головой:
- Нет. Наоборот. Я клянусь Светом, что происходящее не причинит зла
никому из вас. Ни в магической, ни в человеческой сущности... Напротив,
вы станете сотрудничать с настоящим, искренним рвением. Но...
Он теперь взвешивал каждое слово.
- Действительно, сейчас происходит финальная операция Ночного Дозора
Москвы. К сожалению, это же и финальная операция Дневного Дозора. От
поступков каждого из сидящих здесь, равно как от поступков наших
противников, зависит... зависит слишком многое. И мы, и наши враги делаем
свои шаги. Они могут быть неправильными, неудачными, ошибочными. Но
победа останется за тем, кто последним сделает правильный шаг!
- Победителей не судят, - согласился Антон. - А фигурам на шахматной
доске не дают права ходить самостоятельно.
- Ход любого из вас Завулон просчитает без труда! - рявкнул Гесер. - И не
заблуждайся, Антон, что твой таран машины с Зеркалом был непредвиденным
шагом! Да, удачным! Да, меньшим из зол! Но и его ждали. И Завулон... и я.
Он перевел дыхание. Уже спокойнее продолжил:
- Ребята... вы для меня не фигуры на шахматной доске. Поверьте. И не
инструменты.
- Но одна из нас, - Светлана улыбнулась, признавая всю насмешливость этой
фразы в мужской компании, - станок для изготовления инструмента?
Антон не стал спрашивать, как она это поняла. Может быть, тоже
вычерчивала схемы - втайне даже от него? Или все-таки успела что-то
почувствовать, когда ее Сила была при ней?
Гесер замолчал, понурившись. Он вроде бы и размышлял... И в то же время
Антон понял, что защитный кокон вокруг усиливается до поистине немыслимых
пределов. Где граница Силы у Великих Магов? И есть ли у них вообще
граница?
- Хорошо. - Гесер кивнул. - Светлана, ты права... но лишь частично... а,
Свет и Тьма!
Он опустился в кресло. Достал-таки сигареты и закурил. Лишь затянувшись
пару раз, заговорил:
- Светлана, ты - Великая Волшебница. Такие рождаются раз в несколько
столетий. Потенциально ты сильнее Ольги, пожалуй... Но твоя ценность для
Светлых - я имею в виду не только наш Дозор, но Светлых вообще - в том,
что ты можешь стать матерью мессии.
- После того, как Ольга переписала мою Книгу Судьбы, - сказала Светлана.
- Нет. Не после этого. Невозможно переписывать судьбу Иного с той же
легкостью, как судьбу человека. Это было предопределено изначально. Мы
лишь скорректировали некоторые детали. Минимальные. Не относящиеся ни к
тебе, ни к будущему... предполагаемому ребенку.
- Какие? - В голосе Светланы наконец-то прорезалась ярость. Долго
сдерживаемая ярость, и теперь уже Антону захотелось вскрикнуть - ее
пальцы вонзились в его ладонь.
- Только дату! - Нет, Гесер не собирался уступать Светлане в напоре. -
Ничего, кроме даты! Две тысячи лет от Рождества Христова - пик
человеческой веры в пришествии мессии!
- Спасибо большое, - звенящим от ярости голосом произнесла Светлана. -
Значит, решали, когда и от кого я вам его рожу?
- Во-первых, почему “его”? - поинтересовался Гесер. Антон, как раз
собравшийся вставить свое слово в разговор, в основном по поводу
уточнения Светланы “от кого”, подавился заготовленной репликой. Рука
Светланы тоже обмякла.
- За одних решают папа с мамой, за других пьяный акушер, за третьих
лишняя рюмка водки, - меланхолично произнес Гесер. Произносить
“во-вторых” уже не было нужды. - Светлана, деточка! С такими Силами, с
такой предопределенностью играть опасно! Даже я не пытаюсь!
Предопределено, что у тебя может родиться дочь, которая станет величайшей
фигурой в войне Света и Тьмы! Ее слово будет менять мироздание, ее слово
заставит грешников раскаяться, при взгляде на нее упадут на колени
величайшие маги Тьмы!
- Это лишь вероятность... - прошептала Светлана.
- Конечно. Судьбы нет - и к сожалению, и к счастью. Но можешь поверить,
что старый, усталый маг делает все, что может, воплощая ее в жизнь.
- Лучше бы я осталась человеком... - прошептала Светлана. - Лучше бы...
- А ты давно смотрела на иконы? - спросил Гесер. - Посмотри в глаза Марии
и подумай, почему они всегда печальные?
Было очень тихо.
- Я сказал вам уже больше, чем имею право сказать. - Гесер виновато
развел руками, и Антону впервые показалось, что он ни капельки не играет.
- Сказал, одной ногой заступив за грань допустимого. Решать вам. Думать,
кто фигура на игровой доске, а кто... кто разумная личность, способная
переступить через придуманные обиды!
- Придуманные? - горько спросила Светлана.
- Когда тебе объясняли необходимость мыть руки после песочницы или
заставляли завязать бантик на косичке - это тоже было вмешательством в
твою судьбу, - сказал Гесер. - И на мой взгляд - обоснованным.
- Вы мне не отец, Борис Игнатьевич! - сказала Светлана.
- Да. Конечно. Но для меня вы все - мои дети... - Гесер вздохнул. - Я вас
в холле подожду... вернее, мы с Алишером подождем. Захотите - подойдете.
Он вышел, а следом тенью последовал девона.
Первым заговорил Игорь:
- Самое обидное, что в чем-то он прав.
- Если бы тебе сказали, что ты должен родить мессию, я бы с тобой
поговорила о правоте! - резко ответила Светлана.
- Мне это было бы совсем уж... затруднительно... - смущенно признался
Игорь.
Антон улыбнулся первым. Посмотрел на Светлану, сказал:
- Слушай... я помню, как ты возмущалась несправедливостью судьбы - что у
Иных, как правило, рождаются обычные люди...
- Так это я абстрактно возмущалась... - Светлана всплеснула руками. -
Ребята, у вас тут вроде накурено... Игорь молча дал ей сигарету.
- Почему все так, за спиной? - жалобно спросила Светлана, закуривая. - Да
и какая из меня... мать мессии? Причем мессии женского пола!
- Ну, мессия - это просто подходящий термин, - сказал Игорь. -
Расслабься.
- Я не девственница! - мрачно сообщила Светлана. - И вообще .. не считаю
себя образцом добродетели...
- Не проводи лишних параллелей. Странное дело, Игорь словно бы
успокоился. По-настоящему. И даже собрался.
- Антон, ну ты хоть что-нибудь скажи! - не выдержала Светлана и
посмотрела на него. - Тебя что, все это не касается?
- Очень надеюсь, что касается напрямую, - ответил Антон. - И думаю, что
мы должны выйти сейчас к Гесеру. Ему там тоже несладко - сидеть и ждать.
- Он уже все знает... загодя... - Светлана отвернулась.
- Нет. Не знает. Если мы и впрямь не пешки, то не знает.
Слабо звякнули струны гитары. Игорь, облокотившись о стену, взял в руки
инструмент. Он запел так тихо, что замолчать пришлось и Светлане, и
Антону.
Бесы просят служить,
Но я не служу никому.
Даже себе, даже тебе,
Даже тому, чья власть
Если он еще жив -
То я не служу и ему.
Я украл ровно столько огня,
Чтобы больше его не красть...
Игорь отложил гитару, бережно опустил на кресло. Так оставляют
инструмент, когда уверены, что скоро вернутся.
- Пойдемте, что ли?
Эдгар вошел в зал заседаний Трибунала первым из Темных. Как положено.
Одновременно с Антоном, вошедшим через противоположную дверь. Они вежливо
склонили головы, приветствуя друг друга. Особой обиды на Светлого Эдгар
не чувствовал и рассчитывал на некую ответную взаимность чувств.
Да, по сравнению с маленькой запущенной комнаткой в МГУ этот зал
производил впечатление! Европа, что ни говори!
Каменные своды - тяжелые, давящие и одновременно дающие ощущение
защищенности, спокойствия. Простая металлическая люстра - но с парой
сотен свечей, и Эдгар готов был поклясться, что свечи горят не первую
сотню лет. Бернское отделение Инквизиции, говорят, размещалось в
ультрасовременном здании, Пражское, наоборот, в древнем.
Второе Эдгару нравилось больше.
Круглый зал был поделен на две части: одна облицована светлым мрамором,
другая - темным. В этой наглядной простоте, демонстрирующей две Силы,
было что-то одновременно и наивное, и возвышенное. Маленькие конторки,
место обвинителей, стояли в центре, вокруг круглой решетки, закрывающей
темную дыру в полу.
Треугольный клинышек серого мрамора рассекал зал почти до половины. Это
было место Инквизиторов, и те, конечно же, уже были на месте. Семеро. В
общем-то Инквизиция не считалась силой, равной Дозорам, но среди этих
семерых, как знал Эдгар, скрывалось двое Великих - Темный и Светлый.
Пожалуй, при желании Европейское бюро могло бы схватиться с Гесером и
Завулоном на равных.
Это радовало.
Вслед за Антоном вошли еще трое Светлых Москвы. Гессер .. ну да, конечно
же, куда им без Гесера! Светлана... тоже понятно. И этот, узбек,
секретарь или порученец Гесера.
А из-за спины Эдгара уже шли по коридору Темные. Завулон... Эдгар
почувствовал приближение шефа, невольно обернулся - и поймал дружелюбный
кивок главы московских Темных. Ну-ну, улыбайся, иуда... да ты похуже Иуды
будешь, тот хоть учителя предал, а ты - ученика!
Но тут вслед за Завулоном вошли еще двое. И если Анну Лемешеву Эдгар был
готов увидеть, то вот Юрия, насмешливо подмигнувшего ему Юрия, так
вовремя предупредившего его о происках Завулона Юрия, - никак!
- Эдгар заставил себя отвернуться от коллег и смотреть лишь вперед.
Игоря ввели последним. Два Инквизитора, из рядовых, шли рядом с ним,
молча сопровождая к решетчатому кругу трехметрового диаметра в центре
зала.
Никакой особой магии в этом круге не было или Эдгар ее не чувствовал. Да
и механизм, позволявший когда-то мгновенно перевернуть решетку и обрушить
обвиняемого в глубокий подвальный колодец, производил впечатление
давным-давно заржавевшего и не использующегося. Но стоять на круге,
похоже, было бы неуютно.
Впрочем, Игорь на это внимания не обращал. Встал в центре круга, скрестив
руки на груди.
- Именем Договора...
Из группы Инквизиторов вышел единственный, не носивший серого плаща.
Витезслав, Высший Вампир.
- Мы - Иные. Мы служим разным силам... Эдгар механически повторял слова
Договора, пытаясь сообразить, с чего Витезслав начнет. И как ему теперь
выпутываться...
- Сегодня Европейский трибунал Инквизиции должен разбирать иск Ночного
Дозора города Москвы, Россия, к Дневному Дозору города Москвы, Россия, -
сообщил вампир, когда Договор был прочитан. - Встречный иск Дневного
Дозора Москвы к Ночному Дозору Москвы входит в данное разбирательство.
Предметом его является дуэль Свеглого мага Игоря Теплова и Темной ведьмы
Алисы Донниковой...
Пока все шло без сюрпризов... Эдгар почувствовал, что вцепился в темное,
прохладное дерево конторки, усилием воли заставил себя успокоиться В
конце концов он опытный юрист. И чем судебное разбирательство людей
отличается от суда Иных?
Разве что формой приговора...
- Однако порядок разбирательства будет несколько изменен, - сказал
Витезслав. - Трибунал вынужден решить еще два вопроса, связанных с
основным иском. Первый относится к секте Темных, называющих себя Братья
Регина, виновных в нападении на схрон Инквизиции, похищении артефакта
Коготь Фафнира, контрабандном ввозе его в Россию и оказании сопротивления
Московскому Ночному Дозору. Введите обвиняемых.
Еще два молодых Инквизитора ввели четырех финнов. Легкие улыбки появились
на лицах всех Иных - все-таки более карикатурной четверки представить
было невозможно.
- Вероятно, нет необходимости повторять обстоятельства прискорбного
инцидента, - сказал вампир. - Все присутствующие ознакомлены с собранными
Инквизицией материалами по данному делу. Дело Инквизиции - вынести
приговор. Справедливый, беспристрастный и суровый.
По лицам четверки было понятно, что на снисхождение они и не надеются.
- Преступление такой тяжести, как нападение на сотрудников Инквизиции и
похищение из схрона опаснейшего артефакта, карается безусловным
развоплощением, - произнес вампир. Сделал паузу и добавил, заставив
