Лу и Жозефина развернули свои подарки, а все остальные стояли вокруг и
обсуждали их.
Мэри Лу предложила:
- Пошли купаться!
Все бросились к кабинкам для переодевания. Надевая свой новый
купальный костюм, Жозефина думала, что никогда еще не чувствовала себя
такой счастливой. День прошел замечательно, и провела она его в кругу
друзей. Она была одной из них и делила с ними ту красоту, которая их везде
окружала. В этом нет никакого греха. Как бы ей хотелось остановить время и
заморозить этот день, чтобы он никогда не кончился!
Жозефина вышла на яркий солнечный свет. Идя к бассейну, она заметила,
что все наблюдают за ней - девочки с явной завистью, а мальчики с
застенчиво и исподтишка. За последние несколько месяцев тело Жозефины
оформилось с потрясающей быстротой. У нее были крепкие, полные груди,
натягивавшие материал купальника, и округлые, почти женские, бедра.
Жозефина нырнула в бассейн и присоединилась к друзьям.
- Давайте играть в Марко Поло, - крикнул кто-то.
Жозефина любила эту игру. Ей нравилось двигаться в теплой воде с
крепко зажмуренными глазами. Она должна крикнуть: "Марко!", а другие
ответить: "Поло!". Жозефина нырнет на звук их голосов, пока они не
разбежались, и постарается осалить кого-нибудь, и тогда водит осаленный.
Игра началась. Водить досталось Сисси Топпинг. Она погналась за
мальчиком, который ей нравился, по имени Боб Джексон, но не смогла его
догнать и осалила Жозефину. Жозефина крепко зажмурила глаза и прислушалась
- не выдаст ли кто-нибудь себя плеском воды.
- Марко! - крикнула она.
В ответ раздался хор голосов: "Поло!" Она попыталась схватить
кого-нибудь вслепую, но схватила только воздух. Для Жозефины это не имело
значения, что все дети более ловкие, чем она, - ей хотелось, чтобы игра
продолжалась без конца и чтобы вечно длился этот день.
Она остановилась, стараясь услышать всплеск, хихиканье или шепот.
Потом двинулась дальше - глаза закрыты, руки вытянуты, - коснулась
лестницы. Поднялась на одну ступеньку, чтобы приглушить звук от своих
собственных движений.
- Марко! - крикнула она.
На этот раз ответа не было. Она постояла молча и повторила:
- Марко!
Молчание. Ей показалось, что она осталась одна в каком-то теплом,
влажном и безлюдном мире. Они сговорились подшутить над ней. Решили, что
никто не будет отвечать ей. Жозефина улыбнулась и открыла глаза.
Она стояла одна на ступенях бассейна. Что-то заставило ее посмотреть
вниз. Ее белый купальный костюм снизу был окрашен красным, и тоненькая
струйка крови стекала между ног. Все дети стояли по краям бассейна и
изумленно смотрели на нее. Жозефина в ужасе посмотрела на них снизу вверх.
- Я...
Она замолчала, не зная, что сказать. Потом быстро сошла по ступенькам
в воду, чтобы скрыть свой позор.
- Мы так не делаем в плавательном бассейне! - сказала Мэри Лу.
- А поляки делают, - хихикнул кто-то.
- Эй, побежали в душ.
- Ага. А то как-то неприятно.
- Кто захочет в _э_т_о_м_ купаться?
Жозефина опять зажмурила глаза и слушала, как все они пошли к
павильону, оставив ее одну. Она стояла, не открывая крепко зажмуренных
глаз и сдвинув ноги, чтобы попытаться остановить это постыдное истечение.
Раньше у нее не было месячных. Все случилось абсолютно неожиданно. Вот
сейчас, через минуту, они все вернутся и скажут ей, что просто пошутили,
что они ее друзья как прежде, что радость не кончится никогда. Они придут
и объяснят, что это просто игра. Может быть, они уже вернулись, чтобы
продолжить игру. Не открывая зажмуренных глаз, она прошептала: "Марко", -
и отзвук замер в послеполуденном воздухе. Девочка совершенно не
представляла себе, сколько времени уже простояла вот так в воде, с
закрытыми глазами.
"Мы так не делаем в плавательном бассейне".
"А поляки делают"...
У нее дико разболелась голова. Она почувствовала тошноту и внезапные
спазмы в желудке. Но Жозефина знала, что должна стоять здесь с крепко
зажмуренными глазами. Пока они не вернутся и не скажут ей, что это была
шутка.
Она услышала шаги и шуршащий звук у себя над головой и вдруг
почувствовала, что все в порядке. Они вернулись. Жозефина открыла глаза и
подняла голову.
Дэвид, старший брат Мэри Лу, стоял на краю бассейна с махровым
халатом в руках.
- Я прошу прощения за них всех, - сказал он напряженным голосом и
протянул ей халат. - Вот. Выходи и надевай.
Но Жозефина закрыла глаза и не сдвинулась с места, словно окаменев.
Ей хотелось как можно скорее умереть.
15
Это случилось в один из "хороших" дней Сэма Уинтерса. Первые куски
отснятого материала к фильму Тесси Бранд получились замечательными.
Отчасти это объяснялось тем, что Тесси лезла из кожи вон, чтобы оправдать
свое поведение. Но как бы то ни было, а Барбара Картер становилась самым
знаменитым продюсером года. Этот год обещает быть протрясающе удачным для
художниц по костюмам.
Выпущенные "Пан-Пасифик" телевизионные сериалы шли с успехом, и самым
популярным из них был "Мой слуга Пятница". Телекомпания вела переговоры с
Сэмом относительно нового пятилетнего контракта для сериала.
Сэм собирался идти на ленч, когда торопливо вошедшая в кабинет Люсиль
сообщила:
- Только что поймали человека, который пытался устроить пожар в
отделе реквизита. Его ведут сюда.
Он молча сидел на стуле лицом к Сэму, а два студийных охранника
стояли у него за спиной. Его глаза злобно сверкали. Сэм все еще не мог
прийти в себя от потрясения.
- Но почему? - воскликнул он. - Ради всего святого, почему?
- Потому что я не нуждаюсь в твоей вшивой благотворительности, -
взорвался Даллас Бэрк. - Ненавижу и тебя, и эту студию, и весь паршивый
бизнес. Я создал этот бизнес, сукин ты сын. Я заплатил за половину студий
в этом дерьмовом городе. Тут все на мне разбогатели. Почему ты не дал мне
поставить какую-нибудь картину, а вместо этого пытаешься откупиться от
меня, притворяешься, платишь за кучу какого-то мусора, краденных сказочек?
Ты бы у меня купил даже телефонный справочник, Сэм. Мне не нужно было от
тебя никаких подачек - я хотел получить работу. Из-за тебя я подохну
неудачником, и никогда тебе этого не прощу, подонок!
После того как Далласа Бэрка увели, Сэм еще долго сидел и думал о
нем, вспоминая великие дела, которые он совершил, и великолепные фильмы,
которые он снял. В любом другом бизнесе Даллас Бэрк стал бы героем,
председателем правления фирмы или ушел в отставку с "жирной" пенсией и в
ореоле славы.
Но здесь господствовал беспощадный мир кинобизнеса!
16
В начале 50-х годов успех сопутствовал Тоби Темплу. Он выступал в
самых известных ночных клубах: "Ше Пари" в Чикаго, "Латинском казино" в
Филадельфии, "Копакабане" в Нью-Йорке; на бенефисах, в детских больницах,
в благотворительных концертах. Он готов был работать для кого угодно, где
угодно и когда угодно. Ему нужны были только аплодисменты публики и ее
любовь. Темпл с головой ушел в шоу-бизнес. Везде в мире происходили
большие события, но для Тоби они были лишь материалом для его номеров.
В 1951 году, когда уволенный генерал Макартур изрек: "Старые солдаты
не умирают - они просто постепенно становятся невидимыми", Тоби сказал:
"Здорово! Надо попробовать их стиральный порошок".
В 1952 году, когда была сброшена водородная бомба, Тоби отреагировал
так: "Это что! Вы бы видели, что творилось на моей премьере в Атланте!"
Стал президентом Айк, умер Сталин, молодые американцы носили шляпы
а-ля Дейви Крокет, а в Монтгомери прошел автобусный бойкот.
Когда Тоби преподносил свои жалящие остроты с изумленным видом
озадаченного простодушия, публика хохотала до слез.
Вся жизнь Тоби состояла из "гвоздевых" фраз. "Ну, он говорит:
"Подожди минутку, я возьму шляпу и пойду с тобой...", и "...по правде
говоря, оно так аппетитно выглядело, что я съел его сам!", и "...я был
легавым...", и "...теперь у меня есть ты, а парохода нет...", и "Я такой
невезучий. Мне всегда выпадает роль, где надо есть..." и так далее, и так
далее, а зрители смеялись до слез. Публика любила его, а он питался этой
любовью, взрастал на ней и поднимался в своем мастерстве все выше и выше.
Но внутри у Тоби жило какое-то глубокое, неукротимое беспокойство. Он
всегда искал чего-то большего. Он ничем не мог спокойно наслаждаться,
потому что боялся, что мог бы в это время быть на более веселой вечеринке,
или выступать перед более интересной публикой, или целовать более красивую
девушку. Женщин Тоби менял так же часто, как рубашки. После случая с Милли
он боялся сильных увлечений. Он вспоминал времена "Туалетного турне" и то,
как завидовал комикам, у которых были огромные лимузины и красивые
женщины. Теперь он всего этого достиг, но был так же одинок, как и тогда.
Кто же это сказал: "Когда достигаешь того, чего хочешь, видишь, что там
этого нет..."?
Тоби Темпл посвятил себя тому, чтобы стать "Номером Один", и знал,
что добьется этого. Он жалел лишь об одном - о том, что мать не увидит,
как сбывается ее предсказание.
Единственным, кто о ней напоминал, был отец Тоби.
Частная лечебница в Дейтройде помещалась в безобразном кирпичном
здании, оставшемся от прошлого столетия. Ее стены хранили тошнотворный
запах старости, болезни и смерти.
Отец Тоби Темпла перенес удар и вел почти растительное существование;
это был человек с равнодушными, безразличными глазами и разумом, который
не реагировал ни на что другое, кроме посещений сына. Тоби стоял в
грязноватом, с зеленым ковровым покрытием, холле лечебницы, в которой
содержался теперь его отец. Сиделки и пациенты с обожанием обступили его.
- Я вас видела в программе Хэролда Хобсона на прошлой неделе. Это
было просто потрясающе. Как вы придумываете все эти занимательные штучки?
- Их придумывают мои авторы, - ответил Темпл, и все засмеялись его
скромности.
К ним по коридору двигался санитар, везя в кресле отца Тоби. Тот был
свежевыбрит, волосы его были приглажены. В честь визита сына он позволил
облачить себя в костюм.
- Эй, это же Бо Бруммель! - воскликнул Тоби, и все повернулись и с
завистью посмотрели на мистера Темпла, думая, как было бы хорошо иметь
такого замечательного, знаменитого сына, как Тоби, который приходил бы
навещать их.
Тоби подошел к отцу, наклонился и обнял его.
- Ты кого пытаешься обмануть? - спросил Тоби. Указав на санитара, он
сказал:
- Это ты должен возить его, папа.
Все засмеялись и постарались запомнить эту шутку, чтобы при случае
рассказать друзьям, что они слышали от Тоби. "Я тут на днях был в одной
компании с Тоби Темплом; и он сказал... Я стоял совсем близко, вот как
сейчас с вами, и слышал, что он говорил..."
Он стоял, развлекая собравшихся вокруг него людей, легонько "лягая"
их, и им это нравилось. Он подшучивал над ними на предмет их сексуальной
жизни, их здоровья и их детей, так что и они в этот краткий визит могли
посмеяться над своими собственными проблемами. Наконец Тоби огорченно
сказал:
- Не хочется от вас уходить, давно у меня не было такой симпатичной
публики ("они это тоже запомнят"), но надо немного побыть наедине с папой.
Он обещал мне парочку свежих анекдотов.
Ответом был новый взрыв веселья и обожания.
Тоби и его отец находились одни в маленькой гостиной. Даже и в этой
комнате витал запах смерти. "Но ведь именно здесь это и происходит, не так
ли?" - подумал Тоби. Смерть? Это место предназначалось для уже ненужных
