века тому обнаружили новый, в дополнение к Магелланову
проливу, проход между Атлантическим и Тихим океанами.
Но поскольку стоимость авантюры такова, что наводит на
мысль о целенаправленном финансировании, голландец
прилюдно грузит товары и надсадно вербует пассажиров,
как будто хлопоча об оправдании расходов. Среди
пассажиров, как бы случайно, на этом корабле отплывают
доктор Берд и трое ассистентов, выдающих себя за
собирателей экзотических растений. На самом же деле они
являются распорядителями экспедиции. Среди пассажиров
будете и вы. Сан Патрицио. Все формальности уладит наш
человек в Амстердаме. Вы будете из савойского дворянства,
преследуемый законом по всему свету и почитающий
благом убраться на продолжительное время с суши на море.
Как видите, вам даже не придется грешить против истины.
Имея хилое здоровье - и вы на самом деле слабы глазами,
как нам подсказывают, - будете постоянно находиться с
примочками на лице. Выбираясь из каюты, не сможете
видеть далее носа. Рассеянно бродя без всякой цели, будете
держать глаза в готовности и уши начеку. Нам известно, что
английский язык вы изучали. Сделаете вид, что его не
знаете, таким образом враги станут свободно
переговариваться в вашем присутствии. Если кто-то на
борту понимает итальянский или французский, задавайте
вопросы и запоминайте ответы. Не гнушайтесь
выведываньем у дюжинных людей, они за пару монет
выложат вам все печенки. Но не сорите деньгами, пусть это
выглядит подачкой, а не платой, иначе возникнет
подозрение. Не задавайте вопросов прямо. Спросивши
сегодня, попытайтесь разузнать то же самое и завтра, но
любопытствуйте другими словами. Проверяйте, не солгали
ли вам, выявляйте расхождения. Дрянные люди быстро
забывают свое бахвальство и через день выдумывают
прямую противоположность. К тому же лгуны опознаются.
При улыбке у них на щеках ямочки, а ногти они носят
самые короткие. Не работайте с людьми невысокого роста,
они лгут для самоутверждения. В любом случае, ваши
беседы будут кратки. Не выказывайте удовлетворения.
Единственный, с кем вам нужно говорить как можно
больше, это доктор Берд, и правдоподобно, что вас будет
привлекать только он, как равный по образованию. Он
ученый, значит, говорит по-французски, скорее всего и по-
итальянски и определенно по-латыни. Вы как больной
попросите от него совета и облегчения. Вы не станете,
конечно, глотать красную глину или красную смородину,
чтоб разыгрывать кровохарканье. Вы просто предложите
посчитать у вас пульс после ужина. В это время у каждого
как будто начинается лихорадка. Скажете, что по ночам не в
состоянии смежить глаз. Это объяснит, по какой причине
вас можно застигнуть в любом месте корабля в ночное
время и в недреманном состоянии. Это на случай, если их
опыты будут проводиться при свете звезд. Берд, по-
видимому, одержимый, как и другие люди науки.
Выдумайте самые экстравагантные идеи и поделитесь с
ним, будто ценнейшей тайной. Может, он выболтает вам
свои заветные секреты. Примите заинтересованный вид, но
создайте впечатление, будто ничего не поняли или поняли
очень мало. Тогда он расскажет все сызнова и получше
растолкует. Повторите все им сказанное с выражением
понимания, но при пересказе сделайте ошибки. Пусть же он
из тщеславия исправит ваши неточности, выложит то, что
хотел бы утаить. Ни на чем не настаивайте, только
намекайте. Намеки служат для прощупывания душ и
проницания сердец. Вы должны приобрести его доверие.
Если он смеется часто, смейтесь с ним, если он желчен,
будьте и вы ко всем неблагосклонны, но неустанно
восхищайтесь его познаниями. Если он холеричен и
обижает вас, переносите обиды, все равно вы-то знаете, что
взялись наказывать его еще до того, как он начал вас
обижать. В море все дни долги, все ночи бесконечны, и
ничто так не умиротворяет соскучившегося англичанина,
как великие порции горячительного из тех бочонков,
которыми обычно набиты трюмы голландских кораблей. Вы
тоже скажетесь приверженцем этого напитка и будете
следить за тем, чтобы друг пригубливал более вашего.
Однажды он может, заподозревавши неведомо что,
обыскать вашу каюту. Поэтому не записывайте никаких
наблюдений. Но можете вести дневник, где будете
рассказывать о своих неурядицах, о Святых заступниках, о
Пречистой Деве, о любовнице, которую отчаиваетесь
увидеть, и время от времени в дневнике пусть
проскальзывают отзывы о друге докторе, хвалебные, как о
единственном, кто вам приятен из всего экипажа корабля.
Не записывайте его фразы, относящиеся к интересующей
теме, но записывайте афоризмы, не имеет значения какие.
Даже самые наидурацкие. Если он их провозглашал, значит,
почитал достойными, и будет благодарен вам за их
запоминание. Конечно, мы не предлагаем вам краткую
инструкцию для тайного информатора. Подобные темы не
приличествуют нашему духовному сану. Вверьтесь
собственному светилу, будьте проницательно благоразумны
и благоразумно проницательны, да будет острота вашего
взгляда обратно пропорциональна слухам о ней и прямо
пропорциональна вашей настойчивости".
Мазарини поднялся, показывая, что аудиенция кончена и
возвышаясь над Робертом на то время, покуда тот не успел
еще встать. "Слушайте указания Кольбера. Он укажет вам, с
кем следовать в Амстердам для посадки на судно. Вперед и
удачи".
Они уже выходили, когда кардинал опять окликнул. "Вот
что еще. Сан Патрицио. Вы уже поняли, что будете под
наблюдением до отплытия. Каждый ваш шаг. Но вы гадаете,
почему мы не опасаемся, что вы дадите деру на первой
пристани. Мы не опасаемся, потому что вам это не выгодно.
Сюда вы вернуться не сможете, во Франции вы объявлены
вне закона. Поселиться в другой земле и вечно трястись, что
наши агенты до вас доберутся? В обоих случаях придется
отказываться от своего имени, от своего положения. Мы
далеки и от подозрения, что человек вашего достоинства
может перепродаться англичанам. Да что вам продавать, в
сущности? Тот факт, что вы шпион, вы продать можете
только в случае если откроетесь, а открывшись, вы как
шпион уже ничего не будете стоить, разве что тычка
стилетом. А вот если вы возвратитесь и привезете пусть
даже совсем скромные сведения, вы будете иметь право на
нашу признательность. Неблагорассудно с нашей стороны
будет пренебречь человеком, который хорошо справляется
со сложньми заданиями. Дальнейшее будет зависеть от вас.
Расположение великих, единожды завоеванное, надо холить
и лелеять, дабы оно не утратилось, надо подпитывать
услугами, ревниво беречь. Вы сами решите, является ли
ваша преданность французской короне столь настоятельной,
чтобы посвятить жизнь французскому королю. Говорят, что
случалось неким людям рождаться в иной стране, но
обретать случай во Франции..."
Перспектива службы за вознаграждение, обрисованная
кардиналом, для Роберта в тот момент не сводилась к
деньгам. Кардинал давал ему почувствовать вкус
приключения, новых горизонтов, приобщал к той
жизненной мудрости, незнание которой, может быть, до
оных пор лишало его и уважения света. Наверное, благом
являлось это приглашение судьбы, отдалявшее его от
заурядных досад. Что же до другого приглашения,
третьеводнишнего вечера, все Роберту сделалось понятно,
едва кардинал начал свою речь. Если Двойник принял
участие в заговоре, и все решили, что это Роберт, то,
наверно. Двойник злоумышленно понудил Лилею
выговорить ту фразу, которая истерзала его отрадой и
изласкала ревнивостью. Чересчур много Двойников между
Робертом и жизнью. А если так, значит, лучше уединиться
на просторе морей, где он сможет обладать любовницей тем
единственным образом, который всегда в его возможности.
К тому же совершенное чувство состоит не в том, чтоб быть
любимым, а в том, чтоб любить.
Он преклонил колено и сказал: "Высокопреосвященство,
я ваш".
Во всяком случае, я считаю, надо закончить так. Было бы
не очень прилично рассказывать, как Роберту выдавали
грамоту: "Совершивший это действовал по личному
распоряжению Кардинала и для блага государства".
18. НЕСЛЫХАННЫЕ НЕОБЫЧАЙНОСТИ
(Книга "Curiositez inouyes sur la sculpture talismanique des
Persans, Horoscope des Patriarches et Lecture des Estoilles"
("Неслыханные необычайности талисманных скульптур
персианских. Гороскоп Патриархов и предсказание
будущего по звездам") (1629) французского оккультиста и
библиотекаря кардинала Ришелье Жака Гаффареля (1601-
1678))
Ежели "Дафна", как в свое время "Амариллида", была
выслана на разыскание Punto Fijo, значит. Незваный
небезопасен. Роберт представлял себе глухую борьбу
европейских государств за эту тайну. Он приготовился к
поединку. Разумеется, Пролаза по первой поре выбирался из
укрытия ночью. Потом, увидев Робертово бодрствование,
стал проникать куда угодно, и даже в капитанскую рубку, в
течение дня. Значит, необходимо было спутать его планы,
начать спать по ночам? Мало толку, враг сумеет
перестроиться. Нет, следовало его дурачить, затруднять
любое планирование, спать и бодрствовать вне распорядка.
Надо постараться прикинуть, как представляет себе Враг
то, что представляет себе Роберт, более того: как он
представляет себе то, что Роберт представляет себе
относительно представлений этого Пролазы о
представлениях Роберта... До тех пор Пролаза был его
тенью, теперь Роберту предстояло стать тенью Пролазы,
научиться наступать на пятки ходящему по пятам за ним
самим. Но это взаимное слеженье не могло продолжаться
бесконечно. Что же, вечно один будет спускаться по трапу, а
второй подниматься по другому, один прятаться в трюме, а
другой искать на палубе, один залезать в чулан, другой в это
время карабкаться по наружным балюстрадам?
Всякий разумный человек предпринял бы исследование
корабля от низу до верху. Но не забудем, что Роберт не
образец разумности. К тому же он взял обыкновение
подкрепляться горелкой, якобы для поправки сил; но как
любовь у него издавна сочеталась с выжиданием, так и
болеутишный спирт отнюдь не пришпоривал, и Роберт
действовал неспешно, хоть и думал, будто мчится во весь
опор. В частности, он чувствовал себя нетвердо при свете
дня, предпочитал осматривать ночью. Однако ночи
начинались с выпивки, а кончались всякими промашками.
Того-то и надо было Пришедшему, говорил он себе,
очнувшись от сна после выпитого. И чтоб набраться
храбрости, снова приникал к бочоночку.
Как бы то ни было, к вечеру пятого дня он отправился в
ту половину трюма, куда ранее не заглядывал: под пищевой
кладовкой. Было видно, что на "Дафне" пространство
старались вовсю использовать, и над трюмом, под второю
палубой, нагромоздили полатей, нар и ущелий, соединив их
хлипкими переходами. Он побывал и в кладовой для
такелажа, чуть не свернув себе шею на мотках канатов,
пропитавшихся водой. Прошел в самый низ и оказался в
грузовом трюме, над килем, всюду были ящики и свертки.
Оказалось, что провиант и пресная вода запасены и тут.
Вот радость; но он воспринял ее в основном как разрешение
играть в кошки-мышки бесконечно. Восторг откладывания.
То есть восторг боязни.
За бочонками с водой обнаружились четыре бочки арака.
Он взбежал на гонтер-дек и проверил все до одного
стоявшие там бочонки. В них была только пресная вода,
ясный знак того, что спиртовая настойка была кем-то
перенесена из нижнего трюма уже после появления Роберта
и подсунута для соблазна.
Надо бы обеспокоиться, и порядком. Роберт вместо того
сошел в грузовой трюм, нацедил бочонок горячительной
смеси, утащил наверх и немедленно выпил.
Снова сполз в нижний трюм, воображаю в каком угаре, и
уставился в доски, провонявшие гнилятиной из льяла. Ниже
идти было невозможно.
Значит, надо было двигаться назад, к корме "Дафны", но
в фонаре не оставалось масла, и как следует
наспотыкавшись, он уяснил, что блукает по кучам балласта
примерно там, где на "Амариллиде" доктор Берд поселил
свою собаку.
И именно там, в полупотьме, среди гнили и прели, он
