характеру и навыкам работе, в отдыхе, в досуге, в лечении, в
элементарных житейских удобствах, в повышении образования, в
приобщении искусствам и наукам, в религиозных действиях. Те
гигантские суммы, которые в капиталистических обществах до сих
пор идут на безграничное расширение производства, вызывая в
итоге перепроизводство и безработицу, кризисы, будут
вкладываться в начинания, никакой прибыли не приносящие и
никакой экономической цепной реакции за собой, таким образом,
не влекущие. Я имею в виду строительные и культурные
мероприятия всемирного размаха. Кадры мировой рабочей силы
придется перераспределить так, чтобы, с одной стороны,
покончить с безработицей, а с другой - приступить к
прогрессивному сокращению рабочего дня. Дальнейший рост техники
и производительных сил доведет это сокращение рабочего дня до
немногих часов. Органы здравоохранения и социального
обеспечения распространят сеть своих лечебных и оздоровительных
заведений на самые глухие уголки земного шара, охватывая все
слои общества, в том числе и крестьянство, доныне почти не
пользовавшееся фактически этими правами. Стоит ли говорить
здесь о более частных достижениях в этой области, например, о
том, что всемирный размах санитарно-гигиенических предприятий
позволит устранить вредителей и паразитов? Или о том, что
достижения медицины сведут к нулю многие из заболеваний,
терзающих человечество в наши дни?
Предрешать чисто экономический аспект этих реформ - не мое
дело. Я бы даже сказал, что это - не дело моего поколения,
какой экономической проницательностью ни обладали бы некоторые
его представители. Регламентировать на десятилетия вперед такие
частности значило бы предаваться ненужному и даже вредному
прожектерству. Придет время, и авторитетная инстанция
разработает и, со всеобщего одобрения, приступит к практике
всемирной экономической реконструкции.
Впрочем, как раз некоторые частности представить себе не
стоит большого труда. Например, легко вообразить, или,
правильнее - сообразить, что в первые же годы создастся
повсеместно очень мощная промышленность строительных
материалов: база мирового строительства. Позднее это
строительство, и в первую очередь жилищное, развернется во всю
ширь. Оно охватит все страны, чтобы в ближайшее за тем
десятилетие трущобы, лачуги, хибары отсталых народностей или
набитые до отказа беднотой громады в городах отошли в область
печальных воспоминаний. Они уступят место жилищам разного типа
в зависимости от климата, от потребностей и вкусов, от бытовых
традиций, от национальных стилей - начиная от коттеджей и
бунгало и кончая, может быть, даже высотными зданиями, - но все
эти жилища в равной мере будут отвечать потребностям живущих.
Перспективное мышление подводит к выводу, что задачу
превращения планеты в сад рационально начинать с районов, еще
не заселенных. А это связывается с воплощением старинных
мечтаний об освоении великих пустынь - Сахары, Гоби, Калахари,
внутренних областей Аравии и Австралии. Их обводнение и
озеленение превратятся в первые опыты комплексного,
всестороннего преобразования огромных площадей земной
поверхности в художественно совершенный ландшафт. Начнутся
работы по утеплению полярных областей и зон вечной мерзлоты:
освоение атомной энергии, кажется, уже создает необходимые для
этого технические предпосылки. В тропическом поясе развернутся
широчайшие работы по расчистке лесов Конго, Нигера, Амазонки,
Ориноко и по превращению их в высококультурные области. Из
стран, страдающих от перенаселенности, организуется эмиграция
трудового населения в районы, соответствующие его климатическим
и культурно-бытовым навыкам. Добровольные переселенцы,
пользуясь развитой техникой и обеспеченные всеми необходимыми
жизненными средствами, приступят к превращению этих районов в
высокопродуктивные сельскохозяйственные площади. Для облегчения
экономических связей, для вовлечения отсталых участков во
всемирный товарооборот и культурный обмен, сотни миллиардов
вкладываются в развитие международного транспорта и средств
связи. К тому времени преимущества пассажирской авиации перед
наземными средствами сообщения станут еще заметнее, чем теперь.
Однако рельсовый транспорт, во всяком случае какие-то его
разновидности, долгое время еще будет оставаться наиболее
массовым, демократическим средством сообщения; сохранит он за
собой преобладание и в качестве грузового транспорта на большие
расстояния. Меридиональные и широтные трансконтинентальные
магистралей перевяжут материки вдоль и поперек, подобно тому,
как в магазинах перевязывают, упаковывают приобретенный
покупателем абажур. Я отлично понимаю, что направление этих
линий определится в свое время на основании развития тех
культурно-экономических связей, которые сейчас можно предучесть
лишь с ошибками и большими пробелами. Но я почему-то до сих
пор, раздумывая над картой мира, люблю испытывать чисто детское
удовольствие, когда прикидываю возможное направление этих
трасс. Мне приятно думать, например, что намеченная еще в
прошлом столетии магистраль Кейптаун - Каир завершится,
наконец, постройкой и будет продолжена через Кавказ до
Петрограда, а другая, начавшись от того же Кейптауна, пересечет
всю Западную Африку и по двум подводным туннелям - под
Гибралтаром и Ла-маншем - достигнет Лондона. Мое воображение
радуется при мысли о магистрали Эфиопия - озеро Чад -
Сенегамбия и еще больше - об огромнейшем афро-азийском железном
пути от Сайгона через Калькутту, Багдад и Каир до Касабланки.
Мне кажется, что давно напрашивается сама собой и, конечно,
будет построена трансъевразийская магистраль, которая свяжет
страны Южной Европы со Средней Азией, в Алма-Ате соединившись с
дорогой, пересекающей Тянь-Шань и Синь-Цзян и достигающей
Пекина. Мне грустно при мысли, что я не доживу до постройки
великого пути из Москвы через Ташкент и Кабул до
благословенного Дели и что только мои правнуки или праправнуки
проедутся на экспрессе Мадрас - Лхасса - Иркутск - Норильск. Я
ищу некоторого утешения в мысли, что полярная магистраль в
Сибири будет закончена быстрее, связавшись через Воркуту с
Центральною Европой, а через туннель под Беринговым проливом -
с железнодорожной сетью Америки.
Ну вот, я пожертвовал полстраницы этим ребяческим мечтам.
А теперь - забавы в сторону.
На известной исторической стадии перед Розой Мира и всем
человечеством возникнет дилемма: либо Всемирная федерация и
дальше будет продолжать существовать как таковая, либо
универсальное государство, преобразуемое в Братство, должно
сначала быть превращено в космополитический монолит, -
космополитический в том смысле, что этнографические и
культурные особенности наций будут, конечно, уважаться и
оберегаться, но антагонизмы между ними ослабнут уже настолько,
что административно-политическое устройство всех стран можно
будет сделать единообразным, лишь с минимальными местными
уклонениями. Борьба между собой сторонников обоих путей
развития ничем уже, вероятно, не напомнит
социально-политических конфликтов прошлого: это будет борьба
идей, протекающая на высоком нравственном уровне, и борющиеся
будут располагать лишь одним оружием: словом. После длительной
всенародной дискуссии новое голосование разрешит вопрос, и если
Федерация станет превращаться в монолит, то верховный наставник
Розы Мира, проявивший себя как глава сторонников Федерации,
добровольно уступит пост своему идейному противнику.
Есть известная логика технического развития, логика
цивилизации. Каковы бы ни были убеждения и идеалы человека, но
если он способен к перспективному мышлению, то, размышляя о
будущем, он не сможет миновать ни проблемы освоения Сахары или
Арктики, ни всемирного жилищного строительства, ни
ориентировочных вех, намечающих направление великих будущих
магистралей.
Это и есть та сторона представлений о Грядущем, в которой
предположения Розы Мира совпадают в некоторых частностях с
панорамой мечты о коммунизме.
Но то, что для коммунистической мечты является как бы
точками, возвещающими близкий предел - дальше идет только мечта
о космических кораблях, - то же самое для Розы Мира суть лишь
некоторые из внешних мероприятий на первом этапе ее правления.
Так как во избежание перепроизводства и экономических
кризисов колоссальные суммы должны вкладываться в строительство
бездоходное, в предприятия и учреждения бесприбыльные, то
размер средств, которые можно и должно будет обратить на задачи
религиозно-культурного строительства, в следующем столетии
станут фактически неисчерпаемыми.
Это строительство приобретет, конечно, много форм, сейчас
еще непредставимых, и станет развиваться по различным
параллельным путям. Мне хочется остановиться сейчас на одном из
них, на создании великих очагов новой религиозной культуры,
потому что архитектурные ансамбли, вмещающие и выражающие эти
очаги, я вижу, с настойчивостью неизбежного и с отчетливостью
воочию виденного, почти всю мою сознательную жизнь. Мне было
едва 15 лет, когда эти образы стали возникать передо мной
впервые, а год спустя я уже пытался запечатлеть их при помощи
карандаша. Я не стал ни художником, ни архитектором. Но образы
этих ансамблей, их экстерьеры и интерьеры, такие
величественные, что их хотелось сравнить с горными цепями из
белого и розового мрамора, увенчанными коронами из золотых
гребней и утопающими своим подножием в цветущих садах и лесах,
становились определеннее от одного десятилетия моей жизни к
другому. Осуществит ли Роза Мира подобные ансамбли или не
осуществит, но эта книга, я думаю, не пострадает, если на ее
страницах возникнет этот мираж далеких грядущих эпох. Ведь
компоненты миража непременно существуют, хотя и в большом
отдалении, а сам мираж только приближает их к путешественнику,
бредущему по пустынным пескам.
Эти великие центры религиозной культуры вместе с сетью их
многочисленных филиалов будут постепенно вовлекать большие и
большие круги человечества в широкое русло творения счастливой,
солнечной религии, в русло личного и социального
совершенствования, в русло совершеннейшего богопознания и
соприкосновения через любовь, природу, творчество и
священнодействие - мирам иным.
Религиозно-культурное строительство не завершится, пока
человечеством руководит Роза Мира и пока духовная жажда жива в
человеческой душе. К тем формам, которые будут воздвигаться
сперва, впоследствии присоединятся новые и новые. И нельзя
предугадать ни характера многих из сооружений, неимоверных по
грандиозности, которыми ознаменуется третий этап правления Розы
Мира, ни хотя бы их назначения. Я хотел бы заменить лишь
несколько основных типов тех сооружений, которые, как мне
кажется, будут возводиться повсеместно на первом и втором
этапах. Исчерпать же их многообразия немыслимо даже по
отношению к тем недалеким, еще доступным нашему предвидению,
временам.
Мне видится, как в крупнейших городах мира, а потом вообще
во всех городах воздвигаются очаги и источники новой
религиозной культуры: я с юности привык применять к ним
наименование верграды - города веры: наименование не вполне
удачное, условное, но я не знаю, как в действительности их
