– она была окружена друзьями. Она вообще куда-нибудь ходит одна?
Может, устроить на неё засаду по дороге в туалет? Но нет – она и туда
ходит с эскортом из четырёх-пяти подружек. А ведь если не пригласить
её сейчас, то её неизбежно пригласит кто-то другой.
На контрольной по противоядиям Гарри не мог сосредоточиться и
неизменно забывал добавлять главное – безоаровый камень – чем, видимо,
обеспечил себе двойку. Впрочем, наплевать; единственно важное сейчас –
это набраться, наконец, смелости, и сделать то, что необходимо
сделать. Едва прозвонил колокол, он схватил рюкзак и бросился к выходу
из подземелья.
– Встретимся за обедом, - бросил он на бегу Рону с Гермионой.
Он просто попросит Чу на пару слов, и все дела... Гарри нёсся
по переполненным коридорам, повсюду её разыскивая и (гораздо раньше,
чем ожидал) наткнулся на неё, когда она выходила из кабинета защиты от
сил зла.
– Э-э... Чу? Можно с тобой поговорить?
Все эти хиханьки надо запретить законом, в ярости подумал
Гарри: все девочки, окружавшие Чу, прыснули. Но не она сама. Она
сказала: "Хорошо" и последовала за ним на безопасное расстояние,
откуда её одноклассницы не могли их услышать.
Гарри повернулся к Чу, и у него в животе всё как-то странно
подпрыгнуло, как будто на лестнице он шагнул мимо ступеньки.
– Э-э-э, - начал он.
Он не мог этого сказать. Просто не мог. Но это было необходимо.
Чу стояла с недоумевающим видом и молча на него смотрела.
Слова вырвались изо рта раньше, чем Гарри успел справиться со
своим языком:
– Йдёшсомойабал?
– Прости? – не поняла Чу.
– Ты... не хотела бы... пойти со мной на бал? – спросил Гарри.
С какой, ну с какой стати ему понадобилось краснеть именно сейчас? С
какой стати?
– О! – тихо воскликнула Чу и тоже покраснела. – О, Гарри, мне
очень жаль, - выглядела она так, словно ей и вправду было очень жаль,
- меня уже пригласили.
– О, - сказал Гарри.
Странно, секунду назад внутренности извивались как змеи, а
сейчас они вдруг куда-то исчезли.
– Ну, ничего, - совладал с собой он, - всё нормально.
– Мне очень жаль, - повторила Чу.
– Да ладно, - пожал плечом Гарри.
Они постояли друг перед другом, а потом Чу выговорила:
– Ну тогда...
– Да, - кивнул Гарри.
– Тогда до свидания, - пробормотала Чу, всё ещё очень красная.
И ушла.
Не успев остановить себя, Гарри крикнул ей вслед:
– А с кем ты идёшь?
– О... с Седриком, - ответила она. – С Седриком Диггори.
– А, понятно, - сказал Гарри.
Внутренности вернулись на место. Пока их не было, кто-то
заполнил их свинцом.
Напрочь забыв об обеде, он поплёлся в гриффиндорскую башню. При
каждом шаге в голове эхом звучали слова Чу: "С Седриком – с Седриком
Диггори". В последнее время Седрик начал ему нравиться – Гарри готов
был даже забыть о том поражении в квидишном матче, которое потерпел
из-за Седрика, забыть, что Седрик очень симпатичный, всеобщий любимец
и настоящий чемпион. А сейчас он внезапно осознал, что Седрик – не
более чем никчёмный красавчик, у которого мозгов не хватит даже чтобы
наполнить подставку для яиц.
– Китайские фонарики, - пробубнил он скучно, подходя к Толстой
Тёте – пароль вчера сменили.
– И правда, дорогой! – в восторге закричала та, разглаживая на
голове новенькую ленточку из ёлочного дождя, после чего,
распахнувшись, пропустила его.
Войдя в гостиную, Гарри огляделся и с удивлением увидел Рона.
Тот сидел в дальнем углу с пепельно-серым лицом. Джинни сидела рядом и
говорила что-то тихим, успокаивающим голосом.
– В чём дело, Рон? – подойдя, спросил Гарри.
Рон поднял к Гарри лицо, полное слепого ужаса.
– Зачем я это сделал? – дико вопросил он. – Я не понимаю, что
меня заставило это сделать!
– Сделать что? – не понял Гарри.
– Он... м-м-м... только что пригласил Флёр Делакёр на бал, -
объяснила Джинни. Она как будто еле-еле сдерживала улыбку, хотя и не
переставала сочувственно похлопывать Рона по руке.
– Что?! – не поверил Гарри.
– Я не понимаю, что меня заставило это сделать! – в беззвучном
ужасе повторил Рон. – Что на меня нашло? Там было полно народу –
кругом! – я сошёл с ума – все видели! Я шёл мимо по вестибюлю – она
стояла и разговаривала с Диггори – и тут на меня что-то накатило – и я
пригласил её!
Рон застонал и спрятал лицо в ладонях. И продолжал говорить,
хотя слова с трудом можно было разобрать.
– Она посмотрела на меня как на червяка! Даже не ответила. А
потом – не знаю – я вроде как пришёл в чувство и убежал.
– Она же частично вейла, - сказал Гарри. – Ты был прав – её
бабушка была вейла. Так что ты не виноват, я уверен, что, когда ты
проходил мимо, она старалась околдовать Диггори, а тебе досталось
случайно – только она зря старается. Он идёт с Чу Чэнг.
Рон вопросительно поднял глаза.
– Я её только что пригласил, - бесцветно пояснил Гарри, - и она
мне сказала.
С лица Джинни сбежала улыбка.
– Вот сумасшествие! – воскликнул Рон. – Мы одни остались без
партнёрш – ну, и ещё Невилль. Кстати – угадай, кого он пригласил?
Гермиону!
– Что?! – вскричал Гарри. Эта потрясающая новость совершенно
отвлекла его от переживаний.
– Вот так-то! – Рон засмеялся и краска начала возвращаться к
его щекам. – Он мне сказал после зельеделия! Говорит, она всегда такая
добрая, помогает ему с уроками и всё такое – но она, оказывается,
сказала, что идёт с кем-то ещё. Ха! Как бы не так! Она просто не
хотела идти с Невиллем... ну, то есть... а кто бы пошёл?
– Не говори так! – с раздражением оборвала его Джинни. – Не
смейся над ним...
В это время в портретное отверстие влезла Гермиона.
– Вы чего не были на обеде? – поинтересовалась она,
присоединившись к ним.
– Потому что – ой, да хватит ржать! – потому что им обоим
отказали девочки, которых они пригласили на бал! – сообщила Джинни.
Рон с Гарри мгновенно умолкли.
– Спасибо огромное, Джинни, - кисло процедил Рон.
– Значит, Рон, всех красивых девочек разобрали? – высокомерно
бросила Гермиона. – Элоиза Мошкар хорошеет на глазах, не так ли? Что
ж, я не сомневаюсь, что где-нибудь вы сумеете найти кого-нибудь, кто с
вами пойдёт.
Но Рон уставился на Гермиону так, как будто внезапно увидел её
в абсолютно новом свете.
– Слушай, Гермиона, а ведь Невилль прав – ты же тоже девочка...
– Какое верное наблюдение, - ядовито заметила она.
– Ну так – ты могла бы пойти с кем-то из нас!
– Нет, не могла бы, - огрызнулась Гермиона.
– Ладно, брось, - нетерпеливо махнул рукой Рон, - нам же нужны
партнёрши, без них мы будем выглядеть полными идиотами, у всех
будут...
– Я не смогу пойти с вами, - повторила Гермиона, вдруг
вспыхнув, - потому что меня уже пригласили.
– Ничего тебя не пригласили! – закричал Рон. – Ты это сказала
только для того, чтобы отделаться от Невилля!
– Да неужели? – процедила Гермиона, и её глаза угрожающе
сверкнули. – Если тебе, Рон, потребовалось три года на то, чтобы
заметить, что я – девочка, это ещё не значит, что другим нужно столько
же!
Рон воззрился на неё. А потом снова заулыбался.
– Хорошо, хорошо, ты – девочка, мы теперь знаем, - успокаивающе
произнёс он, - довольна? Теперь пойдёшь?
– Я же сказала! – рассердилась Гермиона. – Меня уже пригласили!
И, уже во второй раз за последнее время, бросилась к спальням
девочек.
– Она врёт, - уверенно заявил Рон, глядя ей вслед.
– Нет, - спокойно возразила Джинни.
– И кто же её пригласил? – резко спросил Рон.
– Я не могу вам сказать, это её дело, - отказалась Джинни.
– Отлично, - Рон выглядел по-настоящему потерянным, - всё это
становится очень глупым. Джинни, ты можешь пойти с Гарри, а я тогда
просто...
– Я не могу, - воскликнула Джинни, и тоже запунцовела. – Я иду
с.. с Невиллем. Когда Гермиона отказалась, он пригласил меня, а я
подумала... ну... иначе я ведь не могу пойти, я же ещё не в четвёртом
классе. – У неё сделался несчастный вид. – Я... пойду на ужин, - и
Джинни, опустив голову, направилась к выходному отверстию.
Рон вытаращенными глазами посмотрел на Гарри.
– Что это на них на всех нашло? – вскричал он.
А Гарри в это время увидел, что в гостиную только что влезли
Парватти и Лаванда. Пришло время для решительных действий.
– Подожди здесь, - велел он Рону, встал, направился прямо к
Парватти и сказал: - Парватти? Хочешь пойти со мной на бал?
С Парватти случился припадок хихиканья. Гарри терпеливо
пережидал его, держа в кармане скрещенные пальцы.
– Да, ладно, пойдём, - ответила она наконец, жутко покраснев.
– Спасибо, - с большим облегчением выдохнул Гарри. – Лаванда? А
ты пойдёшь с Роном?
– Она идёт с Симусом, - ответила за неё Парватти, и обе снова
захихикали.
Гарри вздохнул.
– А ты не знаешь кого-нибудь, кто бы пошёл с Роном? – он
понизил голос так, чтобы Рон не мог его услышать.
– Гермиона Грэнжер? – предположила Парватти.
– Нет, её уже пригласили.
Парватти обомлела.
– О-о-о-о... а кто? – с живейшим интересом спросила она.
Гарри пожал плечами:
– Понятия не имею. Так что насчёт Рона?
– Ну.... – медленно проговорила Парватти, - наверное, моя
сестра сможет... Падма, знаешь её? Из "Равенкло". Я спрошу у неё.
– Это было бы здорово, - без выражения произнёс Гарри. – Скажи
мне тогда, что она ответит, ладно?
И пошёл обратно к Рону, думая про себя, что этот дурацкий бал
вовсе не стоит всей той суеты, которую вокруг него поднимают, а также
от души надеясь, что нос Падмы Патил расположен строго по центру.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ БАЛ
Несмотря на то, что четвероклассникам на каникулы задали
немыслимо много домашних заданий, Гарри, после окончания семестра, так
и не смог заставить себя заниматься и провёл неделю, оставшуюся до
Рождества, наслаждаясь жизнью вместе со всеми. Невзирая на каникулы, в
гриффиндорской башне ничуть не убавилось народу; наоборот, казалось,
что сама башня стала меньше, поскольку её обитатели вели себя куда
активнее, чем во время семестра. Громадным успехом пользовались
канарейские конфетки близнецов – первые дни каникул каждую минуту кто-
нибудь да покрывался перьями. Очень скоро, однако, народ приучился
относиться к предлагаемым угощениям с чрезвычайной осторожностью, на
случай, если внутри спрятаны канарейские конфетки, и тогда Фред
признался Гарри, что они с Джорджем подумывают изобрести что-нибудь
новенькое. Гарри тут же сделал себе мысленную пометку не принимать от
близнецов ничего, даже печенья. Он до сих пор не мог забыть Дудли и
Помадку Пуд-Язык.
И замок, и двор давно были укрыты пушистым снежным ковром.
Бледно-голубая бельстэкская карета рядом с запорошённым пряничным
домиком, в который превратилась хижина Огрида, казалась огромной,
холодной, мороженной тыквой. Иллюминаторы дурмштранговского корабля
зеледенели, снасти побелели от мороза. Домовые эльфы подавали
разнообразные вкусные блюда – сытное, горячее тушёное мясо, пряные
пудинги – и только одна Флёр Делакёр находила поводы для недовольства.
– Ета ‘огвагцевская еда такая тьяжёлая, - как-то раз услышали
её ворчание ребята, выходя после ужина из Большого зала (Рон прятался
за Гарри, чтобы Флёр его не увидела). – Я не вльезу в пагадную ‘обу!
– Скажите, пожалуйста, какая трагедия! – взорвалась Гермиона,
когда Флёр вышла в вестибюль. – Не слишком ли много она о себе
воображает, эта барышня?
– Гермиона, а с кем ты идёшь на бал? – невпопад спросил Рон.
Он неустанно задавал ей этот вопрос в самые неожиданные
моменты, надеясь, что как-нибудь застанет Гермиону врасплох и тогда
получит ответ. Гермиона же только нахмурилась и ответила:
