гостиницах останавливаться в пути. Молодой красавец, тренер по лыжам, он
всю свою жизнь жил за счет богатых женщин и наконец женился на богатой
наследнице, намного старше себя.
Один чек показался Максу странным: это был чек на двести марок,
выписанный на имя доктора Хайссена. На чеке стояло: "За консультацию".
Какого рода консультацию? По чеку деньги были получены в банке "Дрезденер"
в Дюссельдорфе. Пятнадцатью минутами позже Макс уже разговаривал с
управляющим этого банка. Конечно же, управляющий знал доктора Хайссена. Он
был одним из надежных и уважаемых клиентов банка.
- Кто он по специальности?
- Психиатр.
Повесив трубку, Макс откинулся в кресле, закрыл глаза и задумался.
Ниточка-зацепка? Снова поднял трубку и заказал разговор с доктором
Хайссеном в Дюссельдорфе.
Голос регистратора сухо уведомил Макса, что доктора нельзя
беспокоить. Когда же Макс стал настаивать, доктор Хайссен сам взял трубку
и сказал, что никогда не разглашает тайн своих клиентов и не намерен с кем
бы то ни было обсуждать такие вопросы, тем более по телефону. И повесил
трубку.
Макс обратился за помощью к компьютерам.
- Расскажите мне, пожалуйста, о докторе Хайссене, - попросил он их.
Спустя три часа Макс снова позвонил доктору Хайссену.
- Я уже говорил вам, - не очень учтиво сказал доктор, - что, если
хотите получить информацию о любом из моих пациентов, вам придется явиться
в мой кабинет с санкцией прокурора.
- Но мне сейчас неудобно ехать в Дюссельдорф, - сказал инспектор.
- Это ваша проблема. Что-нибудь еще? Я очень занятой человек.
- Да, я знаю. Тут передо мной лежат ваши отчеты о доходах за
последние пять лет.
- Что с того?
- Доктор, - доверительно сказал Макс, - я бы не хотел поднимать шума.
Но вы нелегально скрываете двадцать пять процентов своего дохода. Конечно,
если вы предпочитаете, я перешлю эти документы в налоговую инспекцию и
сообщу им, где и что им искать. Они, например, могут начать с вашего сейфа
в Мюнхене или же с вашего номерного банковского счета в Басле.
После длительной паузы голос доктора спросил:
- Простите, как, вы сказали, ваше имя?
- Макс Хорнунг, инспектор швейцарской криминальной полиции.
Снова длительная пауза. Наконец доктор учтиво спросил:
- Я в первый раз плохо расслышал. Какая конкретно информация вас
интересует?
Макс попросил его рассказать о Вальтере Гасснере.
Когда доктор начал рассказывать, ничто уже не могло остановить его.
Конечно, он помнит Вальтера Гасснера. Тот пришел к нему на прием без
предварительной записи. Отказался сообщить свое имя. Сказал, что хотел бы
обсудить с ним проблемы своего друга.
- Это меня насторожило, - доверительно сказал доктор Хайссен Максу. -
Классический синдром человека, не желающего признать себя психически
нездоровым.
- В чем конкретно боялся он признаться?
- Он сказал, что его друг - шизофреник, одержимый мыслью об убийстве,
и что, если его вовремя не остановить, он обязательно кого-нибудь убьет.
Спросил, есть ли против этого какие-либо средства. Сказал, что очень не
хотел бы, чтобы его друг попал в сумасшедший дом.
- Что вы ему ответили?
- Прежде всего, естественно, я сказал, что должен осмотреть его
друга, что некоторые виды душевных расстройств можно лечить современными
лекарствами, а также психиатрическими и терапевтическими методами, в то
время как другие виды расстройств неизлечимы. Я ему также сказал, что тот
случай, который он мне описал, требует длительного и тщательного лечения.
- Как он на это отреагировал? - спросил Макс.
- Никак. Этим, собственно, все и завершилось. Больше я этого человека
уже не видел. Я бы хотел помочь ему. Он был очень болен. Я, видимо, был
его последней соломинкой. Это был явно крик о помощи. Он был похож на
убийцу, который пишет на стене квартиры своей очередной жертвы:
"Остановите меня прежде, чем я еще кого-нибудь убью!"
Одно обстоятельство смущало Макса.
- Вы сказали, доктор, что он отказался назвать вам свое имя и
одновременно расплатился с вами чеком, на котором вынужден был проставить
свою подпись.
- Он забыл взять с собой деньги, - пояснил доктор. - Его это очень
беспокоило. В конце концов ему пришлось расплатиться чеком. Благодаря
этому я и узнал его имя. Вас еще что-нибудь интересует, господин
инспектор?
- Нет.
Пленительно-заманчивая ниточка-зацепка не давала Максу покоя. Но
дотянуться до нее он пока не мог. Но все еще впереди - а пока пора было
прощаться с компьютерами. Теперь все зависело от него самого.
Когда на следующее утро Макс вернулся в Цюрих, на его рабочем столе
уже лежал телекс из Интерпола. В нем содержался список клиентов, кому была
продана серия пленок, на одной из которых был отснят порнофильм-"гасилка".
Список включал семь покупателей. Одним из них был концерн "Рофф и
сыновья".
Инспектор Макс Хорнунг докладывал старшему инспектору Шмиту о своих
находках. Не было никакого сомнения, что этому коротышке снова здорово
повезло: дело обещало быть сенсацией.
- Убийца - кто-то из пятерых, - говорил Макс. - У каждого из них есть
мотив для преступления и возможность совершить его. В день поломки лифта
все они были в Цюрихе на заседании Совета. Любой из них мог быть на
Сардинии во время аварии джипа.
Старший инспектор Шмит нахмурился.
- Вы сказали, что подозреваете пятерых. Кроме Элизабет Рофф в тот
день на заседании, однако, присутствовали только четверо членов Совета.
Кто же тогда, по-вашему, пятый подозреваемый?
Макс захлопал глазами и пояснил:
- Тот, кто был с Сэмом Роффом в Шамони, когда он погиб. Рис Уильямз.
45
"Миссис Рис Уильямз".
Элизабет не верила собственным глазам. Словно волшебный сон из
далекого детства стал явью. До сих пор она помнила, как в своей тетрадке
самозабвенно страницу за страницей исписывала так прелестно звучавшим
сочетанием "Миссис Рис Уильямз". И вот... Она еще раз с недоверием
взглянула на свой палец, на котором красовалось обручальное кольцо.
- Чему ты улыбаешься? - спросил Рис.
Он сидел в кресле напротив нее в роскошном "Боинге 707-320". Они
летели на высоте тридцать пять тысяч футов где-то над Атлантическим
океаном, попивая охлажденный "Дом Периньон" и закусывая его черной икрой.
Сценка эта была настолько близка к образному строю кинокартины "Ля дольче
вита" ("Сладкая жизнь"), что Элизабет рассмеялась вслух.
Рис улыбнулся.
- Может, я чего брякнул?
Элизабет отрицательно покачала головой. Еще раз взглянув на него,
удивилась, до чего же он был красив. Ее муж.
- Просто я счастлива.
Но он никогда не узнает, как глубоко она была счастлива. Как могла
она объяснить ему, что значило для ее это замужество? Да он и не поймет,
так как для него эта женитьба была только очередной деловой сделкой. Но
она по уши была влюблена в него. Элизабет казалось, что кроме него она
никого никогда не любила. Ей хотелось посвятить ему всю свою жизнь, иметь
от него детей, принадлежать только ему и чтобы он принадлежал только ей.
Элизабет снова украдкой бросила взгляд на сидевшего напротив Риса и
подумала про себя: "Но сначала необходимо провернуть одно маленькое, но
весьма щекотливое дельце: надо попробовать влюбить его в себя".
Элизабет сделала предложение Рису в день встречи с Юлиусом Бадраттом.
После ухода банкира Элизабет, тщательно причесавшись, вошла к Рису в
кабинет и, набрав в грудь побольше воздуха, сказала:
- Рис, ты женишься на мне?
Заметив на его лице недоумение и не дав ему сказать ни слова, она,
напустив на себя холодный и независимый вид, поспешила снять неловкость,
заявив:
- Это будет всего лишь сделка. Банки согласны продлить нам сроки
уплаты долгов при условии, что ты станешь президентом "Роффа и сыновей". А
единственный способ сделать это, - она запнулась, с ужасом заметив, что
голос ее дрожит, - это жениться на ком-либо из Роффов, и так уж
получается, что только я одна в данный момент гожусь на эту роль.
Она почувствовала, что краснеет, и боялась смотреть ему в глаза.
- Это будет, как ты понимаешь, сугубо фиктивный брак, - продолжала
Элизабет, - в том смысле, что... - она запнулась, - что ты свободен
делать... ты не обязан... в общем, никто тебя не будет принуждать делать
то, чего ты не пожелаешь.
Он молча смотрел на нее, не приходя ей на помощь. Хоть бы словечко
вымолвил, подумала Элизабет в замешательстве.
- Рис...
- Прости. Ты меня просто ошарашила, - улыбнулся он. - Не каждый день
приходится получать столь лестное предложение от столь красивой женщины.
Он явно тянет время, подумала она, чтобы найти способ выпутаться из
этой щекотливой ситуации и одновременно своим отказом не обидеть ее.
"Прости, Элизабет, но..."
- Заметано, - сказал Рис.
И словно гора свалилась с плеч. Элизабет даже сама не сознавала, как
все это было для нее важно. Она добилась так необходимой ей передышки и
теперь наверняка сумеет вычислить подонка, угрожавшего ее фирме. Вместе с
Рисом они сумеют остановить эту ужасную лавину навалившихся на них
бедствий. Но оставалась еще одна маленькая деталь, которую следовало бы
уточнить.
- Ты станешь президентом концерна, - сказала она, - а контрольный
пакет акций останется за мной.
Рис нахмурился.
- Но если я руковожу концерном...
- Именно этим ты и будешь заниматься, - заверила его Элизабет.
- Но право решающего голоса...
- Останется за мной. Я хочу быть уверена, что акции не будут
распроданы на сторону.
- Понятно.
Но сказано это было, она чувствовала, скорее в укор ей, чем в
одобрение. Ах, как бы ей хотелось открыться ему. Что она уже давно решила
не препятствовать распродаже акций, чтобы члены Совета были сами вольны
распоряжаться ими. Когда Рис станет президентом, страх, что кто-то
незванный может завладеть концерном, отпадет сам собой. Такая сильная
личность, как Рис, просто не позволит ему это сделать. Но решение ее
только тогда может вступить в силу, когда она поймает нечестивца,
посмевшего поднять руку на фирму. Она бы очень хотела все рассказать Рису,
но чувствовала, что время для этого еще не наступило, и потому просто
сказала:
- В остальном ты будешь полным и единственным хозяином.
Некоторое время Рис молча и внимательно смотрел на нее. Затем сказал:
- Когда же свадьба?
- Чем скорее, тем лучше.
Кроме Анны и Вальтера, прикованного к постели, все остальные
съехались в Цюрих на церемонию бракосочетания. Алек и Вивиан, Элена и
Шарль, Симонетта и Иво. Все они искренне радовались за Элизабет, и
исходившая от них неподдельная радость заставляла Элизабет чувствовать
себя мошенницей. Откуда могли они знать, что ее замужество было сделкой.
Алек обнял ее и сказал:
- Сама знаешь, я тебе желаю только счастья.
- Знаю, Алек, спасибо.
Иво был в восторге.
- Carissima, tanti auguri e fig maschi.
Нищие мечтают о богатстве, а короли о любви.
Элизабет улыбнулась.
- Кто это сказал?
- Я это говорю, - объявил Иво. - Надеюсь, Рис хоть чуть-чуть
понимает, что ему чертовски повезло.
- Я не устаю ему об этом твердить, - непринужденно сказала она.
Элена отвела Элизабет в сторону.
- Ты меня удивляешь, ma chere. Вот уж не думала, что между тобой и
Рисом что-то затевалось.
- Это произошло внезапно и сразу.
Элена холодно-изучающе оглядела ее с головы до ног...
