Иными словами, хорошо все то, что ругает газета "Правда". Казалось, сто-
ит лишь провозгласить в России западные ценности - плюрализм, вседозво-
ленность и свободу предпринимательства, - как жизнь тут же изменится к
лучшему и всевозможные блага хлынут со всех сторон. Но вскоре выясни-
лось, что свобода критиковать правительство шествует рука об руку со
свободой умирать с голоду, и обе направляются отнюдь не в сторону всеоб-
щего благоденствия. Теперь на наших глазах происходит поворот на сто во-
семьдесят градусов: социалистическое прошлое начинает казаться утрачен-
ным раем, и на коммунистов вновь возлагают надежды, обманутые демократа-
ми.
Таким образом, еще раз была опровергнута идея о "естественном
счастье", которое воцарится, как только мы уберем со своего пути всевоз-
можные ограничения и препоны. И это лишь один из множества примеров, до-
казывающих несостоятельность подобной идеи. Для того, чтобы воцарилось
благо, недостаточно позволить явлениям и событиям развиваться естествен-
ным путем. Природное, стихийное течение жизни не приводит к желанной це-
ли ни в психологической, ни в социальной, ни в экономической сфере.
Первая книга Пятикнижия, Берешит, богата оригинальными философскими
идеями. Правда, они изложены не на языке европейской философии, но от
этого не становятся менее глубокими. В этой книге дважды, в противопо-
ложных по смыслу контекстах, встречается утверждение, что "зло в сердце
человека от юности его" (Берешит,6:5; там же, 8:21). Последующая еврейс-
кая мысль задается вопросом: когда в сердце человека пробуждается зло?
Быть может, еще в материнском чреве? Или зло дает о себе знать лишь с
момента рождения? Но и в том и в другом случае ясно, что человек рожда-
ется с огромным потенциалом зла. Интересно, что в книге Берешит это обс-
тоятельство служит не обвинению, а оправданию человека! Ведь если при-
вести род человеческий на суд, окажется, что он не заслуживает пощады.
Лишь зло, которое свило в нем гнездо, позволяет человеку взывать к мило-
сердию. Он не может нести полной ответственности за совершенное зло, по-
тому что родился с ним!
Философская и социальная концепция, вытекающая из подобного взгляда,
полагает, что "натуральный" человек, если позволить первобытному естест-
ву воцариться в нем, способен натворить непоправимое зло. А чем он вос-
пользуется для этого - суковатой дубиной или атомной бомбой - вопрос су-
губо технический. Отсюда следует совершенно иной взгляд на воспитание. В
центре его стоит способность личности направлять свой природный потенци-
ал в нужное русло, умение властвовать собой, не позволяя разрушительным
инстинктам прорываться на волю. Воспитатель похож на человека, принесше-
го из лесу волчонка. Если позволить тому делать все, что он захочет,
волк первым делом сожрет благодетеля.
Сказанное выше относится не только к личности, но и к обществу в це-
лом. Если положиться на произвол социальной стихии, очень скоро насилие
станет правом, а преступление - нормой. Анархия и террор сделают жизнь в
таком обществе невозможной. Именно об этом мы читаем в мишнаитском трак-
тате "Пиркей Авот"( "Поучения отцов"): "Молись за благополучие царства"
- несмотря на то, что речь здесь идет о чужеземной, захватнической влас-
ти, - "ибо если бы не страх его, человек проглатывал бы ближнего своего
живьем". Порой приходится решать, чье засилье хуже: стражей порядка в
форме или гангстеров в штатском. Падение авторитаризма приводит к ослаб-
лению контроля над преступными элементами. Расковывается не только част-
ная инициатива, но и "зло в сердце человека". И снова оказывается, что
устранения всех и всяческих препонов недостаточно для всеобщего счастья.
За социальной и психологической концепцией, считающей что "зло в
сердце человека от юности его", кроется более широкий философский взгляд
на мир как на незаконченное изделие, оставляющее простор для усовер-
шенствований. Миссия человека в этом мире - исправить существующие не-
достатки. Человечество призвано, вопользовавшись тем, что есть, как ис-
ходным сырьем, построить действительно совершенный мир.
Сказанное хорошо иллюстрирует спор между рабби Акивой и римским на-
местником Руфом. Наместник спросил рабби Акиву: что лучше - деяния Все-
вышнего или деяния человека?
- Деяния человека, - не колеблясь ответил мудрец.
- Взгляни на небеса и на землю. Разве в силах человеческих создать
подобное?
- Подобное нет, но кое что получше - да.
Рабби Акива принес мешок пшеницы и хлебный каравай, положил то и дру-
гое перед наместником и спросил:
- Что, по-твоему, лучше, пшеница или хлеб?
Римские власти пытались запретить заповедь обрезания. Справедливость
этой меры пытается доказать Руф, представитель эллинско-римской культу-
ры: ведь природа создала человека совершенным, зачем же отнимать от ее
творения? На это отвечает еврейский мудрец, утверждающий, что человек
призван улучшать творение.
Если передать эту мысль более современным языком, можно сказать, что
иудаизм устами раби Акивы отстаивает прогресс. Ведь позицию римского на-
местника разделяли и те, кто много позже говорил, что если бы Всевышнему
было угодно, чтобы человек летал, он дал бы ему крылья. Иудаизм же дока-
зывает, что человек не потому лишен крыльев, что Творцу неугодно, чтобы
он летал, а потому, что он далек от совершенства. Но человечество издав-
на стремилось исправить этот недостаток, и с изобретением воздухоплава-
ния человек обрел крылья.
С еврейской точки зрения человек не только вправе изменять мир к луч-
шему, но именно в этом состоит его миссия. Освещая субботнюю трапезу, мы
читаем фрагмент из книги Берешит, где о мире сказано, что его "сотворил
Господь для делания" (Берешит, 2:3). Древнейшая комментаторская традиция
объясняет, что Всевышний не завершил творение, поручив это "делание" че-
ловеку. Привести мир к совершенству - такова миссия человека, для этого
дана ему жизнь.
Р. Адин Штейнзальц
МИСТИЦИЗМ, ФУНДАМЕНТАЛИЗМ И.СОВРЕМЕННОСТЬ
Доброе утро, дамы и господа. Позвольте мне начать с первой темы. Я
хочу добавить: как говорят англичане, иногда мы выбираем человека, иног-
да выбираем тему, иногда мы хотим затронуть определенную тему, а иногда
тема нам навязывается. В данном случае первая тема была в каком-то смыс-
ле подарком мне, потому что кто-то предположил, что я что-то знаю по
этой теме.
Как вы догадываетесь, в большинстве случаев лектору лучше ничего не
знать по теме, и тогда возникает очень интересная дискуссия. Когда лек-
тор что-то по теме знает, он разрушает весь настоящий интерес к ней.
Тогда уже нет ничего интересного или удивительного: вы просто слышите
то, о чем слышали всегда.
Итак, по первой теме. Конечно, я могу пользоваться фактами, и я буду
пользоваться некоторыми из них, но в основном я буду основываться на ис-
тории философии или на любой другой из так называемых "мягких наук".
Большим количеством фактов мы не располагаем. Скорее, то, что у нас
есть, . это идеи. В определенном смысле, я полагаю, уже и в этой стране
прошло время научного социализма (мы знаем, что для некоторых людей еще
существует социализм, но не научный социализм), поэтому, говоря о вещах,
не поддающихся точному описанию, мы реально имеем дело с идеями, возмож-
ностями, попытками расположить вещи в каком-то порядке, будь то верном
или неверном.
Итак, позвольте мне начать. Тема лекции - "Мистицизм, фундаментализм
и современность". Я начну с того, что у всех этих терминов есть общая
черта: каждый из них очень туманен, почти по определению. Я рассмотрю их
один за другим. Я мог бы начать с современности, потому что о ней все
говорят. Действительно, - кто не говорит о современности? Вопрос заклю-
чается в следующем: каково же современное определение современности?
Этот вопрос необходимо рассмотреть подробно, и это не так просто, как
может показаться. Так что я начну с вопроса: что такое фундаментализм?
Многие заметили, что, если этот термин и имел значение когда-то, он уже
давно потерял это свое значение. Термин "фундаментализм" используется
сегодня как своего рода "зонтик", и очень общий "зонтик", накрывающий
собой огромное количество различных вещей, имеющих между собой очень ма-
ло общего. Я бы сказал, объединяет эти вещи то, что когда я говорю, что
кто-то фундаменталист, то я не желаю ему добра. Вначале, насколько это
можно проследить, на более ранних этапах современной истории, это слово
обозначало определенные христианские секты, которые выступали за дослов-
ное восприятие всего, что написано в Библии, в отличие от тех, кто пы-
тался придать ей более широкое и менее ясно определенное понимание.
Позднее произошло расширение этого термина и появились мусульмане-фунда-
менталисты, евреи-фундаменталисты и, возможно, фундаменталисты в любой
другой религии, системе верований или группе... В результате этот термин
стал таким широким, таким туманным, что он включает в себя группы, кото-
рые ни в коем случае не являются фундаменталистскими согласно первона-
чальному определению; это группы фанатиков, группы, ненавидящие иност-
ранцев, и так далее.
Итак, фундаментализм становится своего рода всеохватывающим словом, и
теперь, когда оно используется все больше и больше, и используется во
всем мире, - этот термин становится бессмысленным. Позвольте мне лишь
добавить следующее. Широко распространено мнение, что быть фундамента-
листом почти по определению плохо. Быть фундаменталистом значит придер-
живаться очень точного старинного значения и не допускать никакого раз-
вития и никакого роста понятия. Но рост какого-то понятия или развитие
понятия, или то, как понятие меняется, не всегда представляет собой по-
зитивное явление. Иногда . и я приведу некоторые примеры - иногда при-
держиваться настоящего, старого значения слова или термина не только не
хуже, чем пытаться расширять его; иногда расширение или перенос значения
становится намного хуже оригинала. Приведу один пример, а именно местный
пример. Когда я приехал сюда в первый раз, и это был не простой визит в
Советский Союз, меня поразило то, что везде, в том числе в церквях и си-
нагогах, висели надписи о том, что Советский Союз - защитник мира. Мир
стал почти общеупотребительным культовым словом, и вскоре все уже гово-
рили о мире, и те, кто был за мир, почти всегда отождествлялись с комму-
нистами, соратниками. Я интересовался этим предметом еще до моего визи-
та, и я думаю, что слово "мир" в том виде, как оно использовалось в этой
стране лидерами этой страны, имело очень ясное значение, и это не было
ни одно из значений, которые можно найти в каком-либо словаре. Мир озна-
чал здесь в общем все, что было хорошо для политики Советского Союза в
данный момент. Если вы понимали слово "мир" в соответствии с этим опре-
делением, которого нет в словаре и которое наверняка не является фунда-
менталистским определением, тогда оно наполнялось огромным смыслом. Тог-
да вам становилось понятно, как может быть война во имя мира, почему у
вас есть оружие в мирное время и как могут существовать концентрационные
лагеря, созданные во имя мира. Дело в том, что произошел перенос значе-
ния слова "мир". Оно больше не использовалось в своем первоначальном
значении, а получило значение особое, очень конкретное. Это, кстати, на-
поминает мне вот что... Все присутствующие наверняка читали книгу Дик-
кенса под названием "Записки Пиквикского клуба". Там он говорит об ис-
пользовании слов "в пиквикском смысле", который может абсолютно отли-
чаться от любых объяснений, которые можно найти в словаре, но тем не ме-
нее этот пиквикский смысл очень важен и им пользуются. Я привожу этот
пример не для того, чтобы убить уже убитое животное - бывший Советский
Союз, - а скорее для того, чтобы подчеркнуть тот факт, что были люди (а
