урусутов, как коршун на ястреба, пока коназ Гюрга еще не ожидает нас!
Глава восьмая. ТРОПА БАТЫЕВА
...В Заволжском Верховье Русь
исстари уселась по лесам и
болотам...
Преданья о Батыевом разгроме там
свежи. Укажут и - Тропу Батыеву...
Старая там Русь, исконная,
кондовая...
П. И. Мельников-Печерский. В лесах.
После разгрома Владимира-Суздальского татарское войско двинулось на
северо-запад тремя потоками. Один отряд под начальством темника Бурундая
шел на Суздаль, Юрьев, Переяславль, Скнятин и Кашин. Отсюда татары нап-
равились на Бежецк и Красный Холм.
Отряд Бату-xaнa прибыл в Углич, оттуда рекой Корожечной поднялся
вверх по течению до лесного поселка Кой. Третий отряд пошел на город
Мышкин и далее, пробираясь лесными дорогами, направился к верховьям реки
Мологи. Татары пытали на огне захваченных в пути крестьян, стараясь вы-
ведать от них, где находится боевой стан князя Георгия владимирского.
Мелкие татарские отряды были разосланы Бату-ханом для разорения вели-
кого княжества владимирского. Они жгли все встречные города и погосты.
В начале марта Бату-хан стоял в лесном поселке Кой, где нашел много
сена, заготовленного к весеннему сплаву. Темник Бурундай расположился в
Бежецке. Оба уже знали, что где-то невдалеке, среди дремучих лесов, со-
бираются воинские силы великого князя Георгия.
На совещании тысячников Бату-хан сказал:
- Я должен в одной битве уничтожить главное урусутское войско, иначе
мы сами бесславно погибнем в этих снегах, лесных трущобах и болотах. Вы
будете драться, не жалея жизни. Уничтожив главное войско, я стану
единственным повелителем всей урусутской земли, так как больше ни одного
опасного противника не останется. В стране этих длиннобородых медведей
воцарится слепая покорность мне и мертвая тишина... Так учил и так всег-
да поступал в своих войнах величайший из всех людей, мой дед, Священный
Правитель. Завтра для монгольского имени будет день великой славы или
день великого позора,
- Позора не будет! - воскликнули тысячники.
- Разбив коназа Гюрга, мы не будем отдыхать. Мы повернем коней на
большую дорогу к самому богатому урусутскому городу Новгороду. Мы пом-
чимся туда со всей быстротой, чтобы добраться раньше, чем начнут таять
реки...
- А потом? - спросил один тысячник.
- Потом, отъевшись и отдохнув на женских пупах, мы пойдем в страну
гордых купцов, которых мы поймали в Мушкафе. В той стране города еще бо-
лее богатые, чем Новгород. Как зовутся эти города, скажи. Хаджи Рахим?
- Рига, Любек, Гамбург, Брюгге, Лигниц, - ответил тихий голос.
- Да, это так! Я засуну все эти города в мою походную рукавицу. Но
сперва мы должны прикончить урусутского коназа Гюрга.
Глава девятая. В ЛЕСНЫХ ТРУЩОБАХ
...Лесом, ехать - будет темно.
Лужками ехать - будет топко.
Из старинной былины.
Долго совещались сотник Тюляб-Бирген и Мусук-тайджи, брат Отхан-Юл-
дуз, неожиданно возвеличенный джихангиром. Они решили завоевать себе
славу и поразить дерзкой удалью самого Субудай-багатура. Решив попытать
счастья, они выехали вперед, в неведомую урусутскую лесную чащу. Распо-
ряжался опытный в походах и набегах Тюляб-Бирген. Мусук-тайджи со всем
соглашался, что предлагал его новый старший друг:
- Очень хорошо! Будь всегда моим учителем в военных делах!
Предстояло сделать разведку, проникнуть в глубину еще не покоренных
урусутских округов и разыскать главный лагерь князя Георгия. Бату-хан в
Кое и темник Бурундай в Бежецке ожидали известий от Тюляб-Биргена.
Леса кругом были густые, непролазные, дороги среди вековых елей были
похожи одна на другую. Пойманные лесные охотники говорили малопонятно:
- Цаво хоцэс? и упрямо отвечали: - Насы сыцкари зивут на сторонке.
Знац мы не знаем, слысать не слысали, видец не видели!
В наказание за упрямство татары раздели пойманных охотников. Голые, в
одних лаптях сицкари побежали в лес, остановились вдали и стали прыгать
и дразнить татар непристойными жестами. Два татарских всадника, разоз-
лившись, погнались через замерзшее озерко, чтобы зарубить их, но прова-
лились под лед, попав в трясинное - окно, и утонули вместе с конями. Го-
лые сицкари, прыгая, как зайцы, скрылись в лесной чаще.
Тюляб-Бирген и Мусук понимали, что в урусутских лесах кругом грозят
опасности, что каждый шаг нужно делать с особой осторожностью. Они раз-
делились. Тюляб-Бпрген с отрядом остановился на перекрестке, а Мусук с
десятком всадников отправился на разведку.
Вьюга усиливалась. Метель непрерывно засыпала дорогу снегом. Впереди
послышался лай собак. Мусук оставил коня спутникам, а сам стал осторожно
пробираться вперед. Зачернела ограда, показались привязанные кони. Это
была застава урусутов. Мусук тихо повернул обратно и помчался к Тю-
ляб-Биргену.
Тюляб-Бирген немедленно послал гонцов к Бурундаю и, укрывшись со сво-
ими нукерами, в чаще, стал выжидать. К вечеру прибыл ответ: Бурундай
приказывал ждать и не пугать заставу.
Вскоре прибыли передовые сотни Бурундая. Они обошли заставу, ворва-
лись за ограду, перехватили коней и рубили всех выбегавших из землянок,
где беспечно задремали урусутские сторожа. В живых остались только два
воина, взятые в плен. Они рвали на себе волосы и не отвечали на вопросы,
Сказали только, что это сторожевая застава воеводы Дорожи. Который из
убитых был воевода Дорожа, татары так и не узнали, - все были одеты оди-
наково: в овчинные полушубки и лапти, и все полегли в неравном бою, где
одному приходилось биться против двадцати,
Бурундай прискакал к заставе, когда уже не было ни одного живого уру-
сута. Он послал гонцов к Бату-хану в Кой, извещая, что, судя по сильно
утоптанной дороге, невдалеке от вырезанной заставы должна быть стоянка
коназа Гюрга; Бурундай будет ожидать до утра, а на рассвете двинется
дальше.
Ночью Мусук с тремя всадниками снова отправился на разведку. Он вско-
ре приблизился к поляне, которую прорезало глубокое русло замерзшей ре-
ки. На другом берегу протянулось селение с древней деревянной церковью.
Там разъезжали всадники, ходили люди, виднелось много новых белых пост-
роек.
Мусук решил, что это, несомненно, боевой стан коназа Гюрга. Он стал
выжидать, укрывшись между елями. Сумерки затянули туманной дымкой поля-
ну. Вьюга стихла. Серебряный ободок полумесяца повис над верхушкой ели.
Мусук задался дерзкой мыслью проехать через селение. Там все затихло.
Кое-где вдали лаяли собаки, несколько огоньков мерцало на другом берегу
реки. Постепенно, один за другим, огоньки угасали.
Мусук ехал медленно, напряженно вглядываясь в темноту, стараясь уз-
нать, как расположены укрепления и засеки, откуда лучше повести нападе-
ние.
Вдруг из темноты послышался голос, и высокий человек быстро двинулся
навстречу. Мусук повернул коня и поскакал обратно к отряду, боясь, что
за ним уже мчится погоня. Но все было тихо в лесу.
Бурундай придвинул свой отряд еще ближе к открытому Мусуком селению.
Всю ночь всадники провели, сидя на снегу возле коней. Среди ночи поднял-
ся ветер и повалил густой снег. Вьюга завыла, заскрипели верхушки качав-
шихся елей. Под утро был передан приказ: - Дать коням по нескольку горс-
тей зерна. Проверить оружие. Мы будем здесь биться так долго, что ново-
рожденный младенец станет стариком, но назад не повернем.
Глава десятая. ПОМОГАЙТЕ, БЕЛЫЕ МУРИИ!
Снег валил трое суток, не переставая. Ветер усилился, гудел в верши-
нах вековых сосен, наносил вороха легкого снега и, точно передумав, сно-
ва сдувал нагроможденные сугробы, перебрасывал их, наметая в других мес-
тах новые пушистые холмы. Сплошное белое покрывало затянуло низкие, при-
жавшиеся друг к другу шалаши и землянки боевого стана.
Все живое попряталось, спасаясь от разгулявшейся метелицы.
Но один человек стоял неподвижно на бугре, как обломанный молнией
ствол старой березы. Прочно опираясь на длинную рогатину, зашитый в зве-
риные шкуры, он громко, нараспев говорил, обращаясь к пустому полю, где,
точно белые тени, проносились подхваченные ветром вороха снега. Ему вто-
рила метелица, а человек то громко завывал, то говорил шепотом:
- Иду я из ворот в Дикое поле, во просторные луга, в дольные места,
ко дремучему лесу, ко ручью студенцу, где стоит старый дуб мокрецкой,
возле лежит горючий камень Алатырь... Под этим камнем живут седьмерицей
семь старцев, не скованных, не связанных... Отвалю я этот камень Ала-
тырь, призову я тех старцев, поклонюсь им низехонько: Отпирайте вы,
старцы, свои железные сундуки, выпускайте белых муриев!.. Пусть полетят
по небу те белые мурии, пусть нагонят они бури и метелицы, пусть засыпят
снегом злые полки татарские, заморозят их лютою стужею!.. - Татарин, та-
тарин, злодейской породы, урод из уродов! Зачем ты, татарин, пришел в
наши земли? Не убежишь своей волей ты вслед за метелью за каменные горы,
вырву я тебя с корнем, заброшу за синюю даль, где засохнешь ты, как по-
рошинка, завянешь, как былинка!.. Вспомнишь ты свою ошибку, да будет
поздно. Замыкаю свои словеса замками железными, бросаю ключи под бел ка-
мень Алатырь! А как у замков смычки крепки, так мои словеса метки... И
ничем, ни воздухом, ни бурею, ни водою, мой заговор не отмыкается...
Рать могуча, мое сердце ретиво... Слово мое крепко, крепче сна и силы
богатырской. Чур, слову конец, моему делу венец. Заговор мой все превоз-
мог!..
Точно покорись колдовскому заговору, буря снова закрутила сильнее.
Налетели порывы ветра, стараясь свалить говорившего. В стороне послышал-
ся крик:
- Гей! Кто жив челове-аак! Погиба-аа-ем!
Колдовавший ответил:
- Ходи сюда-а! Здесь дорога-а!
Из сизой мглы вынырнула тень, за ней другая, третья...
- Здоров буди! Где мы?
- Там, где тебе нужно. На татар идешь?
- Вестимо, на татар! Нас тринадцать робят и семь девок...
- Целое войско! И мы здесь на татар рогатины навострили.
- Мы ищем ратный стан князя Георгия Всеволодовича.
- Счастливо мамка вас выходила! К нему вы и пришли и не завалились в
лесных буераках. Идите за мной, след в след, нога в ногу. Не то леший
вас закрутит, ведьма замучит! Будете всю ночь плутать промеж двух сосен.
- О-го-го! Где вы, рязанцы, лесовики, сторонники. Все сюда валите!
Поживей, а то, гляди, стар-человек уйдет от нас...
Дружный крик сильных голосов ответил:
- Идем, отец, все идем!
- Кто твои люди? - спросил старик.
- А двенадцать моих сыновей, да еще дочки,.. Девки сбежали из татарс-
кого плена, тоже хотят воевать.
- Честь им и слава!
Все пошли гуськом, след в след, опираясь на рогатины. Впереди старик,
нагонявший на татар метель, за ним прибывшие рязанцы, завернутые в овчи-
ны, все здоровые, широкие, коротконогие, с медвежьими ухватками.
Перейдя замерзшую реку, рязанцы увидели много землянок, в которые,
спасаясь от метелей, запрятались русские ратники. Землянки растянулись
длинной цепью, едва выделяясь из сугробов снега. Только вьющиеся дымки,
проникавшие сквозь волоковые оконца и отверстия в крыше, говорили, что
под снегом живут, что там тепло, в горшках кипит похлебка и гуторят
русские люди.
Глава одиннадцатая. НА СИЦКИХ БОЛОТАХ
Князю Васильку не спалось. Он поворачивался с боку на бок, поправлял
шубу, которой был прикрыт. Он лежал на полу, на ворохе сена, с краю близ
двери. Возле него вповалку спали его дружинники, храп раздавался со всех
сторон. Из двери дуло. В щелях жалобно свистел ветер.
Князя неотступно мучила мысль: - Что делать в такой великой народной
беде? - и черные мысли, одна тяжелее другой, отгоняли сон.
- Что здесь готовит дядюшка, князь Георгий? Не себе ли устраивает но-
вую вотчину? Не ждет ли он, пока татары сами уйдут? Тогда он - сильней-
ший князь северной Руси - поставит здесь новый стольный город, такой же