к пониманию того, что явное зло суть скрытое добро, он уже не просто вы-
ражает готовность принять свою судьбу из рук Превечного, какой бы та ни
была, но делает это с радостью. Ибо знание того, что мнимое зло в
действительности является добром, облеченным в другие одежды, изгоняет
из сердца печаль. Подобно тому, как явное, зримое благо наполняет чело-
века ликованием, так все, исходящее от Всевышнего, отныне только радует
его. Таким образом, будет ли человек, которого постигает зло, испытывать
радость или скорбь, в первую очередь зависит от его собственного духов-
ного уровня. Тем, кто, как Нахум Иш Гамзу, способен распознать добро в
обличье зла, постигающие их испытания покажутся легче и естественней.
Ибо благодаря своей способности углубляться в суть вещей, такие люди не
дают видимому злу испугать себя, а находят скрытое в глубине событий
добро и вглядываются в него. Конечно, зло не в силах причинить им тех
страданий, которые терпят люди, не достигшие высокого духовного уровня.
Ведь когда человек понимает, что все происходящее суть благо и направле-
но к благу, зло исчезает с его глаз и взору предстает заключенное в ве-
щах добро. Но и простой человек, чей духовный взор не проникает в глуби-
ны, человек, не способный отрешиться от страданий настолько, чтобы ви-
деть в них благо, тем не менее может подняться на духовный уровень, ко-
торый позволит ему принимать все происходящее с ним с радостью. Ибо то,
к чему мудрец приходит путем вглядывания и размышлений, простой человек
обретает с помощью веры. Если он действительно всем сердцем верит, что
"зло не спускается сверху", то и любое посланное ему испытание он примет
по доброй воле, с радостью, ибо верит полной и искренней верой, что в
конечном счете оно направлено к его благу, даже если его духовный взор
не проникает настолько глубоко, чтобы удостовериться в этом воочию.
Но еще выше находится духовная ступень, с которой зло предстает в
своем подлинном облике - не как благо, обернутое в оболочку зла, а как
самое чистое и возвышенное благо, столь великое, что оно превышает обыч-
ную человеческую способность восприятия и потому причиняет боль. Для то-
го, чтобы душа приняла подобное добро, человек должен всецело предаться
главному, не давая своим глазам и чувствам распоряжаться собой. Более
того, он должен ценить близость Всевышнего превыше всех благ этого мира
и доверять ей больше, чем своим чувствам. Ибо тот, кто верит, что види-
мое зло в основе своей является более возвышенным благом, чем благо оче-
видное, не просто принимает зло с радостью, но он принимает его с
большей радостью, чем добро! Ибо он понимает, что это мнимое зло суть
более возвышенное откровение Бога, когда Он является человеку в непости-
жимости Своей тайны. И об этом сказано: "Оскорбляемы и не оскорблены,
выслушивают поношение и безмолвствуют, с любовью и радостью претерпевают
муки, о них свидетельствует Писание: "Любящие Его - как солнце восходя-
щее в могуществе". Лишь тот, кто воистину любит Бога, способен с ра-
достью принимать страдания, посланные Им. Эта радость превыше любой дру-
гой, ибо ее сопровождает сознание, что "кого возлюбит Превечный, того
накажет". Человека, который всем сердцем любит Бога, подобное свиде-
тельство взаимности не может не радовать. Такой человек предпочтет стра-
дания, в которых раскрывается Всевышний, благополучной жизни в мире пов-
седневной постигаемой реальности, которая лишена ощущения близости
Б-жественной тайны . той тайны, в тени которой таится великое Открове-
ние.
Именно в этом смысле следует понимать слова "Праведник, и добро (пос-
тигает) его". Речь идет о совершенном, абсолютном праведнике, чья жизнь
действительно исполнена лишь добра, и зла в ней нет ни на йоту. Ведь со-
вершенный праведник отличается от других людей тем, что испытания и бе-
ды, выпадающие на его долю, он принимает с любовью и искренней радостью,
как свидетельства наибольшей близости Всевышнего, - а именно к этой бли-
зости он больше всего стремится и лишь ее по-настоящему желает. Пото-
му-то зло этого мира не находит пути к совершенному праведнику и не ом-
рачает его жизнь. В том, что выпадает на его долю, он находит великую
радость, ибо видит во всем лишь аболютное добро.
Рав Адин Штейнзальц
ВРЕМЯ В ЕВРЕЙСКОЙ ТРАДИЦИИ
Время играет огромную роль в еврейской традиции.
События прошлого, запечатленные в народной памяти,
отношение к прошедшему и будущему - все это
занимает в еврейском национальном сознании более
важное место, чем у других народов. На протяжении
многих столетий оставалось справедливым
высказывание, что родина Израиля - это его
история. Родина, которую обретают во времени, а не
в пространстве.
Время играет огромную роль в еврейской традиции. События прошлого,
запечатленные в народной памяти, отношение к прошедшему и будущему - все
это занимает в еврейском национальном сознании более важное место, чем у
других народов. На протяжении многих столетий оставалось справедливым
высказывание, что родина Израиля - это его история. Родина, которую об-
ретают во времени, а не в пространстве.
Погружение в историческую память, в события прошлого - как и все в
еврейской традиции - осуществляется, главным образом, на практике. Вмес-
те с тем теоретическому, философскому осмыслению времени не уделено дос-
таточного внимания. И потому путь к глубинному постижению понятия време-
ни в иудаизме ведет через его явленный в бытии пласт.
В реке времени
Человек наделен способностью распознавать время в ряду других катего-
рий действительности. Если выразить это в терминах физики, то окажется,
что в пространственно-временном континууме, в который мы помещены, пара-
метр времени качественно отличается от других параметров. Если в прост-
ранстве мы в определенной мере вольны перемещаться в любом направлении и
возвращаться назад, то во времени это не так. Мы воспринимаем свою пози-
цию в нем статично - время как бы обтекает нас, уносясь в неизменном
направлении. Это направление, как и само движение времени, не зависит от
нас.
Ощущение погруженности в омывающий поток времени не является достоя-
нием какой-либо одной культуры. Оно присуще всем. Понятийно-логические и
культурные различия выступают на первый план позже, когда начинается
рефлексия первоначального ощущения: что собой представляет река времени,
откуда и куда она струит свои воды, каково наше место и отношение к ней?
Куда мы обращаем лицо, стоя в реке времени? Ответ на этот вопрос ка-
жется очевидным. Куда же, кроме будущего? Ведь оно ожидает нас, а прош-
лое уже миновало, и к нему мы повернулись спиной. Быть может, покажется
неожиданным, что в иудаизме картина не такова. Мы вглядываемся в минув-
шее. Оно простирается перед нами, а неизведанное будущее ждет за спиной.
Язык Торы запечатлел такое отношение к потоку времени: ieoi, "перед на-
ми", одновременно означает "в прошлом". А о будущем сказал пророк Ишайя
(41:23): "Подайте знаки о предстоящем, и мы будем знать..." "О предстоя-
щем". дословно "назадстоящем", находящемся у нас за спиной.
Подобная, на первый взгляд ничем не обоснованная парадигма, в
действительности лучше отражает реальность. Ведь в прошлое мы в состоя-
нии заглядывать настолько далеко, насколько позволяет нам историческая
память, тогда как будущее, даже самое ближайшее, скрыто от взора. Гряду-
щее, струясь из неизвестности, в краткий миг настоящего становится дос-
тупным осязанию и поддается взаимодействию. А затем, уносясь в прошлое,
по мере того как открывается ретроспективному взгляду, оно все больше
проясняет свой смысл. Такому образу соответствуют не только лингвисти-
ческая, но и мыслительная, и психологическая парадигмы еврейского созна-
ния. Поскольку лицо наше обращено к минувшему, прошлое становится не
только яснее и достоверней, но и привычней для взора. В него мы вгляды-
ваемся постоянно, тогда как будущее остается предметом оценки, а не изу-
чения. К грядущему обращены не взоры, а желания и мечты. И кроме проро-
ка, чьи уши "слышат скрытое позади", наши представления о будущем - об-
ласть фантазий и снов.
Другой, более важный вопрос - в каком русле течет река времени, или,
иными словами, - откуда и куда направляет свою поступь история? Мы можем
вообразить историческое русло прямым или по крайней мере ведущим в опре-
деленном направлении. Можем сказать, что река времени никуда не впадает,
а история не близится ни к какому окончательному или промежуточному фи-
налу. Но даже те, кто полагают, что река времени куда-то стремится,
представляют ее "устье" по-разному.
Одни убеждены, что течение истории, как и любой реки, направлено под
уклон, и потому неизбежный конец ее - в бездне. Наука подтверждает это,
говоря о неуклонно накапливающейся энтропии - процесс, который в перс-
пективе должен привести к разрушению всех и всяческих связей, к распаду
всего сущего на исходные элементы, пребывающие в абсолютной неподвижнос-
ти и лишенные какого бы то ни было взаимодействия. В нордической мифоло-
гии подобный трагический финал именуется "сумерками богов".
Есть и другое представление об истории - как о бесконечном поступа-
тельном движении, которое именуют "прогрессом". Река времени течет
вверх! С такой оптимистической ноты начинается ода прогрессу. В миро-
воззрении многих современников убежденность в благотворности прогресса
до сих пор сочетается с верой в его естественность: чем дальше уводит
река времени, тем увереннее продвигаемся мы на пути прогресса, ибо таков
объективный закон.
В основе того и другого видения лежит представление о прямолинейности
исторического процесса (или судьбы человечества, или потока времени -
как мы это ни назовем) и его устремленности в определенном направлении.
И в том и в другом случае исторический процесс имеет начало, как река -
исток. Подобно ей, его течение непрерывно и устремлено к цели. На пути
встают препятствия, отклоняющие и искривляющие русло, однако им не под
силу остановить течение реки.
Наряду с линейной с незапамятных времен существует циклическая пара-
дигма времени. В ней река истории образует кольцо. Она вливается сама в
себя, и в ее водах мы не заметим ни необратимых изменений, ни новизны.
Древний, поэтический и удручающий образ вечного возвращения дает книга
Коэлет [Экклезиаст] (1:9): "То, что было - то и будет; и что совершалось
- то и совершится; и нет ничего нового под солнцем." Всякое изменение в
мире . движение по кругу, образующее замкнутый цикл: "Кружит, кружит,
ходит ветер, и на круги свои возвращается ветер" (там же, 6). У этой
концепции есть и современные адепты. Известен взгляд на историю как на
череду генетически связанных цивилизаций, чья судьба подчиняется цикли-
ческой закономерности . они сменяют друг друга подобно траве, которая
увядает осенью и вновь расцветает весной. В наши дни пользуется популяр-
ностью космологическая теория пульсации Вселенной. Цикл начинается со
сверхгигантского взрыва, затем происходит медленное угасание, и снова
следует взрыв. Периодичность циклов непредставимо огромна, но это не ме-
няет существа дела.
Цикличное и линейное время
Обратившись к еврейскому представлению о времени, легко убедиться,
что оно не укладывается ни в одну из упомянутых парадигм. С одной сторо-
ны, традиционный образ жизни постоянно возвращает еврея к датам, облада-
ющим непреходящей значимостью. Чередование дней, месяцев, лет имеет сак-
