показалась ему словно вывернутой наизнанку. И он содрогнулся от ужаса. Он
был отгорожен от своих родных, своего мира, всего, что ему было дорого. Он
замедлил шаг, осторожно стал приближаться к воротам, оглядываясь по
сторонам, отыскивая глазами стражников. Их нигде не было видно. В сердце
Сэмюэля вспыхнула надежда. Стражников, по всей видимости, куда-то срочно
вызвали. Возможно, ему удастся как-нибудь открыть ворота или незаметно
перелезть через стену. Но когда он уже вплотную подошел к воротам, из
темноты неожиданно вынырнул один из стражников.
- Топай, топай, - сказал он.
В темноте Сэмюэль не видел его лица. Но он узнал голос - Арам!
- Ближе, ближе. Иди сюда.
Арам с едва заметной усмешкой наблюдал за приближающимся Сэмюэлем.
Юноша, оробев, остановился.
- Давай, давай, - подзадорил его Арам. - Топай, чего остановился?
Сэмюэль с сильно бьющимся сердцем, холодея от страха, медленно
приблизился к гиганту-стражнику.
- Позвольте я все объясню, пан начальник. По дороге у меня была
поломка. Тачка...
Арам вытянул вперед свою громадную лапу, схватил Сэмюэля за шиворот и
поднял, как котенка, в воздух.
- Ты, сука, жидовская морда, - заурчал он. - Какая мне разница, что с
тобой случилось? Ты не успел войти до закрытия ворот! Знаешь, что теперь с
тобой будет?
Сэмюэль, обмирая от ужаса, отрицательно покачал головой.
- Я тебе расскажу, - сказал Арам. - На прошлой неделе вышел новый
указ. Все жиды, пойманные за воротами гетто после захода солнца, должны
быть отправлены в Силезию. Десять лет каторжных работ. Ну как, нравится?
В это трудно было поверить.
- Но я... я ничего не сделал плохого. Я...
Свободной рукой Арам наотмашь ударил Сэмюэля по лицу и отпустил его.
Сэмюэль рухнул на землю.
- Пошли, - сказал Арам.
- К-куда? - пролепетал Сэмюэль.
От ужаса он едва ворочал языком.
- В участок. А утром тебя вместе с остальной швалью отправят куда
надо. Вставай.
Сэмюэль остался лежать, словно не понимая, чего от него хотят.
- Но я должен хотя бы проститься с отцом и тетей.
Арам ухмыльнулся.
- Ничего, поскучают маленько и забудут.
- Пожалуйста, - взмолился Сэмюэль, - разреши послать им хоть
какую-нибудь весточку.
Ухмылка исчезла с лица Арама. Он угрожающе шагнул к Сэмюэлю и,
растягивая слова, вкрадчиво проговорил:
- Я сказал "вставай", жидовское говно! Если мне еще раз придется
повторить это, я те яйца оторву.
Сэмюэль медленно поднялся с земли. Арам, как тисками, схватил его за
руку и поволок к полицейскому участку. _Д_е_с_я_т_ь _л_е_т
к_а_т_о_р_ж_н_ы_х _р_а_б_о_т _в _С_и_л_е_з_и_и_! Откуда никто не
возвращается! Он исподлобья взглянул на тащившего его за руку через мост
человека.
- Пожалуйста, не надо, - жалобно попросил он. - Отпустите меня.
Арам еще сильнее, так, что, казалось, в жилах остановится кровь, сжал
его руку.
- Давай, давай, моли, - сказал Арам. - Обожаю, когда жид канючит.
Слышал небось о Силезии? Аккурат попадешь к зиме. Но все в порядке, в
шахтах и тихо, и тепло. Когда твои легкие станут черными от угля и начнешь
харкать кровью, тебя выкинут на снег подыхать.
Впереди, за мостом, почти невидимая из-за густой сетки дождя,
замаячила казенная постройка полицейского участка, в которой помещалась и
казарма.
- Быстрее! - приказал Арам.
И вдруг словно вспышка озарила сознание Сэмюэля: никто не смеет с ним
так обращаться! Он подумал о Терении, о своих родичах, об отце Исаака.
Никто не смеет распоряжаться его жизнью. Надо что-то делать, попытаться
спастись. Они шли по узкому мосту, внизу шумно бежала полноводная,
разбухшая от зимних дождей река. Идти оставалось ярдов тридцать. Надо было
на что-то решаться. На что? Бежать? Но как? Арам был вооружен, но даже и
без оружия он мог как муху прихлопнуть Сэмюэля. Он был почти вдвое выше и
во сто крат сильнее несчастного. Они уже перешли мост, и казенный барак
был совсем рядом.
- Да быстрее же! - рявкнул Арам, дернув Сэмюэля за руку. - У меня еще
масса дел.
Они были уже в двух шагах от казармы, Сэмюэль даже слышал
доносившийся оттуда смех. Арам, стиснув руку юноши, потащил его по
мощенному булыжником двору. Нельзя было терять ни секунды. Сэмюэль полез в
карман свободной рукой и нащупал мешочек с шестью оставшимися гульденами.
Пальцы его сомкнулись на мешочке, и сердце замерло от волнения. Осторожно
вынув мешочек из кармана, ослабил стягивавшую его горловину тесьму, и
бросил мешочек на землю. Монеты громко звякнули, ударившись о булыжную
мостовую.
Арам резко остановился.
- Что это?
- Ничего, - быстро сказал Сэмюэль.
Арам посмотрел юноше в глаза и хмыкнул. Все еще держа Сэмюэля за
руку, он обернулся, внимательно посмотрел вниз и увидел мешочек с
деньгами.
- Там тебе денежки явно не понадобятся, - сказал Арам.
Он наклонился, чтобы поднять мешочек с земли. Сэмюэль тоже
наклонился. Арам первый схватил мешочек. Но не мешочек был нужен Сэмюэлю.
Его пальцы сомкнулись на булыжнике, валявшемся недалеко от мешочка.
Выпрямившись, Сэмюэль изо всей силы ударил камнем в правый глаз Арама.
Глаз мгновенно превратился в кровавое месиво, А Сэмюэль продолжал нещадно
колотить камнем по лицу стражника. Он видел, как в кровавую кашу
превратился нос, затем рот. И как наконец все лицо стало одной сплошной
кровавой маской. Арам все еще стоял на ногах, словно ослепленный циклоп.
Сэмюэль, чуть не теряя от ужаса сознание, смотрел на него, не в силах уже
больше его ударить. Гигантское тело начало медленно оседать к земле.
Сэмюэль оторопело смотрел на мертвого стражника, словно не верил, что он
смог это сделать. Он слышал голоса из казармы, и вдруг его осенило, что
ему самому грозит смертельная опасность. Если его сейчас поймают, его не
сошлют в Силезию. Они с него живого сдерут кожу и выставят на всеобщее
обозрение прямо на городской площади. Смертной казнью карали за
сопротивление полицейскому. А он _у_б_и_л_ полицейского! Бежать! Можно
попытаться перейти границу, но тогда он превратится в вечно преследуемого
законом изгоя. Должен же быть какой-то другой выход! Он взглянул на труп и
вдруг понял, что нужно делать. Быстро нагнулся, обыскал тело мертвеца и
нашел большой ключ, которым запирались ворота. Пересилив отвращение,
ухватил Арама за ноги и потащил его к берегу реки. Тот, казалось, весил
целую тонну. Пыхтя и надрываясь, подстегиваемый доносившимися из казармы
голосами, Сэмюэль волок его все дальше. Вот и река. Запыхавшись, переждал
какое-то мгновение, затем с силой спихнул тело с крутой насыпи и увидел,
как оно скатилось в бурлящую воду. Одна рука, зацепившись за береговой
выступ, казалось, никогда не покинет его. Но вот подхваченное течением
тело медленно отделилось от берега, поплыло вниз по реке и наконец исчезло
из глаз. Онемев от ужаса, Сэмюэль неподвижно стоял на берегу. Потом взял
булыжник, которым совершил убийство, и бросил его в реку. Ему самому все
еще грозила опасность. Он бегом ринулся через мост к закрытым воротам
гетто. Вблизи никого не было. Дрожащими пальцами всунул ключ в замочную
скважину и повернул. С силой дернул на себя ворота. Никакого результата.
Слишком тяжелы. Но в ту ночь для него не было ничего невозможного. И
откуда только в этот миг взялись силы, оставалось для него неведомым, но
он снова потянул огромные ворота на себя, и они распахнулись. Мигом
протолкнул в них тачку, плотно прикрыл за собой створки и, толкая перед
собой тачку, побежал к дому. Все жильцы дома собрались в их комнате, и,
когда Сэмюэль появился в дверях, им показалось, что вошло ожившее
привидение.
- Они тебя отпустили!
- Н-не понимаю, - заикаясь, сказал отец. - Мы думали, ты...
Сэмюэль быстро рассказал им, что произошло, и выражение тревоги на их
лицах сменилось выражением ужаса.
- Господи! - простонал отец Сэмюэля. - Они нас всех теперь
перевешают!
- Не перевешают, если сделаете, что скажу, - заверил их Сэмюэль.
В нескольких словах объяснил, что имел в виду.
Через пятнадцать минут Сэмюэль, его отец и еще двое из соседей уже
подходили к воротам гетто.
- А если вернется второй стражник? - прошептал отец Сэмюэля.
- Придется рискнуть, - сказал Сэмюэль. - Если он там, я все возьму на
себя.
Распахнув ворота, он выскочил наружу, ожидая, что в любой момент из
темноты может появиться второй стражник и наброситься на него. Он вставил
ключ в замок и повернул его. Теперь ворота были заперты снаружи. Привязав
к себе ключ, Сэмюэль подошел к стене слева от ворот. Через несколько
секунд по стене, как змея, скользнула толстая веревка. Сэмюэль ухватился
за нее, а отец и двое соседей, потянув за нее с другой стороны, стали
поднимать его вверх. Добравшись до вершины, Сэмюэль сделал на веревке
петлю, зацепил ее за неровный выступ и быстро спустился вниз. Резким
взмахом высвободил веревку.
- О Господи, - пробормотал отец. - А что нам делать на восходе
солнца?
Сэмюэль взглянул на него и сказал:
- На восходе солнца мы станем колотить в ворота, требуя, чтобы нас
выпустили.
На рассвете гетто кишело полицейскими и солдатами. Пришлось искать
запасной ключ, чтобы открыть ворота торговцам, колотившим в них и
требовавшим, чтобы их выпустили из гетто. Павел, второй стражник,
признался, что ночью покинул свой пост и ушел ночевать в Краков, за что
немедленно был взят под стражу. Но тайна исчезновения Арама так и осталась
нераскрытой. Случившееся неминуемо должно было бы привести к погрому. Но
полицию смущало, что ворота были заперты снаружи. Ведь если евреи все
время находились внутри, они ничего не смогли бы сделать со стражником. В
конце концов полиция решила, что Арам просто сбежал с одной из своих
многочисленных пассий. А ключ, скорее всего, где-нибудь выбросил. Поиски
ключа, однако, не увенчались успехом, что вполне естественно, так как он
был глубоко зарыт в землю в подвале дома Сэмюэля.
В полном изнеможении от пережитого Сэмюэль повалился в кровать и
тотчас уснул. Проснулся от того, что кто-то сильно тряс его за плечо и
истошно орал ему прямо в ухо. Первой его мыслью было: "они нашли тело
Арама и пришли меня арестовать!"
Открыл глаза. Перед ним стоял Исаак и истошно вопил:
- Все прошло! Кашель прекратился! Свершилось чудо! Идем ко мне.
Отец Исаака сидел в кровати. Лихорадка чудесным образом исчезла, и
сам собой прекратился кашель.
Когда Сэмюэль подошел к постели больного, старик вдруг сказал:
- Я бы сейчас не отказался от куриного бульона.
И Сэмюэль заплакал.
В один и тот же день он убил одного и вернул к жизни другого
человека.
Новость об исцелении отца Исаака мгновенно облетела гетто.
Родственники умирающих людей осаждали дом Роффов, умоляя Сэмюэля дать им
хоть капельку своей волшебной сыворотки. Он едва успевал удовлетворять их
просьбы. В один из дней Сэмюэль пошел к доктору Уалу, уже прослышавшему о
сыворотке. Но доктор был настроен скептически.
- Я должен видеть это своими глазами, - заявил он. - Сделай несколько
доз и впрысни одному из моих пациентов.
Можно было выбрать кого угодно. И доктор указал на самого, как ему
казалось, безнадежного. По прошествии двадцати четырех часов больной
заметно пошел на поправку.
Уал отправился на конюшню, откуда сутками, готовя сыворотку, не
вылезал Сэмюэль, и сказал:
- Сыворотка действует. Ты своего добился. Чего хочешь в приданное?
Сэмюэль поднял на него воспаленные от бессонницы глаза и сказал:
