Я сказал ему, что самым естественным было бы начать с изучения иври-
та. И тогда он сказал мне: "Погляди на меня, я ведь уже не ребенок, мне
семьдесят лет." А я ему сказал, что у евреев (а вы, наверное, слышали
это выражение) благословение почиет на человеке до ста двадцати лет. Но
ведь, говоря по правде, мало реально дожить до 120 лет. Тогда почему
благословляют друг друга: живи до 120? Ответ: именно на такой срок дол-
жен человек строить свои жизненные планы.
Если человек предполагает, что он проживет восемьдесят лет, а ему уже
шестьдесят пять, то он говорит: мне осталось всего пятнадцать лет, что я
могу успеть?
Но если человек рассчитывает на сто двадцать лет жизни, а ему семьде-
сят лет, то он скажет себе: осталось мне пятьдесят лет, а за пятьдесят
лет можно сделать полноценную новую карьеру.
Все это я рассказал своему гостю, он попрощался со мной и мы расста-
лись. Спустя год я получил от него поздравление с Новым годом, и на отк-
рытке было корявыми печатными буквами написано по-еврейски: "С Новым го-
дом." И с тех пор я каждый год получал от него поздравления, и с каждым
годом иврит этих поздравлений делался все лучше и лучше, и было ясно,
что человек этот взялся за дело со всей серьезностью и начал учиться
по-настоящему.
Стало быть, я могу утверждать, что о таких делах можно не только вы-
читать из книжки, они происходят в повседневной жизни, и человек должен
помнить о том, что пока он жив, начинать не поздно. Пока человек жив, он
может учиться, он может что-нибудь предпринять, и он по крайней мере мо-
жет осознать, чего он стоит. Это вовсе не означает, что молодым людям не
следует делать ничего подобного, но юноши бегают за девушками, а девушки
- за юношами, и все вместе они поглощены соблазнами мира, и на учебу не
хватает времени. А когда человек уже не столь прыток, наступает время
браться за ум и становиться серьезным.
И в конце я хочу пожелать вам, или по крайней мере подать такую идею:
коль скоро весь мир считает, что мы самые лучшие, то может быть наступи-
ло время на самом деле сделаться лучшими.
Р. Адин Штейнзальц
ЛИЧНОСТЬ И ОБЩЕСТВО
Как явствует из самого его названия, соединительный союз "и" должен
соединять слова в предложении. Но что означает "соединять"? Передо мной
заглавие статьи - "Личность и общество". Казалось бы, все просто и ясно.
В действительности же ничего не ясно. Как соотносятся личность и общест-
во? Личность внутри общества? Личность наряду с обществом? Или личность
против общества?
"Общество" - абстрактное понятие. Оно существует не само по себе, а
состоит из индивидуумов. Где пролегает граница между группой индивидуу-
мов и обществом? Количество решает не все. Иногда малочисленная группа
становится обществом, а многочисленная - нет. В этом случае качественное
различие перестает быть функцией количества, и даже оказывается важнее
его.
Что делает народ народом? Если собрать сто, тысячу, миллион человек -
превратятся ли они в народ? Подобный вопрос можно задать и в иной связи:
если рядом с одним домом построить другой, третий, сотый - превратится
ли скопление домов в город?
Индивидуумы становятся народом, когда они вступают между собой в оп-
ределенное взаимодействие. Общество может быть хорошим или дурным, одна-
ко при отсутствии взаимосвязей между его членами оно останется сборищем
- пусть даже многомиллионным.
Социальные явления имеют аналогии в мире природы. На пустынных прос-
торах северной Африки обитают безобидные насекомые, похожие на кузнечи-
ков. Они питаются травой. Недолгая жизнь этих мирных созданий обычно
протекает там, где они появились на свет. Но внезапно, без видимых при-
чин, насекомые собираются в огромные тучи, и нашествие саранчи повергает
земледельцев в ужас. Саранча преодолевает многие сотни километров и
опустошает целые страны. Отчего это происходит? Сегодня наука отчасти в
состоянии ответить на подобный вопрос. Погодно-климатические условия и
другие благоприятные факторы стимулируют быстрое размножение саранчи.
Когда плотность ее достигает критического уровня, происходят биологичес-
кие сдвиги: насекомые изменяют размеры и окраску, меняется и их поведе-
ние. Если вовремя не прервать опасный процесс, начинается нашествие са-
ранчи. Сегодня его можно прогнозировать с помощью математических моде-
лей. Специальные приборы наблюдают за поведением саранчи и бьют тревогу,
когда из "индивидуалистов" безобидные кузнечики превращаются в "общест-
во".
Нечто подобное происходит ныне с еврейством СНГ. Здесь проживает
большое число евреев. Но до тех пор, пока они остаются единичными инди-
видуумами, их количество не играет роли. Неважно, сколько евреев живет в
СНГ - тысяча, миллион или десять миллионов. Пока между ними не налажено
взаимодействие, они не образуют общества. И полмиллиона человек способны
стать сильным народом, а сто миллионов индивидуумов могут остаться тол-
пой.
Как-то я сказал, что коль скоро в Израиле стремятся обеспечить поли-
тическое представительство всех слоев и групп населения, почему бы не
создать партию рыжих? Их, конечно, меньшинство. Но не такое уж незначи-
тельное. Партии рыжих нет потому, что цвет волос, в отличие, скажем, от
цвета кожи, не стимулирует социальную интеграцию. Рыжие индивидуумы не
вступают во взаимодействие по цвету волос. Сколько бы их ни жило в том
или ином месте, они не образуют общества рыжих.
Здесь я хотел бы коснуться историко-философского аспекта проблемы.
Ряд филосфских систем прошлого и настоящего выдвигали идею абсолютного
индивидуализма. Сторонники этих систем говорили об индивидууме, который,
по сути, был солипсистом. И потому всякое соединение двух и более инди-
видуумов представлялось им аномалией. Ибо каждый человек существует для
себя и внутри себя, его мир целостен и непроницаем для другого. Абсолют-
ный индивидуализм отрицает общество не как явление, а как идею. С его
точки зрения общество всегда лживо. Оно угнетает свободную личность. Че-
ловек - центр своего собственного мира, для самого себя он - центр все-
ленной. И "другой" находится на периферии этой вселенной. Другой всегда
далек от нас, как чужая планета, с которой мы не имеем никакой связи.
Поэтому переход от личности к обществу неизбежно оказывается болезнен-
ным: ведь он связан с обесцениванием своего "я", с утратой его индивиду-
альной сущности.
Много лет назад я преподавал математику. Одна из трудностей, с кото-
рыми сталкивались ученики, состояла в неумении мыслить абстрактно.
Сколько будет, если к трем яблокам прибавить четыре груши? На это вопрос
дети отвечали: три яблока и четыре груши. Чтобы математически корректно
ставить задачу, надо говорить не о конкретных яблоках и грушах, а о не-
ких абстрактных "фруктах". Определенного абстрагирования требует и раз-
говор об обществе - начиная с его первичной ячейки, семьи. Ведь прихо-
дится говорить не о неповторимой индивидуальности каждого, а о нивелиру-
ющем "общем знаменателе", о том, что объединяет каждого из нас с други-
ми.
Как и в математике, члены общества способны взаимодействовать лишь на
базе общего знаменателя. Лучший пример тому в Израиле - служба в армии.
Тридцати-сорокалетние резервисты очень сильно отличаются друг от друга.
Среди них есть преподаватели, ученые, банкиры и т.п. - и у каждого свой
неповторимый жизненный опыт, индивидуальные способности и стремления. Но
когда почтенные отцы семейств облачаются в форму, они дружно свистят
вслед каждой девчонке и обмениваются грубыми шутками. Ни один из них,
скорее всего, не позволяет себе ничего подобного "на гражданке". Что же
происходит с ними в армии? Здесь образовалось определенное общество, и
оно произвело свой продукт. Ни один из членов этого общества, хочет он
того или нет, не смог бы просуществовать в нем, не приняв его законы. От
этих законов зависит тип социальной интеграции, характер связей, объеди-
няющей индивидов, и, в конечном счете, поведение каждого из них.
Не существует закона, согласно которому консолидирующий группу "общий
знаменатель" обязан соответствовать максимально низкому уровню общения.
Несомненно, двадцать взрослых образованных мужчин, собравшись вместе,
могли бы обсуждать философские, экономические или научные вопросы. Одна-
ко не эти вопросы собрали их вместе. И потому общение тотчас скатывается
на проторенный путь. Точно так же образуются и уличные компании подрост-
ков. Каждый из ребят обладает собственной индивидуальностью - когда он в
семье. Но выйдя на улицу, он немедленно напяливает социальную личину,
заимствованную из блатного мира, и эта личина - то общее, что интегриру-
ет его в уличный "социум". Конечно, дети могли бы говорить о прочитанных
книгах. Но не любовь к учению объединяет их компанию. И потому общение
сворачивает на легкую дорожку. Личность вынуждена примеряться к общест-
ву, отыскивать некий "общий знаменатель", интегрирующий данную среду.
Разбить в школе стекло - поступок, понятный каждому. Даже если совершив-
ший его не вызовет уважения, его не станут осуждать. А над тем, кто поп-
робует читать вслух любимые стихи, кто-то непременно начнет издеваться.
В том случае, когда "общий знаменатель" соответствует более высокому
уровню, личность тоже лишается некоторой доли своей автономии. Но эта
потеря не так велика, как в компании подростков. С другой стороны, соци-
альная консолидация позволяет интегрировать элементы, каждый из которых
в отдельности не имеет существенного значения, но вместе они образуют
новое целое. Человеческое общество способно сплачиваться во имя достиже-
ния цели, недоступной каждому из его членов в отдельности. Та же уличная
компания подростков вполне способна создать музыкальный ансамбль или
спортивную команду.
Обратимся теперь к нашим еврейским делам. Сегодня "общий знаменатель"
еврейского единства настолько низок, что даже не лежит в ряду собственно
еврейских ценностей: это антисемитизм. Антисемитизм по отношению к ев-
рейству - явление не только внешнее, но и негативное. Это означает, что
еврейское общество не скрепляет изнутри никакой собственный "клей". Оно
сплачивается благодаря давлению извне. В такой ситуации быть евреем ху-
же, чем прокаженным - те по крайней мере больны одинаковой болезнью,
стремятся к излечению и способны помочь в этом друг другу - Многие соци-
ологи так и определяют сущность еврейства: евреи - это жертвы определен-
ного вида сегрегации, которая называется антисемитизмом. Определение это
сугубо внешнее, оно совершенно не затрагивает сущность жертвы - если,
разумеется, вообще признает ее внутреннее отличие. Я не собираюсь спо-
рить с подобным определением, ибо в принципе оно верно. Правда, оно ос-
новывается на предельно низком "общем знаменателе". Но ничто не мешает
нам поднять его.
Низкий "общий знаменатель" свидетельствует о низком уровне общества,
например, уличных компаний или частей резервистов. Этот низкий уровень
проявляется в том, что между индивидуальными особенностями и талантами
каждого и его принадлежностью к данному обществу отсутствует связь.
Парадоксальность общества как такового состоит в том, что сумма в нем
отличается от слагаемых, социум - от составляющих его индивидуумов. В
этом смысле общество напоминает химическое соединение, в котором взаимо-
действие различных ингридиентов приводит к появлению нового вещества,
причем изменяются и исходные элементы. Подобный процесс происходит в лю-
бом организованном обществе, неважно, идет ли речь о профсоюзе дворни-
ков, ассоциации ученых или кабинете министров. Способности, вклад, внут-
ренний мир каждого человека благоприятствуют возникновению внутри об-
щества качественно новой реальности.
Существуют системы, как биологические, так и социальные, в которых
члены действуют из сознательных побуждений, и такие, в которых действия
