаю, Антон.
-  Что-то  ты  все-таки  предполагаешь, - пробормотал Антон. Налил водки,
помолчал  секунду,  а  потом  спросил:  -  Игорь,  у  тебя что-то было со
Светланой?
-  Нет, - резко ответил Игорь. - Нет, даже не думай об этом. Не было, нет
и  не будет. И если ты предполагаешь, что мне предназначалось стать отцом
будущего мессии...
Он вдруг засмеялся.
-  Просто  в  голову  пришло...  -  буркнул  Антон,  чувствуя себя полным
идиотом.
-  Антон,  да  ты  что...  это  в  тебе ревность говорит, прости уж, а не
голова!  Тут  ведь  не  играет никакой роли обычный, человеческий процесс
размножения!  Если  у  Светланы  переписана Книга Судьбы, если она должна
стать  матерью  нового  мессии - это же процесс на уровне тонких материй,
энергетики  Света  и  Тьмы, самой сути мироздания! Какая разница, кто при
этом...  -  он на миг запнулся, - станет биологическим родителем? Даже от
Светланы  это  зависит лишь постольку поскольку! Нет, чушь. Завулону надо
бояться лишь Светланы.
- Тогда я не вижу смысла в твоем устранении...
-  Я  тоже.  Но, наверное, смысл есть... Они молча, не чокаясь, выпили. И
как по команде уставились на бумажный лист.
-  Примем  за основу! - сказал Антон, отметив, что голос слегка поплыл. -
Итак,  полтора  года  назад  Гесер с Ольгой переписали Судьбу Светланы? И
теперь она должна стать матерью мессии?
- Выходит, что так.
-  И  Завулон попытался, используя появление Зеркала, ее уничтожить, но в
том не преуспел...
- Тоже верно.
- Ладно, твою роль во всем пока отложим... Каков может быть следующий шаг
Завулона? Теперь, когда Светлана начисто лишена магии и беззащитна?
-  Не  беззащитна! - Игорь погрозил пальцем. - Что ты! Не сомневаюсь, что
ее  охрана  организована  по высшему уровню. И к тому же напасть на нее -
нарушение  Договора.  Темные  своей  шкурой  дорожат,  под  развоплощение
попасть никому не хочется...
- Каким может быть ответный ход? Только один...
- Появление Антихриста. Единственного, кто сумеет противостоять мессии.
-  Причем появления Антихриста... “противохриста” ожидается человечеством
с  не  меньшей  готовностью!  -  воскликнул  Антон.  -  Спасибо  массовой
культуре!
- У тебя Библия есть? - неожиданно спросил Игорь.
- С собой? Да нет, что ты...
-  Сейчас...  -  Игорь  быстро,  хоть  и не совсем твердо, вышел в другую
комнату,  вернулся  с  пухлым  томиком.  Чуть  смущенно глянув на Антона,
сказал: - Разумеется, я атеист. Но Библия... да ты понимаешь. Так...
-  Игорь.  -  Антон  положил ладонь на книгу. - Она нам не поможет. Давай
мыслить логически?
-  Давай,  -  легко  согласился Игорь, с некоторым облегчением откладывая
Святое писание.
- Завулон тоже хочет жить. Ему не нужен Апокалипсис... надеюсь. Ему нужна
фигура, равнозначная по силе мессии Света.
- Фафнир... - задумчиво сказал Игорь. - Фафнир?
- Сильный Темный маг... - согласился Антон. - Но не Антихрист же!
-  Шестьсот  шестьдесят  шесть!  -  Игорь  заерзал  в  кресле. - А ну-ка,
подсчитай сумму букв в имени Фафнир!
-  Я  не  помню,  как  имя  Фафнир  пишется в оригинале. А если по-русски
писать,  то...  -  Антон на миг задумался. - Восемьдесят восемь! Никак не
шестьсот шестьдесят шесть.
-  Но  восемьдесят  восемь...  тоже  как-то...  странное  число!  - Игорь
горящими  глазами  смотрел  на  Антона. - Нет, ты подумай! Не восемьдесят
семь! Не восемьдесят девять! Именно восемьдесят восемь! Подозрительно?
-  Подозрительно...  -  согласился  Антон. Число и впрямь почему-то стало
казаться  ему  подозрительным. - И, вероятно, Фафнира возможно возродить,
вытащить обратно из сумрака... Но...
-  Не  просто возродить, - уточнил Игорь. - Тут же все завязано на людях,
так?  На их ожидании, на их готовности поверить! И если оживление Фафнира
обставить   соответствующим  образом,  то  из  безумного  мага  получится
безумный антимессия!
- Каким образом?
- Ну, все эти... четыре коня Апокалипсиса... выход зверя из моря...
Глаза у Игоря вдруг остекленели:
- Антон... а ведь предполагаемое место захоронения Фафнира - в море! И...
что,  если  гибель  Алисы и того мальчика, Макара... в море... это своего
рода жертва... это же выход Темных Сил...
Антон потряс головой и вытер вспотевший лоб:
-  Игорь,  а  мы  не  слишком  много  выпили?  Да,  я согласен, что Гесер
собирается  использовать...  может  использовать Светлану как мать нового
мессии...  в  какой-то  мере - нового воплощения Христа... ну, или просто
волшебника  небывалых  сил...  Очень  на  то-  похоже. И Завулон в рамках
противодействия  может  попытаться  организовать  фигуру  равных  сил, но
привязывать  все  это  к  Армагеддону,  к  Библии, к религии - слишком уж
смело!
-  Так  двухтысячный  год! - почти крикнул Игорь. - Понимаешь? Маги могут
замышлять  одно,  но  человеческая реальность, мечты и страхи - они кроят
реальность по-своему! И возникшие фигуры будут обладать всеми положенными
свойствами! Пошли!
- Куда?
- За водкой. В ресторан.
Антон вздохнул, глянул на бутылку. И впрямь - все.
- Давай лучше позвоним, закажем.
- Брось, пройтись хочется.
Антон поднялся, спрятал амулет в карман. Кивнул:
- Ну, пошли...
У  лифтов  никого  не  было,  но  ждать пришлось долго. Игорь, опираясь о
стену, витийствовал:
-  Вот  гляди,  что  Завулон  может  сделать...  Берется из схрона Коготь
Фафнира...
- Как?
-  Ну,  мало  ли  как?  Один  раз  похитили  -  второй  раз сумеют! Потом
проводятся   магические   действия,   плюс   инсценировка  мифологических
представлений  об Апокалипсисе. Саранча всякая... звезда Полынь... четыре
коня...
- Представляю себе, как Завулон ведет в поводу четырех коней.
-  Да  не  нужно коней! - Игорь поморщился. - Ты же не хуже моего знаешь,
что  такое  магия  подобия.  Берем,  к  примеру, четырех людей, а лучше -
Темных  Иных.  Один  азиат  -  это будет конь рыж, другой негр - это конь
черен, третий европеец - конь бел, ну и один, к примеру, скандинав - конь
блед... Сажаем их на игрушечных деревянных лошадок...
Антон замер перед открывшейся дверью лифта.
В  зеркальной  коробке,  испуганно  глядя на Светлых магов, стояли Братья
Регина.  Приемные дети секты: неф, китаец и украинец. Правильно... где же
им  еще  быть,  как  не  в  этой  гостинице, ведь они прибыли на Трибунал
Инквизиции... Антон как-то замедленно, неспешно подумал, что четвертый из
боевиков был именно скандинавом.
И хорошо, что именно был...
Похоже, Игорь подумал о том же - он пробормотал:
- Трое...
В  мертвой  тишине  двери  лифта начали сходиться. Но Юха Мустайоки вдруг
выступил  вперед,  сунул  ногу  в щель, под фотоэлемент. Двери недовольно
разошлись.
-  Я  хотел  побла-года-рить Ночной Дозор Москвы, - неожиданно сказал он.
Ему  явно было не по себе, и все-таки он старался держаться твердо. - Это
было очень гуманно.
- Что гуманно? - спросил Антон.
- Пощадить Паси Оллыкайнена. Мы... мы ценим, что он жив.
- Где он? - воскликнул Антон.
- Внизу... в баре... - Юха удивленно смотрел на магов.
-  Четыре  коня...  - мертвым голосом сказал Игорь. - Четыре коня! Четыре
коня!
Мустайоки отшатнулся, растерянно переглядываясь с товарищами.
Маги остались вдвоем.
- Все сходится! - Игорь повернулся к Антону. - Ты видишь? Все!
- Подожди-ка...
Антон  собрался,  вспоминая  движения.  Поднял  правую руку, провел перед
лицом Игоря, резко дернул вниз - и тут же вверх, выгибая пальцы ковшиком.

-  Чтоб  тебя...  -  захлебывающимся голосом простонал Игорь и метнулся к
номеру.  Антон  медленно  двинулся  следом.  Посмотрел  на согнутую спину
Игоря,  торчащую  из  открытых  дверей туалета, и потянулся к нему сквозь
сумрак. Игорь застонал.
Заклинание  отрезвления  -  не  очень  сложное. Но неприятное для объекта
воздействия.
Через  пару минут Игорь вышел из ванной. С мокрыми волосами, ввалившимися
глазами, бледный как смерть.
- Конь блед... - пробормотал Антон. - Давай... теперь ты меня.
Игорь  с  готовностью  провел  пассы,  и  теперь  уже Антон склонился над
унитазом. Когда через несколько минут, умывшись и поглотав невкусной воды
из-под  крана (жажда навалилась мгновенно), он вышел в комнату, Игорь уже
убирал следы попойки. Посмотрел на Антона и насмешливо сказал:
- Конь черен...
Антон  добрел до холодильника, достал оттуда несколько бутылок минералки,
отодрал  пальцами  крышку,  рухнул  в  кресло. Игорь забрал у него вторую
бутылку.  Некоторое время они в блаженном молчании пили воду. Потом Игорь
виновато признал:
- Да... нажрались.
-  Кони педальные! - ударив кулаком по столу, выругался Антон. - Нет, это
же стыдно сказать, что напридумывали!
-  Как-то  очень  логично  казалось...  -  смущенно  заявил  Игорь. - Эти
проклятые Братья... так что, четвертый тоже жив?
-  Значит,  жив...  -  Антон  развел  руками.  - Я знал только, что Гесер
преследовал его в сумраке и догнал...
-  Ну  правильно...  к  чему  ему  было  убивать подозреваемого? Он его и
передал  Инквизиции.  Наверное,  прямо  там, в сумраке. Антон... а может,
все-таки мы правы?
- Хмель не до конца вышел? - поинтересовался Антон. Игорь вздохнул:
-  Да  нет,  весь... черт, и напиться по-человечески невозможно! Да, бред
это  все  Не станет Завулон вытягивать у из сумрака сумасшедшего древнего
мага.  Зачем  ему  такая  радость?  А  уж  устраивать конец света, самому
создавать Антихриста...
-  Да  и  не  тянет  Фафнир на эту должность, - уточнил Антон. - Никак не
тянет. Кишка тонка.
-  Так  что же, все, что мы тут напридумывали, - чушь? Антон посмотрел на
бумажный лист - с жирными пятнами от колбасы и мокрыми кружками от рюмок.
И когда успели заляпать - вроде бы были вполне аккуратны?
-  Про  Светлану,  боюсь, не чушь. А вот все остальное... Ну с чего мы от
числа восемьдесят восемь так завелись? Что в нем мистического?
-  Оно  такое...  округлое,  с обеих сторон одинаково читается... - Игорь
махнул рукой и засмеялся. - Да, ты прав. Пьяный бред.
Антон  подобрал  упавший  на  пол  маркер.  Перечеркнул кружок с надписью
Братья Регина. Сказал:
-  Они  не  в  игре. Они свою миссию, похоже, выполнили - напоили Зеркало
Силой. Вот что нас должно интересовать, Игорь...
Игорь посмотрел на кружок с собственным именем. Вздохнул:
-  Я  бы  и  рад поверить в свою особую миссию. В то, что я чем-то крепко
насолил Завулону и Дневному Дозору. Но... Он беспомощно развел руками.
-  Игорь,  ты - ключ, - сказал Антон. - Понимаешь? Если мы поймем, почему
для  противодействия  Светлане  Завулон  пытается  устранить  тебя  -  мы
победим. Не поймем - вся партия его.
- Есть еще и Гесер. И как я понимаю, он сегодня утром приедет.
-  Лучше  бы  мы  справились  без  него.  -  Антон  поймал  себя на нотке
раздражения в голосе. - У него слишком... слишком глобальные решения.
Эдгар плеснул себе выдохшегося шампанского из вчерашних запасов, глотнул,
поморщился  и  подумал:  “Шампанское по утрам пьют либо аристократы, либо
дегенераты. Так вот, любезный, на аристократа ты не похож...”
Старая  привычка  дозорного - думать всегда, в любой жизненной ситуации -
не покидала Эдгара даже во время ночных забав. Вот и давешней ночью Эдгар
продолжал  размышлять  о том, что же затевают главы Московских Дозоров на
ближайшее   Рождество...   что,   впрочем,   совсем  не  мешало  получать
удовольствие от процесса.
“Итак,  -  думал Эдгар. - Что мы имеем... Надо разложить все по полочкам.
Все-все, до последней детали”.
Что  может  выжать  Завулон  из  теперешней ситуации? Надо бы ее мысленно
промоделировать.
Трибунал, на который оттянуты кое-какие силы обоих Дозоров. Не первые, но
и  далеко  не  последние. Два мага, оба из первых десяток. Эдгар и Антон.
Будут  и еще наблюдатели - можно не сомневаться. Можно не сомневаться и в
том, что непосредственно во время заседания трибунала никаких действий ни
одной  из  сторон  предпринято  не будет - все будут пытаться выторговать
себе выгоду у равнодушной и беспристрастной Инквизиции.
У  равнодушной ли? В беспристрастности Эдгар не сомневался. Он достаточно
долго  прожил  на  свете  Иным.  Ни  разу  -  ни единого раза - у него не
возникло даже тени сомнения относительно действий и поступков Инквизиции.
Слуги Договора оставались холодными и решительными. Кто-то верно подметил
-  Инквизиция  судит не правого или виноватого, но нарушившего Договор. В
этом крылась суть мировосприятия любого Инквизитора, и Эдгар, уже доросши
до  этого  вывода,  пока  все еще не понял - что же заставляет Инквизицию
поступать так, а не иначе.
Интересно, понимают ли это высшие маги? Гесер и Завулон?
Итак,  Трибунал.  Светлого  мага  Игоря Теплова могут либо оправдать (что
нежелательно),   либо  осудить.  В  первом  случае  Ночной  Дозор  Москвы
сохраняет  пусть  временно  небоеспособного, но все равно сильного, и что
очень  важно  -  очень  опытного мага третьей ступени. Эдгару приходилось
сталкиваться с Тепловым и до поединка в Северном Бутово, правда, мельком.
Сразу  после  войны,  в  памятном  деле  “Пепельный  Белозерск”.  Тогда и
Московский,  и  Таллинский  дозоры  часто действовали в самых неожиданных
местах,  например,  в  Вологодской  области.  Не хватало людей... Вернее,
Иных. И Темным не хватало, и Светлым.
Во  втором случае этого мага Ночной Дозор безвозвратно теряет. Вопрос: ну
и  что?  Ответ: Игорь Теплов - не тот, кем кажется. Точнее, с ним связано
нечто  неочевидное многим, кроме магов экстра-класса. Вообще очень похоже
на то, что Завулон последовательно и упорно давит две цели в стане врага:
Игоря  Теплова  и  Светлану Назарову. Причем не жалеет при этом даже свою
пассию Алису. Логической связи между стычкой в Бутово, артековской дуэлью
и   достаточно  сумбурными  событиями,  сопутствовавшими  визиту  Темного
Зеркала,  Эдгар  пока  не  уловил.  Но  хватало  и  того,  что он ее ясно
чувствовал.  Проходила  сквозь  все  эти  схватки  и  интриги несомненная
связующая нить, и начало ее вело прямо в ладонь Завулона.
Ну,  попытка  устранить  будущую  Великую  Волшебницу  вполне оправдана и
объяснима. Но зачем Завулон стал копать под мага Игоря? Почему именно под
него?  И  почему  именно  теперь,  а  не  раньше,  когда  он был слабее и
беспечнее?
Вывод  напрашивался только один: Игорь стал опасен лишь после того, как в
ряды Ночного Дозора влилась Светлана.
Ладно. Едем дальше.
Воскрешение  Фафнира.  Место  и  время выбрано лучше не придумаешь: канун
двухтысячного  года,  центр  европейской  некромантии.  Как это связать с
трибуналом и делом Теплова - Донниковой?
Вот ведь задачка!
Эдгар  мрачно отхлебнул шампанского, подумал, что времени у него осталось
в  обрез,  только  до  вечера,  и  принял  единственно возможное решение:
немедленно  наведаться  в  местный офис Дневного Дозора и затребовать все
данные  относительно  поединка Зигфрида и Фафнира, а также проштудировать
соответствующий раздел Некрономикона.
Эдгар  был  достаточно  сильным  магом,  чтобы  разобраться  в  механизме
воскрешения  Великого Темного, чтобы понять, какие из необходимых условий
нынче выполнимы, а какие - нет.
Немочка  все  еще  безмятежно  спала;  Эдгар пожалел ее и будить не стал.
Умылся-побрился, обулся-оделся, тихо коснулся ее спящего сознания и вышел
под утренний пражский снежок.
Офис  Дневного  Дозора  располагался  на  Вышеграде, прямо над Влтавой, в
кирпичном  трехэтажном  частном  доме  со  старинной, но явно действующей
водоколонкой.  Рычаг  водоколонки  походил  на  витой указующий перст. По
традиции Эдгар вышел из такси в некотором отдалении, чтобы коллеги успели
его заметить и принять какие-нибудь решения.
Коллеги  не  оплошали  -  отследили  Эдгара метров за триста до входа. Он
ощутил  короткое  прикосновение  к собственной ауре и приоткрылся - ровно
настолько,  чтобы  сканировавший  его маг понял: идет Темный, идет Темный
маг,  идет  Темный  маг второй ступени, идет по делу. Именно так, дозируя
информацию по нарастающей.
Прага, конечно, европейская столица, но все же не Москва. Дежурный бескуд
- единственный, кстати, дежурный - зубасто улыбнулся Эдгару.
“Опять бескуд, - подумал Эдгар с легким удивлением. - Неужели в Праге они
встречаются чаще? Это уже второй...”
На  территории  бывшего  СССР было зарегистрировано всего шесть бескудов:
двое  в  Туркмении и по одному в Крыму, Белоруссии, Якутии и на Камчатке.
Эдгар  знал  это  наверняка,  поскольку  лет  пятнадцать  назад занимался
выездным делом, по которому все шестеро проходили свидетелями.
Сумеречный облик бескуда был почти классическим.
- Приветствую, коллега!
- Добрый день.
Конечно, в сумраке языковых барьеров не существовало.
- Что привело вас в наш бастион? Дело? Или просто визит вежливости?
- Скорее дело. Где тут у вас архив?
-  Минус  второй  этаж,  а  дальше будет понятно “Минус второй, - подумал
Эдгар. - Многоуровневый подвал, значит...”
- Спасибо. Так я могу идти?
- Конечно! Темный волен идти куда хочет, не так ли?
Эдгар вздохнул. Так-то оно так, да только не совсем...
- Лифт там, - подсказал бескуд.
-   Спасибо,  -  еще  раз  поблагодарил  Эдгар  и  двинулся  в  указанном
направлении.
Старенький-престаренький  лифт опустил его на два уровня ниже мостовой. И
это  был  не  самый  глубокий  уровень:  под  землей  прятались еще пять.
Основательно устроился Пражский Дозор!
Вестибюльчик  перед  лифтом был совсем крохотным: четыре на четыре метра.
Справа  и  слева  - по двери; на одной табличка “Библиотека”, на второй -
“Машинный зал”.
“Начнем с библиотеки, - подумал Эдгар. - Во времена Фафнира и Аль-Хазреда
компьютеров  еще  не  было...  По  крайней мере компьютеров в сегодняшнем
понимании”.
И Эдгар шагнул к левой двери. Она была незаперта, просто прикрыта.
Библиотека  выглядела  классически:  большой  зал, в нем десяток столов и
длиннющие  ряды  стеллажей  с  книгами.  Одного  взгляда  на корешки было
достаточно,  чтобы  понять:  сии  почтенные  фолианты помнят поболее иных
Иных...
Эдгар  остановился;  в  тот же миг из-за стеллажей вышел невероятно худой
Темный. Вампир. Причем высший вампир - это Эдгар оценил сразу.
Обычные вампиры, которых в Москве довольно много, - это низовое звено. То
самое  пушечное  мясо,  о котором упоминал Антон Городецкий. Они почти не
владеют  магией,  даже  захудалый Темный маг все равно сильнее их. Другое
дело  -  высшие  вампиры,  которых  в  Москве и вообще в Восточной Европе
почему-то нет. Исключение - Чехия и Румыния.
- Доброго дня. Могу чем-нибудь помочь?
- Доброго дня. Меня интересуют материалы на одного из магов прошлого.
- Кого именно? - поинтересовался вампир.
- Фафнира. Сумеречного Дракона.
-  О-о-о!  -  уважительно протянул вампир. - Это был могучий маг. Один из
сильнейших  Темных  за  всю  историю  человечества.  А  что конкретно вас
интересует?
-  Обстоятельства  его гибели. Причины поединка с Зигфридом, предысторию,
подробности...  Словом,  хочу всесторонне изучить эту приметную личность.
Только  вот  беда  -  у  меня  времени всего несколько часов. Да плюс еще
хотелось бы смоделировать акцию по его возвращению из сумрака...
Вампир печально улыбнулся:
-   К   сожалению,  реализовать  подобную  акцию  практически  нереально.
Необходимы  воздействия  такой  силы и интенсивности, права на которые не
заработать даже залеганием всех - подчеркиваю - всех! - Темных на Земле в
столетнюю спячку.
-  И  тем не менее, - Эдгар округло повел рукой, - хотелось бы решить эту
задачу хотя бы на бумаге.
-  Тогда  вам  стоит  заглянуть в Некрономикон Аль-Хазреда, - посоветовал
вампир.  -  Там  довольно  точно  описаны  все необходимые воздействия по
ревоплощению сущностей.
И без перехода спросил:
- Вы некромант-теоретик?
Эдгар улыбнулся шире:
-   Что   вы!   Я  вообще  никогда  не  занимался  некромантией.  Но  вот
заинтересовался...
-  Тогда  вы  правильно сделали, что приехали в Прагу. Здесь знают толк в
некромантии,  и  специалистов  сколько угодно... Но, к сожалению, все они
остаются теоретиками, и вы прекрасно понимаете почему.
Эдгар действительно понимал - почему.
Потому  что  Инквизиция  со времени подписания Договора давала санкцию на
ревоплощение  всего  дважды,  и  оба  раза временно. Трибуналу нужно было
допросить  свидетелей;  иногда  действительно  возникает возможно вернуть
развоплощенного  Иного  из  сумрака.  Этим  дважды пользовались, но после
допроса свидетелей вновь ждал сумрак.
Эдгар не верил, что маг уровня Фафнира заранее не подготовил себе лазейки
для  ревоплощения.  Он обязан был это сделать по достижении определенного
уровня  - кстати, Эдгар надеялся когда-нибудь достичь этого уровня и сам.
Впрочем,   с   не   меньшими   основаниями   он   надеялся  не  допускать
развоплощения, но жизнь такая странная штука, что в состоянии преподнести
любой сюрприз. Тем более в условиях непрекращающейся войны.
-  Проходите  туда.  -  Вампир указал на столы. - Книги я сейчас принесу.
Думаю,  вас  интересует  вовсе не человеческий эпос, а летописи Иных, так
ведь?
- Конечно, уважаемый. Конечно.
- Сию секунду.
Вампир   действительно   обернулся   очень  быстро.  Видимо,  он  работал
хранителем библиотеки не первое десятилетие и книги свои знал прекрасно.
-  Вот, - сказал он, опуская на столешницу два тома. Первый - необъятный,
большого   формата,   в  старинном  переплете  тусклой  коричневой  кожи,
“Некрономикон”  в  переводе  Герхарда Кюхельштайна; второй - поскромнее и
поменьше  форматом, с витиеватым названием на полстраницы: “Жизнеописание
и  толкование  славных  деяний,  а также пророчеств и многих беспримерных
открытий   Великого  Темного  Мага,  немало  известного  среди  Иных  под
наименованием   Фафнир,   или   Сумеречный   Дракон”   Йоханна   Йетцера,
Урмонгомода. Похоже, оригинал.
Наверное,  книга  Йетцера-Урмонгомода  называлась  гораздо  архаичнее, но
Эдгар не знал древневерхненемецкого и вынужден был читать через сумрак, а
при  этом  особенности  стиля  сглаживаются  и  текст  усредняется,  зато
становится куда понятнее.
“Деяния   Фафнира”  Эдгар  просмотрел  по  диагонали;  как  и  ожидалось,
содержание этого фолианта толковало события заметно иначе, чем обе Эдды и
“Песнь о Нибелунгах”. Во-первых, понятно, что и Сигурд (он же Зигфрид, он
же  Сиврит),  и  Регин,  и Хрейдмар, и сам Фафнир были Иными. Разумеется,
Хрейдмар  не являлся биологическим отцом Фафнира, а Регин - братом. Путем
долгой  и тщательно рассчитанной интриги Сигурд перессорил Темных магов и
уничтожил  их  всех,  кого - чужими руками, кого - собственноручно. Целью
Сигурда,  естественно, были никакие не сокровища, не бесцельные железки и
блестящие  камешки.  Сигурд  и  остальные  охотились за наследием карлика
Андвари,  но что это такое - труд Урмонгомода не объяснял. Не то какие-то
древние  и мощные артефакты, не то просто знания (в виде книг, например).
В  общем,  Сигурд всех в итоге положил, наследием Андвари завладел, а что
случилось  далее  -  Эдгару некогда было выяснять. Фафнира Сигурд победил
предпоследним,  перед  Регином. Похоже, что кое-какие тайны Фафнир все же
уволок  с  собой  в  сумрак,  но это мало заботило магов того времени, не
связанных  никакими  Договорами  и  уложениями  и  действующих без всякой
оглядки на Инквизицию ввиду полнейшего отсутствия таковой.
Главное,  что  выяснил Эдгар, - Фафнир обладал некими забытыми знаниями в
области  высшей боевой магии (что, впрочем, мало помогло ему в поединке с
коварным  Сигурдом)  и унес эти знания в сумрак. А значит, Завулон вполне
мог попытаться этими знаниями овладеть.
Придя к этой в общем-то очевидной мысли, Эдгар взялся за “Некрономикон”.
Первое,  что  он  выяснил,  что  ревоплощение  - это вовсе не воскрешение
некогда развоплощенного Иного. Все оказалось гораздо проще и банальнее.
Это  скорее  рокировка.  Кто-то  уходит  в сумрак, кто-то приходит на его
место  из  сумрака.  Чем  выше  уровень  Силы ревоплощаемого, тем сильнее
должен   быть  развоплощаемый.  Но  уровни  не  обязательно  должны  быть
абсолютно  равными  -  допускался  некоторый  “люфт”.  Если то, что писал
Урмонгомод  о  Фафнире,  являлось  истиной,  значит,  Сумеречного Дракона
возможно  было  поменять на Темного мага второго-третьего уровня, но лишь
при соответствующей глобальной энергетической подпитке.
Каковую  подпитку  вполне  могла  обеспечить  инсценировка Апокалипсиса -
чувства   тысяч  людей  породят  такую  бурю,  такой  шквал  эмоций,  что
возрожденный  Фафнир  скорее  всего  выйдет  из  сумрака исполненным сил,
могучим  Темным  магом,  жаждущим  мщения  и  свободы.  Давно  утраченной
свободы.
Что  будет  делать  он,  Великий  Маг  прошлого, слыхом не слыхавший ни о
Договоре,  ни  об  Инквизиции?  Как  планирует совладать с ним Завулон? И
планирует ли вообще? Сумеречный Дракон в небе рождественской Европы - что
может быть бредовее и страшнее?
Положим,  если  Фафнир разбушуется и пойдет жечь города, чинить всяческие
разрушения,  тупо  пойдет  просто  на  силу  -  его утихомирят даже люди.
Ракетами.  Тот  же  светлый  ас  имени  “Чикаго буллз” шарахнет со своего
“Фантома”  или  “Харриера” чем-нибудь убойно-разрывным... Убить не убьют,
но  утихомирят. Но легче ли от этого будет Европе? Нужны ей ядерные грибы
и выжженные пламенем Фафнира уютные городки?
Но  скорее всего Фафнир пойдет крушить не силой, а опытом и хитроумием, и
тогда держись, Европа. Тогда разрушений и жертв будет куда больше.
Только зачем все это Завулону?
Эдгар не понимал.
Что  еще  нужно  для  воскрешения Сумеречного Дракона? Маг второй-третьей
ступени в нужном месте... В каком, кстати?
Минут десять Эдгар вычислял по звездам и подвижным энергетическим очагам.
Задачка средней сложности: Фафнира низвергли в сумрак на севере Европы...
Значит, ревоплотить его на рубеже девяносто девятого и двухтысячного года
удобнее всего... Готово.
Результат Эдгара не очень удивил. Чехия. Прага.
А  вслед  за  этим  Эдгара захлестнуло нехорошее предчувствие. Темный маг
второй-третьей ступени в нужном месте... В Праге...
Это ведь он сам! Эдгар-эстонец!
Утерев внезапную испарину со лба, Эдгар снова принялся за чтение.
Для  затеянного  Завулоном  тоже ведь годится не каждый. Например, объект
рокировки  должен  быть  рожден  во вполне определенном месте. Достаточно
расплывчато... В каком именно месте?
По выкладкам получалось - Скандинавия, Северная Германия или Прибалтика.
Прибалтика.
Эстонца неожиданно вызвал для работы в столицу России шеф Дневного Дозора
Москвы... Причем никакой видимой необходимости в этом никто не замечал...

Кто еще, рожденный в Скандинавии, Северной Германии или Прибалтике, нынче
находится в Праге?
Никто. Только Эдгар.
Вот  о чем предупреждал его Юрий перед вылетом в Прагу. Именно об этом. О
чем же еще?
Так.  Спокойно.  Спокойно.  Только  не нервничать. Кто предупрежден - тот
вооружен. Что еще подскажет нам “Некрономикон”?
Так, нужны еще четверо Темных, которые образуют Круг Воскрешения. Ну, это
понятно.  Круг  -  это  разновидность  портала,  завязанная на энергетику
вышеупомянутой  четверки,  которая  очень  изящно  именовалась всадниками
Тьмы.
Причем   всадники   были  -  рыж,  бел  и  блед.  Ну,  точно  -  сценарий
Апокалипсиса. Примета за приметой.
А  ведь и маги подходящие есть. Правда, всего трое - это Братья Регина...
которые, кстати, суть рыж (азиат!), черен (негр!), бел (славянин!) и блед
(это убитый Гесером скандинав!).
Завулон  ведь  говорил,  что  связывает  с  этой троицей кое-какие планы.
Теперь  можно  смело  предположить - какие конкретно планы. И вряд ли его
остановит отсутствие четвертого всадника.
Эдгар  проштудировал  раздел  “Некрономикона”  до конца и выяснил еще две
детали. Мелкие, но, судя по всему, важные.
Поскольку  Фафнир  есть  дракон,  его  воскрешение по канонам должно было
выглядеть как выход из моря; но это было совершенно необязательным. А вот
жертву морю нужно было обязательно принести. Заранее. Где угодно - хоть в
Китае, хоть на Фолклендах.
Хоть в Крыму.
В жертву полагалось принести “отрока либо отроковицу”. Уже не ребенка, но
еще не взрослого.
“Артек, - сразу понял Эдгар. - Утонувший в результате дуэли паренек”.
И  еще.  Если  на  роль второй рокирующейся фигуры Завулон наметил именно
Эдгара,  за  последние  сутки, где бы Завулон ни находился, он должен был
найти  изображение Эдгара. Портрет или фотографию. Скорее даже портрет. И
держать это изображение при себе. До самого момента рокировки.
Все  -  библиотека  больше  ничем  не  могла  помочь Эдгару. Он торопливо
поблагодарил вампира-библиотекаря и поспешил к компьютеру.
Конечно,   он   мог  бы  просто  позвонить  в  Москву.  Но  звонок  легко
отслеживается,  а  заранее  светиться Эдгар совершенно не хотел. И он был
совершенно  уверен - Алита сейчас наверняка болтается на одном из каналов
IRC.
Молодой  парень-оператор  -  не  то  слабенький  маг,  не  то  колдун - с
готовностью   указал   ему,   откуда   можно  влезть  в  Интернет.  Эдгар
поблагодарил;   парень  немедленно  уткнулся  в  экран  своего  ноутбука,
испещренный  машинными  кодами. Программировал он по старинке, без всяких
новомодных форточных Delphi.
Эдгар запустил mirc, привычно прицепился к Гетборгскому серверу DALnet со
смешной   коровой   на  эмблеме  (корова  была  нарисована,  естественно,
псевдографикой  -  буквами  и  цифрами),  идентифицировался, но на каналы
лезть  не  стал.  Выбрал  в  менюшке  Query и подставил интересующий ник:
Alita.
Открылось новое окошко.
Больше  всего  Эдгар  боялся  появления в статус-окне сухой информативной
надписи “No such nick or channel”.
Но  Тьма  была  милостива  -  ответ  пришел  почти  мгновенно.  Причем  с
правильного адреса - alita@ncport.ru
“Эдгар! Привет! Ты в Праге?”
“Да.  Алита,  у  меня  срочное дело... правда, странное. И - не для всех.
Поможешь?”
“О чем вопрос, Эдгар! Конечно”.
“Ты к шефу последние дни не заходила?”
Вообще-то  вероятность  того,  что  какую-то  там  ведьмочку  вызовет сам
Завулон была довольно низкой, но надо же с чего-то начинать...
“Заходила, а что?”
“Ишь ты! - мысленно изумился Эдгар. - Угадал!”
И набрал:
“Ты,  случайно,  не  заметила  -  в  его кабинете нет моей фотографии или
портрета? На столе, например...”
“А как ты догадался?” - Алита рассыпала щедрую горсть картинок-смайликов,
символизирующих ее хорошее настроение.
“После твоего отъезда шеф заказал два рисунка. Твой портрет и изображение
дракона.  Оба  стоят в рамочках у него на столе - за рамочками я бегала в
худсалон на Тверскую. Шеф мне бутылку “Клико” в награду пожаловал!”
Эдгар прикрыл глаза.
Вот   и   все.   Последний   штрих   будущей  рокировки.  Твой  приговор,
Эдгар-эстонец.
И что ты теперь станешь делать?
“Спасибо,  Алита,  -  набил  он деревянными пальцами. - Я побежал, дел по
горло...”
“Пока, Эдгар. Целую!”
На  смайлики  не  хотелось  даже смотреть. Эдгар захлопнул окошко мирка и
встал из-за стола.
Парень-программист взглянул на него из-за экрана.
- Так быстро? - спросил он без особого удивления.
- Да, - ответил Эдгар. - Спасибо.
До  выхода  он  дошел,  ни  о  чем не думая, - в голове поселилась гулкая
пустота.
Его  ведь  выбрали, словно корову для рождественского шашлыка. Достаточно
сильного  мага  из  Прибалтики. Поманили, пригрели. Поначальствовать дали
недолго  - не над чем-нибудь - над Московским Дозором. А на самом деле ты
-  корова.  В  нужный  момент  тебя  забьют. Воспользуются, словно вещью.
Разменяют, как фигурку.
Ведь  игра  - бесконечна, временно только пребывание фигурок на клетчатой
доске.
И  что же? Если пришло время появиться на игровом поле очередному черному
ферзю,  значит ли это, что спешно вытащенному с периферии офицеру незачем
сучить лапками и цепляться за скользкую поверхность доски?
“Ну  уж нет! Может, я и не ферзь, - подумал Эдгар, медленно закипая, - но
я,  во  всяком  случае,  не пешка. Не желаю я просто так уходить с доски.
Потрепыхаюсь.  А  если  удастся  -  еще  и  пол-Европы  от  неприятностей
избавлю”.
В  конце  концов есть Инквизиция. Что-то подсказывало Эдгару - обладатели
серых плащей вряд ли обрадуются очередному визиту Сумеречного Дракона.
Предпраздничная  Прага словно бы куда-то исчезла, отодвинулась, поблекла.
Эдгар поймал такси, добрался до нужной гостиницы - при этом он ни разу не
взглянул  в  окно,  -  механически  расплатился  и  вошел в вестибюль. На
швейцара  он  так  зыркнул,  что тот, похоже, счастлив был бы провалиться
сквозь гранитный пол.
Эдгар  шел к лифтам стремительно, так что за спиной едва ли не развевался
расстегнутый плащ. Шел в номер, который узнал чутьем Иных.
И вдруг - встал как споткнулся. И судорожно сглотнул.
Из  бара  как  раз  вышли  давешние “финны” - Братья Регина. Все четверо.
Четверо,  а  вовсе  не  трое - к китайцу, африканцу и славянину добавился
настоящий финн, которого все считали мертвым.
Но финн оказался жив-здоров.
Правильно  -  зачем  Гесеру  было  убивать  свидетеля?  Наверное,  творца
обуревает  непередаваемая  гамма  чувств,  когда  он  вставляет последний
кусочек  стекла  в  завершенную  мозаику.  Но  что  делать  тем, для кого
стеклышки мозаики складываются в сухие слова приговора?
-  Брат!  -  торжественно обратился к Эдгару один из “финнов”. - Мы хотим
поблагодарить тебя и Дневной Дозор Москвы за поддержку. Пойдем с нами? Мы
отмечаем спасение нашего брата Паси - все считали его мертвым.
Настоящий финн смущенно улыбнулся, всем своим видом показывая, как тронут
заботой товарищей.
-  Поздравляю... - глухо сказал Эдгар. Поздравлять было особенно не с чем
- вся четверка при воскрешении Фафнира неизбежно погибнет.
-  Брат-Темный.  - Видя его колебание, маг переставал настаивать. - Ты не
знаешь...  этот  Светлый, который тоже под обвинением... почему он назвал
нас четырьмя конями?
Его товарищи дружно и возмущенно закивали.
-  Это  нельзя  трактовать  как  необоснованное оскорбление? - с надеждой
уточнил предводитель Братьев Регина.
- Нельзя, - ответил Эдгар. - Это хуже, чем оскорбление, это - правда.
И бегом бросился к лифту.
ГЛАВА 6
Антон сдался к полудню.
Водку  с  Игорем  они  больше  не  распивали,  несмотря  на замечательные
способности  алкоголя  стимулировать  воображение.  От  кофе уже тошнило.
Замечательного чешского пива тоже не хотелось.
Игорь,  стоя  у окна со стаканчиком жидкого даноновского йогурта, покачал
головой в ответ на очередное предположение Антона:
-  Нет,  что ты. Какой из меня драконоборец? И мы ведь вроде бы отбросили
версию с Фафниром?
- А вдруг?
-  Все равно. Тут схватка магии, а не поединок с огнедышащим чудищем... -
Игорь  ухмыльнулся  и  цинично  добавил:  -  К  тому же в схватке дракона
Фафнира  и пары современных боевых вертолетов я бы поставил на вертолеты.
Хватит гадать, Антон. Ничего мы не найдем.
- И все-таки, Игорь, ты - ключ.
-  Что  поделать?  Ключам  никогда  не  сообщают,  какую  дверь предстоит
открыть.  Антон,  я  самый обыкновенный Иной. Только Завулону известно, в
чем  моя...  важность. Ну и Гесеру, вероятно. Сейчас он поднимется к нам,
тогда и спросим.
Антон глянул сквозь сумрак и с завистью сказал:
- Серьезно? Уже рядом? А я его не чувствую...
- Я тоже не чувствую, я видел в окно, как они вошли в отель.
В  дверь  легонько  постучали. Дань вежливости, не более того - уже через
мгновение  гости вошли сквозь сумрак. Гесер, его молчаливая тень - Алишер
и  Светлана.  Светлану  сквозь сумрак вели маги. Антона она увидела, лишь
когда  вся  троица  вышла из сумрака в человеческий мир. Улыбнулась, чуть
виновато  разведя  руками: “Ну вот видишь, какая я стала”. И Антона вновь
захлестнуло  тоскливой  виноватой  нежностью,  перемешанной  со  стыдом и
злостью  в  собственный  адрес.  И  ведь  не было у него никакого другого
выхода,  кроме  как  позволить  Зеркалу отнять у Светланы силы... И самое
главное  - в итоге Светлана жива... Но куда деться от проклятого ощущения
проигранной партии?
Неужели Игорь чувствует что-то аналогичное, вспоминая Алису? Аналогичное,
но на несколько порядков более горькое?
Тогда остается лишь удивиться и порадоваться тому, что он еще жив...
-  Добрый  день,  ребятишки...  -  мягко  сказал Гесер. Он был в скромном
недорогом  костюме,  неярком  галстуке.  Этакий  бизнесмен  средней руки,
одевающийся  в “Marks & Spencer” и всегда посылающий сотрудникам скромные
подарочки  к  Рождеству.  В  данном случае лучшим подарком Гесер, видимо,
счел себя самого...
-  Здравствуйте,  Борис  Игнатьевич,  -  сказал  Антон. Назвать этот день
добрым у него бы язык не повернулся. - Здравствуй, Алишер.
Со  Светой он просто еще раз переглянулся, взял за руку и отвел к креслу.
Будто больную... Да что же это такое-..
-  Добрый  день,  шеф,  -  спокойно  сказал  Игорь.  -  Рад  вас  видеть.
Здравствуй, Света. Привет, Алишер.
Телохранитель  (если,  конечно,  всерьез  считать  мага  третьей  ступени
телохранителем для Великого Мага), а вернее, ординарец Гесера, сын девоны
и человеческой женщины Алишер молча кивнул магам и отошел в угол комнаты.
Там  и  замер  -  скрестив  руки на груди и частично уйдя в сумрак. Антон
почувствовал,   что   способность   к  наблюдению  в  сумраке  у  Алишера
искусственно обострена, видимо, шефом. И то, что молодой маг старается не
смотреть  на  Игоря,  тоже  заметил.  Вот еще один безумный клубок - отец
Алишера  был убит Алисой Донниковой. И пусть даже он не был человеком или
Иным...  Трудно  даже  сформулировать,  что такое девона, верный помощник
великих магов. Девона сам не совершает подвигов, не его это дело. Он лишь
служит  героям, убирая с их путей мелкие помехи. Да еще упрочает семейные
связи... способствует рождению великих героев...
У Антона перехватило дыхание.
Вот у оборотней дети, как правило, наследуют способность оборачиваться. У
магов  -  крайне  редко  становятся  Иными.  А  как с наследственностью у
девоны?
Кто такой Алишер - просто маг или девона, как и его отец, многие столетия
бывший помощником Гесера в Средней Азии?
И   для   чего   молодой   узбекский   маг   нужен  шефу?  Только  ли  из
сентиментальности  и  чувства долга Гесер принял его в Московский Дозор и
приблизил к себе?
- Антон!
Он  посмотрел  на  Светлану  и  только  теперь  понял, что слишком крепко
вцепился ей в руку.
- Извини...
А  Гесер  стоял  перед Игорем и смотрел ему в глаза. Долго и молча. Потом
вздохнул  и,  как-то сгорбившись и обмякнув, отошел к креслу. Сел, уткнув
лицо в ладони.
- Борис Игнатьевич, - сказал Игорь. - Вы уж простите.
-  Нет!  -  не отнимая рук от лица, рявкнул Гесер. - Не прощу! Влюбился в
ведьму?  За  это  судить  не  стану - это судьба. А вот что на себе крест
поставил - за это прощения не жди!
Игорю  явно  было  неуютно.  Антон  смотрел  на  него,  как-то неожиданно
понимая,  что  цель  свою все-таки выполнил. Не в лоб, разумеется - глупо
было  надеяться  обмануть  тертого жизнью мага и простои попойкой вкупе с
разговорами  о  друзьях  вернуть  ему  волю  к  жизни. Еще глупее было бы
надеяться  убедить  его  в  том,  что  его любовь - просто мерзкая жадная
стерва.
Но  вот  их  долгий  ночной  разговор,  их  попытки  понять происходящее,
разобраться  в  очередном  этапе  войны  Дозоров - они свою роль сыграли.
Игорь отвлекся от своих тоскливых терзаний. Игорь вновь почувствовал себя
в строю.
Неужели Гесер на это и рассчитывал?
Ведь тогда все его поведение, включая эту сцену, продумано и рассчитано!
Но ведь шеф прав, а у Игоря просто помрачение рассудка...
- Гесер, есть то, чего не вправе требовать даже ты! - вдруг сказал Игорь.
Резко сказал. С проснувшейся яростью. С жизнью в голосе.
-  Да, конечно, капитан Игорь Теплов. - Голос Гесера был холоден как лед.
-  Не  имею!  А  кто  был вправе от тебя требовать в ноябре сорок второго
плыть под пулями по Днепру? А кто был вправе...
- Это - другое!
-  Почему  же?  -  Гесер встал, подошел к Игорю. Опять застыл перед ним -
маленький, на голову ниже, сухонький и совершенно негероический. - Мне ли
тебе  объяснять,  Теплов,  чего  требует война? Она не тела жрет в первую
очередь,  а души! И когда в славном городе Берлине ты несчастного сопляка
из гитлерюгенда ножом резал, чтобы тот друзей своих выдал, - ты это знал!

Игорь дернулся, будто от удара по лицу.
-  Совесть...  любовь...  честь... - задумчиво произнес Гесер. - Никто не
вправе  заставлять  идти  против  совести.  Никто  не  вправе  заставлять
предавать  любовь.  Никто не вправе уговаривать изменить чести. Никто. Ты
прав.  Но мы делаем и это! По собственной инициативе. Когда на одной чаше
весов  наша  любовь,  совесть,  честь,  а на другой - миллион влюбленных.
совестливых, честных. Не ангелы мы, это не к нам.
И  твою боль я понимаю, поверь! А вот ты посмотри на Алишера! И попытайся
его  боль  понять!  У  Антона  спроси,  что он про твою любимую думает! У
Светланы!
-  Я Игоря осуждать не могу, - тихо сказала Светлана. - Уж извините, шеф.
И  ты прости, Алишер. Может быть, я дура... и недостойна работы в Дозоре.
Только я могу всех вас понять.
Она  сказала  это  очень негромко, без всякой рисовки, но Гесер замолчал,
осекся и отошел от Игоря. Развел руками:
- Да разве я не понимаю...
В комнате повисла тяжелая, вязкая тишина.
-  Гесер,  когда  долг приказывал мне, я исполнял приказы, - сказал вдруг
Игорь.  - Честно и до конца. Несмотря на... свои мысли и свои чувства. Но
мой долг исполнен. До конца.
- Нет. Вот тут ты не прав, Игорек. - Гесер прошелся по комнате, достал из
кармана  сигару.  Оглядел ее, поморщился, отправил обратно и извлек пачку
демократичного  “Пэлл  Мэлла”.  Скомкал,  досадливо  махнул рукой... - Ты
нужен Дозору. Ты нужен нам всем. Ты нужен мне.
- Я нужен Светлане... - небрежно заметил Игорь.
-  Светлане,  Алишеру,  Илье,  Семену, Медведю - всем нам! - очень быстро
произнес Гесер. - Разумеется!
Игорь  улыбнулся,  будто  примиряясь  с  необходимостью недоговаривать. И
вдруг уточнил деловым, серьезным тоном:
- Надолго?
-  Максимум  лет  на  двадцать,  -  совершенно спокойно, будто ждал этого
вопроса, сказал Гесер.
-  Гесер,  ты  надеешься,  что  за  это время я разлюблю Алису? - спросил
Игорь.
-  И  на это тоже, - признался Гесер. - Но ты нужен Дозору именно сейчас.
Ближайшие годы.
- Что от меня нужно, Гесер?
-  Не мешать нам, Игорь! Мы попытаемся тебя вытащить. И вытащим - поверь,
если ты хотя бы не станешь мешать... а лучше - чуточку поможешь.
Игорь задумался. Потом сказал:
- Я не стану обвинять Алису Донникову в том, что она околдовала меня. Это
неправда.
-  Но  ты можешь высказать предположение что ваша встреча была подстроена
Московским Дневным Дозором?
- Могу, - кивнул Игорь. - Скорее всего так оно и было.
- Все. - Гесер развел руками. - Больше ничего я не прошу.
Он  действительно  выглядел удовлетворенным. Антон кашлянул. Выждал, пока
Гесер посмотрит на него.
И сказал:
- Борис Игнатьевич, я тоже хочу попросить вас об одной услуге. Объясните,
какое место в нашей новой интриге занимает Игорь.
- Только Игорь?
- Да. Для чего вам нужна Светлана, я и девона Алишер - ясно и так.
Замерший в углу молодой узбекский маг вздрогнул.
-  Хорошая  смена  растет...  -  устало произнес Гесер. - Догадливая. Вот
только глупая при этом...
Он   помедлил,   оглядывая  собравшихся.  Потом  покачал  головой.  Антон
почувствовал,  как  распространяется  вокруг Сила. Заполняет, затапливает
комнату. Упругой стеной выдавливает, вытесняет наружу что-то...
-  Я  не  могу  сказать, - неожиданно признался Гесер. - Не могу по одной
простой причине...
-  Мы  откажемся  сотрудничать?  -  резко  спросил  Антон.  Гесер покачал
головой:
-  Нет.  Наоборот.  Я  клянусь  Светом,  что происходящее не причинит зла
никому  из  вас. Ни в магической, ни в человеческой сущности... Напротив,
вы станете сотрудничать с настоящим, искренним рвением. Но...
Он теперь взвешивал каждое слово.
-  Действительно,  сейчас  происходит  финальная  операция Ночного Дозора
Москвы.  К  сожалению,  это  же  и финальная операция Дневного Дозора. От
поступков  каждого  из  сидящих  здесь,  равно  как  от  поступков  наших
противников, зависит... зависит слишком многое. И мы, и наши враги делаем
свои  шаги.  Они  могут  быть  неправильными,  неудачными, ошибочными. Но
победа останется за тем, кто последним сделает правильный шаг!
-  Победителей  не  судят,  -  согласился Антон. - А фигурам на шахматной
доске не дают права ходить самостоятельно.
- Ход любого из вас Завулон просчитает без труда! - рявкнул Гесер. - И не
заблуждайся,  Антон,  что твой таран машины с Зеркалом был непредвиденным
шагом! Да, удачным! Да, меньшим из зол! Но и его ждали. И Завулон... и я.

Он перевел дыхание. Уже спокойнее продолжил:
-  Ребята...  вы  для  меня  не фигуры на шахматной доске. Поверьте. И не
инструменты.
- Но одна из нас, - Светлана улыбнулась, признавая всю насмешливость этой
фразы в мужской компании, - станок для изготовления инструмента?
Антон   не  стал  спрашивать,  как  она  это  поняла.  Может  быть,  тоже
вычерчивала  схемы  -  втайне  даже  от  него? Или все-таки успела что-то
почувствовать, когда ее Сила была при ней?
Гесер  замолчал,  понурившись. Он вроде бы и размышлял... И в то же время
Антон понял, что защитный кокон вокруг усиливается до поистине немыслимых
пределов.  Где  граница  Силы  у  Великих  Магов?  И есть ли у них вообще
граница?
-  Хорошо. - Гесер кивнул. - Светлана, ты права... но лишь частично... а,
Свет и Тьма!
Он  опустился  в кресло. Достал-таки сигареты и закурил. Лишь затянувшись
пару раз, заговорил:
-  Светлана,  ты  -  Великая  Волшебница. Такие рождаются раз в несколько
столетий.  Потенциально ты сильнее Ольги, пожалуй... Но твоя ценность для
Светлых  -  я имею в виду не только наш Дозор, но Светлых вообще - в том,
что ты можешь стать матерью мессии.
- После того, как Ольга переписала мою Книгу Судьбы, - сказала Светлана.
-  Нет.  Не  после  этого.  Невозможно переписывать судьбу Иного с той же
легкостью,  как  судьбу  человека. Это было предопределено изначально. Мы
лишь  скорректировали  некоторые детали. Минимальные. Не относящиеся ни к
тебе, ни к будущему... предполагаемому ребенку.
-  Какие?  -  В  голосе  Светланы  наконец-то  прорезалась  ярость. Долго
сдерживаемая  ярость,  и  теперь  уже  Антону  захотелось вскрикнуть - ее
пальцы вонзились в его ладонь.
-  Только  дату!  - Нет, Гесер не собирался уступать Светлане в напоре. -
Ничего,   кроме  даты!  Две  тысячи  лет  от  Рождества  Христова  -  пик
человеческой веры в пришествии мессии!
-  Спасибо  большое,  - звенящим от ярости голосом произнесла Светлана. -
Значит, решали, когда и от кого я вам его рожу?
-  Во-первых,  почему  “его”?  -  поинтересовался  Гесер.  Антон, как раз
собравшийся  вставить  свое  слово  в  разговор,  в  основном  по  поводу
уточнения  Светланы  “от  кого”,  подавился  заготовленной репликой. Рука
Светланы тоже обмякла.
-  За  одних  решают  папа  с  мамой, за других пьяный акушер, за третьих
лишняя   рюмка   водки,   -   меланхолично  произнес  Гесер.  Произносить
“во-вторых”  уже  не  было нужды. - Светлана, деточка! С такими Силами, с
такой   предопределенностью   играть   опасно!   Даже   я   не   пытаюсь!
Предопределено, что у тебя может родиться дочь, которая станет величайшей
фигурой  в войне Света и Тьмы! Ее слово будет менять мироздание, ее слово
заставит  грешников  раскаяться,  при  взгляде  на  нее  упадут на колени
величайшие маги Тьмы!
- Это лишь вероятность... - прошептала Светлана.
-  Конечно.  Судьбы нет - и к сожалению, и к счастью. Но можешь поверить,
что старый, усталый маг делает все, что может, воплощая ее в жизнь.
- Лучше бы я осталась человеком... - прошептала Светлана. - Лучше бы...
- А ты давно смотрела на иконы? - спросил Гесер. - Посмотри в глаза Марии
и подумай, почему они всегда печальные?
Было очень тихо.
-  Я  сказал  вам  уже  больше,  чем имею право сказать. - Гесер виновато
развел руками, и Антону впервые показалось, что он ни капельки не играет.
-  Сказал, одной ногой заступив за грань допустимого. Решать вам. Думать,
кто  фигура  на  игровой доске, а кто... кто разумная личность, способная
переступить через придуманные обиды!
- Придуманные? - горько спросила Светлана.
-  Когда  тебе  объясняли  необходимость  мыть  руки  после песочницы или
заставляли  завязать  бантик  на косичке - это тоже было вмешательством в
твою судьбу, - сказал Гесер. - И на мой взгляд - обоснованным.
- Вы мне не отец, Борис Игнатьевич! - сказала Светлана.
- Да. Конечно. Но для меня вы все - мои дети... - Гесер вздохнул. - Я вас
в холле подожду... вернее, мы с Алишером подождем. Захотите - подойдете.
Он вышел, а следом тенью последовал девона.
Первым заговорил Игорь:
- Самое обидное, что в чем-то он прав.
-  Если  бы  тебе  сказали,  что  ты  должен  родить мессию, я бы с тобой
поговорила о правоте! - резко ответила Светлана.
-  Мне  это  было  бы совсем уж... затруднительно... - смущенно признался
Игорь.
Антон улыбнулся первым. Посмотрел на Светлану, сказал:
-  Слушай... я помню, как ты возмущалась несправедливостью судьбы - что у
Иных, как правило, рождаются обычные люди...
-  Так  это  я  абстрактно возмущалась... - Светлана всплеснула руками. -
Ребята, у вас тут вроде накурено... Игорь молча дал ей сигарету.
- Почему все так, за спиной? - жалобно спросила Светлана, закуривая. - Да
и какая из меня... мать мессии? Причем мессии женского пола!
-  Ну,  мессия  -  это  просто  подходящий  термин,  -  сказал  Игорь.  -
Расслабься.
-  Я не девственница! - мрачно сообщила Светлана. - И вообще .. не считаю
себя образцом добродетели...
-   Не   проводи  лишних  параллелей.  Странное  дело,  Игорь  словно  бы
успокоился. По-настоящему. И даже собрался.
-  Антон,  ну  ты  хоть  что-нибудь  скажи!  -  не  выдержала  Светлана и
посмотрела на него. - Тебя что, все это не касается?
-  Очень  надеюсь, что касается напрямую, - ответил Антон. - И думаю, что
мы должны выйти сейчас к Гесеру. Ему там тоже несладко - сидеть и ждать.
- Он уже все знает... загодя... - Светлана отвернулась.
- Нет. Не знает. Если мы и впрямь не пешки, то не знает.
Слабо  звякнули  струны гитары. Игорь, облокотившись о стену, взял в руки
инструмент.  Он  запел  так  тихо,  что  замолчать пришлось и Светлане, и
Антону.
Бесы просят служить,
Но я не служу никому.
Даже себе, даже тебе,
Даже тому, чья власть
Если он еще жив -
То я не служу и ему.
Я украл ровно столько огня,
Чтобы больше его не красть...
Игорь   отложил   гитару,   бережно  опустил  на  кресло.  Так  оставляют
инструмент, когда уверены, что скоро вернутся.
- Пойдемте, что ли?
Эдгар  вошел  в  зал  заседаний Трибунала первым из Темных. Как положено.
Одновременно с Антоном, вошедшим через противоположную дверь. Они вежливо
склонили  головы,  приветствуя друг друга. Особой обиды на Светлого Эдгар
не чувствовал и рассчитывал на некую ответную взаимность чувств.
Да,  по  сравнению  с  маленькой  запущенной  комнаткой  в  МГУ  этот зал
производил впечатление! Европа, что ни говори!
Каменные   своды  -  тяжелые,  давящие  и  одновременно  дающие  ощущение
защищенности,  спокойствия.  Простая  металлическая  люстра  - но с парой
сотен  свечей,  и  Эдгар  готов был поклясться, что свечи горят не первую
сотню   лет.   Бернское  отделение  Инквизиции,  говорят,  размещалось  в
ультрасовременном здании, Пражское, наоборот, в древнем.
Второе Эдгару нравилось больше.
Круглый  зал  был поделен на две части: одна облицована светлым мрамором,
другая  -  темным.  В  этой наглядной простоте, демонстрирующей две Силы,
было  что-то  одновременно  и наивное, и возвышенное. Маленькие конторки,
место  обвинителей,  стояли в центре, вокруг круглой решетки, закрывающей
темную дыру в полу.
Треугольный  клинышек  серого мрамора рассекал зал почти до половины. Это
было  место  Инквизиторов, и те, конечно же, уже были на месте. Семеро. В
общем-то  Инквизиция  не  считалась  силой, равной Дозорам, но среди этих
семерых,  как  знал  Эдгар,  скрывалось  двое Великих - Темный и Светлый.
Пожалуй,  при  желании  Европейское  бюро могло бы схватиться с Гесером и
Завулоном на равных.
Это радовало.
Вслед  за Антоном вошли еще трое Светлых Москвы. Гессер .. ну да, конечно
же,  куда  им  без  Гесера!  Светлана...  тоже  понятно.  И  этот, узбек,
секретарь или порученец Гесера.
А  из-за  спины  Эдгара  уже  шли  по  коридору  Темные. Завулон... Эдгар
почувствовал  приближение шефа, невольно обернулся - и поймал дружелюбный
кивок главы московских Темных. Ну-ну, улыбайся, иуда... да ты похуже Иуды
будешь, тот хоть учителя предал, а ты - ученика!
Но  тут вслед за Завулоном вошли еще двое. И если Анну Лемешеву Эдгар был
готов  увидеть,  то  вот  Юрия,  насмешливо  подмигнувшего  ему Юрия, так
вовремя предупредившего его о происках Завулона Юрия, - никак!
- Эдгар заставил себя отвернуться от коллег и смотреть лишь вперед.
Игоря  ввели  последним.  Два  Инквизитора,  из рядовых, шли рядом с ним,
молча  сопровождая  к  решетчатому  кругу трехметрового диаметра в центре
зала.
Никакой  особой магии в этом круге не было или Эдгар ее не чувствовал. Да
и механизм, позволявший когда-то мгновенно перевернуть решетку и обрушить
обвиняемого   в   глубокий  подвальный  колодец,  производил  впечатление
давным-давно  заржавевшего  и  не  использующегося.  Но  стоять на круге,
похоже, было бы неуютно.
Впрочем, Игорь на это внимания не обращал. Встал в центре круга, скрестив
руки на груди.
- Именем Договора...
Из  группы  Инквизиторов  вышел  единственный,  не носивший серого плаща.
Витезслав, Высший Вампир.
-  Мы  - Иные. Мы служим разным силам... Эдгар механически повторял слова
Договора,  пытаясь  сообразить, с чего Витезслав начнет. И как ему теперь
выпутываться...
-  Сегодня  Европейский  трибунал Инквизиции должен разбирать иск Ночного
Дозора  города Москвы, Россия, к Дневному Дозору города Москвы, Россия, -
сообщил  вампир,  когда  Договор  был  прочитан. - Встречный иск Дневного
Дозора  Москвы  к  Ночному Дозору Москвы входит в данное разбирательство.
Предметом  его является дуэль Свеглого мага Игоря Теплова и Темной ведьмы
Алисы Донниковой...
Пока  все шло без сюрпризов... Эдгар почувствовал, что вцепился в темное,
прохладное  дерево  конторки,  усилием  воли  заставил себя успокоиться В
конце  концов  он  опытный  юрист.  И  чем судебное разбирательство людей
отличается от суда Иных?
Разве что формой приговора...
-  Однако  порядок  разбирательства  будет  несколько  изменен,  - сказал
Витезслав.  -  Трибунал  вынужден  решить  еще  два  вопроса, связанных с
основным  иском.  Первый относится к секте Темных, называющих себя Братья
Регина,  виновных  в  нападении  на схрон Инквизиции, похищении артефакта
Коготь Фафнира, контрабандном ввозе его в Россию и оказании сопротивления
Московскому Ночному Дозору. Введите обвиняемых.
Еще два молодых Инквизитора ввели четырех финнов. Легкие улыбки появились
на  лицах  всех  Иных  - все-таки более карикатурной четверки представить
было невозможно.
-  Вероятно,  нет  необходимости  повторять  обстоятельства  прискорбного
инцидента, - сказал вампир. - Все присутствующие ознакомлены с собранными
Инквизицией  материалами  по  данному  делу.  Дело  Инквизиции  - вынести
приговор. Справедливый, беспристрастный и суровый.
По лицам четверки было понятно, что на снисхождение они и не надеются.
-  Преступление  такой тяжести, как нападение на сотрудников Инквизиции и
похищение   из   схрона   опаснейшего   артефакта,  карается  безусловным
развоплощением,  -  произнес  вампир.  Сделал  паузу  и добавил, заставив
финнов   вскинуть   головы:   -   Но...   Но   обвиняемые   не  принимали
непосредственного участия в Бернском инциденте. Как следует из материалов
дела,  руководство секты, к сожалению, погибшее при задержании, принудило
четырех  молодых  магов  выступить  в  роли  курьеров. Поэтому Инквизиция
классифицирует  их действия лишь как контрабанду и оказание сопротивления
Ночному  Дозору  Москвы.  Смягчающими  обстоятельствами  также  являются:
глубокое  и  искреннее  раскаяние,  помощь  следствию  после  задержания,
молодость  обвиняемых,  отсутствие  правонарушений в прошлом. Если Ночной
Дозор  Москвы  может  привести еще какие-либо смягчающие обстоятельства и
снимет  личные обвинения против Темных магов - Инквизиция вправе смягчить
приговор.
На стороне Светлых поднялся Гесер. Развел руками:
-  Ночной  Дозор Москвы не имеет... личных претензий к обвиняемым. К тому
же мы считаем, что руководство секты Братья Регина было спровоцировано на
преступление неким... неким неизвестным Темным магом.
- Это не доказано, - сказал Витезслав.
- Не установлена лишь личность провокатора, - улыбнулся Гесер. - Факт его
существования сомнению не подлежит.
Витезслав  кивнул.  Обернулся  на  шестерку  своих  товарищей.  Несколько
мгновении   шел  беззвучный  обмен  мыслями  между  Инквизиторами.  Потом
Витезслав повернулся к четырем застывшим финнам.
-  Именем  Договора.  Учитывая  снисхождение  Ночного  Дозора, отсутствие
тяжких   последствий   и  прочие  смягчающие  обстоятельства,  Инквизиция
предоставляет   вам   право   выбора   наказания.  Вариант  первый  -  вы
приговариваетесь  к  смерти  через  повешение без ущемления в гражданских
правах...
Здоровенный  негр  тяжело вздохнул, китаец и финн схватили его под локти,
поддерживая.
- Второй вариант наказания - отныне и до конца ваших дней вам запрещается
пользоваться  магией.  Вы  вправе  прожить обычную человеческую жизнь, не
продлевая ее магическими способами и не улучшая качество данной жизни.
Финны  остолбенело смотрели на Инквизитора. Завулон тоненько хихикнул, но
тут же принял серьезный вид.
-   Второе...  второе!  -  сдавленным  голосом  произнес  Юха  Мустайоки.
Остальные закивали.
- Нет ли возражения со стороны присутствующих? - спросил Витезслав.
Вновь поднялся Гесер. Вздохнул:
-  Мы.  в  качестве  маленького  жеста  доброй  воли…  считаем  возможным
разрешить   обвиняемым   магию...   маленькую  магию…  с  неодушевленными
предметами.
Казалось, что каждое слово дается Гесеру с трудом, что он заставляет себя
проявлять милосердие.
- Ну, скажем, найти потерянную вещь… маленькую... ключ там или монетку...
Мух    из    комнаты   прогнать...   по   установлению   мухи   считаются
неодушевленными, так? Карбюратор в машине прочистить...
На  лице  вампира  появилось  легкое  удивление.  “Не понял!” - сообразил
Эдгар.
-  Инквизиция  не  возражает...  -  сказал  наконец вампир. - Наложить на
обвиняемых печати!
Два  Инквизитора подняли правые руки - и к четырем осужденным протянулись
тонкие  мерцающие  нити  энергии. Печати накладывались намертво, оставляя
осужденным  возможность лишь к самой слабой магии. Пожалуй, Инквизиторы и
впрямь  не поняли, что неожиданная доброта Гесера лишь усилила наказание.
Одно   дело   -  быть  начисто  лишенным  магии,  постепенно  смиряясь  с
человеческим  существованием.  Совсем  другое  - каждый день ощущать себя
немощным калекой, довольствуясь тенью былых способностей.
Впрочем,  финны  об этом пока не думали. Совершенно ошалевших от счастья,
их  вывели  из  зала  Трибунала.  Юха  все  порывался  вырваться и начать
пожимать  всем  руки,  но  бдительные стражи самыми банальными толчками и
подталкиванием вынудили его выйти вон
Эдгар  покачал  головой.  В  общем-то  было  приятно,  что  братья-Темные
спаслись Но такой ценой... Пожалуй, он бы предпочел быструю смерть.
- Следующий вопрос заседания не был заявлен заранее, - сказал Витезслав -
Инквизиция просит войти в круг обвинения руководителя Московского Ночного
Дозора, известного под именем Гесер...
Завулон торжествующе улыбнулся.
-  И  руководителя  Московского  Дневного  Дозора,  известного под именем
Завулон.
Легкая  растерянность  на  лице  Завулона  очень  порадовала  Эдгара. Вот
только... насколько она наигранна?
-  Первый  вопрос  Инквизиции к Великому Магу Гесеру. - Витезслав говорил
сейчас   вежливо,  но  очень  твердо.  -  Гесер,  производилось  ли  вами
воздействие  на  Книгу  Судьбы  присутствующей  здесь  Великой Волшебницы
Светланы  Назаровой  с целью вынудить упомянутую Великую Волшебницу стать
матерью Светлой мессии?
В зале повисла тишина.
-  Уточните  формулировку,  Витезслав,  -  мягко  попросил  Гесер. - А то
обижусь.
Вампир ощерился в улыбке:
- Отвечайте по существу дела. Великий Маг Гесер.
-  Хорошо,  -  кивнул Гесер. - Не ожидал подобных обвинений, но... поясню
для трибунала.
“Ожидал, - подумал Эдгар. - Все ты ожидал, старый интриган...”
-  Подобное  воздействие  невозможно в принципе. Даже для меня, - скромно
сообщил Гесер. Витезслав, похоже, смешался:
- Светлый маг Гесер, но Книга Судьбы Светланы Назаровой...
-  Показывает,  что  она  станет матерью величайшей из Светлых волшебниц,
говоря поэтическими терминами - мессии Света. - Гесер радостно улыбнулся.
-  Это  огромная радость для Ночного Дозора Москвы... да что там мы - для
всех  Светлых!  Но  уважаемая  Инквизиция должна понимать - такие вещи не
впишешь  в  Книгу Судьбы. Никак. Ничем. Даже известным вам артефактом, по
праву принадлежащим Ночному Дозору.
-  Но  воздействия  на  Книгу  Судьбы Светланы Назаровой производились? -
продолжал настаивать вампир.
- Да, - кивнул Гесер. - Как известно всем... или почти всем... произвести
новую  запись  в  Книгу  Судьбы  возможно,  но  это  напрямую затрагивает
равновесие  Света  и  Тьмы.  Довольно просто внести пустячные изменения в
судьбу  обычного человека. Несколько сложнее - незначительные изменения в
судьбу  Иного.  И  чем данный Иной сильнее и чем серьезнее изменение, тем
большее  возмущение  претерпевают  Свет и Тьма. Подсчитайте-ка, уважаемые
члены  Трибунала,  каковы  были бы последствия от внесения в Книгу Судьбы
Великой  Волшебницы записи о том, что она станет матерью мессии? Никто не
ответил.
-  Любого  из нас... да всех Иных, вместе взятых, развоплотит при попытке
подобных  подтасовок!  -  громко  воскликнул  Гесер. - В пыль сотрет! Мир
рухнет! А вы меня обвиняете в подобных деяниях!
-  Светлый маг Гесер, какие же изменения были внесены вами в Книгу Судьбы
Светланы Назаровой?
Гесер развел руками:
-  Да  всякие пустяки! Обязан я заботиться о сотрудниках или нет? Поездка
на итальянский курорт какой-то... обучение в автошколе... еще что-то... Я
могу  предоставить  подробный  список,  если  желаете. Ничего серьезного.
Мелкие радости человеческой жизни!
Витезслав подумал и уточнил:
-  Куда  были  внесены  записи? До или после записи о рождении Величайшей
Светлой?
- Кажется, до... - улыбнулся Гесер.
-  Таким  образом, вы скорректировали время этого события. - Витезслав не
спрашивал  -  он  размышлял. - Создали максимальную вероятность того, что
будущая дочь Светланы станет мессией Света...
-  Возможно,  -  согласился  Гесер.  - Ну и что? Я лишь улучшал быт своей
сотрудницы!
-  А  вы  не  могли использовать для улучшения жизненных условий Светланы
Назаровой  другие  методы? Бесплатная путевка, денежная премия, дружеский
совет?
Гесер теперь выглядел искренне обиженным:
-  Я  использовал  то,  что было под рукой. Инквизиция вправе удивляться,
почему  я  забиваю  гвозди микроскопом, да... Но никак не обвинять меня в
этом!
Инквизиторы переглянулись. На этот раз молчаливое совещание длилось почти
с  минуту. Эдгар чувствовал, как по спине стекает струйка холодного пота.
Что сейчас может начаться! Если Инквизиция обвинит Гесера... развоплотить
Великого Мага - это не с четверкой финнов справиться...
-  Неподсудно,  - сказал наконец Витезслав. - Великий Маг Гесер, выслушав
ваши   объяснения,   Инквизиция   признает,  что  вы  не  нарушили  букву
Договора...
- Букву и дух! - резко уточнил Гесер.
-  Букву и дух! - с прорвавшимся раздражением согласился вампир. - Однако
ваши действия все-таки представляются сомнительными и опасными...
-  Не  более  чем  попытка  Дневного  Дозора  Москвы  уничтожить Светлану
Назарову незадолго до ее инициации, - отрезал Гесер. - Ко мне имеются еще
какие-либо вопросы?
- Нет, - признал Витезслав. - Вы можете вернуться на свое место.
Все   время  разбирательства  Завулон  скромно  простоял  на  самом  краю
решетчатого  круга.  Скромная,  серая,  неприметная  тень... Казалось, он
ничуть  не огорчился, что обвинение Гесеру не было предъявлено. И вот это
Эдгара тревожило.
-  Темный  Маг  Завулон,  Инквизиция  имеет  вопросы  и  к  вам, - сказал
Витезслав. - Было ли нападение секты Братья Регина спровоцировано вами?
-  Никто  не  обязан  свидетельствовать  против  себя...  -  глухо сказал
Завулон.
- Это признание? - оживился вампир.
-  Нет,  это  напоминание  закона. Вы не имеете права на подобный вопрос.
Поэтому я не буду отвечать.
-  Хорошо.  Возражение принято. Великий маг Завулон, планировали ли вы, в
целях  противодействия  будущей  мессии  Света,  воскресить Великого мага
Фафнира, низвергнутого в сумрак и развоплощеного более тысячи лет назад?
Завулон часто-часто заморгал и полным удивления голосом воскликнул:
- Откуда вы взяли подобную чушь?
- Вы противодействовали инициации Светланы Назаровой, проводили действия,
направленные против нее?
- Да, в разрешенных Договором рамках, - быстро ответил Завулон.
- А Фафнир?
-  Что  -  Фафнир?  -  вопросом  ответил Завулон. Посмотрел на Эдгара - и
подмигнул.
-  Почему  вами  был  послан  в  Прагу  некий  сотрудник Дневного Дозора,
идеально подходящий для ревоплощения Фафнира?
- Понятия не имею, о чем вы говорите!
-  Планировали ли вы проведение следующих параллелей: Фафнир - Антихрист,
четыре члена секты Братьев Регина - четыре коня Апокалипсиса...
Завулон  захохотал.  Он  смеялся  долго,  радостно,  с повизгиванием, как
только  и  можно  смеяться,  если  удался  рискованный,  но очень веселый
розыгрыш. Утер выступившие слезы. Уже спокойнее сказал:
-  Меня  восхищает  чувство  юмора  у представителей Инквизиции. Фафнир -
сумасшедший  психопат, я даже был знаком с ним лично и меньше всего хотел
бы  повстречаться снова... но он на мессию Тьмы никак не годится! Уровень
не  тот.  Вот  Светлану уничтожить... - Завулон улыбнулся, - возможно. Но
такой  ценой...  нет, что вы. А уж эти неполноценные финские маги... как,
как вы сказали - кони Апокалипсиса?
Эдгар почувствовал себя полным идиотом. Умоляюще посмотрел на Витезслава.
Но тот еще не сдался:
- Зачем вами были произведены следующие действия: подготовка гибели Алисы
Донниковой,  что  трактуется  как  ритуальная  жертва для ревоплощения, и
заказ  у  известного  московского художника двух портретов - Темного мага
Эдгара и дракона Фафнира? Завулон посерьезнел:
-  В  обстоятельствах  гибели  Алисы  я  тоже  хочу  разобраться!  Как  я
пониманию, это предмет следующего дознания? Ну а насчет портретов...
Глава  московских  Темных  запустил  руку за отворот пиджака и достал две
маленькие,  примерно  двадцать на тридцать сантиметров, картины в рамках.
На  одном  портрете Эдгар и впрямь с ужасом узнал себя. На другом - бился
выгнувшийся в судороге дракон.
- Это маленький рождественский подарок одному из моих лучших сотрудников,
уж простите старику сентиментальность...
С этими словами Завулон сделал шаг и протянул Эдгару его портрет. Хороший
портрет,  чего  уж  тут  говорить!  Но  еще  больше  Эдгара напугал шепот
Завулона:
- Умница...
Завулон вернулся в круг.
- А вторая картина? - спросил Витезслав.
-  Сентиментальность,  -  повторил  Завулон.  -  Разбередили душу мне эти
Братья  Регина.  Вспомнил  Фафнира...  решил  уж  сделать на память и его
портрет...
-  Вы  не  планировали его оживлять? - снова уточнил Витезслав. И на этот
раз Завулон ответил очень серьезно и, кажется, с полной искренностью:
- Ни на один миг. Есть более спокойные пути к намеченной цели.
Инквизиторы переглянулись.
-  Великий  маг  Завулон, - сказал Витезслав. - Инквизиция не имеет к вам
претензий,  вы  можете  вернуться на свое место. Однако напоминаем, что в
комплексе все ваши действия выглядят крайне двусмысленными и опасными...
-  Понял,  понял,  -  уже  выходя  из круга, пробормотал Завулон. - Скоро
нельзя будет в носу поковыряться без разрешения...
Эдгар посмотрел на Гесера. Злится, наверное, старый интриган?
Нет. Гесер не злился. Пожалуй, даже он внимал словам Завулона с искренним
интересом.  То есть был полностью уверен, что глава Темных выкрутится, но
вот детали слушал с интересом.
Они же все это знали заранее!
Эдгар  отчаянно  собирал разбегающиеся мысли. Значит... Светлана и впрямь
должна  стать  матерью  мессии  Света...  причем  женского пола, вот ведь
неожиданность!  Завулон  противодействует  этому, но... но вовсе не путем
создания  Антихриста  во  плоти...  Это  был  лишь  отвлекающий маневр, в
котором он, неглупый Темный маг, повел себя, как наивный ребенок!
Но что же тогда главное?
- Инквизиция приступает к рассмотрению главного вопроса сегодняшнего дня,
имеющего исключительное значение для Света и Тьмы, - будто отвечая на его
непроизнесенный  вопрос,  сказал  Витезслав.  -  Дело Игоря Теплова, мага
третьей ступени Московского Ночного Дозора. Все ознакомлены с материалами
дела?
Никто ничего не сказал. Все были давно ознакомлены...
-  Слово  -  представителю  обвинения. Антон Городецкий! Стоящий напротив
Эдгара Светлый поднял голову. Коротко кивнул Витезславу:
-  Я  буду  краток.  Суть  наших  обвинений проста - присутствующий здесь
уважаемый  маг  Завулон намеренно послал Алису Донникову в “Артек”, зная,
что  там  же  будет  восстанавливать силы Игорь Теплов. Вероятно, Завулон
просчитал  линии реальности и понял, что в данных условиях между Игорем и
Алисой  неминуемо  возникнет...  возникнет  любовь.  Любовь трагическая и
безнадежная,  поскольку  молодые люди принадлежат к разным Силам. Любовь,
которая  кончится  дуэлью, в результате которой погибнет либо Игорь, либо
Алиса,  а  уцелевший  противник  будет  осужден  Инквизицией. Мы обвиняем
Завулона  в  сознательном  и циничном устранении... попытке устранения, -
поправился  он, - сотрудника Ночного Дозора Москвы Игоря Теплова. В связи
с  этим  мы просим Инквизицию снять с Игоря Теплова обвинение в нарушении
Договора и убийстве Алисы Донниковой.
- Все? - помолчав, спросил Витезслав.
-  Нет.  Также  мы  просим рассмотреть вопрос о гибели в результате дуэли
молодого   человека,   не   принадлежащего   к   Иным.   Поскольку  дуэль
инсценирована Завулоном...
- Протестую, - скрипуче сказал Завулон.
- Протест принят, - подтвердил вампир.
-  Поскольку  мы  считаем,  что  дуэль инсценировал Завулон, гибель юноши
также является его виной и не может быть поставлена в вину Игорю Теплову.
Все.
Витезслав перевел взгляд на Завулона:
- Вы можете ответить по сути вопроса?
- Ответа не будет, причину я уже объяснял, - холодно возразил Завулон.
- Слово представителю зашиты. Эдгар вздохнул. И начал:
-  Все  умопостроения  моего  коллеги  крайне  занимательны.  Мы  с  вами
наблюдаем попытку выгородить преступника...
- Протест! - быстро сказал Антон.
-  Выгородить  обвиняемого,  - поправился Эдгар. - Игорь Теплов виновен в
убийстве юной ведьмы Алисы Донниковой. И что самое ужасное - любившей его
всем  сердцем!  Более  того!  Игорь Теплов, охваченный своей маниакальной
страстью,  попутно  погубил еще мальчика Макара Каневского. Убил ребенка.
Человеческого  ребенка,  который  тоже имел право на существование! Более
того!  В результате массового забора Силы у детей, отдыхающих в “Артеке”,
семеро  из  них  в  течение  трех  месяцев  страдали  от  ночных страхов!
Зафиксировано  два  случая  стойкого энуреза! Девятилетний Юрик Семецкий,
проживающий  в Москве, через месяц после возвращения из “Артека” погиб от
асфиксии,  захлебнувшись  в  ванне. И неизвестно пока, не является ли это
последствием действий Игоря Теплова... Светлого мага Игоря Теплова!
Он  посмотрел  на  обвиняемого.  Лицо Игоря было каменным. Непроницаемым.
Никаким.
-  Светлые  могут  сколь  угодно выдвигать свои беспочвенные обвинения, -
сказал  Эдгар.  - Без доказательств, без какого-либо даже вразумительного
объяснения   -   зачем   Дневному  Дозору  Москвы  жертвовать  молодой  и
перспективной сотрудницей, уже имеющей ряд поощрений от руководства, ради
устранения  бесталанного  в общем-то Светлого мага третьей ступени... Это
дело  их  совести.  Мы  лишь просим Инквизицию беспристрастно рассмотреть
ситуацию и покарать виновного за нарушение Договора.
Эдгар перевел дыхание и вставил последнюю, решающую фразу:
-  Мы  много  наслышаны  про  то,  что  Светлые  маги,  совершая этически
неправомерный  поступок,  развоплощаются  самостоятельно. Уходят в сумрак
под  грузом стыда... Мы много наслышаны. Но мне, к примеру, не доводилось
такого  видеть.  Наверное,  и  Игорь Теплов считает убийство влюбленной в
него   девушки,  равно  как  смерть  и  страдания  невинных  человеческих
детенышей, поступком, этически безупречным!
Он замолчал.
Инквизиторы переглянулись. Потом Витезслав произнес:
-  Есть  ли  у  сторон  доказательства  их правоты? Гесер молчал. Завулон
удивленно спросил:
-  Простите,  а  какое  у  меня  может быть доказательство того, что я не
верблюд? Пусть бред доказывают те, кто этот бред озвучил!
-  Инквизиция  выслушала мнения сторон, - сказал вампир. - Обвиняемый, вы
хотите что-нибудь добавить? Игорь Теплов кивнул:
-  Да. Я признаю, что мои действия были не совсем оправданны... и скорблю
об их последствиях. Я... я очень... - Он сбился, потом заговорил быстрее:
-  Я  очень хорошо относился к Алисе Донниковой. Но то, что она оказалась
Темной   ведьмой,   привело   меня   в  состояние  аффекта.  Я  не  прошу
снисхождения.  И  приговор  себе я вынес сам. Но... Он резко повернулся к
Завулону:
-  Убийца  - ты! Ты отправил Алису на смерть! И именно поэтому я вынужден
жить... вынужден, чтобы твоя подлость не принесла тебе ничего!
Завулон лишь развел руками и тяжело вздохнул.
- У вас есть доказательства? - спросил вампир. Игорь покачал головой.
-  Трибунал  понимает  всю  важность  данного  разбирательства,  - сказал
Витезслав.   -  Несмотря  на  то,  что  ни  одна  из  сторон  не  привела
доказательств,  Инквизиция считает важным определить истинного виновника.
Поэтому...
Эдгар  вдруг  увидел,  что Завулон меняется в лице. Застывает на половине
грустной улыбки.
-  Поэтому  Инквизиция продолжает опрос свидетелей. Алиса Донникова будет
подвергнута временному ревоплощению.
-  Я  протестую!  - Завулон поднялся. - Данное дело не представляет такой
важности, чтобы тревожить покой ушедших!
-  Протест  отклонен.  Инквизиция просит Анну Лемешеву, прибывшую сюда по
указанию  Инквизиции, пройти в центр зала. Ее тело будет использовано для
временного воплощения Алисы Донниковой.
Лемешева  завизжала. Но уже через мгновение ее, слабо дергающуюся, вели в
центр два младших Инквизитора-конвоира.
-  Все  энергетические  затраты  данного  процесса будут отнесены на счет
Ночного Дозора Москвы и возмещению не подлежат при любом исходе процесса,
-  продолжил  Витезслав.  -  Великий маг Гесер, вы имеете требуемый запас
Силы?
- Да. - Гесер поднялся. - Имею. Эдгар почувствовал, что совершенно теряет
нить  событий.  Да что же в нем такого важного, в этом Игоре Теплове, что
ради   него  Завулон  жертвует  любовницей,  а  Гесер  отдает  чудовищное
количество Силы?
-   Провести   ревоплощение,   -   сказал   Витезслав.  -  Любая  попытка
противодействия  карается  мгновенной  и окончательной смертью. Несколько
магов-Инквизиторов  выдвинулись  чуть вперед, а Гесер вздохнул и шагнул к
Лемешевой.  Та  взвизгнула  снова  -  и замолчала, остекленевшими глазами
глядя на Светлого мага.
А потом Эдгару пришлось зажмуриться.
В  центре  зала бушевала такая чудовищная энергия, что смотреть он просто
не  мог.  Он  чувствовал,  как  Инквизиторы  воздвигают  один  за  другим
магические  барьеры  вокруг  Гесера  и Лемешевой. Чувствовал, как барьеры
рушатся  под напором немыслимой Силы. Как вздрагивает сумрак, раздираемый
насквозь, сквозь все слои, которые были Эдгару известны, и сквозь те, про
которые  он  даже не подозревал. Если это временное ревоплощение, так что
же произошло бы при постоянном?
Буря стихла. Гесер медленно отступил назад.
И  в  центре зала остались трое - Инквизитор Витезслав, Светлый маг Игорь
Теплов и Темная ведьма Алиса Донникова.
Дергающаяся, кашляющая, хватающаяся за горло Алиса.
Эдгара передернуло. Он не знал, что бывает с Иными там... в сумраке. Да и
не  хотел  бы  знать, если честно. Но сейчас Алиса приходила в себя в тот
миг,   когда   закончилось   ее  человеческое  существование.  Оживала  с
раздираемыми  болью  легкими,  еще  захлебываясь  морской водой, отчаянно
пытаясь выбиться из-под пресса, обрушенного на нее Тепловым.
-  Алиса  Донникова, - произнес вампир. Даже его голос дрогнул - нечастой
процедурой   было   временное   ревоплощение,  совсем  нечастой...  -  Вы
подвергнуты временному ревоплощению и находитесь в помещении Европейского
Трибунала Инквизиции в Праге. Вам понятны мои слова?
Алиса  Донникова,  выпрямившись,  уже  сдерживая  хрип, смотрела на Игоря
Теплова. Только на него.
- Вам понятны мои слова? - повторил Витезслав.
- Почему... в Праге? - спросила Алиса. Она дышала часто и глубоко, словно
никак не могла надышаться - даже этим сырым воздухом подземелья...
-  Это  не важно, Алиса Донникова. Вы вызваны в наш мир как свидетель. От
ваших слов зависит очень многое.
- Я... могу здесь остаться? Снова? Насовсем? - спросила Алиса.
Но смотрела она только на Игоря.
-  Нет,  -  честно  ответил  Инквизитор.  - Вы будете отвечать на вопросы
добровольно?
Алиса встряхнула головой. С какой-то отчаянной гордостью.
- Да. Буду, Инквизитор. Спрашивайте. Но смотрела она только на Игоря.
-  Вопросы  касаются  вашей  дуэли  с  присутствующим здесь Светлым магом
Игорем Тепловым. Был ли вызов вас на дуэль произведен по всем правилам?
- Да.
- Была ли вам дана возможность отказаться от дуэли и уйти?
- Да.
- Скажите, Алиса, вы обвиняете Игоря Теплова в своей смерти?
Алиса  улыбнулась.  Взмахнула  рукой  -  не  оборачиваясь, но безошибочно
указывая на Завулона.
- Нет.
Смотрела она только на Игоря.
- Вы не имеете претензий к своему... противнику?
Она лишь покачала головой.
-  Алиса  Донникова,  вы  можете  обвинить  кого-либо из присутствующих в
провоцировании тех печальных событий, что привели к вашей гибели?
- Завулон, - абсолютно равнодушно сказала Алиса. - Это его операция.
-  Трусливая дура! - крикнул Завулон. - Тебя все равно не ревоплотят! Что
же ты делаешь, ведьма!
И  только  тогда Алиса Донникова повернулась к Завулону. На миг. И под ее
взглядом глава Темных замолчал.
-  Завулон,  ты  не  забыл,  что  сказал  мне,  когда  я  призывала тебя,
захлебываясь водой?
- Глупая мстительная дурочка, - уже спокойнее сказал Завулон.
Алиса   покачала   головой.  Снова  посмотрела  на  Игоря.  Как-то  очень
насмешливо произнесла:
- При чем здесь месть... Любовь - это тоже великая сила, Завулон.
-  Инквизиция  не  имеет  больше  вопросов,  - быстро сказал Витезслав. -
Господа... я считаю, что длить дальше эту сцену... это недостойно Иных. С
Игоря  Теплова  снимаются обвинения в нарушении Договора. Алиса Донникова
может... может... вернуться обратно.
Эдгар  как  во сне видел поднявшегося Гесера. Торжествующего, победившего
Гесера. И сгорбившегося на скамье Завулона... побежденного Завулона.
Лишь  когда  лица  Великих  Магов  вновь  дрогнули  в  растерянности,  он
посмотрел на центр зала.
Алиса  Донникова  исчезала.  Ее  тело  менялось, таяло, легкой бесплотной
тенью  погружаясь  в  сумрак.  Упавшая  на четвереньки Лемешева торопливо
отползала к ногам Завулона.
Но исчезал и Игорь Теплев.
Уходил в сумрак.
Эдгар не врал. Он действительно впервые видел, как развоплощается Светлый
маг. Добровольно. Без всяких схваток, криков, без потоков Сил.
Лишь  на  миг  Игорь  Теплов, уже почти превратившийся в бесплотную тень,
повернулся,  посмотрел на своих товарищей. Кажется - виновато. А так - он
смотрел лишь на Алису.
И исчез.
Сумрак  сомкнулся.  Воздух  в  зале  был выморожен, по стенам осели белые
щетки  инея,  будто  траурной каймой вычертив помещение. На лицо Завулона
медленно  возвращалась  торжествующая улыбка. Гесер смотрел на опустевший
решетчатый круг тоскливо и грустно.
-  Ну?  -  закричал  Завулон.  -  Ну?  И  что?  Где твой пестун? Где тот,
единственный, кто способен был воспитать мессию Света?
Он  засмеялся,  похлопал по голове стоящую перед ним на коленях Лемешеву.
Сказал, уже обращаясь к Инквизиции:
-  Да,  действительно, это была операция Дневного Дозора. Не выходящая за
рамки  Договора. Размен двух равноценных фигур - Алиса Донникова за Игоря
Теплова. К нам больше нет претензий?
-  К вам нет претензий со стороны Инквизиции... - медленно сказал вампир.
Потер   лицо   ладонью.   -  Учитывая  все  обстоятельства...  Инквизиция
рассмотрит вопрос о досрочном восстановлении Силы Светланой Назаровой. Но
это... потом. Все... все могут покинуть зал.
Первой  со  своего места поднялась Светлана. Подошла к Завулону. Постояла
секунду,  глядя  ему  в лицо. Эдгар вдруг понял, с замиранием сердца, что
сейчас волшебница ударит мага.
Но она лишь что-то сказала ему. Развернулась и резко вышла.
Эдгар на негнущихся ногах отошел от конторки. Едва не наткнулся на Гесера
-  задумчивого,  подавленного,  погруженного  в  свои  мысли.  И  тут же,
оттолкнув его, к Гесеру подскочил Антон. Воскликнул:
-  Так  что  же...  Дочь Светланы может быть Иной, но при этом не вырасти
мессией Света?
Гесер кивнул.
- Почему? - тупо спросил Антон. - Но ведь Светлана сама...
- Быть Великой Волшебницей и воспитать Великую Волшебницу - совсем разные
вещи...  -  устало  сказал  Гесер.  -  Увы.  Я...  пока я не вижу фигуры,
равноценной  Игорю.  Я... я не знал, что он настолько любит эту ведьму! Я
бы искал другой путь.
- Чья это будет дочь? -опросил вдруг Антон. - Светланы и...
Гесер вдруг раздраженно посмотрел на Антона:
-  Чья?  Если  не  будешь  стоять  как дурак, пялясь на старого идиота, а
догонишь свою женщину - то твоя!
Антон  слабо  кивнул.  И  бросился из зала прочь. Эдгар тоже хотел задать
Гесеру  пару  вопросов...  но  он  поймал  взгляд Светлого и предпочел не
рисковать.  Повернулся,  шагнул  на  серый мрамор пола, на узкий клинышек
Инквизиции, пытающийся рассечь черную и белую половины зала.
Инквизиторы уже стягивали плащи. Один из них небрежно бросил свой на руки
Витезславу,  открыл  портал - и исчез. Остальные уходили обычным путем, в
дверь.
Вампир посмотрел на Эдгара. Спросил:
- Хочешь примерить?
- Не знаю, пойдет ли фасон, - тихо ответил Эдгар.
- Кто знает. Но попробовать стоит. Или ты собираешься вернуться в Москву?

Эдгар  осторожно  принял  из  его  рук  скомканную  серую  ткань. Неловко
спросил:
- Простите... а что сказала Светлана Завулону?
- Инквизитору надо иметь хороший слух. - На лице вампира появилась кривая
ухмылка.  -  Да  почти  ничего.  Я бы назвал это проклятием, но Светлые и
проклинать-то  не  умеют...  Она сказала: “Пусть никто никогда не полюбит
тебя”.
Эдгар кивнул. Пожал плечами и сказал:
- А ему это и не нужно.
В  книге  использованы  фрагменты  из  песен  Владимира  Высоцкого,  Юлия
Буркина, Кипелова, групп “Ария”, “Воскресение” и “Наутилус Помпилиус”.
Москва-Николаев-Лазурное Июнь-октябрь 1999г.

Ваша оценка:	Подпишусь под каждым словом (+3) Понравилось (+2) Нормально (+1) Посредственно (-1) Ерунда какая-то (-2) Чушь собачья (-3)
Комментарий:
Подпись:	(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
Сайт:

Комментарии (1)