Поттер не смеет подвергать себя такому риску. Он слишком важен для
нас, сэр!
– Какие ещё ужаснейшие события? – сразу же спросил Гарри. – Чей
заговор?
Добби издал странный задавленный звук и с силой ударился
головой об стену.
– Ладно! – заорал Гарри, хватая эльфа за руку. – Не можете
сказать – не надо. Я понял. Но зачем сообщать об этом мне? –
Внезапная, малоприятная мысль посетила его. – Постойте-ка! Правильно
ли я понимаю, что это касается Воль… простите! – Сами-Знаете-Кого? Да?
Кивните или покачайте головой, - торопливо добавил он, так как голова
Добби вновь оказалась в опасной близости от стены.
Очень-очень медленно, Добби покачал головой.
– Нет, не Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут, сэр…
Но Добби расширил глаза и явно всячески пытался на что-то
намекнуть. Гарри, тем не менее, никак не мог понять, на что.
– У него ведь нет брата, верно?
Добби потряс головой и еще шире раскрыл глаза.
– Ну тогда я и не знаю, кто бы еще мог обладать достаточной
силой, чтобы вызвать в "Хогварце" ужаснейшие события, - сказал Гарри.
– Я хочу сказать, там ведь Думбльдор, это прежде всего… Вы же знаете,
кто такой Думбльдор?
Добби почтительно склонил голову.
– Альбус Думбльдор – величайший директор, когда-либо
управлявший "Хогварцем". Добби знает это, сэр. Добби слышал, что
магические способности Думбльдора могли посоперничать со способностями
Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут в его лучшие времена. Но, сэр… - голос
Добби упал до настойчивого шепота, – есть силы, которыми Думбльдор не
может… силы, которыми ни один приличный колдун…
И, прежде чем Гарри успел остановить его, Добби спрыгнул с
кровати, схватил настольную лампу и принялся колошматить себя по
голове.
Внизу воцарилось молчание. Спустя две секунды Гарри, у которого
кровь с шумом запульсировала в голове, услышал, что дядя Вернон идет к
лестнице, крича на ходу:
– Это, должно быть, наш крошка-енот опять оставил телевизор
включенным!
– Быстро в шкаф! – прошипел Гарри, запихивая Добби и закрывая
за ним створку. Сам он едва успел броситься на кровать, как ручка
двери повернулась.
– Какого – черта – ты – себе – позволяешь! – сквозь сжатые зубы
прохрипел дядя Вернон, приблизив разъяренное лицо к лицу племянника. –
Ты только что испортил мне японский анекдот про клюшку для гольфа! Еще
один звук и ты пожалеешь, что родился, понял, парень?
И он, по-слоновьи топая, покинул комнату.
Все еще дрожа, Гарри выпустил беспокойного гостя из шкафа.
– Видите, как я здесь живу? – воскликнул он. – Понимаете,
почему я так хочу вернуться в "Хогварц"? Это единственное место, где у
меня есть… ну, по крайней мере, мне кажется, что у меня есть… друзья.
– Друзья, которые даже не пишут Гарри Поттеру? – хитро
прищурился эльф.
– Мне кажется, они просто… подождите-ка, - нахмурился Гарри. –
А откуда вы знаете, что они мне не пишут?
Добби переминался с ноги на ногу.
– Гарри Поттер не должен сердиться на Добби. Добби хотел как
лучше…
– Так это вы перехватывали мои письма?
– Они у Добби с собой, - сказал эльф. Топчась опасливо вне
досягаемости, он откуда-то из-за пазухи вытащил толстую пачку
конвертов. Гарри разглядел аккуратный почерк Гермионы, неровные
каракули Рона и даже загогулины, явно принадлежавшие перу Огрида,
привратника "Хогварца".
Добби озабоченно моргал.
– Гарри Поттер не должен сердиться… Добби надеялся… если Гарри
Поттер подумает, что друзья забыли его… Гарри Поттер может не захотеть
возвращаться в школу, сэр…
Гарри не слушал. Он хотел выхватить письма, но Добби отпрянул.
– Гарри Поттер получит их, сэр, если даст Добби слово, что не
будет возвращаться в "Хогварц". Ах, сэр, вы не можете подвергать себя
такой опасности! Скажите, что не вернетесь в школу, сэр!
– Нет, - сердито сказал Гарри. – Отдайте мне письма моих
друзей!
– В таком случае Гарри Поттер не оставил Добби никакого выбора,
- печально произнес эльф.
И, прежде чем Гарри успел пошевелиться, Добби бросился к двери,
распахнул ее и припустил вниз по лестнице.
Во рту у мальчика пересохло, живот подвело, но он немедленно
бросился вдогонку, стараясь не издавать звуков. Он перепрыгнул через
шесть последних ступенек и бесшумно как кошка приземлился на ковер,
оглядываясь в поисках Добби. Из столовой донеслись слова дяди Вернона:
"…ах, расскажите Петунии ту забавную историю про американских
сантехников, мистер Мэйсон. Она умирает от желания ее услышать…"
Гарри промчался через холл в кухню и физически ощутил, как у
него на месте живота образуется сосущая пустота.
Пудинг, шедевр тети Петунии, восхитительная гора взбитых сливок
с сахарными фиалками, парила под потолком. На шкафу в уголке сгорбился
Добби.
– Нет, - простонал Гарри, - пожалуйста… они меня убьют!
– Гарри Поттер должен пообещать, что не вернется в школу…
– Добби… пожалуйста…
– Поклянитесь, сэр!
– Не могу!
Добби взглянул трагически.
– В таком случае Добби обязан это сделать, сэр, для
собственного же блага Гарри Поттера.
Пудинг шлепнулся на пол с шумом, от которого у Гарри едва не
остановилось сердце. Блюдо разбилось, сливки забрызгали окна и стены.
С мягким звуком, похожим на негромкий свист хлыста, Добби исчез.
Из столовой раздались крики, в кухню ворвался дядя Вернон и
увидел Гарри, застывшего в шоке, в пудинге с ног до головы.
Сначала казалось, что дяде Вернону удастся замять эту историю
("наш племянник – очень нервный ребенок – впадает в беспокойство,
когда видит чужих – держим его наверху"). Он, как разбежавшихся кур,
загнал Мэйсонов обратно в столовую, пообещал Гарри содрать с него
шкуру, лишь только уйдут гости и выдал ему швабру. Тетя Петуния
порылась в холодильнике и достала мороженое, а Гарри, все еще не в
силах унять нервную дрожь, начал отчищать кухню.
У дяди Вернона по-прежнему оставался шанс заключить договор –
если бы не сова.
Тетя Петуния как раз протягивала гостям коробку мятных конфет,
когда в окно, громко шумя крыльями, влетела здоровенная амбарная сова,
бросила письмо на голову миссис Мэйсон и вылетела обратно. Миссис
Мэйсон издала леденящий душу вопль и выбежала из дома с криками:
"Дурдом! Дурдом!". Мистер Мэйсон задержался лишь для того, чтобы
довести до сведения Дурслеев, что его жена панически боится птиц всех
форм и размеров, а также чтобы поинтересоваться, кажутся ли им самим
смешными их идиотские шутки.
Гарри стоял посреди кухни, ухватившись для поддержки за швабру,
а дядя Вернон медленно приближался к нему с сатанинским огнем в
маленьких глазках.
– Прочти! – злобно прошипел он, размахивая только что
полученным письмом, - Давай, давай – читай!
Гарри взял письмо. Это была отнюдь не поздравительная открытка.
Уважаемый м-р Поттер!
Мы получили донесение, что по месту вашего жительства в
двенадцать минут десятого сегодня вечером имело место наложение
Невесной Чары.
Как вам известно, несовершеннолетним колдунам запрещается
использование заклинаний любого свойства вне стен учебного заведения,
и любая дальнейшая деятельность подобного рода с вашей стороны может
привести к исключению из вышеупомянутого учебного заведения (Декрет о
разумных ограничениях колдовства среди несовершеннолетних, 1875,
параграф С).
Мы также обязаны напомнить, что любая колдовская деятельность,
могущая повлечь за собой опасность обнаружения членами немагического
сообщества (муглами) является серьезным нарушением раздела 13 Статуса
Секретности Всемирной Конфедерации Чародеев.
Желаем приятно провести каникулы!
Искренне Ваша,
Мафальда Хопкирк
ОТДЕЛ НЕПРАВОМОЧНОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ КОЛДОВСТВА
Министерство магии
Гарри поднял взгляд от письма и судорожно сглотнул.
– А ты не говорил нам, что тебе запрещается колдовать вне
школы, - проговорил дядя Вернон, и его зрачки озарил сумасшедший
тусклый свет, - Забыл, наверно… выскочило из головы…
Он навис над мальчиком как гигантский бульдог, обнажив зубы.
– Что ж, у меня для тебя новости, парень… я тебя запру наверху…
ты никогда больше не пойдешь в свою школу… никогда… а если ты
попытаешься удрать с помощью своих волшебных штучек – тебя исключат!
И, хохоча как маньяк, он поволок Гарри наверх.
Дядя Вернон исполнил свои угрозы в точности. На следующее утро
он вызвал мастера, и тот установил в комнате у Гарри решетку на окно.
Сам дядя Вернон вставил в дверь специальную откидную дверцу, как для
кошки, чтобы через это отверстие три раза в день проталкивать
небольшие порции еды. Гарри выпускали из комнаты в туалет два раза,
утром и вечером. Все остальное время он сидел взаперти.
Через три дня порядки оставались все так же строги, и Гарри не
видел для себя никакого выхода. Он лежал на животе, горестно смотрел
сквозь решетку на заходящее солнце и гадал, что же с ним теперь будет.
Какой смысл прибегать к колдовству, чтобы освободиться, если
после этого его исключат из "Хогварца"? Но жить на Бирючиновой аллее
тоже больше невозможно. Дурслеи узнали, что им не угрожает опасность
проснуться однажды утром в виде мышей или лягушек, и тем самым он
потерял свое последнее оружие против них. Может быть, Добби и удалось
спасти Гарри от ужаснейших событий, которые якобы должны произойти в
"Хогварце", но, если дела пойдут так и дальше, он в любом случае умрет
с голоду.
Хлопнула дверца, появилась рука тети Петунии и протолкнула
внутрь миску супа из консервов. Гарри, у которого живот давно уже
свело от голода, одним прыжком соскочил с кровати и схватил миску. Суп
был холодный как лед, но Гарри все равно выпил залпом половину. Потом
прошел через комнату к клетке Хедвиги и вывалил похожие на мокрые
тряпки овощи ей в кормушку. Сова нахохлилась и посмотрела на хозяина,
всем своим видом выражая глубочайшее отвращение.
– Нечего клюв воротить – ешь что дают, - сурово сказал ей
Гарри.
Он поставил пустую миску на пол рядом с дверцей и лег обратно
на кровать, чувствуя себя почему-то гораздо голоднее, чем до супа.
Предположим, через четыре недели он все еще будет жив. Что
произойдет, если он не приедет в "Хогварц"? Пришлют кого-нибудь
узнать, что с ним случилось? Смогут ли они заставить Дурслеев
отпустить его?
Вечерело, и комната погружалась в темноту. Истерзанный
бесплодными размышлениями, вопросами, на которые не было ответа и
голодным бурчанием в животе, Гарри провалился в беспокойный сон.
Ему приснилось, что он сидит в зоопарке, в клетке с табличкой
"НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЙ КОЛДУН". Люди глазеют на него сквозь решетку, а
он, изголодавшийся и ослабевший, лежит на соломе. В толпе он различил
лицо Добби и позвал его, прося о помощи, но Добби лишь крикнул в
ответ: "Гарри Поттер здесь в безопасности, сэр!" и исчез. Появились
Дурслеи. Дудли стал дергать прутья решетки и потешаться над ним.
– Прекрати, - пробормотал Гарри, пытаясь избавиться от
навязчивого грохота, - оставь меня в покое… уйди… я хочу спать…
Он открыл глаза. Лунный свет проникал сквозь зарешеченные окна,
освещая кровать. И кто-то действительно глядел на него из-за прутьев:
веснушчатый, рыжеволосый, длинноносый кто-то.
За окном был Рон Уэсли.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ПРИСТАНИЩЕ
– Рон! – только и сумел выдохнуть Гарри, подползая по кровати
ближе к окну и поднимая вверх раму, чтобы они с Роном смогли
поговорить через решетку. – Рон, как ты… откуда ты…
Тут челюсть у него так и отвалилась: его мозг наконец вобрал в
себя всю невероятность происходящего. Рон высовывался из окна задней
