состоящей из самых ужасающих страдалищ Шаданакара. Вообще
оказывается, что многие из легенд, к которым мы привыкли
относиться с улыбкой либо же, в лучшем случае, усматривая в них
символический смысл, следует понимать вполне буквально.
Испытание для рассудка нашего века воистину непосильное!
Круг обитателей Гашшарвы причудлив и пестр. Из них я знаю
еще могучих демонов женственной природы, которых условно привык
называть велгами. Это - гиганты. В истории человечества они
проявляются иногда как умножательницы жертв и вдохновительницы
анархий. О каком бы то ни было их подобии не только людям, но
даже чудовищам нашего мира здесь надо забыть совсем: это скорее
огромные, свивающиеся и развивающиеся покрывала, черные и
лиловые. У каждого народа Велга, кажется, только одна; во
всяком случае, в России - одна, очень древняя. Сроки их
инкарнаций в Гашшарве - если это считать инкарнациями -
исчисляются, по-видимому, многими веками.
Некогда все эти существа обитали на поверхности земли, но
не в Энрофе, а в слое приблизительно такой же плотности и даже
похожем на него отдаленно. Созданный Гагтунгром в самом начале
истории Шаданакара, слой этот уже давно перестал быть. Внешние
формы демонических существ были в том мире мельче и вообще
несколько иными. Но они не могли чувствовать себя там
хозяевами: они были сжаты, стеснены светом. Под его влиянием их
естество должно было измениться; оно переставало
соответствовать их демонической сущности. Теперь в Гашшарве им
жизнь дается нелегко, но там они все-таки остаются самими
собою.
Есть еще и другие существа, гнездящиеся там, но мне они
неизвестны. Зато известно, что там находятся некоторые из числа
тех, кто были в Энрофе людьми: носители специальных темных
миссий. Впрочем, здесь они почти не страдают. Задача в другом:
в Гашшарве они заботливо подготавливаются силами Гагтунгра к
очередному воплощению в человечестве.
Из каких побуждений подобная миссия может быть принята
человеческим шельтом? - Дантес принял ее из страха. После
смерти низвергнутый сквозь все слои на Дно Шаданакара, он был
взят оттуда в Гашшарву силами Урпарпа и некоторое время спустя
вновь родился в Энрофе. Не знаю, умер ли он уже опять, но
совсем недавно он существовал в России, где, выполняя новую
темную миссию, погубил несколько крупных дарований. Иногда же
темную миссию принимают и добровольно, из жажды власти, из
жажды крови, из врожденного тяготения ко злу. Так было,
например, с Тимуром, прошедшим в посмертии те же круги, что и
Дантес, но гораздо медленнее. Поднятый наконец в Гашшарву, он
принял новую миссию в силу безвыходности. Миссия эта была
несравненно мельче, чем первая: Гагтунгр любит издеваться надо
всеми, в том числе и над своими марионетками.
Силам Света нередко приходится спускаться в Гашшарву. Эти
спуски мучительны, но они вызываются необходимостью: этого
требуют обстоятельства борьбы с ратями Гагтунгра. Обитатели
Гашшарвы видят своих проникающих сюда врагов, но
воспрепятствовать их проникновению бессильны.
Демоническая Основа включает еще один мир: мир одномерного
пространства и одномерного времени. Это Дно Шаданакара,
страдалище демонических шельтов и немногих людей - носителей
темных миссий.
Дно возникло в самом начале существования нашей брамфатуры
усилиями Гагтунгра и еще более могучих, чем он, темных сил. Эта
материальность самая плотная из всех возможных. Материальность
Энрофа до какой-то степени уподобляется ей только во
внутренностях звезд или в таких чудовищных телах нашей
Галактики, как "белые карлики". Трудно представить, как в
подобных условиях может все-таки осуществляться движение.
Однако оно на Дне Шаданакара есть, для сознающего существа
мучительное в высочайшей степени. Вызывается же оно
необходимостью поддерживать жизненные силы, так как в противном
случае существо будет затянуто в некий провал, ведущий в места,
еще более печальные: на Дно Галактики.
Все это помогает окончательно уяснить относительность
понятия "воплощение". Демоны, воплощенные в Гашшарве или в
некоторых других слоях трех и даже четырех измерений, после
смерти погружаются на Дно, где их ждет новое тело, самое
плотное из возможных. Таков закон кармы, обращающийся вторым
острием против самих демонов. Излучениями их страданий на Дне
восполняет убыль своих жизненных сил сам Гагтунгр. Бунтовать
против закона кармы? Но ведь во время их воплощений во всех
других слоях именно этот закон является для них источником сил
жизни. Восставать против него - значит отвергнуть гаввах как
пищу, значит противопоставить себя всему демоническому стану,
всему антикосмосу, - то есть перестать быть демонами.
Подобным Дном обладает всякая брамфатура нашей Галактики,
кроме тех, которые свободны от демонических сил; следовательно,
таких "днищ" в Галактике - миллионы. И подобно тому, как
двухмерные космические плоскости многих антикосмосов или
гашшарв скрещиваются в общей линии, точно так же скрещиваются в
единой точке схода все космические линии галактических днищ.
Точка эта находится в системе звезды Антарес. Отнюдь не
случайно эта звезда, именуемая иначе Сердцем Скорпиона, служила
во многих мифологемах древности и средних веков олицетворением
зловещих, даже дьявольских сил. Огромная планетная система этой
звезды - средоточие богоборческих полчищ Галактики, их
обиталище в трехмерном мире; это также титаническая
метабрамфатура демонов, антикосмос нашего Млечного Пути в той
мере, в какой этот антикосмос вообще проявляется в Энрофе. Я
уже говорил, что брамфатуры, в которых победили демоны, -
недолговечны, и великая планета - спутник звезды Антарес,
инвольтирующая на Дно Шаданакара теперь, скоро распылится, но
ее место займет другая. Та же, которая инвольтировала в эпоху
создания Шаданакара, погибла миллионы лет назад.
В наших широтах звезда Антарес бывает видна поздней весною
и летом низко над южным горизонтом, и многие хорошо помнят
яркую пульсацию ее виннокрасных лучей. Со Дна же Шаданакара не
видно ни Солнца, ни других небесных тел - ничего, кроме
неподвижной Антарес, в которую Дно упирается одним концом.
Оттуда она кажется инфракрасной. В противоположном направлении
пространство этого одномерного мира гаснет вместе с
приближением к поверхности земной сферы. В ту сторону не видно
ничего. Там-то и таится провал на лишенное времен Дно
Галактики.
Трудно представить, каким образом тело, самое плотное из
всех, являет собою нечто вроде самого простого, что мы в силах
представить: нечто вроде черной линии. Еще труднее понять, что
у этих существ сохраняется эквивалент зрения и даже осязания.
Самое же непонятное, пожалуй, то, как они вообще в состоянии
видеть сквозь предельно плотную среду. Из этой среды они
восполняют свои жизненные силы. Общение их между собою
возможно, но крайне ограничено. Страдание неописуемо.
Не только Дно, но и все миры демонической Основы возникли,
как я уже говорил, в период остывания физического тела
Шаданакара. До появления органической жизни в Энрофе
деятельность Гагтунгра клонилась к попыткам создать для
демонических сил слой обитания на поверхности земли, а когда
это не удалось - к укреплению и развитию Гашшарвы и других
слоев, связанных с нижними слоями коры, с магмами и ядром
планеты. Когда же в Энрофе возникла органическая жизнь, его
деятельность направилась на завладение царством животных - это
отчасти удалось - и на утяжеление законов демиургов. В итоге
равнодействия этих двух сил сформировались основы тех законов
Природы и Кармы, в которых мы живем.
Религиям семитического корня свойственно стремление
возложить ответственность за жестокость законов на Божество.
Как ни удивительно, но не вызывала протеста, даже просто не
осознавалась самая их жестокость, по крайней мере жестокость
законов возмездия. С непостижимым для нас спокойствием даже
праведники христианских метакультур мирились с представлением о
вечных страданиях грешников. Абсурдность вечного воздаяния за
временное зло не волновала их разума, а совесть - непонятно как
- удовлетворялась идеей о предвечной незыблемости, то есть
безвыходности этих законов. Но то состояние разума и совести
миновало давно. И нам кажется кощунственной мысль, будто этот
Закон, в том виде, как он существует, создан по божественному
произволению.
Да, ни единый волос не упадет без воли Отца Небесного, не
шелохнется ни единый лист на дереве. Но это следует понимать не
в том смысле, что весь мировой Закон в его совокупности есть
проявление Воли Божией, а в том, что становление свободных
воль, которое представляет собой Вселенная, санкционировано
Богом. Из наличия множества свободных воль проистекла
возможность отпадения некоторых из них; из их отпадения
проистекла их борьба с силами Света и создание ими антикосмоса,
противопоставляемого Космосу Творца.
С самого начала возникновения живой жизни в Энрофе
Гагтунгр и его стан наложили свою лапу на законы этой жизни.
Изменить законы средних слоев Шаданакара им не удалось, но
многие виды и классы животного царства и некоторые слои
стихиалей подпали их владычеству - полностью или частично.
Отсюда и двойственность того, что мы называем природой:
красота, одухотворенность, гармоничность, дружественность, с
одной стороны, всеобщее взаимопожирание живых существ - с
другой. Неужели не очевидно, что и та, и другая сторона -
одинаково реальны? Неужели хоть один человек с совестью и умом,
сколь горячо он ни любил бы природу, дерзнет сказать, что ее
гармония покрывает и снимает то безбрежное море страданий,
какое являет эта самая природа непредубежденным очам? И неужели
найдется хоть один человек, который, вопреки этому морю
страданий, столь явному, столь неоспоримому, так неумолчно
оглушающему нас стонами и криками живых созданий, хоть изредка
не переживал бы природу, как необъяснимую, вопреки всему
пребывающую гармонию и несравненную красоту? Почему же
случилось так, что это роковое противоречие до сих пор не
понято и не разрешено? Не потому ли, что религиозная мысль на
Западе свыше двадцати веков находится в плену идеи абсолютного
всемогущества Бога и вытекающих отсюда предрассудков о единстве
Природы, а на Востоке - устоявшийся философский монизм не дает
приблизиться к пониманию ее двойственности?
ГЛАВА 2. МИРЫ ВОЗМЕЗДИЯ
В эпоху первобытных обществ демонические силы были заняты
торможением их развития и подготовкой слоев трансфизических
магм и ядра к приему миллионов душ грядущего человечества.
Несколько позднее, уже в исторические времена, были созданы
шрастры и сакуала уицраоров. Большинство чистилищ возникло в
еще более поздние эпохи.
Изложение миров Возмездия начинается с чистилищ потому,
что они ближе к нам, чем другие; они соизмеримее с понятиями,
привычными для нас, а в случаях нисходящего пути после смерти
спуск начинается именно с чистилищ. В большинстве случаев
чистилищами он и ограничивается.
Слово "чистилище" взято из католичества, но с
католическими представлениями панорама того, о чем пойдет речь,
совпадает далеко не во всем. Можно было бы применить к этим
слоям также термин "шеолы", но иудаистические картины этих
теневых стран умерших тоже отнюдь не будут повторены в моем
изложении.
Чистилища различных метакультур несколько отличаются друг
