никак не могли придумать...
- Ну? И что?
- Как сейчас насчет этого думают?
- Да кто думает-то? - стал раздражаться инженер.
- Ученый мир... Вообще. Что, сняли, что ли, эту проблему?
- Никак не думают. Делать, что ли, нечего больше, как об этом думать.
- Значит, сняли проблему?
Иженер снова склонился к мотоциклу:
- Сняли.
- Не рано? - не давал ему уйти от разговора Моня.
- Что "не рано"? - оглянулся опять инженер.
- Сняли-то. Проблему-то.
Инженер внимательно посмотрел на Моню:
- Что, изобрел вечный двигатель, что ли?
И Моня тоже внимательно посмотрел на инженера. И всадил в его дипло-
мированную головушку... Как палку в муравейник воткнул:
- Изобрел.
Инженер, не вставая с корточек, попристальнее вгляделся в Моню...
Откровенно улыбнулся и возвратил Моне палку - тоже отчетливо, не без
ехидства сказал:
- Поздравляю.
Моня обеспокоился. Не то что он усомнился вдруг в своем двигателе, а
то обеспокоило, до каких же, оказывается, глубин вошло в сознание людей,
что вечный двигатель - невозможен. Этак и выдумаешь его, а они будут
твердить: невозможен. Спорить с людьми - это тяжко, грустно. Вся-то
строптивость Мони, все упрямство его - чтоб люди не успели сделать
больно, пока будешь корячиться перед ними со своей доверчивостью и сог-
ласием.
- А что дальше? - спросил Моня.
- В каком смысле?
- Ну, ты поздравил... А дальше?
- Дальше - пускай его по инстанции, добивайся... Ты его сделал уже?
Или только придумал?
- Придумал.
- Ну вот...- Инженер усмехнулся, качнул головой.- Вот и двигай те-
перь... Пиши что ли, я не знаю.
Моня помолчал, задетый за больное усмешкой инженера.
- Ну, а что ж ты даже не поинтересуешься: что за двигатель? Узнал бы
хоть принцип работы... Ты же инженер. Неужели тебе неинтересно.
- Почему?
Инженер оставил мотоцикл, вытер руки тряпкой, бросил тряпку на брев-
на, полез в карман за сигаретами. Посмотрел на Моню сверху.
- Парень... ты же говорил, что в техникуме сколько-то учился...
- Полтора года.
- Вот видишь... Чего же ты такую бредятину несешь сидишь? Сам шофер,
с техникой знаком. Что, неужели веришь в этот свой двигатель?
- Ты же даже не узнал принцип его работы, а сразу - бредятина! - изу-
мился Моня, чувствуя, что все: с этой минуты он уперся. Узнал знакомое
подрагивание в груди, противный холодок и подрагивание.
- И узнавать не хочу.
- Почему?
- Потому что - это глупость, И ты должен сам понимать, что глупость.
- Ну, а вдруг не глупость?
- Проверь. Проверь, а потом уж приходи... с принципом работы. Но если
хочешь мой совет: не трать время и на проверку.
- Спасибо за совет.- Моня встал.- Вообще за добрые слова...
- Ну вот...- сказал инженер вроде с сожалением, но непреклонно.- И не
тронь вас. Скажи еще, что меня в институте учили...
- Да ну, при чем туг институт! Я же к тебе не за справкой пришел...
- Ну, а чего же уж такая... самодеятельность-то тоже! - воскликнул
инженер.- Почти девять лет учился, и - на тебе: вечный двигатель. Что же
уж?.. Надо же понимать хоть такие-то вещи. Как ты думаешь: если бы веч-
ный двигатель был возможен, неужели бы его до сих пор не изобрели?
- Да вот так все рассуждают: невозможен, и все. И все махнули ру-
кой...
- Да не махнули рукой, а доказали давно: не-воз-можен! Ладно, было бы
у человека четыре класса, а то... Ты же восемь с половиной лет учился!
Ну... Как же так? - Инженер по-живому рассердился, именно рассердился. И
не скрывал, что сердится: смотрел на Моню зло и строго. И отчитывал: -
Что же ты восемь с половиной лет делал?
- Смолил и к стенке становил,- тоже зло сказал Моня. И тоже поглядел
в глаза инженеру.- Что ты как на собрании выступаешь? Чего красу-
ешься-то? Я тебя никуда выдвигать не собираюсь.
- Вот видишь...- чуть растерялся инженер от встречной напористой
злости, но и своей злости тоже не убавил.- Умеешь же говорить... Значит,
не такой уж темный. Не хрена тогда и с вечным двигателем носиться... Лю-
дей смешить. - Инженер бросил сигарету, наступил на нее, крутнулся, вда-
вив ее в землю, и пошел заводить мотоцикл. Моня двинулся из ограды.
Оглушил его этот инженер. И стыдно было, что отчитали, и злость под-
нялась на инженера нешуточная... Но ужасно, что явилось сомнение в веч-
ном двигателе. Он пошел прямиком домой - к чертежу. Шагал скоро, глядел
вниз. Никогда так стыдно не было. Стыдно было еще своей утренней беспеч-
ности, безмятежности, довольства. Надо было все же хорошенько все прове-
рить. Черт, и в такой безмятежности поперся к инженеру! Надо было прове-
рить, конечно.
Бабки дома не было. И хорошо: сейчас полезла бы с тревогой, с вопро-
сами... Моня сел к столу, придвинул чертеж. Ну, и что? Груз-вот он-давит
на стержень... Давит же он на него? Давит. Как же он не давит-то! А что
же он делает? Моня вспомнил, как инженер спросил: "Что же ты восемь с
половиной лет делал?" Нервно ерзнул на стуле, вернул себя опять к двига-
телю. Ну?.. Груз давит на стержень, стержень от этого давления двинет-
ся... Двинется. А другим концом он приварен к оси... Да что за мать-пе-
ремать-то! Ну, и почему это невозможно?! Вот теперь Моня волновался. Оп-
ределенно волновался, прямо нетерпение охватило. Правильно, восемь с по-
ловиной лет учился, совершенно верно. Но - вот же, вот! Моня вскочил со
стула, походил по горнице... Он не понимал: что они? Ну, пусть докажут,
что груз не будет давить на стержень, а стержень не подвинется от этого.
А почему он не подвинется-то? Вы согласны - подвинется? Тогда и ось...
Тьфу! Моня не знал что делать. Делать что-то надо было - иначе сердце
лопнет от всего этого. Кожа треснет от напряжения. Моня взял чертеж и
пошел из дому, сам пока не зная куда. Пошел бы и к инженеру, если бы тот
не уехал. А может, и не уехал? И Моня пошел опять к инженеру. И опять
шел скоро. Стыдно уже не было, но такое нетерпение охватило, впору бегом
бежать. Малость Моня и подбежал - в переулке, где людей не было,
Мотоцикла в ограде не было. Моне стало досадно. И он, больше маши-
нально, чем с какой-то целью, зашел в дом инженера. Дома была одна моло-
дая хозяйка, она недавно встала, ходила в халатике еще, припухшая со
сна, непричесанная.
- Здравствуйте, - сказал Моня. - А муж уехал?
- Уехал.
Моня хотел уйти, но остановился.
- А вы же ведь учительница? - спросил он.
Хозяйка удивилась:
- Да, А что?
- По какому?
- По математике.
Моня, не обращая внимания на беспорядок, которого хозяйки стыдятся,
не обращая внимания и на хозяйку - что она еще не привела себя в поря-
док,прошел к столу.
- Ну-ка, гляньте одну штуку... Я тут поспорил с вашим мужем... Иди-
те-ка сюда. Молодая женщина какое-то время нерешительно постояла, глядя
на Моню. Она была очень хорошенькая, пухленькая.
- Что? - спросил Моня.
- А в чем дело-то? - тоже спросила учительница, подходя к столу.
- Смотрите,- стал объяснять Моня по чертежу,- вот это такой желобок,
из сталистой какой-нибудь жести... Так? Он - вот так вот - наклонно
прикреплен к ободу этого колеса. Если мы сюда положим груз, вот здесь,
сверху... А вот это будет стержень, он прикреплен к оси. Груз поехал,
двинул стерженек... Он же двинет его?
- Надавит...
- Надавит! Он будет устремляться от этого груза, так же? Стерже-
нек-то. А ось что будет делать? Закрутится? А колесо? Колесо-то на оси
жестко сидит...
- Это что же, вечный двигатель, что ли? - удивилась учительница.
Моня сел на стул. Смотрел на учительницу. Молчал.
- Что это? - спросила она.
- Да вы же сами сказали!
- Вечный двигатель?
- Ну.
Учительница удивленно скривила свежие свои губки, долго смотрела на
чертеж... Тоже пододвинула себе стул и села.
- А? - спросил Моня, закуривая. У него опять вздрагивало в груди, но
теперь от радости и нетерпения.
- Не будет колесо вращаться,- сказала учительница.
- Почему?
- Не знаю пока... Это надо рассчитать. Оно не должно вращаться.
Моня крепко стукнул себя кулаком по колену... Встал и начал ходить по
комнате.
- Ну, ребята!..- заговорил он.- Я не понимаю: или вы заучились,
или... Почему не будет-то? - Моня остановился, глядя в упор на женщину.-
Почему?
Женщина тоже смотрела на него, несколько встревоженная. Она, как вид-
но, немножко даже испугалась,
- А вам нужно, чтобы оно вращалось? - спросила она.
Моня пропустил, что она это весьма глупо спросила, сам спросил-все
свое:
- Почему оно не будет вращаться?
- А как вам муж объяснил?
- Муж... никак. Муж взялся стыдить меня,- И опять Моня кинулся к чер-
тежу: - Вы скажите, почему колесо... Груз давит?
- Давит.
- Давит, Стержень от этого давления...
- Знаете что,- прервала Моню учительница,- чего мы гадаем тут: это
нам легко объяснит учитель физики, Александр Иванович такой... Не знаете
его?
- Знаю.
- Он же недалеко здесь живет.
Моня взял чертеж. Он знал, где живет учитель физики.
- Только подождите меня, ладно? - попросила учительница.- Я с вами
пойду. Мне тоже интересно стало.
Моня сел на стул.
Учительница замешкалась:
- Мне одеться нужно...
- А-а, - догадался Моня. - Ну конечно. Я на крыльце подожду. - Моня
пошел к выходу, но с порога еще оглянулся, сказал с улыбкой: - Вот де-
ла-то! Да?
- Я сейчас,- сказала женщина.
Учитель физики, очень добрый человек, из поволжских немцев, по фами-
лии Гекман, с улыбкой слушал возбужденного Моню... Смотрел в чертеж.
Выслушал.
- Вот!.. - сказал он молодой учительнице с неподдельным восторгом. -
Видите, как все продумано! А вы говорите...- И повернулся к Моне, И, по-
тихоньку тоже возбуждаясь, стал объяснять:
- Смотрите сюда: я почти ничего не меняю в вашей конструкции, но
только внесу маленькие изменения. Я уберу (он выговаривал "уперу") ваш
желоб и ваш груз... А к ободу колеса вместо желоба прикреплю тоже стер-
жень - вертикально. Вот...- Гекман нарисовал свое колесо и к ободу его
"прикрепил" стержень.- Вот сюда мы его присобачим... Так? - Гекман был
очень доволен,Теперь я к этому вертикальному стержню прикрепляю пружи-
ну... Во-от. - Учитель и пружину изобразил. - А другим концом...
- Я уже такой двигатель видел в книге,- остановил Моня учителя.- Так
не будет крутиться.
- Ага! - воскликнул счастливый учитель.- А почему?
- Пружина одинаково давит в обои концы...
- Это ясно?! Взяли ваш вариант: груз. Груз лежит на желобе и давит на
стержень. Но ведь груз - это та же пружина, с которой вам все ясно: груз
так же одинаково давит и на стержень и на желоб. Ни на что - чуть-чуть
меньше, ни на что - чуть-чуть больше. Колесо стоит,
Это показалось Моне чудовищным.
- Да как же?! - вскинулся он,- Вы что? По желобу он только скользит,-
желоб можно еще круче поставить, - а на стержень падает. И это - одина-
ково?! - Моня свирепо смотрел на учителя. Но того все не оставляла
странная радость,
- Да! - тоже воскликнул он, улыбаясь. Наверно, его так радовала не-
зыблемость законов механики.- Одинаково! Эта неравномерность - это кажу-
щаяся неравномерность, здесь абсолютное равенство...
- Да горите вы синим огнем с вашим равенством! - горько сказал Моня.
Сгреб чертеж и пошел вон.
Вышел на улицу и быстро опять пошагал домой. Это походило на какой-то
заговор, Это черт знает что!.. Как сговорились. Ведь ясно же, ребенку
ясно: колесо не может не вертеться! Нет, оно, видите ли, НЕ ДОЛЖНО вер-
теться. Ну что это?!
Моня приколбасил опять домой, написал записку, что он себя неважно
чувствует, нашел бабку на огороде, велел ей отнести записку в совхозную
контору, не стал больше ничего говорить бабке, а ушел в сарай и начал
делать вечный двигатель.
...И он его сделал. Весь день пластался, дотемна. Доделывал уже с фо-
