моему, это слегка напоминает пение Перси... Гарри, тебе, наверно,
придётся напасть на него, когда он будет в душе...
– Гермиона, хочешь тортик? – предложил Фред.
Гермиона подозрительно воззрилась на тарелку, которую он ей
протягивал. Фред ухмыльнулся:
– Не бойся, с этим я ничего не делал. А вот сливочных тянучек
следует опасаться...
Невилль, только что вонзивший зубы в тянучку, поперхнулся и
выплюнул её.
Фред засмеялся.
– Я пошутил, Невилль...
Гермиона взяла торт. А потом спросила:
– Фред, вы взяли всё это с кухни, да?
– Угу, - улыбнулся Фред и пронзительно запищал, имитируя
домового эльфа: - "Всё что угодно, сэр, всё, что вы только захотите!"
Они всегда рады помочь... жареного быка бы достали, если бы я сказал,
что голодный.
– А где вообще у нас кухня? – невиннейшим, равнодушнейшим
голоском поинтересовалась Гермиона.
– За потайной дверью. А дверь за картиной, где ваза с фруктами.
Нужно пощекотать грушу, она начинает хихикать и... – Фред вдруг
замолчал и с подозрением посмотрел на неё: - А что?
– Да так, ничего, - быстро сказала Гермиона.
– Хочешь устроить забастовку домовых эльфов? – поинтересовался
Джордж. – Думаешь перейти от стадии листовок к организации восстания?
Некоторые загоготали. Гермиона промолчала.
– Не вздумай ходить туда и рассказывать, что им нужна одежда и
зарплата! – с угрозой предупредил Фред. – Только отвлекать их от
готовки!
В этот миг Невилль переключил на себя всеобщее внимание,
внезапно превратившись в большую канарейку.
– Ой!... Прости, Невилль! – под дружный смех закричал Фред. – Я
забыл... мы и правда заколдовали сливочные тянучки!...
Впрочем, не более чем через минуту, Невилль начал линять и,
когда у него выпали последние перья, он обрёл свой нормальный вид. И
даже начал смеяться вместе со всеми.
– Канарейские конфетки! – провозгласил Фред, обращаясь к
потрясённой толпе. – Мы с Джорджем их сами изобрели! Семь сиклей
штука, прошу!
Был уже почти час ночи, когда Гарри вместе с Роном, Невиллем,
Симусом и Дином наконец удалились в спальню. Прежде чем задёрнуть
шторы балдахина, Гарри поставил на прикроватный столик крошечную
фигурку венгерского шипохвоста. Фигурка зевнула, свернулась клубком и
закрыла глазки. Вообще-то, подумал Гарри, задёргивая занавески, Огрид
прав... они ничего, эти драконы...
* * *
Начало декабря принесло в "Хогварц" ветер и дождь со снегом.
Зимой замок продувался насквозь, и тем не менее, Гарри всякий раз с
благодарностью думал о его толстых стенах и уютных каминах, когда
проходил мимо дурмштранговского корабля. Его зверски качало на
жестоком ветру, паруса яростно бились на фоне тёмных небес. В карете
"Бэльстэка", тоже, должно быть, прохладно, думал Гарри. Огрид, как он
заметил, исправно снабжал коней мадам Максим их любимым виски; от
паров, распространяемых кормушкой в углу загона, все ученики на
занятиях по уходу за магическими существами ходили навеселе. Что было
очень некстати, так как им по-прежнему приходилось ухаживать за
кошмарными драклами, а это требовало особого внимания.
– Вот я только не пойму, впадают они в спячку иль нет, -
поделился сомнениями с дрожащим от холода на тыквенном огороде классом
Огрид. – Видать, надо последить, не клюют ли они носом... А сейчас мы
просто уложим их в эти ящики...
Драклов осталось всего десять; видимо, жажда убивать себе
подобных была неискоренима. Каждый дракл достигал шести футов в длину.
Их серые панцири, мощные крабьи ноги, жала, присоски и плюющие огнём
хвосты делали драклов самыми отвратительными созданиями, когда-либо
виденными Гарри. Весь класс с убитым видом посмотрел на громадные
ящики, которые принёс Огрид. В ящиках лежали подушки и пуховые одеяла.
– Сейчас мы вас уложим, - приговаривал Огрид, - закроем
крышечками и посмотрим, чего будет.
Выяснилось, однако, что драклы не впадают в спячку, так же как
не любят укладываться в ящики с подушками и одеяльцами под
заколачиваемые гвоздями крышки. Вскоре Огрид вовсю вопил: " тихо,
тихо, без паники", а драклы разбегались по тыквенным грядкам,
заваленным дымящимися обломками ящиков. Большинство учеников – во
главе с Малфоем, Краббе и Гойлом – через заднюю дверь вломились в
хижину Огрида и забаррикадировались; Гарри, Рон и Гермиона остались
среди тех, кто остался помогать Огриду. Совместными усилиями, хотя и
ценой многочисленных ран и ожогов, им удалось изловить и связать
девять драклов, на свободе оставался только один.
– Вы, глав’дело, не напугайте его! – закричал Огрид, когда Рон
с Гарри с помощью волшебных палочек выпустили залпы огненных искр в
дракла, который устрашающе надвигался на них, выгибая над спиной
трепещущее жало. – Попробуйте накинуть на жало верёвку, чтоб он своих
сородичей не повредил!
– Это было бы просто ужасно! – сердито огрызнулся Рон. Они с
Гарри прижимались спинами к стене хижины, отстреливаясь от дракла
искрами.
– Так-так-так... Какое интересное развлечение.
Рита Вритер, прислоняясь к садовой ограде, с интересом
наблюдала за творящимся безобразием. Сегодня она была одета в толстую
ярко-малиновую мантию с пушистым пурпурным воротником. Сумочка из
крокодиловой кожи свешивалась с руки.
Огрид бросился на загнавшего в угол Гарри с Роном дракла и
прижал его к земле своим телом; из хвоста вырвался залп, и взрыв
раскрошил ближайшие тыквы.
– Вы кто? – спросил Огрид у Риты, набрасывая на жало верёвочную
петлю и затягивая её.
– Рита Вритер, корреспондент "Прорицательской газеты", -
радостно представилась Рита. Сверкнули золотые зубы.
– Вроде Думбльдор распорядился больше вас в школу не пускать, -
немного нахмурившись, проговорил Огрид. Одновременно он слез со слегка
помятого дракла и за верёвку потянул его к сородичам.
Рита повела себя так, как будто не слышала слов Огрида.
– А как называются эти забавные зверьки? – вскричала она,
просияв ещё больше.
– Взрывастые драклы, - пробурчал Огрид.
– Да что вы! – с живейшим интересом воскликнула Рита. – Никогда
о таких не слышала... а откуда они?
Гарри увидел, как из-под косматой чёрной бороды выползает
тускло-багровый румянец, и сердце у него оборвалось. В самом деле, где
Огрид раздобыл этих уродов?
Гермиона, видимо, подумавшая о том же самом, немедленно
вмешалась:
– Правда, они очень интересные? Правда, Гарри?
– Что? А, да... ой... ужасно интересные, - отреагировал Гарри,
после того как она наступила ему на ногу.
– Ах, и ты здесь, Гарри! – поворачиваясь, вскричала Рита. –
Значит, тебе нравятся уроки ухода за магическими существами, да? Это
твой любимый предмет?
– Да, - решительно кивнул Гарри. Огрид заулыбался во весь рот.
– Прелестненько, - сказала Рита, - прелестненько. А вы давно
здесь учителем? – обратилась она к Огриду.
Гарри видел, как её взгляд пропутешествовал от Дина (щёку
которого пересекал страшный порез) к Лаванде (чья роба была сильно
опалена) и Симусу (дувшему на обожжённые пальцы), а потом к окнам
хижины, за которыми столпился почти весь класс, прижимая носы к
стёклам и дожидаясь, пока утихнет сражение.
– Только второй год, - ответил Огрид.
– Прелестненько... А вы не хотели бы дать мне интервью, нет?
Поделиться опытом по уходу за магическими существами? "Прорицательская
газета" по средам даёт зоологическую колонку, впрочем, я уверена, вы
и сами знаете. Мы могли бы просветить публику насчёт этих... пулястых
драклов.
– Взрывастых драклов, - с энтузиазмом поправил Огрид. – Э-э-
э... да, пожалуй, почему нет?
Гарри всё это ужасно не понравилось, но не было никакого
способа донести свои чувства до Огрида без того, чтобы не увидела
Рита, и ему пришлось молча наблюдать, как они договариваются о встрече
в "Трёх мётлах" на этой неделе для спокойной продолжительной беседы.
Вскоре в замке прозвонил колокол, возвещая конец урока.
– Что ж, до свидания, Гарри! – весело попрощалась Рита Вритер,
когда он с Роном и Гермионой направился к школе. – До пятницы, Огрид!
– Она переврёт всё, что он ей скажет, - вполголоса сказал
Гарри.
– Будем надеяться, что он не ввозил своих драклов нелегально, -
в отчаянии вздохнула Гермиона. Они посмотрели друг на друга – чего ещё
ждать от Огрида!
– Огрид уже сто раз такое творил, а Думбльдор всё равно его не
увольнял, - утешительно произнёс Рон. – В худшем случае, ему придётся
избавиться от драклов. Извините... я сказал, в худшем? Я хотел
сказать, в лучшем!
Гарри с Гермионой рассмеялись и, повеселев, отправились на
обед.
Во второй половине дня Гарри искренне наслаждался сдвоенным
уроком прорицаний; они по-прежнему составляли звёздные карты и
предсказания по ним, но теперь, когда они с Роном помирились, это
опять было весело. Профессор Трелани, которая была так довольна, когда
они напредсказывали столько разных вариантов собственной смерти, очень
скоро пришла от Гарри с Роном в страшное раздражение, поскольку они
бесконечно фыркали во время её рассказа о различных видах
разрушительного влияния Плутона на повседневную жизнь.
– Можно было бы ожидать, - произнесла она мистическим шёпотом,
нисколько, впрочем, не скрывавшим её раздражения, - что некоторые из
нас, - она со значением вперила взор в Гарри, - не стали бы вести себя
так фривольно, если бы им открылось то, что открылось мне, когда я
прошлой ночью смотрела в хрустальный шар. Я сидела, увлечённая
вязанием, но внезапно меня охватило неудержимое желание
проконсультироваться с шаром. Я поднялась, села перед ним и воззрилась
в его хрустальные глубины... и что, как вы думаете, посмотрело на меня
оттуда?
– Старая уродливая летучая мышь в огромных очках? – еле слышно
предположил Рон.
Гарри невероятным усилием сохранил невозмутимое выражение.
– Смерть, мои дорогие.
Парватти и Лаванда в ужасе прижали ладошки ко рту.
– Да, - внушительно кивнула профессор Трелани, - она подошла
близко, как никогда, она кружит над головой как ястреб, опускается
над замком всё ниже... ниже...
Она многозначительно посмотрела на Гарри. Тот широко и
откровенно зевнул.
– Я был бы потрясён гораздо сильнее, если бы она не
предсказывала того же самого уже раз восемьдесят, - сказал Гарри,
когда они вышли на лестницу из кабинета профессора Трелани и смогли
наконец снова глотнуть свежего воздуха. – Если бы я падал замертво
после каждого предсказания, я стал бы медицинским феноменом.
– Ты был бы очень настырным привидением, - подавился смехом
Рон. Мимо в противоположном направлении, угрожающе сверкая глазами,
как раз прошествовал Кровавый Барон. – Ладно, хоть на дом ничего не
задали. Надеюсь, Гермионе, наоборот, зададут кучу всего, люблю, когда
она занимается, а мы нет...
Но Гермионы не было за обедом, и не было в библиотеке, куда они
заглянули после. Там сидел один только Виктор Крум. Рон на некоторое
время завис за полками, наблюдая за ним и шёпотом дебатируя с Гарри по
поводу того, стоит ли просить автограф – но потом Рон вдруг понял, что
за другими полками шныряет примерно шесть или семь девочек, обсуждая
то же самое, и растерял весь энтузиазм.
– Интересно, куда она подевалась? – спросил Рон на пути назад в
гриффиндорскую башню.
– Понятия не имею... Вздор.
Толстая Тётя только-только начала отъезжать вверх, как громкий
топот бегущих ног возвестил о прибытии Гермионы.
– Гарри! – задыхаясь, проговорила она, резко затормозив возле
него (Толстая Тётя уставилась на неё, высоко подняв брови). – Гарри,
пойдём со мной – пойдём, случилось нечто необыкновенное –
пожалуйста...
Она схватила Гарри за руку и потянула его назад по коридору.
– Что случилось? – удивился Гарри.
