латиноамериканская культура, в частности традиции индейцев и метисов,
несовместима с духом предпринимательства, демократии и с хозяйственными
системами более развитых в экономическом отношении государств мира. Вопреки
этому предрассудку, результаты исследований Института свободы и демократии
показывают, что теневики реализуют и поддерживают режим частной собственности
посредством выработанных ими внезаконных норм, и что эти нормы допускают
здоровую конкуренцию, в которой соблюдаются договорные обязательства. Авторы
исследования обнаружили также, что в противоположность официальным
политическим институтам теневые организации не только избирают своих лидеров,
но и обеспечивают их ответственность перед избирателями.
"Иной путь" бросает также серьезный вызов традиционным мнениям левых, хотя
концепция книги во многом совпадает с идеями левых и с теми из ранних
либертарианцев, кто еще до Маркса осознал важность классового анализа.
Различные марксистские течения утверждают, что социальная структура Перу, как
и всех капиталистических экономических систем, противопоставляет владельцев
средств производства (буржуазию) -- неимущим рабочим (пролетариату). Вскрытые
нами факты свидетельствуют, что озабоченность поляризацией общества по
классовым признакам достаточно обоснованна. В то же время, эти факты разрушают
картину классового конфликта, изображаемую марксистской литературой. Поскольку
промышленный рабочий класс не является доминирующим в Перу и поскольку в этой
стране существует не современная рыночная, а скоре меркантилистская экономика,
нет смысла говорить о пролетариате и буржуазии.
Работа, проделанная Институтом, показывает, что поляризация. от которой Перу
действительно страдает, разделяет общество на тех, кто имеет возможность
действовать в рамках правовых установлении, и тех, кто должен работать за их
пределами. В отличие от марксистского определения класса, в котором
горизонтальные барьеры разграничивают буржуазию, находящуюся наверху, и
пролетариат внизу, "Иной путь" дает институциональную концепцию, согласно
которой существуют вертикальные барьеры. Они отделяют тех, кто пользуется
покровительством государства, от большинства конкурентов, подавляемых
несовершенной законодательной системой.
Точно определив классы, Институт смог извлечь пользу из классового анализа и
четко определил, кто заинтересован в укреплении прав собственности в Перу и в
сужении функций государственной администрации. Опорой этих программ не стали
бедные или богатые, пролетариат или буржуазия. Скорее, поддержка пришла от
большинства населения, для которого законная деятельность оказалась не по
карману вследствие почти полной невозможности использовать установленные
государством правила и законы, определяющие права собственности. Подавляющая
часть этого большинства работает в теневой экономике. Классовый анализ
позволяет опознать в черном рынке силу, которая заинтересована в переходе к
современной рыночной экономике.
Книга оспаривает мнение (правда, разделяя озабоченность), что глобальная
капиталистическая экономика олицетворяет международное разделение труда,
которое структурно ориентировано против интересов развивающихся стран и
сохраняет их в вечной зависимости от стран первого мира. Сторонники теории
зависимости утверждают, что ухудшение условий торговли для развивающихся
стран, рост .влияния транснациональных компаний, проявляющийся в монополизации
технологий, подтверждают этот вывод. Они считают, что участие слаборазвитых
стран в мировой экономике ведет лишь к неравенству и однобокому развитию.
В книге не отрицается, что развитые страны могли эксплуатировать ресурсы стран
третьего мира без предоставления адекватной компенсации. Это, однако, дает
достаточные основания подозревать, что развивающиеся страны, вследствие
ущербности правовых институтов -- опоры государственного аппарата и
хозяйственного регулирования, пустили на ветер возможности экономического
роста: и те, которые зависели только от внутренних ресурсов, и те, которые
нуждались в сотрудничестве с мировым рынком. Эта расточительность,
по-видимому, мало связана с отношениями между определенной страной и мировой
экономикой. Более того, многие из симптомов зависимости, на которые указывают
вышеупомянутые теоретики, следует вменить в вину, по крайней мере отчасти,
нравственно ущербным правовым институтам стран третьего мира.
Сила теории зависимости в том, что она осознает напряженность национализма,
свойственного всем странам, и в особенности принадлежащим третьему миру.
Акцентированный национализм в развивающихся странах может означать, что их
правительства не способны достичь легитимизации путем соответствующих правовых
установлении, и национализм оказывается для них последним средством борьбы за
легитимность. Однако национализм не обречен на то, чтобы быть источником
враждебности. Выделяя внешние причины низкого уровня развития, авторы теории
зависимости не обратили внимание на основную проблему Перу: меркантилизм и
соответствующую неспособность правовых институтов адекватно реагировать на
внешние и внутренние проблемы. Забавно, что такое невнимание часто помогало
меркантилистам поддерживать как раз те неадекватные правовые институты,
которые выгодны им, но непригодны для решения проблем страны. "Иной путь"
предлагает другую разновидность национализма, в основе которого осознание
высокого потенциала институционального творчества, уже проявленного черным
рынком. Ведомая таким -- более позитивным -- национализмом, страна может не
отказываться от преимуществ, которые сулит взаимодействие с другими странами.
Подобно марксистской теории и теории зависимости, теология освобождения
является глубинной реакцией на бедность и социальную несправедливость. Многие
из последователей теологии освобождения приняли программы, укорененные в
теории марксизма и теории зависимости, как путь к выходу из экономического
кризиса. Они дополняют положения этих теорий моральным оправданием восстаний и
бунтов, которыми на практике сопровождаются такие решения. Еще раз повторим,
социальная озабоченность, выражаемая защитниками теологии освобождения, не
только верна, но и крайне настоятельна. Однако наилучшие методы разрешения
проблем бедности и несправедливости -- это те, которые проистекают
непосредственно из реального опыта бедняков, учитывают препятствия, с которыми
те сталкиваются, и институты, которых им не достает. Институт изучил опыт Перу
и обнаружил, что ликвидация класса предпринимателей -- это не то, чего желают
бедняки. Им нужно, чтобы государство устранило препятствия, мешающие их
предпринимательским усилиям. Отчасти "Иной путь" поддерживает теологию
освобождения, предлагая способ согласования идеалов справедливого общества с
законными притязаниями отдельных людей на самостоятельность и инициативу.
Как следует из этого обзора, мы отметаем традиционные для третьего мира
различия между левыми и правыми концепциями, поскольку считаем, что они
бесполезны в условиях институционального кризиса, угрожающего развивающимся
странам. По крайней мере в Перу, оба подхода неизменно усиливают
меркантилистский порядок. Правые верны меркантилизму ради того, чтобы
обслуживать интересы определенных деловых групп. Левым же кажется, что он
благодетелен для бедных. Обе группы непосредственно вмешиваются в
хозяйственную жизнь, но ни одна из них не устраняет препятствий, закрывающих
беднякам доступ к выгодам и преимуществам полноценных законодательных
установлении, и не делает заметных усилий, чтобы подчеркнуть первостепенную
роль этих институтов. В результате, даже когда левые и правые проводят
достойную и благородную политику, они все равно не решают проблем,
препятствующих экономическому развитию. Они не способны предотвратить насилие,
вызываемое растущим разрывом между теми, кто использует в своих интересах
непригодные правовые институты, и теми, кто не только не может их
использовать, но даже не имеет к ним доступа. Управляя меркантилистской
системой, левые и правые заняты лишь перераспределением существующего
национального богатства. Мы пришли к выводу, что и левые и правые должны
создать институциональные рамки, благоприятные для накопления богатства, а уж
только затем обращаться к излюбленным ими вариантам политики.
Мы получили глубокое удовлетворение, наблюдая, как начинает проявляться
понимание правильности этого вывода. Редакционные статьи газет "Нью-Йорк
таймс" и "Уолл-стрит джорнал", как и другие газеты, отметили, что книга "Иной
путь" изменяет представление о разумном подходе к экономическому развитию.
Некоторые рекомендации книги рассматриваются в Сенате США и в основных
агентствах помощи слаборазвитым странам. Ален Вуд, директор Американского
управления международного развития, писал во введении к обзору основных
направлений политики, что данное исследование "... возможно, содержит ключ к
обеспечению устойчивого развития даже в наиболее отсталых странах".
Одновременно почта из стран третьего мира приносит нам обнадеживающие
свидетельства того, что экономисты-исследователи повсюду уже создали или
создают институты, подобные Институту свободы и демократии, чтобы заложить
основу для институциональных реформ в этих странах. Тем не менее, влияние
парадигмы "институциональные структуры--классы" на политику развития может и
должно углубляться. Переговоры, направленные на разрешение кризиса внешней
задолженности, приближают институциональные реформы через программы,
описываемые как структурное приспособление. Структурное приспособление,
однако, не то же самое, что институциональные реформы; без таких реформ
политические изменения завершатся появлением всех внешних атрибутов свободного
рынка, но при отсутствии правовых институтов, которые единственные могут
обеспечить политическую и социальную приемлемость экономически разумной
политики.
Иностранная помощь лишь в редких случаях бывает направлена на
институциональные реформы. Но даже в этих редких случаях реформы сводятся лишь
к обновлению структур бюрократического управления или к более эффективному
планированию программ помощи. Чтобы достичь фундаментальных и устойчивых
изменений, иностранная помощь должна быть направлена на создание и укрепление
правовых институтов, обеспечивающих подотчетность правительств народу,
обязывающих их информировать общественность и создающих такую среду, в которой
права собственности четко определены и защищены. Только при этих условиях
экономический рост будет устойчивым.
Большее удовлетворение, чем от влияния нашей работы за границей, мы получили
от того, что Институт свободы и демократии посредством "Иного пути" и других
исследований изменил условия идеологических споров в Перу, создав возможность
соглашения по тем важнейшим вопросам, по которым ранее существовал лишь
антагонизм. В то время как организации правого направления первыми приняли
предложения Института в качестве основы своей предвыборной политической
платформы, левые, включая партию, находящуюся у власти, приняли
законодательные предложения Института в качестве своих собственных программ.
Целью реформ стали следующие меры: укрепление и защита прав собственности;
обеспечение доступа к кредитам для всех слоев населения; перестройка
административного аппарата государства, его упрощение и открытость для тех,
для кого сейчас он не доступен. Таким образом в Перу был начат процесс
разрушения монополии на формулирование законов и правил, которая принадлежала
политическим, бюрократическим и хозяйственным группам, имеющим доступ к
власти. Была выдвинута идея ответственности правительства перед народом, что
уже само по себе может привести к ликвидации такой монополии.
В определенном смысле "Иной путь" -- действенная книга. В самом Институте
свободы и демократии она побуждает к последующим исследованиям и попыткам
реформ, которые, в свою очередь, дают новую информацию и новые взгляды,
улучшающие и обостряющие видение проблем, которым посвящена книга. По мере
