ещё узнать свои оценки.
Мадам Помфри стремительно вышла, и Гарри услышал, как она
прошла в соседний отсек и спросила:
– Как ты теперь себя чувствуешь, Диггори?
Гарри не мог усидеть на месте; его переполнял адреналин. Он
встал и собрался посмотреть, что происходит снаружи, но не успел дойти
до выхода, как внутрь ворвались двое: Гермиона, а следом за ней – Рон.
– Гарри, ты был великолепен! – надтреснутым голосом произнесла
Гермиона. На щеках отпечатались следы ногтей, видимо, от страха она
хваталась за лицо. – Это было просто потрясающе! Правда!
Но Гарри смотрел на смертельно-бледного Рона. А тот глядел на
Гарри как на привидение.
– Гарри, - очень серьёзно сказал Рон, - не знаю, кто поместил
твою заявку в чашу, но я уверен, они хотели погубить тебя!
И вдруг всё стало так, как будто последних нескольких недель
просто не было – как будто они встретились с Роном впервые с тех пор,
как Гарри был объявлен чемпионом.
– Дошло, наконец? – ледяным тоном произнёс Гарри. – Много же
времени тебе понадобилось.
Гермиона испуганно стояла посередине, переводя взгляд с одного
на другого. Рон неуверенно открыл рот. Гарри понял, что Рон собирается
извиниться, но вдруг – неожиданно – почувствовал, что не хочет этого
слышать.
– Да всё нормально, - отмахнулся он, раньше, чем Рон успел
произнести хоть слово, - забудем.
– Нет, - возразил Рон, - я не должен был...
– Забудем, - повторил Гарри.
Рон нервно улыбнулся, и Гарри улыбнулся в ответ.
Гермиона расплакалась.
– Вот уж не о чем плакать! – сказал ей поражённый Гарри.
– Вы оба такие дураки! – закричала она и топнула ногой. Слёзы
брызнули на робу. Потом – они не успели этому воспрепятствовать –
Гермиона обняла их и убежала, теперь уже откровенно, в голос, рыдая.
– Дурдом, - покачал головой Рон. – Гарри, пойдём, сейчас
объявят твои оценки...
Подхватив золотое яйцо и "Всполох", ощущая небывалый подъём –
кто бы мог подумать час назад, что такое возможно – Гарри,
пригнувшись, вышел из палатки. Рон шагал рядом и быстро-быстро
говорил:
– Знаешь, ты был лучше всех, просто никакого сравнения. Седрик
сделал какую-то очень странную вещь: он превратил камень на земле в
собаку... хотел, чтобы дракон нападал на собаку, а не на него. В
смысле превращения это, конечно, было здорово, ну и вроде как
сработало, раз он всё-таки добыл яйцо, но его ещё и обожгло – дракон
на полдороге передумал и решил всё-таки напасть на него, а не на
лабрадора, Седрик еле увернулся. А эта Флёр, она попыталась ввести
дракона в транс – тоже вроде как сработало, он заснул, но потом
захрапел, и из ноздри вылетела большая искра, подожгла Флёр подол, и
ей пришлось тушить пожар водой из палочки. А Крум – ты не поверишь, но
он даже не подумал о том, чтобы подняться в воздух! После тебя, он,
наверно, был лучше всех. Ударил дракона каким-то заклинанием прямо в
глаз! Единственное – когда тот повалился на бок, то раздавил половину
яиц – а за это снимаются баллы, их нельзя было портить.
Они подошли к загону, и Рон перевёл дыхание. Теперь, когда
шипохвоста забрали, Гарри понял, где сидят пятеро судей – прямо с
противоположной стороны, на приподнятых сидениях, задрапированных
золотой тканью.
– Каждый ставит оценку от одного до десяти, - поведал Рон, и
Гарри, прищурившись, увидел, как первый судья – мадам Максим –
поднимает в воздух палочку. Из неё вылетела длинная серебряная лента,
свернувшаяся в цифру "8".
– Неплохо! – воскликнул Рон под аплодисменты с трибун. – Она,
наверное, вычла два балла за плечо...
Следующим был мистер Сгорбс. Он выпустил в воздух цифру "9".
– Здорово! – обрадовался Рон, ткнув Гарри в спину.
Затем, Думбльдор. Он тоже поставил "9". Трибуны ликовали
сильнее, чем когда-либо.
Людо Шульман – "10".
– Десять? – не поверил своим глазам Гарри. – Но... меня же
поранили... что он делает?
– Гарри, не жалуйся! – в восторге вскричал Рон.
Наконец, палочку поднял Каркаров. Он выждал мгновение, а затем
и из его палочки выстрелила в воздух цифра "4".
– Что? – гневно выпалил Рон. – Четыре? Ах ты, предвзятый мешок
с дерьмом, ты же поставил Круму "10"!
Но Гарри было безразлично, пусть Каркаров ставит ему хоть ноль!
То, что Рон возмущался за него, стоило для него все сто баллов. Он,
разумеется, не сказал об этом Рону, но сердце чуть не выпрыгнуло из
груди от радости. Гарри повернулся к выходу. За него радовался не
только Рон... не только гриффиндорцы. На трибунах ликовала почти вся
школа. Когда они увидели, через что ему пришлось пройти, они встали на
его сторону, болели за него так же, как и за Седрика... а на
слизеринцев наплевать, пусть теперь говорят, что хотят.
– Вы вдвоём на первом месте! Ты и Крум! – воскликнул выбежавший
навстречу Чарли Уэсли, когда Гарри с Роном направились было назад к
школе. – Слушай, мне надо бежать, я должен послать маме сову, я обещал
обо всем рассказать – но это было невероятно! Ах, да – мне велели
сказать тебе, что тебе надо ещё немного побыть здесь... Шульман хочет
вам что-то сказать, там, в чемпионской палатке.
Рон сказал, что подождёт, и Гарри снова вошёл в палатку,
которая почему-то выглядела совершенно иначе, гостеприимной и уютной.
Гарри сравнил свои ощущения тогда, когда он уворачивался от шипохвоста
и тогда, когда ждал в палатке... нечего и думать, ожидание несравнимо
хуже.
Флёр, Седрик и Крум вошли вместе.
Половину лица Седрика покрывал толстый слой оранжевой мази,
очевидно, лекарство от ожога. Увидев Гарри, он заулыбался: "Молодец,
Гарри".
– Ты тоже, - улыбнулся в ответ Гарри.
– Вы все молодцы, все! – в палатку ворвался Людо Шульман,
довольный, как будто сам только что победил дракона. – А сейчас
слушайте сюда. Перед вторым состязанием у вас будет большой перерыв,
оно состоится двадцать четвёртого февраля утром – но во время этого
перерыва вы должны кое над чем подумать! Если вы внимательно
посмотрите на золотые яйца, которые держите в руках, то увидите, что
они открываются... видите петли? Вы должны разгадать загадку, скрытую
внутри – и тогда узнаете, в чём состоит следующее испытание, и сможете
подготовиться! Всё ясно? Точно? Что ж, тогда – можете идти!
Гарри вышел из палатки, и они вместе с Роном отправились по
опушке Запретного леса назад к замку, оживлённо разговаривая. Гарри
хотел услышать подробности о выступлении других чемпионов. Вскоре они
обогнули рощицу, откуда Гарри в первый раз услышал рёв драконов, и из-
за деревьев выпрыгнула какая-то ведьма.
Оказалось, это Рита Вритер. Сегодня на ней была ядовито-зелёная
роба, принципиарное перо удивительно подходило к ней.
– Поздравляю, Гарри! – вскричала она, сияя. – Можно тебя
буквально на одно слово? Как ты себя чувствовал, оказавшись лицом к
лицу с драконом? И что ты думаешь теперь о справедливости судей?
– На одно слово? – переспросил Гарри. – Вот оно: гудбай!
И они с Роном направились к замку.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
ФРОНТ ОСВОБОЖДЕНИЯ ДОМОВЫХ ЭЛЬФОВ
Вечером Гарри, Рон и Гермиона отправились в совяльню за
Свинринстелем – Гарри хотел отправить Сириусу письмо с сообщением о
том, что он справился с драконом и даже не пострадал. По дороге Гарри
поведал Рону обо всём, что узнал от Сириуса о Каркарове. В первый
момент, узнав, что Каркаров входил в ряды Упивающихся Смертью, Рон был
просто шокирован, но к тому времени, когда они дошли до совяльни, он
уже говорил, что с самого начала это подозревал.
– Всё сходится! – кричал он. – Помнишь, в поезде Малфой
говорил, что Каркаров – друг его папаши? Теперь-то мы знаем, где они
подружились! Небось, и на финале кубка вместе бегали в масках...
Только я вот что тебе скажу, Гарри: если это Каркаров поместил в чашу
твою заявку, он сейчас должен чувствовать себя полным идиотом! Не
вышло! Тебя всего лишь слегка поцарапало! Подожди-ка... я сам...
Осознав, что ему собираются поручить доставку, Свинринстель так
перевозбудился, что начал носиться кругами над головой у Гарри, ухая
как полоумный. Рон сцапал совёнка и удерживал его двумя руками, пока
Гарри привязывал к лапке послание.
– Не может же быть, чтобы следующие испытания оказались опаснее
этого, правда? – продолжал Рон, относя Свинринстеля к окну. – Знаешь
что? Я думаю, у тебя есть шанс выиграть Турнир, Гарри, я серьёзно.
Гарри, конечно, понимал, что Рон говорит это только затем,
чтобы как-то извиниться за своё поведение в течение последних
нескольких недель, но ему всё равно было очень приятно. А вот Гермиона
скрестила на груди руки, прислонилась к стене совяльни и,
нахмурившись, поглядела на Рона.
– До конца Турнира ещё очень далеко, - с серьёзным видом
изрекла она, - если таково было первое задание, мне страшно подумать,
каковы будут следующие.
– Оптимистка ты наша! – раздосадованно бросил Рон. – С
профессором Трелани вы бы подружились.
Он выбросил Свинринстеля в окно. Тот пролетел камнем вниз футов
двенадцать, не меньше, прежде чем сумел выправиться, так как
привязанное к его ноге письмо было длиннее и, следовательно, тяжелее
обыкновенного – Гарри не смог устоять перед соблазном снабдить Сириуса
подробнейшим, движение за движением, отчётом о том, как именно он
изворачивался, кружил вокруг и увиливал от шипохвоста.
Ребята проследили за быстро исчезнувшим в темноте
Свинринстелем, а потом Рон сказал:
– Ну чего, пошли вниз? Гарри, тебе там приготовили сюрприз –
Фред с Джорджем, наверное, уже натащили с кухни всякой еды.
И действительно, когда они вошли в общую гостиную, она
взорвалась радостными криками. На всех возможных поверхностях высились
горы пирожных, стояли кувшины с тыквенным соком и усладэлем; Ли
Джордан запустил пару-тройку холодных петард мокрого запуска д-ра
Филибустера, и воздух загустел от летающих звёздочек и искр; Дин
Томас, который умел хорошо рисовать, успел изготовить несколько
потрясающих плакатов, где был изображён Гарри, шныряющий на метле
возле драконьей головы. Ещё парочка постеров демонстрировала публике
Седрика с подожжённой головой.
Гарри приналёг на еду; он уже и забыл, каково это – чувствовать
настоящий голод. Он сидел с друзьями и не мог поверить, что на свете
бывает такое счастье: Рон рядом, первое испытание позади, а второе –
только через три месяца.
– Ух ты, какое тяжёлое! – воскликнул Ли Джордан, взвешивая в
руках золотое яйцо, которое Гарри оставил на столе. – Открой его,
Гарри! Давай посмотрим, что внутри!
– По условиям, он должен отгадать загадку сам, - поспешно
вставила Гермиона, - таковы правила Турнира...
– По условиям, я должен был сам придумать, как обойти дракона,
- вполголоса проговорил Гарри, так, чтобы его могла слышать одна
Гермиона. Она виновато улыбнулась.
– Правда, Гарри, давай, открой! – хором поддержало несколько
человек.
Ли передал яйцо Гарри. Тот запустил ногти в опоясывавшую
скорлупу бороздку и с усилием раскрыл.
Внутри яйцо было полое и абсолютно пустое – но, стоило Гарри
открыть его, как комнату наполнил невероятно противный, громкий
скрипучий вой. Нечто похожее Гарри слышал лишь однажды, на смертенинах
у Почти Безголового Ника, когда оркестр привидений играл на
музыкальных пилах.
– Закрой скорей! – возопил Фред, зажимая уши.
– Что это было? – пролепетал Симус Финниган, в ужасе глядя на
яйцо, немедленно захлопнутое. – Похоже на банши... Может, во втором
состязании вместо дракона будет банши?
– Это крики человека, которого пытают! – вскричал побелевший
Невилль и уронил на пол пирожок с мясом. – Тебе придётся противостоять
пыточному проклятию!
– Ты чего, Невилль, это же противозаконно, – резонно возразил
Джордж. – Нельзя использовать пыточное проклятие против чемпионов. По-
