Он был похож на большой каменный хлев, к которому с течением
времени там и сям хаотично пристраивали все новые и новые помещения,
до тех пор пока хлев не вырос до нескольких этажей и не согнулся так,
что, казалось, не разваливался лишь благодаря какому-то волшебству
(впрочем, напомнил себе Гарри, так оно, наверное, и было). На красной
крыше торчало штук пять-шесть труб. В землю возле двери был воткнут
шест с криво прибитой дощечкой с надписью "ПРИСТАНИЩЕ". У порога
валялось великое множество резиновых сапог и сильно проржавевший
котел. Несколько пухлых коричневых цыплят расхаживали по двору и что-
то клевали.
– Ничего особенного, - с деланной небрежностью бросил Рон.
– У вас здорово! – счастливо воскликнул Гарри, вспомнив
Бирючиновую аллею.
Они вышли из машины.
– Слушайте – наверх надо подниматься исключительно осторожно! –
предупредил Фред. – А дальше – ждите, пока мама не позовет завтракать.
Тогда ты, Рон, сбежишь вниз с криком: "Мам, посмотри, кто к нам
приехал ночью!", и она будет так рада видеть Гарри, что никто и не
заметит, что мы брали машину.
– Правильно, - согласился Рон. – Пошли, Гарри, я покажу, где я
сплю – на самом…
Рон вдруг стал весь зеленый, и глаза его застыли. Остальные
трое быстро обернулись.
Миссис Уэсли шагала через двор, распугивая цыплят, и просто
поразительно, как ей, низенькой, пухленькой, добродушной женщине,
удавалось до такой степени походить на саблезубого тигра.
– Ой, – сказал Фред.
– М-мамочки, - сказал Джордж.
Миссис Уэсли резко остановилась перед ними, уперла руки в боки
и молча переводила взгляд с одного виноватого лица на другое. На ней
был цветастый передник, из кармана которого торчала волшебная палочка.
– Ну, - сказала она.
– Доброе утро, мам, - сказал Джордж, и только ему одному
показалось, что голос его прозвучал легко и беззаботно.
– Вы себе представляете, как я волновалась? – произнесла миссис
Уэсли страшным шепотом.
– Извини, мам, но понимаешь, нам надо было…
Все три сына миссис Уэсли были выше ее ростом, но они заметно
скукожились под обрушившимся на них гневом.
– Кровати пустые! Записки нет! Машины нет – могли разбиться –
чуть с ума не сошла от беспокойства – вам наплевать? – никогда, за всю
мою жизнь – вот придет отец, он вам покажет – ни Билл, ни Чарли, ни
Перси, никогда ничего подобного…
– Безупречный Перси, - пробормотал себе под нос Фред.
– А ТЕБЕ НЕ МЕШАЛО БЫ ВЗЯТЬ С НЕГО ПРИМЕР! – завопила миссис
Уэсли, уперев палец в грудь Фреду. – Вы могли погибнуть, вас могли
увидеть, отец мог потерять из-за вас работу…
Казалось, что это продолжалось много часов. Миссис Уэсли успела
охрипнуть, прежде чем повернулась к Гарри – и тот попятился.
– Я очень рада, что ты приехал, Гарри, дорогой, - сказала
миссис Уэсли. – Заходи, съешь чего-нибудь с дороги.
Она повернулась и пошла в дом, а Гарри испуганно посмотрел на
Рона и, получив от него ободряющий кивок, последовал за ней.
Кухня была маленькая и довольно обшарпанная. В середине стояли
струганный деревянный стол и стулья. Гарри присел на краешек одного из
них и стал оглядываться по сторонам. До этого он никогда еще не был в
колдовском доме.
На стене напротив висели часы с одной стрелкой и совсем без
цифр. Вместо них по краю шли надписи: "Пора ставить чай", "Пора
кормить цыплят", "Опять опоздал". На каминной полке в три ряда
толпились книжки, с заглавиями типа "Магическая изюминка для каждого",
"Волшебная выпечка", "Пир за одну минуту – чудеса!". И, либо Гарри
обманывал его собственный слух, либо по старому радио над раковиной
только что объявили, что через пару минут начнется "Ведьмин час", на
который приглашена Челестина Уорбек, "певица-чаровница".
Миссис Уэсли хлопотала вокруг. Она ловкими, хотя и несколько
небрежными движениями готовила завтрак и после каждой брошенной на
сковородку сосиски кидала гневные взгляды на своих сыновей. Через
равные промежутки времени с ее стороны доносилось внятное ворчание –
"не знаю, где была ваша голова" и "ни за что бы не поверила".
– Тебя я не виню, милый, - уверила она Гарри, навалив ему на
тарелку штук восемь-девять сосисок. – Мы с Артуром сами о тебе очень
беспокоились. Как раз вчера вечером мы говорили о том, что поедем и
заберем тебя сами, если к пятнице Рон не получит от тебя ответа. Но, в
самом деле (она добавила к сосискам яичницу из трех яиц), летать на
запрещенном виде транспорта через всю страну – вас кто угодно мог
увидеть…
Между делом она постучала волшебной палочкой по тарелкам в
раковине, и те начали сами собой мыться, тихонько позвякивая друг об
друга.
– Было облачно, мам! – не выдержал Фред.
– Когда я ем, я глух и нем! – яростно рыкнула миссис Уэсли.
– Мам, они его не кормили! – сказал Джордж.
– Ты тоже молчи! – прикрикнула и на него миссис Уэсли, но
выражение ее лица чуть-чуть смягчилось, и она начала нарезать для
Гарри хлеб и намазывать его маслом.
В этот момент случилось нечто, что отвлекло всеобщее внимание
от разбирательств – явилась маленькая, яркоголовая фигурка в длинной
ночной рубашке, тихонько взвизгнула и выбежала вон.
– Джинни, - вполголоса сказал Рон, обращаясь к Гарри. – Моя
сестра. Она все лето только о тебе и говорила.
– Ага, ты потом дай ей автограф, Гарри, она будет счастлива, -
ухмыльнулся Фред, но, поймав взгляд матери, замолчал и уткнулся носом
в тарелку. Больше ни слова не было сказано до того, как все четыре
тарелки не оказались чисто вылизаны – что заняло удивительно мало
времени.
– Ужас, до чего я устал, - зевнул Фред, откладывая наконец
вилку и нож. – Пойду-ка я поспать и…
– Никуда ты не пойдешь, - заявила миссис Уэсли. – Сам виноват,
что не выспался. Ты отправишься в сад, его давно надо разгномить; они
опять совершенно отбились от рук…
– Ой, мам…
– И вы двое тоже, - сказала она Рону и Фреду, пылая глазами. –
А ты, мой дорогой, иди поспи, - добавила она, обращаясь к Гарри. -–Ты
же не виноват, что они решили прилететь за тобой на этой идиотской
машине…
Но Гарри, который совершенно не хотел спать, быстро сказал:
– Я помогу Рону. Мне еще никогда не приходилось разгномливать…
– Очень мило с твоей стороны, дорогой, но это ужасно скучная
работа, - сказала миссис Уэсли, - дайте-ка я посмотрю, что по этому
поводу говорится у Чаруальда…
И она вытащила толстую книгу из стопки на камине. Джордж
застонал:
– Мам, ну что мы, не знаем, как разгномить сад…
Гарри взглянул на обложку. Поперек шла надпись витыми золотыми
буквами: "Сверкароль Чаруальд "Бытовые и сельскохозяйственные
вредители. Справочник". Там же была помещена большая фотография очень
привлекательного колдуна с вьющимися светлыми волосами и сияющими
голубыми глазами. Как всегда на колдовских фотографиях, фигура
двигалась; колдун, который, как догадался Гарри, и был Сверкароль
Чаруальд, весело подмигивал всем присутствующим. Миссис Уэсли засияла
в ответ.
– Он такой очаровательный, - сказала она, - уж он-то всё знает
про домашних вредителей, такая полезная книга…
– Мама влюблена в него, - очень громким шепотом сообщил Фред.
– Не болтай глупости, Фред, - оборвала сына миссис Уэсли, но
щеки ее заметно порозовели. – Ну хорошо, если вы считаете, что знаете
все лучше Чаруальда, отправляйтесь и приступайте, но берегитесь: если
я потом найду хоть одного гнома…
Зевая и ворча, братья поплелись в сад, и Гарри отправился вслед
за ними. Сад был большой и, на взгляд Гарри, как раз такой, каким и
должен быть настоящий сад. Дурслеи пришли бы от него в ужас – кругом
было полно сорняков, и траву по всем канонам следовало бы постричь –
но повсюду вдоль забора росли удивительные сучковатые деревья, на
клумбах буйствовали какие-то неведомые растения, а посередине зеленел
ряской большой пруд, полный лягушек.
– Знаешь, у муглов тоже есть садовые гномики, - поведал Гарри
Рону, когда они шли по лужайке.
– А, я видел – они думают, это гномы, - ответил Рон и согнулся
пополам над пионовым кустом, - такие жирные Санта-Кляузы с удочками…
Что-то шумно юркнуло, куст пиона содрогнулся, и Рон выпрямился.
– Вот это гном, - мрачно пробурчал он.
– Ассстань от меня! Ассстань от меня! – визжал гном.
Вне всякого сомнения, он не имел ничего общего с Санта-Клаусом.
Он был маленький, кожистый, с большой, шишковатой, лысой головой –
вылитая картошка. Рон держал его на расстоянии вытянутой руки, а гном
отчаянно брыкался маленькими, однако снабженными острыми шпорами
ножонками; в конце концов Рону удалось ухватить гнома за лодыжки и
перевернуть вниз головой.
– Вот что с ними надо делать, - принялся объяснять Рон. Он
поднял гнома над головой ("Ассстань!") и начал раскручивать его
широкими кругами, как лассо. Увидев, что Гарри шокирован подобной
жестокостью, Рон добавил:
– Ему совершенно не больно – просто надо, чтобы у него как
следует закружилась голова, и он не смог бы найти дорогу обратно.
Он внезапно отпустил гномовы лодыжки, и тот пролетел метров
десять по воздуху и шмякнулся где-то за забором, в поле.
– Слабак, - сказал Фред. – Спорим, мой улетит вон за тот столб.
Гарри очень скоро перестал жалеть гномов. Самого первого из них
он хотел аккуратно высадить за забор, но гном, почувствовав слабину,
вонзил острые как бритва зубки в палец мальчику и тот долго мучился и
тряс рукой, до тех пор пока…
– У-у-ух ты, Гарри – метров двадцать, не меньше…
Вскоре небо чуть ли не потемнело от летающих гномов.
– Понимаешь, они не слишком сообразительные, - сказал Джордж,
удерживая в руке целую охапку, - как только до них доходит, что кто-то
решил разгномить сад, так и лезут наверх, чтобы поглазеть. Казалось
бы, давно пора понять, что лучше бы не высовываться.
Вскоре стало видно, как по полю неровным строем, понурив
плечики, тащатся гномы.
– Они скоро вернутся, - сказал Рон, наблюдая, как гномы
исчезают за оградой на противоположной стороне поля. – Им у нас
нравится… Папа с ними чересчур добр, они ему кажутся забавными...
Тут хлопнула входная дверь.
– Он пришел! – крикнул Джордж. – Папа пришел!
Ребята поспешили в дом.
Мистер Уэсли повалился на стул в кухне, сняв очки и закрыв
глаза. Это был худой, лысеющий человек, но те волосы, которые еще
оставались у него на голове, имели тот же ярко-рыжий цвет, что и у
всех его детей. Он был одет в длинную зеленую робу, запылившуюся и
потрепанную.
– Ну и ночка, - пробормотал он и в поисках чайника захлопал
рукой по столу, в то время как дети рассаживались возле него. – Девять
рейдов. Девять! К тому же старик Мундугнус Флетчер попытался меня
заколдовать, стоило повернуться к нему спиной…
Мистер Уэсли громко отхлебнул из чайника и вздохнул.
– Нашел чего-нибудь, пап? – с энтузиазмом спросил Фред.
– Да не особенно, парочка усаживающихся ключей и кусающийся
чайник, - зевнул мистер Уэсли. – Там, правда, нашлась кое-какая
мерзость, но не по нашему департаменту. Мертвоморриса забрали, у него
обнаружились весьма и весьма подозрительные жучки, но, хвала небесам,
это дела комитета магической безопасности…
– Кому это было настолько нечего делать, что он наваял
усаживающихся ключей? – недоуменно спросил Джордж.
– Просто ловушка для муглов, - вздохнул мистер Уэсли. –
Представьте, ключ от двери делается все меньше и меньше, пока
окончательно не исчезает в тот самый момент, когда он больше всего
нужен… Конечно, в этом случае очень трудно что-либо доказать, ни один
мугл ни за что не признается, что у него исчезают ключи – они
утверждают, что просто вечно теряют их. Бедняжки, они готовы на что
