И вот это мне как раз меньше всего было нужно - если смерти обычных людей
Светлые рассматривали всего лишь как браконьерство, то убийство Иного -
совершенно другой уровень. Это уже пахнет трибуналом.
Но я же закрыл, закрыл свою территорию понятным для Иных образом! Мое! Не
лезьте, мое! Нельзя! Нет, полез. И - все, упокоился в сумраке... Балбес
малолетний! Неужто выслужиться хотел?
Надо сознаваться. Иначе спросят так, что мало не покажется.
И я потянулся к телефону - не сотовому, обычному, который стоял на столе.
Номер не замедлил услужливо вынырнуть из памяти.
- Ночной Дозор? Виталий Рогоза, Иной, Темный. У меня тут ваш сотрудник.
Андрей Тюнников, если не ошибаюсь. Он мертв. Приедьте, что ли...
Гостиница “Космос”, номер шестьсот двенадцать.
Как ни странно, но первыми появились не Светлые. Едва на этаж ступили
Иные - а их было двое, - меня словно захлестнуло чьей-то энергией. Эти
двое были темными магами, и оба были наполнены под завязку мрачной силой,
представляющейся мне чем-то похожим на сумрак, только более плотный и
темный. Длинный, постепенно утончающийся язык сумрака тек прямо сквозь
перекрытия гостиницы куда-то прочь, к земле. И даже, по-моему, ниже. Под
землю.
В дверь постучали - подчеркнуто корректно.
- Да-да! - отозвался я, не вставая из кресла. - Открыто, входите!
Они вошли. Мой знакомый из квартиры на Первомайке, Шагрон. И еще один,
тоже маг, насколько я понял. Полноватый, как и Шагрон, чернявый. И
сильный. Сильнее напарника. Но говорить, вопреки ожиданиям, стал все же
Шагрон. Это, похоже, принято у всех дозорных, что главный в команде
больше помалкивает - Антон тоже предпочитал слушать.
- Добрая ночь, коллега.
Я фыркнул:
- Добрая? Вы шутите, коллега.
“Коллега” я произнес нарочито тем же тоном, что и Шагрон. Но того
непросто было пронять, и именно в этом заключалось его преимущество
передо мной в опыте. Я же мог полагаться только на дешевые кавалерийские
наскоки вроде этого да на внезапное озарение и свою мистическую лестницу,
что услужливо подставляла мне ступень за ступенью и организовывала
соответствующий пинок под соответствующее место.
- Я не шучу, коллега, я здороваюсь. Напрасно вы не дождались нас там...
вы знаете где Я очень рассчитывал побеседовать.
- Я не хотел мешать, - признался я, и это являлось правдой больше чем
наполовину. Обычное дело для Иного, без разницы - Темного, Светлого.
- Я рассчитывал на помощь. Помощь собрата. А вы изволили исчезнуть.
А вот это “Я” - чисто от Темных. Любой Светлый на месте Шагрона неизбежно
сказал бы “Мы”, причем совершенно искренне. И имел бы в виду при этом
совершенно то же, что Шагрон. Ясное дело, с не меньшей искренностью.
- Ладно. Знакомьтесь - это Эдгар. Наш коллега из Эстонии, последнее время
в московском Дозоре. Что тут у вас?
- Тут у меня очередной труп, - сознался я. - Иной. Светлый. Дозорный.
Впрочем, вам ведь все прекрасно известно, коллега Эдгар, не так ли?
- А времени мало. Светлые вот-вот явятся? Это ты хотел сказать? - тихо
произнес Эдгар, с ходу отбрасывая дипломатию и переходя на “ты”. И я
понял, что с этим чернявым эстонцем не стоит пикироваться.
- В прошлую субботу, в вечер моего приезда, этот Светлый руководил
операцией по поимке вампира-браконьера...
- Вампирши, - уточнил Эдгар и поморщился. - Дальше?
- Я волею случая оказался рядом с жертвой. Меня застали рядом с трупом и
распознали во мне Темного. Видимо, по неопытности - иных причин не вижу -
Тюнников обвинил меня в содеянном вампиром... вампиршей. Я его осадил,
причем, сознаю, резковато. Но он сам подставился.
Вот, собственно, и все... Уходя сегодня из номера, я оставил охранные
заклятия. Вошел - а тут он. Я уже не мог ему помочь.
Последняя фраза вырвалась у меня сама, я не собирался ее произносить.
Кажется, меня снова начинало “нести”.
- Этот сопляк руководил операцией? - недоуменно переспросил Шагрон. - Там
же были Светлые куда опытнее. Тигрица, маги...
- Тюнников стажировался, обычное дело, - буркнул Эдгар напарнику и вновь
взглянул на меня. - Ты поставил Кольцо Шааба такой силы, что убил стажера
Светлых на месте?
Вопрос был явно риторический. Я, выходит, поставил несложное заклинание,
но вложил в него слишком много силы. Может быть...
Приближение Светлых я почувствовал одновременно с Эдгаром - те как раз
подъезжали к гостинице. Несколькими секундами позже их засек и Шагрон.
- Что ты им сказал? - явно торопясь, спросил Эдгар. - Только коротко.
Кажется, он прикрыл нас невидимым колпаком, довольно мощным. И прежде чем
сказать хоть слово, я добавил в колпак своей мощи, взятой частично
откуда-то из меня, из моего сознания, а частично - со стороны. Получилось
это совершенно непроизвольно; а в глазах Эдгара я прочел немое изумление.
- Я позвонил и сказал, что в моем номере мертвый Светлый. И его имя. Это
все.
Эдгар еле заметно кивнул, выразительно взглянул на Шагрона. Тот едва-едва
наметил пожатие плечами.
Остаток времени до стука в дверь, гораздо менее корректного, мы провели в
молчании.
Дожидаться разрешения войти Светлые не стали. Просто вошли и все.
Их было пятеро - Толик, Антон и девица-перевертыш, небось, еле успели с
Первомайки до своего офиса доехать.
Кроме них явились двое - интеллигентного вида парень в очках с оправой
баксов за восемьсот и еще один, с загоревшим лицом, словно сейчас и не
зима.
Эти двое и примкнувший к ним Толик тщательно осмотрели, прощупали,
просканировали каждый сантиметр номера. Наверное, столь интенсивного
магического воздействия здешние стены еще не знали.
Антон и девушка не вмешивались, но я явственно чувствовал истекающую от
них неприязнь. Даже не ненависть - Светлые и ненавидеть-то толком не
умеют. Скорее, желание прижать меня как следует, осудить, добиться
наказания. Или просто шарахнуть достаточно сильно, чтоб навеки загнать
меня в сумрак.
И еще - кажется, за пределами номера находился как минимум один Светлый.
Наверное, на этаже или у лифтов. Видно, прикрывал; при этом он очень
здорово заслонялся, я его засек, можно сказать, случайно. А Шагрон и
Эдгар, по-моему, о его присутствии вообще не догадывались.
Я нахмурился. У Светлых было двойное численное преимущество. Причем двое,
которых я видел впервые, маги очень сильные, первого уровня, вряд ли
ниже. Во всяком случае, они вдвоем будут посильнее Шагрона и Эдгара. Да и
Антон тоже не полный ноль - этот и с Шагроном потягаться сможет, и с
Эдгаром. Плюс девчонка - она же боевик. И неизвестный где-то неподалеку.
Расклад получался очень неприятный. В пыль сотрут, в мелкую ванильную
пыль...
Тем временем Светлые завершили сканирование. Очкастый приблизился ко мне
и подчеркнуто индифферентно осведомился:
- Скажите, ставить охранное заклятие такой силы было действительно
необходимо?
- А зачем бы я тратил столько сил, по-вашему?
Очкастый и второй неизвестный быстро переглянулись.
- Мы требуем осмотра ваших вещей.
- Стоп-стоп, - поспешно вмешался Эдгар. - А на каком, собственно,
основании?
Очкастый нехорошо улыбнулся - одними губами:
- У Ночного Дозора возникли подозрения, что на территорию Москвы ввезен
запретный артефакт исключительной силы. О том, что подобные действия
противоречат Соглашению, вы обязаны знать.
Коллеги-Темные глядели на меня с сомнением И кажется, они ожидали
какой-то вполне однозначной реакции. Но какой? Моя внутренняя
палочка-выручалочка на сей раз подсказывать не сочла нужным. Но, с другой
стороны, я прекрасно знал, что никаких запретных артефактов у меня в
сумке нет. И поэтому я благодушно махнул рукой
- Да пусть смотрят! Хоть до утра.
- Я протестую, - тихо и, похоже, без особой надежды сказал Эдгар. - У вас
нет санкции руководства.
- Протест отклоняется, - несгибаемым голосом парировал очкастый. - Я сам
руководство. Предъявите вещи, Темный.
Меня не нужно было просить дважды. Одним движением нейтрализовав остатки
защиты, я распахнул шкаф, где в полном одиночестве по соседству с парой
одежных щеток покоилась моя сумка. Часть надписи взирала на нас словно бы
с укором: “Fuj...” Мне почему-то представился скучный скрипучий голос,
произносящий это “Фуй...”
Я взял сумку и вывалил на кровать содержимое. Светлых мало интересовали
вещи, а вот при виде последнего пакета они напряглись - второй незнакомец
даже за амулет взялся в кармане куртки.
Когда я вытряхнул на покрывало деньги, на меня посмотрели все. И свои, и
Светлые. Как на психа. Законченного и неисправимого психа.
- Вот, - сказал я. - Это все, что у меня есть. Сто тысяч. Впрочем, уже
меньше.
Очкастый шагнул к кровати и брезгливо покопался в вещах, заглядывая в
пакеты. Но я понял, что ему было нужно на самом деле - тактильный
контакт.
Его даже не устраивало дистанционное сканирование!
Господи, в чем же они меня подозревают? Вероятно, какой-то кретин
действительно попытался втащить в Москву что-то запретное, и, поскольку я
малость переусердствовал с защитой своих несчастных баксов, они
заподозрили во всем меня. Три ха-ха! Чем дальше, тем веселее.
Очкастый обнюхивал мой багаж с минуту. Потом сдался.
- Ладно. Здесь ничего нет. Номер мы объявляем закрытой территорией;
потрудитесь переселиться.
Девушка-перевертыш вздрогнула, вопросительно и недоуменно посмотрела на
очкарика. Тот едва заметно развел плечами, и я понял смысл его жеста. Не
к чему придраться. Нет оснований. Оборотень напряглась, но второй маг
положил руку ей на плечо, как бы предостерегая против необдуманных
действий.
- Да-а? - вкрадчиво протянул Эдгар, и в этом “Да-а” наконец-то проявилось
хоть что-то эстонское. - Переселиться-а? В таком случае мы требуем
официального разрешения на вмешательство седьмой ступени. Во избежание
ненужных вопросов со стороны администрации.
Светлые сделались недовольными - впрочем, они и так все как один были
недовольными.
- Зачем? Воздействовать на персонал можно и без коррекции психики.
- А вы имеете обыкновение любое воздействие объявлять нарушением, - с
самым невинным видом пояснил Эдгар.
- Разре... - протянул Илья и осекся. - Нет. Не разрешаю. Антон, сходи с
ними и проделай все сам. Постарайся, чтобы этого поселили подальше
отсюда, чтоб не... В общем, выполняй.
Эдгар разочарованно вздохнул.
- Ну что ж... Нет - так нет. Скажите, любезный, у вас есть еще вопросы к
нашему коллеге?
В голосе и тоне Эдгара было столько чопорности, столько светскости, что я
испугался, как бы Светлые не решили, что эстонец издевается. Но Эдгара,
видимо, знали неплохо.
А, возможно, эта едкая, как кислота, вежливость как раз и была нормой
поведения обоих Дозоров.
- Нет. Не смеем более задерживать. Но позволим себе напомнить: до
окончания расследований по уже трем делам ему запрещено покидать Москву.
- Я помню, - вставил я максимально невинно.
- В таком случае мы позволим себе откланяться. Коллега Виталий, упакуйте
свои вещи...
Я как попало запихал свои пожитки в пакеты, а пакеты - в сумку, подхватил
из кресла брошенную куртку и встал. Эдгар приглашающе указал рукой на
дверь.
Мы вышли в коридор и спустились на лифте в вестибюль, где Эдгар
неожиданно обернулся к Светлому.
- Антон! Наш коллега не будет больше жить в этой гостинице. Мы увозим его
с собой. Если он понадобится, наводите справки в офисе Дневного Дозора.
Светлый, казалось, растерялся, нерешительно взглянул на дремлющего за
стойкой администратора и нетвердо кивнул. А мы пошли к выходу.
Куртку я надевать не стал, потому что заметил знакомый “BMW” у самого
входа в гостиницу. Причем заметил я его только потому, что был Иным.
Внутри машины было тепло и уютно. И просторно - коленки не упирались в
спинку переднего кресла. Я сел поудобнее и поинтересовался:
- А где мне теперь предстоит жить?
- В офисе Дневного Дозора, коллега. Точнее, в гостинице при офисе. Надо
