дело им удавалось засечь бегущего рыцаря на какой-нибудь картине
впереди.
– Мужайтесь сердцем, худшее грядёт! – проорал рыцарь, вынырнув
перед стайкой встревоженных дам в кринолинах. Изображавшая их картина
висела на стене возле узкой винтовой лестницы.
Шумно пыхтя, Гарри, Рон и Гермиона взобрались по круто
завинчивающимся ступенькам – головы кружились всё сильнее – услышали
наверху журчание голосов и поняли, что наконец-то нашли нужный
кабинет.
– Прощайте! – крикнул рыцарь, высунув голову посреди сборища
монахов зловещего вида. – Прощайте, друзья по оружию! Случись вам
нужда в благородном сердце и стальных мускулах, зовите Сэра Кэдогана!
– Ага, позовём, - пробормотал Рон, когда рыцарь исчез из виду,
- случись нам нужда в психе ненормальном.
Они одолели последние ступеньки и очутились на малюсенькой
площадке, где уже столпилось большинство учеников из их класса. Дверей
на площадке не было, но Рон ткнул Гарри под рёбра и показал на
потолок. Там находился круглый люк с медной табличкой.
– "Сибилла Трелани, преподаватель прорицания", - прочёл Гарри.
– И как же туда забираться?
Словно в ответ на его вопрос, люк неожиданно открылся, и
серебряная лестница спустилась к ногам Гарри. Все затихли.
– После Вас, - улыбнулся Рон, так что Гарри пришлось
карабкаться по лестнице первым.
Он оказался в самой странной классной комнате, которую когда-
либо видел. Она больше походила на нечто среднее между чердаком и
старомодной чайной. В комнату было втиснуто как минимум двадцать
маленьких, круглых столиков. Каждый столик окружали обитые ситцем
кресла и маленькие, толстые пуфики. Помещение заливал призрачный,
малиновый свет; окна были задёрнуты шторами, а многочисленные лампочки
задрапированы тёмно-красными платками. Стояла одуряющая жара, но, тем
не менее, под уставленной безделушками каминной полкой полыхал огонь,
излучая тяжелый, тошнотворный аромат. На огне кипел большой медный
чайник. Полки, развешанные по круглым стенам, были забиты пыльными
перьями, свечными огарками, огромным количеством потрёпанных карточных
колод, бесчисленными серебристыми хрустальными шарами и великим
множеством чайных чашек.
Рон появился за плечом у Гарри. Вокруг уже собрался весь класс.
Все принялись шептаться.
– Где же она? – спросил Рон.
Из полумрака неожиданно раздался голос, тихий, загадочный.
– Добро пожаловать, - сказал голос. – Как приятно наконец
увидеть всех вас в физическом воплощении.
Самым первым впечатлением Гарри было: большое, сверкающее
насекомое. Профессор Трелани вошла в круг света перед камином, открыв
взорам чрезвычайную худобу. Огромные очки увеличивали её глаза в
несколько раз по сравнению с обыкновенным, тело окутывала газовая шаль
с блёстками. Бесчисленные цепочки и бусы свисали с тонюсенькой шейки,
а руки и запястья украшали разнообразные браслеты и кольца.
– Присаживайтесь, дети мои, присаживайтесь, - пригласила она.
Одни неловко забрались в кресла, другие опустились на пуфики. Гарри,
Рон и Гермиона сели за один столик.
– Добро пожаловать в прорицательский класс, - произнесла
профессор Трелани, сама усевшись перед камином в кресло с
подлокотниками. – Меня зовут профессор Трелани. Вполне возможно, вы
ещё ни разу не встречались со мной. По моему убеждению, слишком частые
визиты вниз, в суету и маету главного здания, затуманивают мой
Внутренний Глаз.
На столь экстраординарное заявление никто ничего не ответил.
Профессор Трелани деликатно поправила шаль и продолжила:
– Итак, вы решили изучать прорицание, самое сложное из всех
колдовских искусств. Я должна с самого начала предупредить – если вам
не дано Видеть, то я смогу обучить вас лишь очень и очень немногому.
Книги... книги не помогут зайти дальше определённой грани...
При этих словах Гарри с Роном оба взглянули на Гермиону, широко
ухмыляясь. Девочка была совершенно ошарашена известием, что книги мало
чем помогут в изучении этого предмета.
– Многие колдуны и ведьмы, какими бы талантливыми они ни были в
сфере всяких взрывов, запахов и внезапных исчезновений, всё же не
обладают способностью проникнуть сквозь туманную завесу грядущего, -
монотонно бубнила профессор Трелани, переводя мерцающий взор с одного
лица на другое. – Это Дар, данный лишь избранным. Вот ты, мальчик, -
она внезапно обратилась к Невиллю, и тот чуть не упал с пуфика. – Твоя
бабушка здорова?
– Наверно, - дрожащим голосом ответил Невилль.
– Я бы не была так уверена, будь я на твоём месте, - сказала
профессор Трелани, и огонь камина сверкнул, отразившись от её длинных
изумрудных серёг. Невилль громко сглотнул. Профессор Трелани как ни в
чём не бывало продолжила: - В этом году мы будем изучать основные
методы прорицания. Первый семестр мы посвятим гаданию на чайной гуще.
А в следующем перейдём к хиромантии. Между прочим, дорогая, - вдруг
выпалила она, обращаясь к Парватти Патил, - остерегайся рыжеволосого
мужчины.
Парватти испуганно глянула на Рона, сидевшего у неё за спиной,
и отодвинула стул подальше.
– Во втором семестре, - продолжила профессор Трелани, - мы
должны перейти к хрустальному шару – это в случае, если успеем
закончить огненные знамения. В феврале, к несчастью, занятия будут
прерваны из-за эпидемии гриппа. У меня у самой пропадёт голос. А в
районе Пасхи один из нас покинет класс навсегда.
Повисло очень напряжённое молчание, но профессор Трелани,
казалось, ничего не заметила.
– Хотела бы я знать, дорогая, - обратилась она к сидевшей ближе
всех Лаванде Браун, которая вжалась в стул, - не сможешь ли ты
передать мне самый большой серебряный чайник?
Лаванда с облегчением встала, сняла невероятных размеров чайник
с полки и поставила его на стол перед преподавательницей.
– Благодарю, милая. Кстати, то событие, которого ты с ужасом
ждёшь – оно произойдёт в пятницу, шестнадцатого октября.
Лаванда содрогнулась.
– А сейчас я хотела бы, что вы все разбились на пары. Затем
садитесь и пейте чай, до тех пор, пока не останется одна заварка.
Взболтайте её левой рукой на дне чашки три раза, переверните чашку
вверх дном на блюдечко, подождите, пока стекут вниз остатки воды, а
затем отдайте чашку соседу, чтобы он прочёл ваше будущее.
Образовавшиеся фигуры нужно интерпретировать по образцам на страницах
пять и шесть в книге "Растуманивание будущего". Я буду ходить от
столика к столику и помогать вам. О, кстати, дорогой, - она схватила
Невилля за руку, когда он только что собрался встать, - после того,
как ты разобьёшь первую чашку, не будешь ли так любезен взять чашку с
голубым рисунком? Я очень привязана к розовым.
И точно, не успел Невилль дойти до полки с чашками, как
раздался звон разбитого фарфора. Профессор Трелани стремительно
направилась к нему с веником и совком и сказала: - С голубым рисунком,
дорогой, если не возражаешь... спасибо...
Когда Гарри с Роном наполнили свои чашки, они вернулись к
своему столику и попытались поскорее выпить кипяток. Затем поболтали
заваркой согласно инструкции, данной профессором Трелани, дождались,
пока стечёт вода и перевернули чашки.
– Так, - сказал Рон, когда они оба открыли страницы пять и
шесть. – Что ты видишь у меня?
– Кучу мокрой коричневой дряни. – Тяжёлый ароматный дым,
наполнявший комнату, действовал усыпляюще и одуряюще.
– Расширьте горизонты своего разума, мои дорогие, позвольте
своим глазам узреть неземное! – взывала профессор Трелани из мрака.
Гарри попробовал встряхнуться.
– Так, что мы имеем? Кривоватый крест.... – он
проконсультировался с книгой. – Это значит, что тебя ждут "испытания и
страдания" - уж извини – но вот тут есть одна штучка... похоже на
солнце... подожди... это значит "большое счастье"... стало быть, ты
будешь сильно страдать, но будешь очень счастлив по этому поводу...
– Знаешь что, тебе надо проверить Внутренний Глаз, - заявил
Рон, и оба поспешили подавить смех: профессор Трелани выбрала именно
этот момент, чтобы посмотреть в их сторону.
– Теперь моя очередь... – Рон уставился в чашку Гарри, набычив
лоб от усердия. – Тут какая-то штука вроде шляпы... котелка, - решил
он. – Может быть, ты пойдёшь работать в министерство магии...
Он развернул чашку по-другому.
– А с этой стороны больше похоже на желудь... а это что? – он
просмотрел страницу в "Растуманивании будущего". – "Нечаянная радость,
внезапное наследство". Отлично, одолжишь мне денег... и вот тут ещё
штука, - он снова повернул чашку, - похожа на какое-то животное...
ага, вот голова... вроде бы гиппопотам... нет, баран...
Гарри гоготнул, и профессор Трелани резко обернулась.
– Позволь мне взглянуть, дорогой, - укоризненно обратилась она
к Рону, подошла, колыхая одеждами, и забрала у него чашку Гарри. Все
затихли и стали наблюдать.
Профессор Трелани внимательно смотрела в чашку, вращая её
против часовой стрелки.
– Сокол... мой милый, у тебя есть смертельный враг.
– Но это и так все знают, - громко прошептала Гермиона.
Профессор Трелани воззрилась на неё.
– А что, правда же, - упрямо сказала Гермиона. – Все знают про
Гарри и Сами-Знаете-Кого.
Гарри с Роном посмотрели на неё со смешанным чувством удивления
и восхищения. Они никогда раньше не слышали, чтобы Гермиона так
разговаривала с учителем. Профессор Трелани не сочла нужным отвечать.
Она опустила свои огромные глаза и продолжила вертеть чашку.
– Булава... нападение. Мой милый, это несчастливая чашка...
– А я думал, это котелок, - глупо вмешался Рон.
– Череп... опасность на твоём пути, дорогой...
Все как заворожённые следили за преподавательницей. А она
повернула чашку в последний раз, судорожно вздохнула и закричала.
Снова раздался звук разбившегося фарфора; Невилль раскокал
вторую чашку. Профессор Трелани обессиленно опустилась в свободное
кресло, закрыв глаза и держась сверкающей рукой за сердце.
– Мой дорогой мальчик... мой бедный, милый мальчик... нет...
лучше не говорить... нет... не спрашивай меня...
– В чём дело, профессор? – тут же заинтересовался Дин Томас.
Все повскакали на ноги. Довольно скоро вокруг столика, где сидели Рон
с Гарри, образовалась толпа. Ученики сгрудились за спиной профессора
Трелани, стремясь получше разглядеть содержимое чашки.
– Мой милый, - профессор Трелани драматически расширила и без
того огромные глаза, - у тебя Сгубит.
– У меня что? – не понял Гарри.
Было ясно, что он не единственный, кто ничего не понимает; Дин
Томас пожал плечами, поймав его взгляд, Лаванда Браун выглядела
озадаченной. Правда, все остальные в ужасе прижали ладони к губам.
– Сгубит, мой дорогой, Сгубит! – закричала профессор Трелани,
шокированная тем, что Гарри не понимает. – Гигантская собака-призрак,
которая является в церковных дворах! Мой милый мальчик, это знамение!
Самое страшное смертное знамение!
У Гарри подвело живот. Та собака на обложке "Смертных знамений"
у Завитуша и Клякца – собака в темноте Магнолиевого проезда... Лаванда
Браун тоже прижала ладони к губам. Все уставились на Гарри, все, кроме
Гермионы, которая поднялась со стула и зашла за спину профессора
Трелани.
– Мне не кажется, что это похоже на Сгубита, - преспокойно
заявила она.
Профессор Трелани оглядела Гермиону со всё возрастающей
неприязнью.
– Надеюсь, ты извинишь меня за мои слова, дорогая, но я почти
не ощущаю вокруг тебя никакой ауры. Очень низкая восприимчивость к
резонансу грядущего.
Симус Финниган так и сяк повертел головой.
– Это похоже на Сгубита, если смотреть вот так, - сказал он,
практически полностью прикрыв глаза, - но вот отсюда это больше
