пожирая книги, ковер и мебель и то и дело выглядывая наружу, на балкон.
Вдруг пальцы Элизабет наткнулись на что-то, торчащее из крыши. Руки ее
словно были наполнены свинцом; она боялась, что у нее не хватит сил
удержаться. Когда начала подтягиваться, стул накренился и стал
выскальзывать из-под ее ног. Собрав последние силы, она подпрыгнула и,
вцепившись в черепицы, начала медленно ползти вверх по крыше. Теперь она
ползла по стене гетто, спасая свою жизнь. После неимоверных усилий и
напряжения она вдруг обнаружила, что плашмя лежит на крыше и ртом жадно
ловит воздух. Тотчас приказала себе двигаться дальше и поползла,
прижимаясь всем телом к круто поднимавшейся крыше, ежесекундно рискуя
сорваться в пропасть. Добравшись до верха крыши, остановилась, чтобы
осмотреться. Увидела, что пламя охватило балкон, на котором она только
недавно стояла. Путь назад был отрезан.
С крыши было видно, что пламя еще не добралось до балкона одной из
гостевых спален. Но она не была уверена, что сможет добраться до него.
Крыша круто уходила вниз, некоторые черепицы были выщерблены временем и
неплотно прилегали к ней, а ветер с бешеной силой пытался оторвать ее от
крыши и сбросить вниз. Один неверный шаг, и ничто уже не спасет от гибели.
Она застыла на месте, не отваживаясь сделать этот решающий шаг. И вдруг,
словно по мановению волшебной палочки, на балконе возникла фигура
человека, и это был Алек. Он глянул в ее сторону и ровным, спокойным
голосом произнес:
- Ты сможешь это сделать, старушка. Главное - не суетись.
Сердце Элизабет радостно забилось.
- Еще раз говорю: не торопись, - спокойно распоряжался Алек. - После
каждого движения - пауза. Все будет как в кино.
И Элизабет стала осторожно продвигаться к нему, тщательно ощупывая
каждую новую черепицу, прежде чем за нее схватиться. Казалось, этому не
будет конца. Голос Алека, подбадривавший ее, не смолкал ни на минуту. Она
уже почти спустилась к тому месту, где он стоял на балконе, как вдруг
из-под ноги ее вылетела черепица, и тело ее скользнуло вниз.
- Держись! - прокричал Алек.
Она что было силы вцепилась в ускользающую крышу и остановила
падение. Вот она уже почти у самого края крыши. Внизу под ее ногами зияет
пустота. Теперь осталось прыгнуть на балкон, где стоял и ждал ее Алек. Но
если она промахнется...
Алек ободряюще смотрел на нее снизу вверх.
- Не смотри вниз, - негромко сказал он. - Закрой глаза и прыгай. Я
тебя поймаю.
Что она и попыталась сделать. Набрала в грудь побольше воздуха, затем
еще раз глубоко вдохнула, понимая, что надо прыгать, но страх переборол
решимость. Пальцы мертвой хваткой вцепились в черепицы.
- Прыгай! - прокричал Алек.
Пальцы Элизабет разжались, и она полетела куда-то вниз, в
пространство, и вдруг очутилась в объятиях Алека и в безопасности. В
изнеможении она закрыла глаза.
- Отличный прыжок, - сказал Алек.
И у своего виска она почувствовала холодное дуло пистолета.
57
Пилот летел над островом почти на бреющем полете, едва не задевая
верхушки деревьев и уворачиваясь от воздушных потоков. Но даже и на этой
высоте они были очень сильными. Далеко вперед по курсу пилот увидел пик
Порто-Черво. Одновременно увидел его и Макс.
- Вот он! - закричал Макс. - А вон и вилла.
И вдруг он заметил нечто, заставившее его сердце бешено забиться.
- Она горит!
На балконе за шумом ветра и ревом огня Элизабет все же различила звук
приближающегося вертолета и взглянула вверх. Алек не обратил на него
никакого внимания. Глаза его, наполненные болью, смотрели прямо на
Элизабет.
- Все это ради Вивиан. Я должен это сделать ради Вивиан. Ты меня
поймешь и простишь. Они должны знать, что ты умерла во время пожара.
Элизабет не слушала его. Голову сверлила одна и та же мысль: "Значит,
это не Рис! Значит, это не Рис!" Это был Алек. Алек убил ее отца и дважды
пытался убить ее. Он выкрал у нее отчет и хотел всю вину спихнуть на Риса.
Пугая ее Рисом, он знал, что она прибежит спасаться именно сюда, на виллу.
Вертолет исчез из виду за ближайшими деревьями.
- Закрой глаза, Элизабет, - сказал Алек.
- Ни за что! - с ненавистью сказала она.
И вдруг откуда-то прозвучал голос Риса:
- Брось пистолет, Алек!
Оба они посмотрели вниз и в свете пляшущего пламени увидели на
лужайке Риса, начальника полиции Луиджи Ферраро и рядом с ними с полдюжины
вооруженных винтовками полицейских.
- Все кончено, Алек, - снова прокричал Рис. - Отпусти ее.
Один из полицейских, вооруженный винтовкой с оптическим прицелом,
сказал:
- Я не могу стрелять, если она не отодвинется от него.
"Отодвинься! - мысленно взмолился Рис. - Ну же! Отодвинься!"
Из-за деревьев на лужайке появился Макс Хорнунг и поспешил к Рису.
Увидев, что происходит, остановился как вкопанный.
- Мне передали ваше сообщение, - сказал Рис. - Но кажется, я прибыл
сюда слишком поздно.
Оба они смотрели на две фигуры, застывшие на балконе, две куклы,
озаренные сзади бликами поднимающегося над дальней стороной виллы пламени.
Ветер быстро раздул огонь, превратив дом в огромный факел, осветивший
близлежащие горы и превративший эту ночь в кромешный ад.
Элизабет обернулась и взглянула Алеку прямо в глаза. Но это уже было
не лицо, а маска смерти, глядящая куда-то в пустоту. Он отстранился от нее
и пошел к двери балкона.
- Ага, попался голубчик, - сказал внизу полицейский и поднял
винтовку. Раздался выстрел. Алек пошатнулся и исчез за дверью.
Теперь на балконе осталась только одна фигура.
- Рис! - закричала Элизабет.
Но он уже сам бежал ей навстречу.
После этого события стали стремительно сменять друг друга. Вот Рис
уже на балконе, подхватывает ее на руки и быстро мчится с ней вниз по
лестнице, а она, все теснее прижимаясь к нему, мучительно думает, что
прижимается недостаточно сильно.
С закрытыми глазами она лежит на траве, а Рис, обнимая ее,
беспрестанно повторяет:
- Я люблю тебя, Лиз. Я люблю тебя, моя дорогая.
Как зачарованная, слушает она его голос, сама не в силах произнести
ни звука. Глядит в его глаза и видит в них и любовь, и боль, и ей хочется
так много поведать ему. Стыд переполняет все ее существо, стыд за то, что
посмела усомниться в нем. Всю свою жизнь она теперь посвятит тому, чтобы
вымолить у него прощение.
Но она слишком устала сейчас, чтобы думать об этом, слишком устала,
чтобы вообще думать о чем-либо. Словно все это произошло не с ней, а с
кем-то другим, в другое время и в другом месте.
Главное, что Рис и она снова вместе, что она под надежной защитой его
сильных рук, обнимающих ее, и этого сейчас ей достаточно.
58
Он шагнул, словно в преисподнюю. Густой дым, валивший отовсюду,
наполнял комнату видениями пляшущих химер, постоянно ускользающих от его
прикосновения. Откуда-то сверху на Алека вдруг свалился огонь, ласково
коснулся его волос, и треск пламени стал голосом Вивиан, зовущей его к
себе.
В яркой мгновенной вспышке он увидел ее. Вытянувшись, она лежала на
кровати, и ее прекрасное тело было полностью обнажено, и только на шее
алела повязанная вокруг нее лента, красная лента, которая была на ней в ту
ночь, когда она впервые отдалась ему. Снова голос Вивиан произнес его имя,
и в нем он услышал страстный призыв. В этот раз она хотела именно _е_г_о_,
и никого другого. Он подошел к ней поближе, и она прошептала:
- Ты единственный, кого я любила.
И Алек поверил ей. Он должен был наказать ее за то, что она делала.
Но он был хитер - он заставил других платить за ее грехи. Все эти ужасы он
творил ради нее. Он придвинулся к ней еще ближе, и голос Вивиан вновь
прошептал:
- Ты единственный, кого я когда-нибудь любила, Алек.
И он знал, что это правда.
Она протягивала к нему свои манящие руки, и он опустился рядом с ней
на колени. Обнял ее, и они навеки слились воедино. Он вошел в нее и стал
ею. И в этот раз он ее удовлетворил. И охватившее его блаженство было
сродни щемящей невыносимой боли. Он чувствовал, как полыхает ее тело,
сжигая и его самого своим жаром, и, пока он завороженно смотрел на Вивиан,
красная лента вокруг ее шеи вдруг превратилась в пламя, ласкающее и
целующее его. В ту же секунду огненным метеором сверху на него обрушилась
объятая пламенем балка.
Как и все его жертвы, он умер в момент наивысшего наслаждения.
