Виши, так в это самое время японцы вели с Петэном переговоры
относительно оккупации Индокитая. Французский агент передал
мне ценнейшие сведения о происходившем за кулисами с той и
другой стороны, которые дополнили официальные материалы, полу-
ченные Риббентропом. Мне хотелось немедленно изучить получен-
ные сведения и подготовить отчет для фюрера.
Я попросил Гейдриха связаться с генералом Фелльгибелем из
технической информационной службы Сухопутных войск(Army
Technical Information Service) и Форшунгсамтом, научно-иссле-
довательским отделом. Задача состояла в том, чтобы сконцентри-
ровать усилия всех подразделений по дешифровке и прослушиванию
на Виши и Белграде. Я полагал, что из передач на коротких вол-
нах мы сможем получить интересные данные. То же самое, разуме-
ется, относилось к контролю над коммуникациями между Берлином
и Токио. Гейдрих тут же вызвал Фелльгибеля и поговорил с ним в
моем присутствии, попросив в дальнейшем по всем вопросам не-
посредственно обращаться ко мне. Это было потрясающе! Каза-
лось, мир перевернулся. Я давал задания Гейдриху! Затем я поп-
росил его немедленно переговорить с фрау фон Дирксен. Она уст-
роила нечто вроде политического салона в Берлине, и в это вре-
мя была обласкана фюрером. Как мне было известно, ее салон на-
вещали два японца, которые вели оживленные беседы с двумя
светскими дамами. Я часто получал информацию из этого источни-
ка, но на сей раз предпочитал, чтобы Гейдрих сам побеседовал с
хозяйкой: я не хотел отвечать за разглашение секретного зада-
ния излишне разговорчивой фрау фон Дирксен.
Я решил, что настал подходящий момент для того, чтобы
поставить кадровый вопрос, который я длительное время обдумы-
вал, хотя это предполагало разговоры на щекотливую тему. Воп-
рос касался возвращения на службу померанского землевладельца
Янке. Гиммлер и Гейдрих ему не доверяли и испытывали к нему
сильную антипатию. Они бесжалостно боролись с ним и почти до-
били его. Тем не менее, Янке поддержиавл очень осторожные лич-
ные контакты со мной. Однажды, к моему великому изумлению все
его досье, охватывающие 1933-1938 гг. были конфискованы. Когда
я еще работал в контрразведке, я познакомился с этими материа-
лами и решил побеседовать с ним, однако не сделал этого, так
как Гейдрих меня решительно предостерег. Видимо, Янке был
персоной нон грата для Гитлера, подозревавшего его в том, что
он был замаскированным британским агентом и имел отношение к
бегству Гесса. Это на самом деле было мнением Гейдриха, но он
умудрился убедить Гитлера в своей правоте. Поэтому лезть в это
дело было все равно что хвататься за раскаленное железо. Я на-
помнил о его прошлом, опыте более, чем 25-летней службы в гер-
манской разведке, бесспорных заслугах в годы первой мировой
войны и сказал, что пришло время забыть старые распри. В любом
случае, я был обязан держать его под строгим контролем. Если
он действительно оказался бы иностранным агентом, я был бы с
ним очень осторожен, и, в конце концов, это принесло бы нам
больше пользы, чем вреда.
Гейдрих сразу же понял, чего я хочу. Он знал прошлое Янке
лучше, чем я. Его дальневосточные связи были особенно важны в
связи с полученным нами заданием. Он был не только вхож в
семью Сунь Ят-сена, но и поддерживал тесный контакт с генера-
лами фонн Сектом и фон Фалькенхаузеном, бывшими военными со-
ветниками в китайской армии. С 1935 г. он был советником Гесса
по вопросам разведки. Он был бы абсолютно бесстрашен - если бы
не одно обстоятельство: "Гейдрих, видимо единственный человек
на свете, которого я опасаюсь - я не могу представить себе ко-
го-либо безжалостнее и опаснее, - сказал он мне однажды. У не-
го больше серого вещества, чем у всех остальных вместе взятых.
Но если он будет продолжать вас эксплуатировать и заездит до
смерти, ему конец".
Когда Янке говорил нечто подобное, прежде он думал не
один, а десять раз: он вообще был скуп на слова. Позднее раз-
говаривая с Гейдрихом в моем присутстви, он слово в слово пов-
торил эту фразу ему в лицо. Гейдрих побледнел, но ничего не
сказал.
Я сказал Гейдриху, что не вижу никого, кто более бы под-
ходил для такого задания. Я знал о каналах, через которые Янке
имел хорошую связь с Японией. Одним из них был русский бывший
царский полковник, а сейчас натурализовавшийся чилиец, живший
то в Берлине, то в Париже. Другой был немецкий еврей из из-
вестной семьи, брат которого занимал видное место в британских
финансовых кругах. Мы с Янке годами старались защитить этого
человека от германских расовых законов, а Мюллер, главный враг
Янке, подыскивал случай нас перехитрить. Благодаря мститель-
ности и вероломству он чуть было не добился своего, и мы с ве-
личайшим трудом смогли избавить этого человека и его семью от-
мести Мюллера. В конце концов, мы помогли ему бежать в Швейца-
рию с гондурасским паспортом.
Я собирался направить Янке в Швейцарию, дабы он смог
использовать для сбора информации свои китайские связи, к тому
же проблема Китая занимала центральное место в переговорах
между Японией и США. После недолгих уговоров Гейдрих сог-
ласился завтра же встретиться с Янке.
Беседа между ними протекала вполне дружелюбно. Как только
возникала угроза, что страсти накалятся, я вмешивался и сгла-
живал острые углы. С этого времени Янке стал моим ближайшим
советником. Он действовал совершенно независимо с молодым по-
мощником в составе "Бюро Янке".
Мой следующий шаг, после того как я обеспечил сотрудни-
чество Янке, состоял в передаче детальных заданий по радио,
телетайпам и через курьеров различным группам за границей. Ре-
зидентам сообщили о важности задания и сроке его выполнения.
На следующий день я обсуждал эту проблему с Янке. По его мне-
нию, я был абсолютно неправ: я сделал ставку на информацию из
японских источников, однако американские источники, возможно,
были бы не менее важны и более доступны. Я согласился и внес в
свой план соответствующие изменения.
"Большая ошибка - настаивать на вступлении Японии в войну
против Советского Союза, - говорил Янке. Правящий класс Японии
всегда следовал принципу: обеспечивать японский тыл. Их стра-
тегия состоит в том, чтобы ограничиться действиями в Восточной
Азии, пока европейские народы не выпустят друг другу всю
кровь. Их лозунг:"Азия - для азиатов", и они считают себя
естественными лидерами в этом регионе. Понять это, а значит и
дать адекватный совет Гитлеру, Риббентроп не в состоянии."
В результате тесного общения с японцами Янке пришел к вы-
воду, что для лбеспечения своей гегемонии на Дальнем Востоке
Япония скорее всего двинется на Юг. Это совпадало со сведения-
ми, полученными из других источников.
Японцы понимали, что такой курс может привести к войне с
Америкой, но пока они надеялись добиться как можно больше пу-
тем переговоров. Японская разведка полагала, будто главной
целью Рузвельта было помочь Британии. Рузвельт же считал, что
Великобритания, ни в одиночку, ни в союзе с Россией не сможет
одолеть Германию. Решающее значение для Японии имела также
проблема Китая. Японская армия была связана боевыми действиями
и военные не хотели ни на шаг отойти от своих планов. Поэтому
оставался один вывод: мы не можем рассчитывать на вступление
Японии в войну против Советского Союза, но должны ожидать
продвижение японцев в южноазиатском районе, если переговоры с
Америкой не дадут удовлетворительного для них результата.
Была и третья проблема, которая, казалось, совершенно не
учитывалась ни Гитлером, ни Риббентропом. Продвижение японцев
в Юго-Восточной Азии создавало угрозу британским, французским,
голландским и португальским владениям в этом районе. Европа, а
значит и Германия могла лишиться важных источников сырья, на-
несло бы удар по ее экономике. "Это ли не основание для прове-
дения действительно долгосрочной европейской политики, вместо
оккупационной политики с жестокими и недальновидными акциями
герра Мюллера?- спрашивал Янке. По тому, как он это говорил,
было видно, что он предпочел бы заменить "Мюллер" на "Гитлер".
День спустя после этого разговора с Янке я дал дополни-
тельные задания, предложенные им. Все сотрудники за границей
напряжены работами, и я с тревогой ожидал результатов. Это был
один из тех случаев, когда - терпение было абсолютно необходи-
мо в нашей работе. Однако руководители плохо это понимали.
Через восемь дней начали поступать первые сообщения, и
алитический отдел принялся за систематическую работу. Даже са-
мые малозначительные донесения внимательно изучались на пред-
мет выяснения надежности источника и достоверности информации.
Я отказался передавать какие-либо сведения руководству до за-
вершения работы моих аналитиков. Наконец-то мы могли просле-
дить рост и падение влияния различных противоречивых тенденций
в японской политике и их значение для определения внешнеэконо-
мического курса в отношении Соединенных Штатов, партнеров Япо-
нии по пакту 3-х и, особенно, Советского Союза. В течение двух
недель, пока шел анализ получаемой информации, давление на нас
все более усиливалось. Однако первый доклад был сделан только
после того, как я полностью документировал его большим числом
различных источников, и, мог представить свой труд со спокой-
ной совестью.
Гитлер чем дальше, тем больше неравничал, особенно после
падения Мацуоки в июле 1941 г. Все вертелось вокруг вопроса:
будет ли Япония верна своим обязательствам перед странами Оси,
несмотря на договор о нейтралитете с Россией от 13 апреля 1941
года, или, с целью обеспечить себе безопасный тыл, она сделает
еще несколько шагов навстречу пожеланиям американского прави-
тельства. В этом случае пакт 3-х мог превратиться в ничего не
значащую бумажку. Чувствуя, что время уходит, Гитлер начал
оказывать давление на японцев; любой ценой он хотел вовлечь
Японию в активные боевые действия, чтобы облегчить положение
Германии.
Для подкрепления немецких усилий Дитрих, шеф пресс-службы
Рейха, выпустил серию оптимистических пресс-релизов. Глава
ДПВ-германского агенства новостей и близкий друг Янке фон Рит-
ген позвонил мне и стал допытываться, как понимать все эти не-
вероятные сведения о том, что война будто бы уже выиграна,
большинство русских армий разбито, и русские не в состоянии
лишить нас победы. Послушайте Шеленберг, - говорил он, - обь-
ясните мне, что происходит? У меня появляется чувство, будто,
я нахожусь в сумасшедшем доме. Я только что разговаривал с
этой баварской деревенщиной ( так он называл некоего Зудермана
из пресс-службы правительства), которая трепалась на своем ди-
алекте и рассказывала мне о том, как она собирается написать
об окончательной победе в "Фелькишер беобахтер". Мои люди хо-
тят хнать, что все это значит, а я не знаю, что им сказать."
Я постарался его успокоить. Несомненно, Вермахт одержал
ряд выдающихся побед в России, - заявил я. Но я сильно сомне-
ваюсь в справедливости заключений Дитриха. Гитлер преследует
две цели: во-первых, он хочет продемонстрировать достижения
вермахта всему миру, да и германскому народу, и, во-вторых,
пытается оказать давление на Японию. Он хочет внушить ей
опасение, что если она и дальше будет колебаться, то опаздает
к дележу добычи. Если она хочет получить часть Сибири, следует
поторапливаться. Не знаю поможет ли это - в конце концов мы
имеем дело не с европейцами, а с неуловимыми японцами. Мы ста-
рались все это обьяснить в наших докладах Гиммлеру и Гейдриху,
но обратили ли они на это внимание, другой вопрос".
Когда Гитлер прочитал мой доклад о японо-американских пе-
реговорах и амбициях Японии в Юго-Восточной Азии, он впал в
ярость и с презрением отверг все мои предостережения. Он со-
