Мира: зеленая. От остальных иерархий ее отличает ряд
особенностей, неповторимых и своеобразных черт. По-видимому,
каждая из иерархий будет иметь свой особый устав, будет
предъявлять к своим членам особые требования. Вступление в
иерархию Солнца Мира, в священство Бога-Сына и в священство
Синклитов предполагает обширное образование, общее и
специальное, длительную подготовку и весьма суровый искус.
Слишком хорошо известно, как к любому движению в человечестве -
религиозному, общественному или политическому - по мере его
успеха начинают примыкать множества людей, преследующих личные
интересы и личные выгоды. Легко представить, сколько лиц, не
имеющих никакой внутренней связи с идеалами Розы Мира, поспешит
примкнуть к ней, превращая ее в поприще честолюбия и
корыстолюбия. В той или иной степени это неизбежно. Но это
несчастие должно быть ослаблено. По мере возрастания
общественного значения и положения нового духовенства придется
повышать ту ограду, которая обережет его от проникновения в его
среду людей безыдейных и случайных. Возможно, что под конец
установятся весьма жесткие нормы испытательного искуса, вплоть
до обязательного, добровольного, двух- или трехгодичного
уединения в условиях, средних между условиями кельи, кабинета и
одиночной камеры. Вероятно, испытуемый не будет лишен
возможности покинуть место своего искуса в любой момент, но
этим он утратит право на принятие сана. Кроме того, объем
знаний, необходимых для успешного выполнения задач, стоящих
перед каждым духовным лицом, столь велик, ответственность столь
огромна, а возможная амплитуда его практической деятельности
столь широка, что приобретение этих знаний и навыков потребует
весьма длительного курса. Поэтому в золотую, белую и пурпуровую
иерархии мужчины вряд ли будут приниматься раньше 35 лет.
Функции голубой иерархии обрисовываются гораздо уже; поэтому
деятельность священнослужительниц может начинаться раньше и
либо заканчиваться к тридцати годам, либо видоизменяться в
дальнейшем так, что необходимые для этого знания и опыт будут
приобретаться в ходе самой этой деятельности.
На зеленое духовенство возлагается, кроме обязанностей
культа, решение двух задач. Первая - та сторона воспитания
подрастающих поколений, которая, будучи обогащена и пронизана
духовностью стихиалей, заменит плоское и отупляющее физическое
воспитание наших дней. С этим связывается и ведущая роль в
преобразованных организациях молодежи, и участие в организациях
естественнонаучных, агрономических, зоовоспитательных.
Деятельность такого рода потребует не столько углубленных
и универсальных знаний или жизненного опыта, сколько юношеской
энергии, силы, телесной гармоничности и красоты, задора и
неистощимой жизнерадостности. Как ясно вижу я этих веселых
загорелых юношей и девушек в изумрудно-зеленой одежде, с
зеленой накидкой на плечах в свежую погоду, всегда и везде
босых, одинаково ловко и ладно ухаживающих за цветниками и
прыгающих с шестом, ощущающих в ритуальном танце близость
светлых стихиалей или, под хоровое пение молодых голосов,
совершающих приношение цветов и плодов Луне и Солнцу! Я
представляю их окруженных школьниками или читающих лекции для
подростков; легкой поступью расхаживающих по шумным улицам или
беспечно валяющихся на лугу, закинув руки за голову и глядя в
небо. Счастливцы! Как прекрасна будет их молодость, как
гармонична жизнь, как полна любовь, какие чудесные будут у них
дети!
Но перед зеленым духовенством станет еще другая задача:
руководство во всем, что касается преобразования и просветления
природы. Для этого будет уже недостаточно молодости, силы и
чистоты: потребуются опыт и знания. Опыт жизненный и опыт
духовный, знания научные и знания трансфизические. Мне кажется,
все это может приобретаться с годами, параллельно с работой в
храмах стихиалей и в школах; если для этого когда-нибудь и
понадобится этап уединения, то это уединение должно протекать,
конечно, среди природы, может быть в заповедниках.
Вот приближается к концу изложение концепции. Я вполне
отдаю себе отчет в ее чрезвычайной сложности и в том, насколько
мало найдется людей, чья духовная потребность была бы
достаточно сильна, чтобы заставить их преодолеть трудности этой
книги. Со временем число таких людей будет возрастать, придут и
истолкователи, и популяризаторы. Но, с другой стороны, ученые
будут восполняться духовным опытом многих и многих других, и в
эпоху господства Розы Мира сложность учения сделается так
велика, что лишь единицы смогут понять его и обнять во всех
частностях. И пусть! Это хорошо, что в учении останется
эзотерическая глубь: не всегда и не все должно выносить на
площадь, даже если это площадь Верграда.
И все же для меня особенно радостными бывают те часы,
когда мне удается (иногда это приходит само собой) уловить
отголоски той великой праздничной службы, которая совершается
перед лицом многих десятков тысяч человек и в которой участвуют
- единственный раз в году - все пять священств Розы Мира. До
моего сердца доносятся звуки золотых труб - высоко-высоко, под
самым куполом на главной башне великого храма. Город еще во
мгле, а купол и эти трубы уже загорелись в солнечных лучах:
поднимается день летнего солнцеворота. Я слышу мелодию, я вижу,
как распахивается в храме заалтарный проем, и алый диск, еще
перерезанный зубчатой линией городского горизонта, является
перед народом. Я вижу вокруг престола в алтаре представителей
всех священств и среди них священнослужительницу Приснодевы и
священнослужительницу Великих Стихиалей. Я различаю, как все
предстоящие - их семь - протягивают над престолом правую руку.
Я не могу различить, что за таинство совершают они, но вижу
гармонию их медленных движений и слышу, как обращается к Солнцу
старший из них, верховный наставник человечества:
- Слава тебе, восходящее Солнце!
Громоносные хоры повторяют эти слова, и снова трубят
золотые трубы снаружи
храма, под куполом.
- Слава тебе, возносимое сердце!- различается второй
возглас верховного наставника, и я вижу, как он, сопровождаемый
иерархами всех священств, направляется через распахнутый проем
на восточную террасу. И когда замолкает гром хора и трубы в
третий раз повторяют свой напев, я вижу, как верховный
наставник приближается к парапету над площадью и возглашает,
поднимая на фон алого диска крылатое сердце-лампаду, светящуюся
изнутри:
- Благословенна желанная встреча в зените!
ГЛАВА 4. КНЯЗЬ ТЬМЫ
Многое воспринимаю я при помощи различных родов
внутреннего зрения: и глазами фантазии, и зрением
художественного творчества, и духовным предощущением. Кое-что
вижу и тем зрением, которым предваряется долженствующее быть.
Но все, что я вижу впереди, - для меня желанное; и нередко я
совершаю, может быть, незаметную подмену, принимая желаемое за
объективно предназначенное к бытию.
Такая подмена больше не может иметь места, коль скоро взор
направляется в дальнейшую тьму времен и различает там не
желаемое и радующее, а ненавидимое и ужасающее.
Не странно ли, что Роза Мира, долгое время господствуя над
человечеством, все-таки не сможет предотвратить пришествия
князя тьмы? - Да, не сможет. Ко всеобщему величайшему горю - не
сможет. Не сможет, хотя и будет всеми силами стремиться
отсрочить его приход, чтобы закалить для борьбы с ним
наибольшее число умов и сердец человеческих.
При благоприятном решении ряда исторических дилемм она
действительно водворит на земле условия Золотого Века. Она
упразднит государственное и общественное насилие. Она устранит
какую бы то ни было эксплуатацию. Она ослабит хищное начало в
человеке. Она смягчит нравы народов до той степени, на какую
намекают нам вещие сны светлых мечтателей прошлого. Она откроет
перед людьми пучины познания об иных мирах и о путях
восхождения Энрофа. Она поднимет некоторые виды животных до
овладения речью и до разумно-творческого бытия. Неослабными
предупреждениями о грядущем князе мрака она заранее вырвет
из-под его духовной власти мириады тех, кто без такого
предупреждения мог бы быть им обольщен и вовлекся бы в колесо
горчайшего искупления. Ее грандиозный Синклит - Аримойя -
преобразит некоторые из чистилищ в миры духовного врачевания.
Но останется несколько противоречий, которых не сможет
разрешить и она: их вообще нельзя разрешить до тех пор, пока
человечество, как говорил Достоевский, не переменится
физически.
Такие противоречия можно смягчить, сгладить, временно
заглушить, но устранить их корень нельзя, потому что корень их
- в том эйцехоре, которое, со времен падения Лилит, свойственно
всем живым существам Энрофа, кроме тех, кто изжил его и
испепелил в ходе своего просветления. Главнейшие из этих
противоречий психологически выражаются наличием в человеке
импульса жажды власти и сложной, двойственной и противоречивой
структурой его сексуальной сферы.
Действуя то порознь, то вместе, эти импульсы создают
тяготение ко злу, свойственное почти каждому человеку, и
способность подпадать обаянию зла в его различных видах, а
иногда даже беспримесному злу, не маскирующемуся уже никакими
личинами Блага.
Нужно ясно представить себе ту атмосферу гармонического
спокойствия, которая воцарится на земле к эпохе седьмого или
восьмого понтификата Розы Мира. О деспотизме государств, о
войнах, революциях, голоде, бедности, эпидемиях эти поколения
будут узнавать только из книг и памятников искусства. Не
отвлекаемые социальной борьбой, силы будут уходить на духовное
и физическое совершенствование, на утоление жажды познания и
жажды творчества, на личную жизнь, несравненно обогатившуюся,
усложнившуюся и расширившуюся.
Насколько я могу различить - хотя это и удивляет меня, -
постоянной столицы мира, то есть города, постоянно остающегося
резиденцией верховных наставников и Верховного Собора Розы
Мира, не возникнет. Кажется, при каждом новом понтификате
столица мира будет переноситься в главный город той страны,
которая выдвинула данного верховного наставника. Во всяком
случае, Дели и Москва окажутся столицами по два раза. Последней
открытой резиденцией верховных наставников, когда фактическим
властелином мира уже станет антихрист, а единая Церковь
человечества начнет уходить в катакомбы, будет, насколько я
понимаю, Токио.
Но, хотя всеобщее изобилие подорвет корни зависти
материальной, останутся нетронутыми корни зависти духовной, ибо
различная степень и различные виды одаренности будут выдвигать
одних - на руководящие роли, а других - на роли руководимых. С
течением эпох очертания интеллигенции совпадут с очертаниями
человечества. Но интеллигенция не будет единой, а производители
материальных благ перестанут ощущать себя солью земли. Проблемы
материального изобилия и комфорта, проблемы технические и
хозяйственные утратят свое преобладание. И глухое недовольство
начнет томить тех, кто считает себя производителями
материальных ценностей, чей душевный и умственный строй
заставляет их тяготеть к работе в областях промышленной
техники, хозяйства, агрономии, точных наук, изобретательства.
Техническую интеллигенцию не удовлетворит та подсобная роль,
которую предстоит ей играть при пятом, шестом, седьмом
понтификате, ибо тогда первенствовать будут круги, работающие
