государства, национальное самодовольство, воинственность,
кровожадность, завоевательный энтузиазм - все эти чувства,
выявляющиеся уже в пределах человеческого сознания, могут
расти, распухать, гипертрофироваться лишь благодаря этой
уицраориальной энергии. Но при этом психика людей обогащает
эти, если можно так выразиться, разряды энергии своими
собственными привнесениями, свойственными лишь ей. Возникает
своеобразное психоизлучение человеческих масс, психоизлучение
двойственной природы и обратной направленности. Оно опускается
сквозь земную кору, проникает в соседние инфраслои проступает в
виде вязкой красной росы на почве шрастров. Игвы собирают ее
для уицраоров - в этом и состоит их главная обязанность по
отношению к ним, - а остатками лакомятся сами: прозябание на
растительной пище не только угнетает их и тяготит, но и не
может предохранить от деградации.
Весьма возможно, что я упрощаю или не вполне правильно
излагаю механизм этого процесса; но суть его - питание
уицраоров психоизлучениями народов, и притом излучениями,
связанными именно с эмоциями государственного комплекса, - это
не только серьезнейший факт, но и причина неисчислимых
бедствий.
Игвы не вхожи в слои уицраоров, но видят их как бы извне,
смутно, тенями. Притаясь в шрастрах, наблюдают они битвы между
уицраором и демиургом, изо всех сил стараясь влить в
разъяренную тушу демона побольше питательной росы. При этом
демиурга они не видят, но эта незримость кого-то могучего и
светлого, способного бороться с самим демоном великодержавия,
внушает им чувства ужаса и острой враждебности. Они знают, что
гибель уицраора влечет за собой, вместе с гибелью
государственного образования в Энрофе (это могло бы вызвать
даже их ликование, если б на месте старого государства должно
было возникнуть молодое, более сильное), - гибель всей династии
уицраоров или разрушение шрастра. Этим предопределяется гибель
воинствующих государств данной метакультуры, во всяком случае
на многие века.
Так как я стремлюсь поделиться всем, что мне известно,
даже не имеющими, казалось бы, значения мелочами, то в сноске я
перечисляю имена погибших династий уицраоров' а в тексте -
династии ныне существующие. Итак: Истарра - уицраор Испании;
Ниссуш - монголо-маньчжуро-японская династия; с ним
сосуществует пока Лай-Чжой, помесь Ниссуша с российским
Жругром; сам Жругр; и, наконец, Ваггаг - общее имя для
уицраоров Северо-Запада, обитающих в своем слое, как я уже
говорил, по нескольку одновременно. Сейчас их трое: английский
(Устр), французский (Бартрад) и заброшенное в их слой
отпочкование Жругра - югославский Чармич. Все эти уицраоры -
уже не первые в своем роду: династии их появились в прошлые
столетия. Но в XX веке возникли и совсем новые династии как
итог сочетания демиургов с кароссами метакультур, имевшего
место в современности. Таковы: Шостр - уицраор новоарабский,
рожденный после разгрома Оттоманской империи и ищущий проявить
себя то в одном, то в другом из мусульманских государств, начав
с кемалистской Турции; Авардал - уицраор новоиндийский,
родившийся несколько лет назад в силу все той же роковой
необходимости защиты метакультуры; Стэбинг - уицраор
Соединенных Штатов Америки, во внешнем облике которого есть
нечто от тигра, а на голове - золотой конус; и еще Укурмия -
уицраор новогерманский, рожденный после крушения Третьей
империи и гибели старой династии уицраоров. Демиург
Северо-Запада был вынужден повторить роковой шаг, так как
другого выхода не было. Новое создание менее свирепо, чем его
предшественник: прилагаются неслыханные усилия, чтобы
инспирировать его из очень высоких миров Света. Перед ним
открывается - впервые перед уицраорами - возможность
восходящего пути, и в облике его есть нечто царственное, скорее
всего - львиное. Ведь до сих пор ни один из уицраоров не знал
иного посмертия, крое падения в Уппум, особый ад уицраоров -
Дождь Вечной Тоски, созданный некогда Гагтунгром для
обратившегося к Свету дракона Прамонгольской метакультуры.
Позднее Уппум был замкнут наглухо, и освобождения оттуда не
может быть, по крайней мере в этом зоне.
________
' Унидр - уицраоры Вавилона, Ассирии и Карфагена
Форсуф - Македонии и Рима Фошц - еврейства: Ариман - Ирана
(сколь не странно применение этого имени к демону
великодержавной государственности), Харада - уицраоры Индии;
Эфрор - халифатов, старой Турции и тюрко-мусульманских империй.
Имена уицраоров Византии. средневековых государств
Юго-Восточной Азии, связанных со шрастром Ару, но довольно
слабых, мне неизвестны.
________________________________________
Мне остается сказать несколько слов о Друккарге -
единственном из шрастров, воспоминания о котором поднимаются в
круг моей дневной памяти. Центр главного из городов Друккарга
составляет сооружение высотою около километра: капище. О статуе
праигвы, мчащегося верхом на распростершем крылья раругге, я
уже говорил; и если отдаленным подобием этой статуи нужно
считать в Энрофе Медного Всадника, то с капищем трансфизически
связано совсем иное, знакомое нам здание: мавзолей.
Главный город опоясан кольцевой цитаделью, состоящей из
концентрических кругов. В одном из них томится Навна, Идеальная
Соборная Душа России. При третьем Жругре положение ухудшилось:
над нею воздвигнут плотный свод. Теперь ее сияющий голос едва
проступает местами, как голубоватое, невидимое игвам и
раруггам, свечение, на поверхности циклопических стен. А вне
Друккарга - лишь верующие в России земной и просветленные в
России Небесной слышат ее голос. - Кто она, Навна? То, что
объединяет русских в единую нацию; то, что зовет и тянет
отдельные русские души ввысь и ввысь; то, что овевает искусство
России неповторимым благоуханием; то, что надстоит над
чистейшими и высочайшими женскими образами русских сказаний,
литературы и музыки; то, что рождает в русских сердцах тоску о
высоком, особенном, лишь России предназначенном
долженствовании, - все это Навна. Соборность же ее заключается
в том, что нечто от каждой русской души поднимается к Навне,
входит в нее, оберегается в ней и сливается с ее собственным Я.
Можно сказать и так: некоторого рода духо-энергия, имеющаяся у
каждого человека, входящего в организм нации, пребывает в
Навне. Навна - невеста демиурга России и пленница Жругров.
Жругр, как и остальные уицраоры, не может иметь никаких
детей, кроме отпочковывающихся иногда жругритов. Но некое
отдаленное подобие брака между ним и кароссой России по имени
Дингра состоит в том, что он, всасывая индивидуальные русские
души, точнее - шельты, во время их человеческого сна, ввергает
их в лоно кароссы Дингры, где они трансформируются, калечась и
духовно обеспложиваясь. Результаты этого воспринимаются нами
как психическое перерождение тех из наших соотечественников,
кто стал активным строителем цитадели.
Кроме раруггов и игв, в Друккарге есть и еще обитатели:
те, чья жизнь и деятельность в русском Энрофе были накрепко
связаны с великодержавным строительством, кто пользовался
большой властью и влиял на судьбы миллионов душ. Здесь они
находятся как узники и рабы, без отдыха строящие цитадель игв.
Кроме гибели Жругров и разрушения Друккарга, их не освободит
ничто. Здесь находятся, например, с самого начала своего
посмертия Иоанн III и почти все остальные монархи, полководцы,
деятельные строители государственности. Исключения? Да, есть и
исключения. Это, с одной стороны, тираны: прежде чем вступить в
Друккарг, им приходится веками искупать свою личную карму в
глубоких страдалищах. Некоторые из них уже миновали эти круги и
теперь находятся здесь, например, Иоанн Грозный. Другие, как
Павел I или Аракчеев, еще только поднимаются из глубины магм.
Но есть и иные исключения, ничтожные по своему числу: те, кто,
будучи монархом, создал еще при жизни противовес своей
лично-державной карме, создал его горячею верой, высоким
милосердием и добротой либо даже страдальчеством. Вспомним
Владимира Святого, Владимира Мономаха, Александра Невского,
Федора Иоанновича. Вспомним тех, для кого власть, едва принятая
в руки, оказалась источником только страданий, утрат и даже
гибели: Федора Годунова, Иоанна Антоновича. Многих удивит
подобное утверждение, но Николая II избавила от Друккарга
трагедия, пережитая им в Екатеринбурге. Совсем особое значение
имеет одна из колоссальнейших фигур русской метаистории -
Александр I. Ему в этой книге посвящена отдельная глава.
В Друккарге таких пленников около трехсот. Это
человекоподобные существа громадных размеров, напоминающие
фигуры древних титанов. Но в обликах нет ничего светящегося.
Напротив: лица их кажутся испепеленными глубинным огнем, тела
облачены в грубые, темно-багровые ткани. Они скованы между
собой, а труд их схож с кладкой камней, с возведением новых и
новых ярусов цитадели. Короткий полусон. Пища -
инфрарастительность. Над ними довлеет страх перед уицраором: в
случае ослушания или бунта он может сбросить их, как и игв, на
Дно Шаданакара. История Друккарга уже знает такие случаи.
Аналогично Друккаргу, такими же пленниками-титанами
пребывают в Мудгабре Карл V, Наполеон, почти все монархи,
полководцы, государственные деятели Северо-Западной Европы и
Северной Америки. В Юнукамне работают камненосцами Григорий
VII, Лойола, большинство пап. Торквемада, пробыв в Биаске и
Пропулке много веков, поднят еще только до нижних чистилищ.
А в особом, уже совсем недоступном застенке содержат
властители Друккарга тех из братьев синклита, кто был взят ими
в плен во время битв между силами шрастров и силами Света.
Уничтожить их не может никто - ни уицраоры, ни игвы. Они как бы
томятся в бессрочном заключении, ожидая неизбежной - рано или
поздно - гибели этой крепости античеловечества.
* КНИГА V. СТРУКТУРА ШАДАНАКАРА. СТИХИАЛИ *
ГЛАВА 1. ДЕМОНИЧЕСКИЕ СТИХИАЛИ
В числе разнозначных и разноматериальных слоев,
составляющих Шаданакар, имеется четыре сакуалы, связанные с
тем, что мы называем стихиями Природы. Как связанные? через
что?
Здесь мы касаемся тезиса, поддающегося изложению с
некоторым трудом. Дело в том, что смысл и значение некоторой
зоны трехмерного мира, объемлющего, скажем, снежные вершины
гор, отнюдь не исчерпываются тем, что схватывается восприятием
наших пяти чувств, то есть вот этими вершинами, состоящими из
гнейса, гранита и других пород и покрытыми фирном и ледниками.
Трехмерная зона эта оказывается, сверх того, как бы полусферой,
соотносимой с другою зоной, условно выражаясь - полусферой, но
обладающей иным числом пространственных координат. Снежные
хребты, безжизненные, бесприютные и бесплодные в своем мертвом
великолепии, - это только одна из двух полусфер или двух слоев
тесно связанной системы. Другая полусфера или, точнее, другой
ее слой - иномерен. Этот слой являет страну воплощенных духов
потрясающего величия, подобных царям снежных вершин. Называется
он Орлионтана. Именно просвечивание Орлионтаны сквозь кору
трехмерного вещества вызывает то впечатление царственного
спокойствия, могущества и лучезарности, которое снежные хребты
вызывают в каждом, кто хоть немного способен принимать
инспирацию сил трансфизического мира через красоту. Орлионтана,
