дрожала в ходящей от ярости ходуном руке – и невидяще посмотрел на
единорога, чьи волшебные свойства в настоящий момент перечисляла
профессор Гниллер-Планк – громким голосом, чтобы мальчики тоже
услышали.
– Хорошо бы, она осталась! – воскликнула после урока Парватти
Патил, когда все они возвращались в замок на обед. – Я даже не думала,
что уход за магическими существами может быть таким интересным... за
настоящими существами, вроде единорогов, а не за какими-нибудь
монстрами...
– А как же Огрид? – напустился на неё Гарри. Они уже
поднимались по парадной лестнице.
– А что Огрид? – равнодушно-холодным тоном проговорила
Парватти. – Останется дворником.
Со времени бала Парватти вообще была чрезвычайно холодна с
Гарри. Наверно, он и правда уделил ей недостаточно внимания, но ведь
она и без этого прекрасно себя чувствовала. Во всяком случае, она не
забывала уведомить всех и каждого, что в ближайшие выходные
встречается в Хогсмёде с мальчиком из "Бэльстэка".
– Урок и правда был очень хороший, - признала Гермиона на входе
в Большой зал. – Я не знала и половины тех вещей, которые профессор
Гниллер-Планк рассказала про едино...
– Ты на это посмотри! – рявкнул Гарри и сунул ей под нос
заметку из "Прорицательской".
В процессе чтения Гермиона всё шире и шире открывала рот.
Отреагировала она точно так же, как и Рон:
– Откуда эта жуткая Вритер всё узнала? Не Огрид же ей сказал?
– Нет, конечно, - ответил Гарри, первым подходя к
гриффиндорскому столу и в бессильном гневе падая на стул. – Он даже
нам не говорил! По-моему, она так обозлилась, что он не наговорил ей
всяких ужасов про меня, что взяла и нарыла компромат на него.
– Возможно, она подслушала его разговор с мадам Максим во время
бала, - задумчиво произнесла Гермиона.
– Мы её в саду не видели! – возразил Рон. – В любом случае, её
больше не пускают в школу, Огрид сказал, что Думбльдор запретил ей...
– А вдруг у неё есть плащ-невидимка, - предположил Гарри,
накладывая на тарелку куриную запеканку и в раздражении заляпывая всё
вокруг. – Очень на неё похоже, не правда ли, шнырять в кустах и
шпионить за людьми.
– Совсем как вы с Роном, - заметила Гермиона.
– Мы не хотели! – возмутился Рон. – У нас не было выбора! И
вообще, чего этот дурень взялся вещать про свою мамочку там, где его
всякий мог услышать!
– Надо сходить к нему, - решил Гарри. – Сегодня же вечером,
после прорицания. Сказать, что мы хотим, чтобы он вернулся... Ты же
хочешь, чтобы он вернулся? – прикрикнул он на Гермиону.
– Я... хм... не буду притворяться, было очень приятно для
разнообразия побывать на нормальном уроке ухода за магическими
существами... но я хочу, чтобы Огрид вернулся, конечно же, хочу! –
поспешила закончить Гермиона, испугавшись свирепого взора Гарри.
Таким образом, после ужина все трое снова вышли из замка и по
замёрзшему двору направились к хижине Огрида. Постучали. Ответом был
гулкий лай Клыка.
– Огрид, это мы! – проорал Гарри, барабаня в дверь. – Открывай!
Но Огрид не отзывался. Было слышно, как Клык, поскуливая,
скребётся в дверь, но дверь не открывалась. Они стучали ещё добрых
десять минут, Рон даже не поленился сходить постучать в окно, но всё
было бесполезно.
– С какой стати он нас-то избегает? – удивилась Гермиона, когда
они наконец сдались и пошли назад в школу. – Он же не думает, что для
нас это имеет значение. Подумаешь, полугигант!
И всё-таки Огрид, похоже, думал именно так. Всю неделю о нём не
было ни слуху ни духу. Он не появлялся ни за едой, ни во дворе,
полностью забросив обязанности дворника. На уроках его по-прежнему
заменяла профессор Гниллер-Планк. Малфой не упускал ни малейшей
возможности поиздеваться над Гарри и его друзьями.
– Скучаешь по своему дружку-полукровке? – шептал он на ухо
Гарри в те моменты, когда рядом находился кто-то из учителей, чтобы
Гарри не мог ничего сделать. – Льёшь слёзки по человеку-слону?
На середину января был назначен поход в Хогсмёд. Узнав, что
Гарри тоже собирается идти, Гермиона выразила крайнее изумление.
– Я-то думала, ты воспользуешься случаем – ведь в общей
гостиной никого не будет, - сказала она. – Пора уже начинать думать
над яйцом.
– Да я... мне кажется, я уже почти понял, в чём там дело, -
соврал Гарри.
– Да ты что? – воскликнула Гермиона, приятно поражённая. – Вот
так молодец!
У Гарри в животе что-то сжалось от чувства вины, но он
постарался не обращать на это внимания. В конце концов, у него ещё
целых пять недель, а это ужас как много... а в Хогсмёде можно
встретить Огрида и попробовать уговорить его вернуться...
В субботу он вместе с Роном и Гермионой вышел из замка и по
мокрому, холодному двору отправился к воротам. Проходя мимо стоявшего
на якоре дурмштранговского корабля, они увидели Виктора Крума. Тот
вышел на палубу в одних плавках. Он был очень худенький, но, видимо,
куда более крепкий, чем казалось – во всяком случае, он забрался на
борт корабля и нырнул прямиком в ледяную воду.
– Во псих! – не выдержал Гарри, наблюдая за пляшущей посреди
озера чёрной головой Крума. – Вода же ледяная, сейчас ведь январь!
– Там, откуда он приехал, гораздо холоднее, - ответила
Гермиона. – Думаю, ему здесь кажется тепло.
– Да, но тут же ещё гигантский кальмар, - заметил Рон. Но в его
голосе не было тревоги – скорее, надежда. Гермиона заметила это и
нахмурилась.
– Знаешь, он очень хороший, - пылко заявила она. – Вовсе не
такой, как ты думаешь, хоть и из "Дурмштранга". И ему гораздо больше
нравится у нас, он мне сам сказал.
Рон промолчал. Со времени бала он ни разу не заговаривал о
Круме, но на второй день Рождества Гарри нашёл у него под кроватью
оторванную миниатюрную руку в болгарской квидишной робе.
Всю дорогу, пока они шли по слякотной Высокой улице, Гарри
внимательно смотрел, не видно ли где Огрида, и, после того как
убедился, что Огрида нет ни в одном из магазинов, предложил зайти в
"Три метлы".
В кабачке было как всегда людно, но всего лишь один быстрый
взгляд позволил Гарри понять, что Огрида нет и здесь. Сердце у него
упало. Он вместе с Роном и Гермионой прошёл к стойке, заказал у мадам
Росмерты три усладэля и мрачно подумал, что с тем же успехом мог
остаться дома и послушать завывания.
– Он что, никогда не ходит на работу? – вдруг прошептала
Гермиона. – Смотрите!
Она показала на зеркало за стойкой, и Гарри увидел там
отражение Людо Шульмана. Тот сидел в тёмном уголке в компании
гоблинов. Шульман очень тихо и очень быстро говорил, а гоблины сидели
с весьма грозным видом, скрестив руки.
Вот уж странно, подумал Гарри, что Шульман здесь, в "Трёх
мётлах", в выходные, когда даже нет никакого события, связанного с
Турниром, и следовательно, ему не нужно выполнять судейские
обязанности. Он следил за Шульманом в зеркале. Вид у бывшего Отбивалы
был напряжённый, почти такой же, как тогда, в лесу, перед появлением
Смертного знака. Тут как раз Шульман бросил взгляд на стойку, заметил
Гарри и встал.
– На пару секунд, на пару секунд! – услышал Гарри его
бесцеремонные выкрики, обращённые к гоблинам. Шульман подбежал к
Гарри. Мальчишеская улыбка вернулась на место.
– Гарри! – воскликнул он. – Как дела? Я надеялся встретить тебя
здесь! Ну как, всё идёт хорошо?
– Да, спасибо, - ответил Гарри.
– Слушай, мы можем поговорить наедине? Буквально два слова? – с
горячностью поинтересовался Шульман. – Вы двое не будете так любезны,
не оставите нас на минутку?
– Э-э-э... Ладно, - пожал плечами Рон, и они с Гермионой пошли
искать столик.
Шульман отвёл Гарри как можно дальше от мадам Росмерты.
– Я... просто хотел ещё раз поздравить тебя с великолепным
выступлением, - начал Шульман. – Это было потрясающе.
– Спасибо, - поблагодарил Гарри, но он знал, что этим дело не
ограничится – поздравить его Шульман мог бы и в присутствии Рона с
Гермионой. Однако, Шульман не торопился раскрывать карты. Гарри видел,
как он опасливо посмотрел в зеркало на гоблинов. Те молча следили за
ним и за Гарри чёрными глазами-щёлочками.
– Натуральный кошмар, - вполголоса сказал Шульман Гарри,
заметив, что тот наблюдает за гоблинами. – По-английски ни бум-бум,
практически... Я прямо как на финале кубка с болгарами... но те хотя
бы объяснялись человеческими жестами. А эти бормочут на гобльдегуке...
а я на гобльдегуке знаю только одно слово: бладвак. Это значит мотыга.
Только я не хочу его употреблять, ещё подумают, что я им угрожаю. – Он
разразился коротким, гулко бумкнувшим смешком.
– А чего они хотят? – спросил Гарри, обратив внимание, что
гоблины не спускают с Шульмана пристальных взглядов.
– Ну... м-м-м... – Шульман вдруг занервничал. – Они... э-э-э...
ищут Барти Сгорбса.
– А с какой стати они ищут его здесь? – удивился Гарри. – Он же
в Лондоне, в министерстве?
– Э-э-э... вообще-то, я понятия не имею, где он, - признался
Шульман. – Он как бы... перестал ходить на работу. Перси, его
помощник, говорит, что мистер Сгорбс болен. И якобы присылает сов с
распоряжениями. Только знаешь, никому не говори, ладно, Гарри? А то
Рита Вритер всюду суёт свой нос, и я что хочешь готов поставить – она
из его болезни обязательно что-нибудь состряпает. Ещё сделает из него
вторую Берту Джоркинс...
– А о ней, кстати, что-нибудь слышно? – заинтересованно спросил
Гарри.
– Нет, - Шульман опять напрягся. – Я, разумеется, послал людей
на поиски... (вот уж давно пора, подумал Гарри)... только всё это
очень странно. Она абсолютно точно прибыла в Албанию, потому что там
она встречалась со своей троюродной сестрой. А от сестры отправилась
на юг с целью навестить тётушку... и по пути бесследно исчезла. Пусть
меня разорвёт, если я знаю, куда она подевалась... она не из тех, кто,
скажем, сбегает с любовником... и тем не менее... впрочем, о чём это
мы? О каких-то гоблинах, о Берте Джоркинс... Я же на самом деле хотел
спросить, как у тебя дела с золотым яйцом?
– М-м-м... неплохо, - снова соврал Гарри.
Шульман, похоже, понял, что он говорит неправду.
– Слушай, Гарри, - тихо-претихо проговорил он. – Я очень
переживаю из-за этого... ну, что тебя против воли кинули в этот
Турнир... так что если (он говорил настолько тихо, что Гарри пришлось
наклониться к нему, чтобы расслышать)... если я могу чем-то помочь...
подтолкнуть в нужном направлении... я к тебе очень проникся... только
вспомнить, как ты справился с драконом!... В общем, только намекни.
Гарри поднял глаза и посмотрел в круглое, розовощёкое лицо, в
широко распахнутые, младенчески-голубые глаза.
– Но мы же должны отгадать загадку самостоятельно, – ответил он
осторожно, так, чтобы его слова не прозвучали как обвинение главы
департамента по колдовским играм и спорту в нарушении правил.
– Разумеется, разумеется, - нетерпеливо перебил Шульман, -
но... ай, да брось ты, Гарри!... Мы же все хотим, чтобы победил
"Хогварц"!
– А вы и Седрику предлагали помочь? – задал прямой вопрос
Гарри.
Гладкое лицо Шульмана исказила едва заметная беспокойная
гримаса.
– Нет, не предлагал, - признался он, - я... как я уже сказал, я
проникся к тебе. И решил, что постараюсь тебе помочь...
– Спасибо, - ещё раз поблагодарил Гарри, - но мне кажется, я
почти уже догадался, в чём там дело... ещё пару дней – и всё.
Он толком не понимал, почему отказывается от помощи – разве
только потому, что они с Шульманом совсем мало знакомы, и от этого его
содействие воспринимается как нечто гораздо более противозаконное, чем
советы Рона, Гермионы и Сириуса.
Шульман принял оскорблённую позу, но сказать уже ничего не
смог, потому что подошли Фред с Джорджем.
– Здравствуйте, мистер Шульман, - радостно воскликнул Фред. –
