заняты телефонными звонками, которые в течение нескольких последних недель
не давали ему покоя. Где бы он ни находился - в клубе, у парикмахера, в
ресторане, на деловой встрече, - они неизменно его доставали. И всякий раз
Алек просто вешал трубку. Он понимал, что их требование - это только
начало. Захватив над ним власть, они доберутся до его акций и завладеют
частью гигантской фармацевтической корпорации, производящей любые
лекарства и наркотики. Этого он не мог допустить. Они звонили ему по
четыре, а то и по пять раз в день, и нервы его были на пределе. Сегодня же
его беспокоило то, что они _в_о_о_б_щ_е _н_е _п_о_з_в_о_н_и_л_и_. Он
думал, что они позвонят во время завтрака, затем ждал их звонка во время
ленча в клубе. Но телефоны молчали, и молчание это казалось ему более
зловещим, чем телефонные угрозы. Теперь, обращаясь с речью к членам
парламента, он пытается не думать об этом.
- У рабочих нет более верного друга, чем я. Наш рабочий класс - это
основа государства. Именно рабочим страна и все мы, ее граждане, обязаны
своим прогрессом. Они - истинная элита государства, его стальной хребет,
держащий на себе благосостояние и процветание могущественной и доброй
старой Англии. - Он сделал паузу. - Однако в судьбах нации наступает
время, которое требует определенных жертв от ее народа...
Он говорил чисто механически, даже не вдумываясь в смысл произносимых
им слов. Может быть, думал он, ему все же удалось отпугнуть их тем, что он
не поддался на их шантаж. В конце концов, они были только мелкой
преступной шайкой. А он был сэром Николзом, членом парламента. Скорее
всего, они теперь навсегда оставят его в покое. Речь сэра Алека
закончилась под гром аплодисментов рядовых членов парламента.
По пути из зала заседаний его перехватил служащий парламента.
- У меня к вам поручение, сэр Алек.
Алек обернулся.
- Слушаю вас.
- Вам надлежит срочно ехать домой. Произошел несчастный случай.
Когда он приехал, Вивиан уже заносили в карету "скорой помощи". Рядом
с ней суетился врач. Алек, даже не успев как следует притормозить, пулей
выскочил из машины. Он взглянул в обескровленное, побелевшее лицо лежавшей
на носилках без сознания Вивиан и повернулся к врачу.
- Что случилось?
Доктор беспомощно развел руками.
- Не знаю, сэр Алек. Кто-то мне позвонил и сказал, что произошел
несчастный случай. Когда я приехал, обнаружил леди Николз на полу спальни.
Ее... ее колени были гвоздями прибиты к полу.
Алек закрыл глаза, пытаясь совладать с внезапно подступившей
тошнотой. Во рту уже чувствовался привкус желчи.
- Мы, естественно, сделаем все, что в наших силах, но думаю, вам надо
быть готовым к худшему. Леди Вивиан вряд ли когда-нибудь сможет ходить.
Алек почувствовал, что у него перехватило дыхание. Пошатываясь, он
направился к "скорой помощи".
- Мы впрыснули ей большую дозу болеутоляющего, - сказал врач. - Она
вас может не узнать.
Алек, казалось, даже не расслышал его слов. Он тяжело вскарабкался в
"скорую помощь", уселся на откидное сиденье и уставился на свою жену, не
заметив, как закрыли задние дверцы, как взревела сирена и как "скорая
помощь тронулась в путь. Он взял холодные руки Вивиан в свои. Глаза ее
открылись.
- Алек, - невнятно прошелестело в воздухе.
Глаза его наполнились слезами.
- Родная моя, родная моя...
- Двое в... в масках... прижали меня к полу... сломали мне ноги...
теперь никогда больше не смогу танцевать... навсегда останусь калекой,
Алек... Ты не бросишь меня?
Он ткнулся головой в ее плечо и заплакал. Это были безутешные слезы
отчаяния, но было в этих слезах и то, в чем он сам себе боялся признаться.
В них было облегчение. Сделавшись калекой, Вивиан теперь будет
безраздельно принадлежать только ему.
Но Алек знал, что этим все не кончится. Они еще не сказали своего
последнего слова. Это был только первый звонок. Избавиться от них навсегда
он сможет лишь тогда, когда полностью выполнит их требования.
И незамедлительно.
50. ЦЮРИХ. ЧЕТВЕРГ, 4 ДЕКАБРЯ
Ровно в полдень на коммутаторе главного управления цюрихской
"Криминалполицай" раздался телефонный звонок, который был тотчас переведен
в кабинет старшего инспектора Шмита. Когда старший инспектор закончил
говорить по телефону, он немедленно отправился на поиски инспектора Макса
Хорнунга.
- Все кончено, - сказал он Максу. - Дело Роффа завершено. Убийца
найден. Живо летите в аэропорт. Вы еще успеете на свой самолет.
Макс захлопал глазами.
- И куда же я лечу?
- В Берлин.
Старший инспектор Шмит набрал номер Элизабет Уильямз.
- Звоню вам, чтобы сообщить хорошую новость, - сказал он. -
Телохранители вам больше не понадобятся! Убийца пойман.
Элизабет судорожно сжала трубку в ладони. Наконец она узнает имя
своего безликого врага.
- Кто же он? - спросила она.
- Вальтер Гасснер.
Они мчались по автостраде в направлении Ванзее. Макс сидел на заднем
сиденье рядом с майором Вагеманом, а на переднем сиденье ехали еще двое
инспекторов. Машина встретила Макса в аэропорту "Темпельгоф", и майор
Вагеман кратко изложил ему суть дела.
- Дом окружен со всех сторон, - закончил он, - но все равно надо быть
очень осторожным. В качестве заложника он держит жену.
- А как вам удалось выйти на Вальтера Гасснера? - спросил Макс.
- Благодаря вам. Именно поэтому я бы хотел, чтобы вы лично
присутствовали при его поимке.
Макс удивленно вскинул брови.
- Благодаря мне?
- Помните, вы рассказали мне о его визите к психиатру? По какому-то
наитию я разослал описание Гасснера другим врачам-психиатрам и выяснил,
что он обращался за помощью более чем к шести из них. И каждый раз под
другим именем. И больше у них не появлялся. Он знал, что болен. А пару
месяцев тому назад к нам в полицию позвонила его жена, но, когда наши люди
приехали, чтобы выяснить, в чем дело, она отослала их обратно.
Они свернули с автострады. Теперь уже было недалеко.
- Сегодня утром нам позвонила поденщица, фрау Мендлер. Она сообщила,
что когда в понедельник пришла прибираться в дом Гасснеров, то с хозяйкой
дома ей пришлось общаться через запертую снаружи дверь спальни. Миссис
Гасснер сказала ей, что ее муж убил их детей и собирается убить ее.
Макс захлопал глазами.
- Она там была в _п_о_н_е_д_е_л_ь_н_и_к_? А позвонила только сегодня?
- У фрау Мендлер довольно обширное уголовное прошлое. Она боялась
звонить нам. Вчера вечером она обо всем рассказала своему дружку, и он
посоветовал ей позвонить нам.
Они прибыли в Ванзее. Машина остановилась к квартале от дома
Гасснеров, припарковавшись сзади к невзрачного вида автомобилю. Из него
тотчас вылез мужчина в штатском и направился к машине, где сидели майор
Вагеман и Макс.
- Он все еще внутри, герр майор. Мои люди не спускают с дома глаз.
- Как вы думаете, женщина еще жива?
Полицейский замялся.
- Не знаю, герр майор. Все ставни закрыты изнутри.
- Ладно. Все надо сделать тихо и быстро. Все по местам. Начнем через
пять минут.
Полицейский помчался исполнять приказ. Майор Вагеман нагнулся к
машине и вынул небольшую переносную рацию. По ней стал негромко отдавать
распоряжения. Макс не слушал, что он говорит. Он думал о том, что майор
Вагеман рассказал ему всего несколько минут тому назад. Что-то в рассказе
явно не сходилось. Но времени на расспросы не было. Укрываясь за деревьями
и кустами, к дому со всех сторон двинулись люди. Майор Вагеман обернулся к
Максу.
- Идете с нами, Хорнунг?
Максу показалось, что парк заполонила целая армия. У некоторых из
полицейских были в руках винтовки с оптическим прицелом, сами они были
одеты в пуленепробиваемые жилеты, некоторые из них были вооружены
тупорылыми газовыми винтовками. Операция проводилась с математической
точностью. По сигналу майора Вагемана в окна нижнего и верхнего этажей
были одновременно брошены гранаты со слезоточивым газом, и тотчас двери
парадного и черного ходов были высажены дюжими полицейскими в
противогазах. За ними с пистолетами наготове в дом ринулись другие
полицейские.
Когда Макс и майор Вагеман через открытые двери вошли в гостиную, она
была наполнена едким дымом, который быстро улетучивался, так как все окна
и двери уже были открыты настежь. Два инспектора ввели в гостиную Вальтера
Гасснера в наручниках. Поверх пижамы на нем был наброшен халат, он был
небрит, с запавшими щеками и воспаленными глазами.
Макс во все глаза уставился на него, так как впервые видел его лично.
Он показался ему каким-то ненастоящим. _Н_а_с_т_о_я_щ_и_м_ был тот, другой
Вальтер Гасснер, чья жизнь была разложена компьютерами по колонкам цифр,
графикам и схемам. Кто же из них двоих был тенью, а кто плотью?
- Вы арестованы, герр Гасснер, - объявил майор Вагеман. - Где ваша
жена?
- Ее здесь нет, - хрипло сказал Вальтер Гасснер. - Она исчезла. Я...
Наверху послышался шум взламываемой двери, и несколькими секундами
позже до них донесся голос одного из инспекторов.
- Я нашел ее. Она была заперта в своей спальне.
Вскоре на лестнице в сопровождении инспектора появилась дрожащая Анна
Гасснер. Волосы ее были всклокочены, лицо в пятнах и грязных потеках, из
глаз неудержимо катились слезы.
- Слава богу, - говорила она. - Слава богу, вы пришли!
Мягко поддерживая ее под локоть, инспектор подвел ее к группе,
стоявшей посреди огромной гостиной. Когда Анна Гасснер подняла глаза и
увидела своего мужа, она начала пронзительно кричать.
- Все в порядке, фрау Гасснер, - попытался успокоить ее майор
Вагеман. - Вам нечего его опасаться.
- Мои дети, - визжала она. - Он убил моих детей!
Макс следил за выражением лица Вальтера Гасснера. Взгляд его,
обращенный к жене, был полон боли и безысходности. Сам он выглядел
подавленным и лишенным всяческих признаков жизни, живым трупом.
- Анна, - прошептал он. - О, Анна.
- Вы имеете право не отвечать на наши вопросы и потребовать своего
адвоката, - сказал ему майор Вагеман. - Но в ваших же интересах оказывать
нам всяческое содействие.
Вальтер даже не слушал его.
- Зачем ты их позвала, Анна? - умоляюще обратился он к жене. - Зачем?
Разве нам было плохо вместе?
- Дети мертвы! - кричала Анна. - Они мертвы!
Майор Вагеман посмотрел на Вальтера Гасснера и спросил:
- Это правда?
Вальтер утвердительно кивнул головой, и глаза его напоминали глаза
глубокого старца, побежденного жизнью.
- Да... Они мертвы.
- Убийца! Убийца! - закричала его жена.
- Мы бы хотели, чтобы вы показали нам их тела, - сказал майор
Вагеман. - Надеюсь, вы не откажетесь сделать это?
И вдруг Вальтер Гасснер заплакал, размазывая слезы по щекам. Он был
не в силах вымолвить ни слова.
- Где они? - спросил майор Вагеман.
Вместо Вальтера ответил Макс.
- Дети похоронены на кладбище Св. Павла.
Все, кто был в гостиной, разом повернули головы к Максу.
- Они умерли при рождении пять лет тому назад, - пояснил Макс.
- Убийца! - снова завопила Анна Гасснер, обернувшись к своему мужу.
И все увидели мелькнувшее в ее взгляде бешенство.
51. ЦЮРИХ. ЧЕТВЕРГ, 4 ДЕКАБРЯ - 20.00
Холодная зимняя ночь наступила сразу, погасив едва занявшиеся
коротенькие сумерки. Мягкой белой пудрой, тотчас подхватываемой ветром и
разносимой по улицам города, посыпался снег. В административном здании
