туда неожиданно вышел фюрер в сопровождении Бормана. Гейдрих,
как полагалось, поприветствовал его, ожидая приказа начать
доклад. Гитлер уставился на него, и по его лицу пробежала неп-
риязненная гримаса. Доверительно и непринужденно подхватив фю-
рера за руку, Борман вновь увел его в бункер. Гейдрих подож-
дал, но фюрер так и не вернулся. На следующий день Борман зая-
вил Гейдриху, что его доклад фюреру более не интересен. Хотя
это было сказано самым дружелюбным тоном, Гейдрих почувствовал
за ним неистребимую ненависть. Недовольство Гитлера в данном
случае было очевидным, и скорее всего, проистекало из намеков
и клеветнических высказываний Бормана и Гиммлера.
Любопытно, что в ходе моей последней беседы с ним, Гейд-
рих, несмотря на уверенность в своих силах показался мне испу-
ганным. Несомненно, он был полон предчувствий и его озабочен-
ность тем, чтобы устроить меня в окружение Гитлеру, проистека-
ла именно из этого.
Покушение на него, разумеется, повлияло на работу цент-
рального ведомства в Берлине. Вместо гула, свидетельствовавше-
го о деловой активности, здесь воцарилась тишина, вызванная
атмосферой недоверия, чуть ли не страха. Как же это могло слу-
читься?
Гиммлер приказал мне немедленно вылететь в Прагу, где уже
работали руководители IV и V отделов, Мюллер и Нобе. Я догово-
рился о встрече с Мюллером, который обещал мне коротко изло-
жить полученные сведения. Гейдрих, в бессознательном состоя-
нии, находился в госпитале, и лучшие враги пытались спасти ему
жизнь. Осколки гранаты впились в его тело, создав многочислен-
ные очаги инфекции. В ранг попали куски ткани из его одежды и
усилили опасность для его израненной селезенки. На седьмой
день началось общее заражение крови, которое быстро привело к
смерти. До самого конца он был под присмотром профессора Геб-
харта, чьи рекомендации вызвали серьезную критику со стороны
других специалистов. Некоторые предлагали провести операцию и
удалить поврежденную селезенку, чтобы избавиться от главного
источника инфекции.
Позднее Мюллер сообщил мне подробности покушения. Гейдрих
возвращался с загородной виллы на Градганы. Он сидел рядом с
водителем(это не был его личный шофер) в своем большом мерсе-
десе. В пригороде машина должна была сделать крутой поворот и
замедлила ход. Вдоль дороги с небольшими интервалами стояло
три человека: первый - в двадцати ярдах перед поворотом, вто-
рой - на самом повороте, третий - в двадцати ярдах - за пово-
ротом. Как только водитель притормозил, первый выскочил на до-
рогу и открыл бешенный огонь из револьвера. Машина почти
совсем остановилась, и в этот момент второй бросил под машину
сферической формы гранату, разорвавшуюся прямо под днищем. Тя-
жело раненный Гейдрих крикнул водителю "Дави его парень!",
выпрыгнул из автомобиля и несколько раз выстрелил вслед поку-
шавшимся, которые бросились с места происшествия на велосипе-
дах. Гейдрих ранил одного из них в ногу и рухнул без сознания.
Водитель также был ранен потнрял много крови. Автомобиль,
несмотря на мощную броню был почти полностью разрушен.
Если бы за рулем сидел старый опытный шофер Гейдриха, он
бы не позволил убийце выскочившему на дорогу, одурачить себя.
Находчивлму водителю достаточно было бы надавить на педаль га-
за, машина рванулась бы вперед, и тогда взрыв оказался бы не
столь разрушительным.
После тщательной экспертизы специалисты из криминального
технического института выяснили, что граната имела необычную
остроумную конструкцию, до сих пор им неизвестную. Взрыватель
устанавливался в соответствии с дистанцией броска - в данном
случае 8 ярдов - и, как видно сработал с исключительной точ-
ностью. Взрывчатка, вероятнее всего, была английского произ-
водства, но это само по себе ничего не говорило о покушав-
шихся. Наша служба почти исключительно пользовалась определен-
ным типом трофейной английской взрывчатки, она имела очень
большую мощность и ей можно было придать любую форму.
Расследование, велось с использованием достижений совре-
менной криминалистики. Официальная установка гласила, что
участники покушения были членом чехословацкого сопротивления.
Каждая улика тщательно изучалась, было арестовано много подоз-
реваемых, произведены налеты на все известные явки. Факти-
чески, была проведена полицейская акция против всего сопротив-
ления. Донесения читались как сценарий захватывающего фильма.
В конце концов, было сформулировано четыре версии, но ни одна
из них не привела к разгадке. Убийц так и не удалось схватить,
не нашли и человека, раненного в ногу. В ходе безжалостной ак-
ции гестапо 120 членов сопротивления было окружено в маленькой
церкви в Праге. Накануне штурма церкви, по указанию Гиммлера,
я встретился с Мюллером. Гиммлер по телефону заявил мне. "За
этим расследованием довольно трудно уследить. О своих ощущени-
ях в связи с этим делом он не сказал ни слова больше. Я не
имел никакого касательства к расследованию проводившемуся Мюл-
лером в Праге, да и он поначалу был не слишком со мной откро-
венен, хотя позднее стал чувствовать себя более свободно.
Рейхсфюрер приводил его в бешенство, так как заранее ре-
шил, что покушение осуществила британская разведка, и трое
убийц было выброшено на парашютах вблизи Праги для выполнения
задания. Мюллер не отрицал вероятности этого: ибо в конце кон-
цов, все чешское подполье финансируется и руководится либо из
Лондона, либо из Москвы. Завтра мы захватим церковь и положим
этому делу конец. Будем надеятся, убийцы находятся в церкви."
Проговорив все это, Мюллер быстро взглянул на меня и
спросил:"У вас есть какая-нибудь секретная информация? Мне по-
казалось, будто Гиммлер сказал, что вы располагаете ею." Но я
был вынужден его разочаровать.
После его ухода я не мог избавиться от мысли о том, что
Мюллер не был доволен расследованием. Где-то, что-то было не
так. На следующий день начался штурм церкви. Никто из бойцов
сопротивления не попал в руки немцев живым.
Итак, кто убил Гейдриха, осталось неизвестным. Были ли
его убийцы в церкви? Были ли они членами движения сопротивле-
ния и к какой его части принадлежали? Все скрывавшиеся в церк-
ви погибли и было ли это сделано умышленно-остается неясным. В
отчете подчеркивался их фанатизм и решимость погибнуть, но из
120 подпольщиков не было ни одного со старой раной. Расследо-
вание смерти Гейдриха зашло в тупик и не было закрыто.
Гроб с телом Гейдриха, был помещен перед дворцом; почет-
ный караул состоял из его ближайщих соратников. Мне было не-
легко, отстоять 2 часа по стойке "смирно" в полной форме с
каской на голове при температуре в сто градусов в тени.
Три дня спустя траурный кортеж доставил тело Гейдриха на
железнодорожную станцию; затем его отправили в Берлин. Пражане
внимательно следили за происходившим; из окон многих домов
свешивались траурные флаги. Несомненно, горожане пользовались
случаем продемонстрировать свою скорбь по поводу иностранной
оккупации.
Перед похоранами тело Гейдриха в течении двух дней было
выставлено для прощания во дворце на Вильгельмштрассе, где на-
ходился его превосходно меблированный кабинет. В первый же
день утром Гиммлер вызвал к себе всех руководителей отделов. В
своем коротком выступлении он отдал должное заслугам Гейдриха,
его характеру, высоко оценил значение его трудов. Он как никто
другой руководил работой гигантского аппарата РСХА, созданного
и направлявшегося им. Фюрер дал согласие на то, чтобы на пер-
вое время, пока не избран преемник Гейдриха, Гиммлер лично
возглавлял управление. Он призвал начальников отделов прило-
жить все усилия и потребовал не допустить возникновения конф-
ликтов между ними. Он предостерег их от взаимной вражды и по-
пыток узурпировать власть. За это фюрер пригрозил суровым на-
казанием. Указывая на тело погибшего и обращаясь по очереди к
начальникам отделов, Гиммлер по сути дела, устроил им суровую
головомойку, с язвительной иронией перечисляя их недостатки и
промахи. Наконец очередь дошла и до меня. Я весь напрягся,
ожидая когда холодный душ упреков обрушился на меня. Гиммлер,
должно быть, почувствовал мое состояние. По его мертвенно
бледному лицу промелькнула тень улыбки. Он некоторое время
смотрел на меня и затем, больше обращаясь к остальным, чем ко
мне, произнес:"Шелленберг возглавляет, самый трудный отдел и
он самый молодой из вас. Но как бы то ни было, человек, с ко-
торым мы сейчас прощаемся, посчитал, что он соответствует сво-
ей должности и назначил его руководителем отдела. Я тоже счи-
таю, что он в состоянии решить стоящие перед ним задачи. Самое
главное, он неиспорчен. Господа, вы лучше, чем кто бы то ни
было знаете какие препятствия вы ставили на его пути. Вас воз-
мущает его молодость, и то, что он не является ветераном наци-
онал-социалистической партии. Я не вижу никаких оснований для
вашего недовольства и хочу раз и навсегда обьяснить, что реше-
ния по этому вопросу принимаю не только я. Он, так сказать,
любимое дитя наших руководящих кадров, и поэтому я особо его
поддерживаю. Я открыто говорю об этом в его присутствии, пото-
му что так думал ваш убитый шеф, и я считаю Шелленберга слиш-
ком умным, чтобы возгордиться, услышав мои слова. Напротив на-
деюсь, они подвигнут его на более тщательную и плодотворную
деятельность в решении стоящих перед ним задач. Если у ко-
го-нибудь есть желание что-либо добавить по этому или другим
вопросам, он может высказаться..."
Воцарилась гнетущая тишина. До этого момента я был от-
носительно спокоен, но тут начал краснеть - и все больше, так
как Гиммлер снова вернулся к этой теме, заявив, что с этого
момента он желал бы работать в тесном контакте со мной, что
ему нужны мои таланты, и он хочет, чтобы я общался к нему, как
можно чаще. Затем, довольно резко он закрыл заседание.
В тот же вечер, Гиммлер снова собрал всех руководителей
РСХА в кабинете Гейдриха. На заседании также присутствовал
обергруппенфюрер СС Карл Вольф. На сей раз Гиммлер произнес
речь, в которой охарактеризовал важнейшие вехи карьеры Гейдри-
ха и указал на то, что руководители СС обязаны хранить память
о своем погибшем шефе. Эта память должна вдохновлять их на са-
моотверженный труд и образцовое поведение. Он закончил свою
речь указанием на возрастающее значение нашей работы за грани-
цей, и выразил надежду: что в ходе ее мы избавимся от ошибок и
сумеем преодолеть слабость традиций: пока же наши достижения в
данной области все еще нельзя сравнить с достижениями бри-
танской разведки. Поэтому нашим девизом должно быть:"Мое оте-
чество, право оно или нет", точно также как девизом нашего от-
дела - СС - "Моя честь - в верности".
На панихиде в рейхсканцелярии, предшествовавшей похоро-
нам, с речами выступили Гитлер и Гиммлер. Это был чрезвычайно
впечатляющий спектакль, в котором в полной мере проявилась тя-
га Гиммлера к помпезности и театральным эффектам. Оба, и Гит-
лер и Гиммлер, говорили в своих речах о "человеке со стальным
сердцем". Я не мог избавиться от ощущения, что вся церемония,
в которой участвовали все министры, статс-секретари, высшие
партийные чиновники, члены семьи выглядела как картина эпохи
Возрождения.
Гроб опустили в могилу, я с удивлением увидел плачущего
Канариса. Когда мы стали уходить, он бросил мне голосом, пре-
рывающимся от волнения:"Все-таки он был великим человеком. В
его лице я потерял друга."
