боту. На меня произвело сильное впечатление деятельность бри-
танской секретной службы, которая, естественно, пользовалась
мощной поддержкой свободолюбивых норвежцев. Англичане постоян-
но использовали норвежское движение сопротивления в интересах
военной и политической разведки, а также для организации сабо-
тажа. Иногда удавалось внедрить в эту среду двойных агентов,
но как я не пытался всеми мыслимыми средствами стимулировать
их действия, мы так и не получили по настоящему ценной инфор-
мации. Несколько случаев предательства серьезно нам помогли,
вдобавок мы получили рабачьи катера, коротковолновые ради-
останции и так далее.
В это время и флот, и люфтваффе настойчиво требовали соз-
дать в Гренландии метеостанцию с коротковолновым передатчиком.
Решить эту задачу должна была военная разведка, мне же приш-
лось принимать превентивные меры, чтобы об этом не узнало нор-
вежское сопротивление. Я предложил всех норвежцев, монтировав-
ших линии коммуникации и снабжения, арестовать как неблагона-
дежных и отправить в Германию. Это был лучший способ преодо-
леть подозрительность норвежского сопротивления. Однако эту
идею посчитали проявлением излишней осторожности. К несчастью,
я оказался прав. Две попытки создать коротковолновую станцию
провалились и самое ценное время было потеряно. Третья попытка
оказалась удачной, и коротковолновый передатчик некоторое вре-
мя работал вполне успешно, пока британские пеленгаторы не
засекли его и не взяли в плен персонал станции.
Во время одного из вечерних приемов. Я встретился с очень
симпатичной девушкой-норвежкой. Она говорила по-шведски,
по-английски, -по-французски и, еле-еле по-немецки. Я прогово-
рил с ней около получаса, а затем заговорил с одной из своих
агентов-женщин и перестал обращать на девушку внимание. Однако
я как-то почувствовал ее интерес ко мне и, конечно, на следую-
щий день она позвонила мне и предложила встретиться.
Когда мы встретились, я увидел, что она чем-то взволнова-
на и после непродолжительного разговора она сказала:"Видите
ли, я должна действовать против вас, выполняя специальное за-
дание. Хотя я знаю вас очень недолго, я вижу, вы не такой, как
мне о вас говорили. Пожалуйста, помогите мне. Я не хочу никого
предавать, но я не хочу и вам нанести вред".
Это признание звучало очень странно. Естественно в силу
своей подозрительности, я сразу же подумал:"Это, конечно, но-
вая уловка. Я не мог ни на что решиться. Я внимательно всмат-
релся в ее лицо и увидел, что она не вполне собой владеет.
Глаза покраснели она была не в себе - но это не создавало впе-
чатление истерики или игры. Возможно, подумал я, она действи-
тельно страдает от внутреннего разлада, который не в состоянии
преодолеть. Я спросил ее, известно ли ее товарищам, где она в
настоящий момент находится.
"Не думаю, - сказала она. Я пришла сюда кружным путем и
зарегистрировалась под чужой фамилией а приемной - к тому же
меня здесь никто не знает". Я предостерег ее и посоветовал
быть все же по-осторожней и сказать своим товарищам, что она
приходила ко мне, но не смогла выполнить задание. Я поинте-
ресовался, нет ли у нее родственников в Дании или Швеции. Она
сказала, что родственники в Швеции у нее есть.
"А вы не могли бы ненадолго уехать в Швецию, не привлекая
внимания немцев и не вызывая подозрений у своих друзей?" Нем-
ного поколебавшись, она сказала, что, видимо, сможет. Мы дого-
ворились, что по ее адресу в Унсале позвонят по телефону и
обьяснил, как установить со мной контакт через явку в Стоголь-
ме. "А если что-нибудь случится? - осторожно спросила она." Я
устрою так, что мой агент будет звонить вам каждые две недели
- она назовется Сельман. Если вы захотите что-нибудь мне пере-
дать, вы можете сообщить это ей".
Позднее я снова встретился с ней в Стокгольме и устроил
ее на квартире одного из наших добровольных сотрудников. Мои
первые подозрения в отношении ее оказались совершенно неосно-
вательными. Это был один из тех странных случаев, когда без
видимых причин девушка заинтересовалась мною. Клевета на меня
обернулась против тех, кто давал ей задание, и она их вознена-
видела. Она призналась мне в том, что долгое время работала
против нас. Если я был тем, за кого, она меня принимала, я
должен понять насколько она ненавидела людей типа Тербовена и
его приближенных.
Когда ей приказали действовать против меня, она пожалела,
а когда от нее попытались добиться откровенности и надавить на
нее, она рассердилась. Все это привело к глубоким сдвигам в ее
душе, из них и выросло настоящее страстное чувство ко мне, на
которое я так и не смог откликнуться. Поэтому, хотя она не
могла посвятить себя мне лично, она работала со мной и очень
результативно. Ожнажды она даже побывала от имени норвежского
сопротивления в Англии и провела там два месяца. Но она не да-
ла мне сколько-нибудь важной информации, так как ее передвиже-
ния жестко контролировались. В других случаях она добивалась
большего. Однажды она в одиночку отправилась в Лиссабон и вер-
нулась на португальском грузовом судне с чрезвычайно ценной
информацией о королевских военно-воздушных силах. В
последствии она работала в многих странах, в основном занима-
ясь социальным шпионажем. Она любила путешествовать и находи-
лась в моем распоряжении для выполнения различных специальных
заданий. Однако с течением времени эффективность ее деятель-
ности стала падать. Она откровенно это признала, что ее больше
не устраивает, такая жизнь. У нас состоялся долгий разговор,
ибо я тоже хотел сделать возможным ее возвращение в нормальную
жизнь. Однако в этом отношении она была настроена скептически.
Она заработала определенную сумму, получила некоторое удовлет-
ворение от работы поняла, что никогда не реализует своих под-
линных амбиций,а именно они давали ей стимулы для работы.
Для ее же блага я поместил ее под наблюдение. Она уехала
в Париж, где жила уединенно, в выдуманной ею манере. Позднее
мои агенты сообщали, что она стала принимать наркотики. Что
случилось с ней потом я так и не узнал. Ходили слухи, будто в
мае 1945 года она соверщила самоубийство, говорили также, что
она совершенно опустилась и под другим именем с финским
паспортом работала на русскую разведку.
22 Мы расширяем шведскую сеть
Причины поездки в Стокгольм - Коммунистическая партия в
Швеции - оценка ситуации в Германии - сторонники подрывной
группы - Отчет о планах России - Разоблачение нашей разведки в
Мадриде - на волосок от гибели - Спор с Гейдрихом - наше
наступление на востоке остановлено
Вскоре после возвращения из поездки в Норвегию мне приш-
лось отправить в Швецию. На этот раз командировка была вызвана
не потребностями разведки, а желанием Гитлера поспособствовать
распространению расовой идеологии Гитлера. Все это само по се-
бе не имело никакого значения, и я бы не потратил на такое де-
ло и пяти минут, если бы не интерес Гиммлера, заставлявший ме-
ня демонстрировать величайшую озабоченность. У него были чрез-
вычайно романтичные представления о разведке, и он постоянно
давал мне советы. Временами выслушивая совершенно безнадежные
рекомендации Гиммлера, я с трудом сохранял серьезный вид.
Хотя моя основная цель была ненужной и незначительной, я
решил воспользоваться возможностью и попытаться внедрить своих
людей в советскую разведывательную сеть в Швеции. Задача
состояла не столько в том, чтобы сражаться с русскими, сколько
в том, чтобы внедрить наших людей в их сеть и посредством это-
го определять размах и эффективность деятельности русских. Ра-
зумеется, чем более высокие места заняли бы мои агенты, тем
более эффективными оказались бы их старания. Я не только мог
бы получать информацию о задачах и эффекте действий против
нас, но и пользоваться результатами разведывательных операций
русских в других странах.
Шведская коммунистическая партия, хотя она и располагала
большим количеством сторонников, не была достаточно сильна,
чтобы играть решающую политическую роль. Ее главная задача
заключалась в предоставлении средств организации явок и помощи
агентам, работавшим против Северной и Западной Европы. В силу
этого они должны были мне пригодится.
Как мне стало известно, несколько лет назад швед по имени
Нильс Флич вышел из коммунистической партии, после того как
его политические идеи изменились в направлении фашизма и наци-
онал-социализма. Он сформировал собственную политическую груп-
пировку, весьма неплохо организованную которая, издавала газе-
ту "Фолькетс Дагблат". У Флига насчитывалось около тысячи
последователей из рабочих.
Зная, что Флич испытывает финансовые трудности, я решил
рискнуть использовать его в своих целях, но сначала хотел с
ним увидеться. Я привык подозревать всех и вся и исходил из
того, что в соответствии с обычной советской тактикой, Флич
вышел из коммунистической партии с ведома и одобрения русской
разведки, давшей ему задание того типа, о котором сам, а имен-
но, проникнуть в нашу разведывательную сеть. По опыту я знал,
что русские широко использовали тактику троянского коня и пре-
доставляли агентам массу времени для устройства своих дел.
Я должен был действовать крайне осторожно, чтобы не
поставить в неловкое положение своих шведских друзей. Поэтому
я должен был ясно дать понять, что моя деятельность не направ-
лена против Швеции. Ответственность Флича перед своей страной
меня не беспокоила, это было внутреннее дело шведов. Я решил
не ехать инкогнито, а появиться в Стокгольме совершенно откры-
то.
Ко мне обратилась с несколькими дежурными вопросами меж-
дународная комиссия криминальной полиции, и это давало легаль-
ный предлог для установления контактов с подразделениями
шведской тайной полиции. Недостаток открытой миссии состоял в
том, что за мной было бы установлено тщательное наблюдение.
Впрочем я создал для себя такие условия, которые, как я наде-
ялся, позволят в случае необходимости уйти от слежки.
Я хорошо знал и любил Стокгольм, поэтому первые два дня я
отдыхал, освободившись от напряжения нескольких месяцев. Впер-
вые я понял как меня волновала моя борьба против махины тота-
литарного государства. Во главе ее стояли люди, не обращавшие
внимание на промахи и недостатки отдельных исполнителей. Гро-
хот машины, мчащейся на полной скорости, казался им доказа-
тельством их власти и безопасности; в опьянении властью они
совершенно не понимали насколько близки к краху.
Меня беспокоила не только судьба Германии, но и собствен-
ная судьба. Не то чтобы я усомнился в германской победе или
перестал делать все от меня зависевшее, чтобы ее достичь. Од-
нако именно в Стокгольме в моем подсознании прозвучало первое
предупреждение. Впервые я ясно увидел необходимость использо-
вать все свои личные возможности и возможности руководимого
мною ведомства для установления контактов с врагом. В условиях
войны, которая, как казалось, могла закончиться только тоталь-
ной победой или тотальным поражением, я решил сориентировать
разведку с ее многообразными и запутанными связями не только
на сбор секретной информации, но и на установление контактов с
воющими державами: в один прекрасный день они могли бы спасти
нас от страшной беды и привести к миру. Разговаривая в Швеции
со своими знакомыми, я откровенно признавал, что воевать с
Россией чрезвычайно тяжело, но я уверен в окончательной победе
Германии.
Первые рабочие дни заняли консультации с моими агентами
по организационным и кадровым вопросам, а также выполнение
главного задания - тайного финансирования шведских фашистских
групп. Я почувствовал слежку со стороны различных спецслужб и
