кружилась, как две кошки в марте. И сигареты уползли глубоко в узкий
карман, я доставал их, мыча и извиваясь, а достав, понял, что огня нет,
и это был удар ниже пояса, прямо по яйцам, но тогда я этого не понял,
просто хотел курить - и баста. Шел, вертя сигарету в руках, как жетончик
из гардеробной, шарил взглядом вдоль улицы, отыскивал красную точку,
плывущую так или иначе над землей, и - выискал. Пошел на огонь, вытяги-
вая руку как оправдание, и так вот, с протянутой рукой, приблизился к
ней. И остановился.
Мы смотрели друг на друга довольно долго. У нее оказались красивые и
стройные ноги, как у куколки, одна подпирала стену, и мой взгляд не-
вольно пополз вверх, сначала под юбку, не скрывавшую ничего, а потом и в
вырез на груди. Я так и не знал, как ее зовут.
"Ты пробила дырку у меня в голове, - сказал я тогда, - и я не знаю,
что мне с этим делать. Что мне с этим делать?". Она не ответила, просто
молча смотрела, долго и безучастно. А потом вытащила из сумочки спички и
подала мне. Я прикурил, но уже понял, что это ни к чему не приведет. Еще
я понял, что дня два-три мне придется прожить без травы, и вытащил
деньги из кармана. "Тут только сто, - сказала она, - ты меня дешево це-
нишь". Я добавил еще сотню, она взяла меня под руку и повела в ту мерз-
кую гостиницу, на шестой этаж, сквозь крики и шум, и запах кошачьего
дерьма, и лужи на полу - к себе в комнату. Все было оплачено, и не
только деньгами. Но только на этот раз. А потом... бог его знает, что
потом?
5. Жертвы
Вовсе не трудно прожить без травы. Сложнее сделать это сознательно. Я
тратил на нее деньги, раз за разом, получая молчаливое согласие. Она ни-
чего не просила, но неизменно две сотни перекочевывали из кармана на
тумбочку, и мы знали, что иначе нельзя. "Иначе это будет просто любовь,
- сказала она раз, - а кому это нужно?". Она права.
И так оно тянулось с год. Потом, как-то раз, я пришел к ней поздно
ночью. Она открыла дверь, и стояла на пороге с запредельностью в лице. Я
заглянул ей в глаза, и осознание ошибки ударило по вискам. Это не она,
мгновенно понял я. Я ошибся. Воистину, роковая ошибка... и что мне де-
лать с этим теперь? Я жил с НЕЙ - но это не она, черт, черт и еще раз
черт!
Потом-то я часто размышлял об этом... Может быть, это злая шутка -
знак времени, оставляющего на людях невидимые отметины? И мне довелось
увидеть вперед это превращение?
Не понимаю. Я многое не понимаю, и знаю об этом. Мы не хозяева мира и
не рабы времени. Мы - жертвы. Имя нам - легион.
Я просто ушел. Даже не обида, а разочарование овладело мной. Я курил
в тот месяц так много, что не могу теперь вспомнить ничего из происхо-
дившего. Просто стерто из памяти. Просто.
6. Эпилог, а уместнее - эпиграф
Естественно, мертва. Что такое сентиментальная история без банального
конца? Она умерла где-то далеко отсюда, я даже и не знаю как. Дошли слу-
хи, что ее убили. Может, оно и так, но что это меняет? Предающий для
предаваемого мертв заочно, без апелляций или смягчающих обстоятельств.
Я так и не узнал ее имени. Я не спросил, она не сказала. Странно?
Странно.
7. Просто эпилог
Я прихожу к Оссу довольно часто. Он все торчит, и вокруг те же люди,
и она тоже заходит. Мы иногда разговариваем о всяких пустяках, но никог-
да не смотрим друг другу в глаза. Я узнал, как ее зовут, но что от этого
изменится? Она мертва. Мертва, как все живое. Мертва, как седой волос,
первый седой волос, знак перелома и, естественно, символ. Символ? Символ
чего? Да откуда мне знать.
8. Эпилог
Вскоре я вернулся к ней. Все это было срывом, и не более. Слишком
много травы, слишком много жизни. Как-то само собой и исподволь все
улеглось. Я снова приходил и приходил, с деньгами и шоколадом, покупая
любовь и любовь. "На что тебе это, - частенько спрашивала она, - ничего
не изменится..." Мы знали это. "Это же просто любовь, - говорила она, -
просто любовь. Надо с этим кончать. Это плохо кончится, это всегда плохо
кончается". Я знал и понимал. Иногда мне приходило в голову, что было бы
куда лучше, если бы, скажем, она умерла, где-то далеко от меня, а я бы
не знал даже точно, просто дошли бы слушки... Или, например, мы бы расс-
тались, остались бы старыми знакомыми, или - как знать! - даже друзьями,
встречались изредка на всяких тусовках, разговаривая мило о пустяках -
но никогда не глядя друг другу в глаза.
Но все равно, чем это кончится. Мы неуклонно стареем, и по утрам кон-
туры грядущих горьких морщин недалекой старости придают нашим лицам вид
усталый и недовольный.
И не уйти далеко. И ничего не найти... И ничего не отдать и не взять.
И не простить. И не догнать. И не любить.
1997-05-07
Сергей Вахнин
Про Это
Много сказано лживых слов о любви, нижайщей из людских слабостей.
Настало время сорвать сверкающие тайные покровы и показать ее темную
сущность. Этот порок заставляет лгать даже самые чистые сердца, дрожать
самые сильные руки и глупеть самые светлые головы. Нет той подлости и
преступления, которые не совершались, прикрываясь словами любви. Разное
называют этим словом. Один преврашается в собаку, его бьют и унижают, а
он называет это несчастной любовью. Другой тщеславие зовет любовью. Лю-
бовью называют потирание потных тел друг о друга. Привычка, боязнь поте-
ри насиженного места, страх наказания и другие черные стороны души чело-
веческой тоже хотят называться любовью. Любая слабость может извернуться
и назваться этим словом. Все они тянут в свою сторону рваное одеяло слов
любви. Казалось бы, можно заметить через прорехи ложь и обман, но магия
любви завораживает и заставляет молчать голос разума. Отрекитесь от сло-
ва любовь, оно истрепано, вывернуто наизнанку и давно уже означает ложь.
Когда звучит "Я люблю тебя", это означает "Я тебе лгу". И на одного заб-
луждающегося в осознании своей "любви" приходиться сотня произносящих
это слово из жалости, лести, привычки или желания обладать. Не произно-
сите слово "любовь" и не принуждайте произносить, похороните его. А если
вам повезет и вы встретите чуство, которое не сможете назвать лживой
слабостью, оставте его невысказанным, не будите демонов лжи.
Монах
Вы когда нибудь курили Vogue? Нет? Это такие тонкие, как спагетти си-
гареты, да к тому же те, что у меня еще и с ментолом. Ну и гадость дол-
жен вам сказать. Все равно что засунуть в рот макаронину, типа той, что
употребляют на флоте для приготовления известного блюда, да еще и набить
ее второсортным сеном. Хотя какое может быть второсортное сено. Оно на-
верное как и осетрина бвает только первой свежести. Тем не менее я курю
эту гадость одну за одной, и никак не могу накурится. Во рту уже зубы
свело от ментолового холода. Сигареты она оставила уходя, она просто за-
была их у меня. Глупо конечно надеяться, что она вернется ради пачки си-
гарет. Когда уходят так, за сигаретами не возвращаются. Но я все равно
стараюсь курить поменьше, и смотрю на дверь, ожидая, что войдет она и
скажет:
- Привет, извини, я забыла сигареты... - Да, конечно, вот они. - Но,
дело, собственно, не в них.
И тогда я встану с кресла подойду к ней, а она прильнет к моей груди
и скажет:
- Я соскучилась по тебе.
Мы пойдем на кухню - варить кофе, потому что ночь уже начинает прев-
ращаться в плавное утро, а потом я буду смотреть, как она, стараясь не
обжечься, пьет маленькими глотками кофе из чашечки китайского рисового
фарфора. Я помню первый раз когда она пришла ко мне в гости, мы так же
сидели на кухне, она так же пила кофе, а я что-то рассказывал. Что - не
помню, помню только, что она смеялась, наверное я рассказывал что-то
смешное. А может быть просто она смеялась надо мной, над моей неисправи-
мой неприспособленностью к жизни, кто знает...Первый раз мы были с нею
близки тоже на кухне и тоже после кофе. Странно, кто бы мог подумать,
что кухонная плита вполне подходит для... Но впрочем, это не важно. Кто
и с кем был когда-то близок. Это скорее тема для бабушек сидящих на ска-
меечке у подъезда, всегда громко обсуждающих всех моих знакомых, ничуть
не стесняясь моего открытого на кухне окна. Деревья за окном преврати-
лись в палитру художника, рисующего подземелье Гобсека. Я не люблю
осень, может быть потому что я родился весной, и мне противно видеть,
как все умирает и съеживается в предверии наступления холодов. Мне поче-
му-то кажется что и я умру осенью, причем не в солнечное теплое воскре-
сение бабьего лета, а в промозглый сырой понедельник.
Как-то еще в самом начале нашего знакомства, весной, на мой день рож-
дения, мы с ней поехали за город, за березовым соком. Мы набирали его в
бутылки из под молока, такие, с широким горлышком, и тогда мне казалось,
что березы почему-то плачут глядя на нас, но я не придал этому значения.
Так, мимолетное ощущение. Сок получился той весной слаще обычного, а мо-
жет это просто любовь сделала его таким сладким. Мы пили его вместо ви-
на, справляя мой день рождения за столом, скатертью на котором была по-
жухшая прошлогодняя трава. Потом мы валялись на холодной весенней земле
и целовались. У нее были сладкие губы. Сегодня уже наступил понедельник,
а я все еще сижу в кресле, и курю Vogue вместо того, чтоб ложиться
спать. Она не вернется. Пачку сигарет можно купить в любом ночном мага-
зине. Я опять тянусь за сигаретой, но все таки хотелось бы, чтоб в пачке
хоть что-нибудь осталось. Может быть она еще вернется, а я выкурю все ее
сигареты...
Она тихонько открыла дверь в квартиру:
- Извини, забыла у тебя свои сигареты...
Он лежал в ванне, вода по цвету напоминала ее любимую губную помаду,
а на столике рядом лежала пачка Vogue с единственной сигаретой внутри...
Catz
Неделя
1. Понедельник
From: И To: М
Здравствуй, радость моя! Я страшно заморочен, поэтому может быть
слишком груб. Прости, я люблю тебя! И мне тебя очень нехватает ! Объяс-
няю, как настроить ICQ , т.е. как добавить меня. Все очень просто - 1. в
меню есть пункт - add to contact list 2. поставить галочку на последнюю
секцию, где UIN 3. Ввести туда мой номер 4 Появится строка с моими дан-
ными, нажать на кнопочку Next и я появлюсь в окошечке!
Ура! Далее по инструкции, полученной в центре! И.
From : М To: И
Здравствуй, радость моя! Оказалось, что писать тебе - это какое-то
странное действие. Но я попробую... Ценные советы из твоего письма не
пришлось использовать, потому как все само собой получилось, и ты сам ко
мне присоединился. Правда, к тому времени, когда я открыла ICQ, ты уже
давным-давно видел сны. Хотя о чем это я? после такого дня никаких снов
уже быть не может. Валера с Ларкой заезжали, принтер забрали, еще забра-
ли наши видео кассеты. Звали нас к себе на шашлыки и вообще на пару дней
отдохнуть сразу, как ты приедешь. Я скормила им наши щавелевые щи, чему
они были несказанно рады, потому как сами первое ленятся варить. Ну я,
как ты сам понимаешь, тоже не расстроилась. Я скучаю по тебе, и наша
квартира без тебя такая пустая и тихая, никто не хлопает дверью, не бу-
дит меня утром, и я начинаю понимать, что твое хлопанье дверью, на самом
деле, мне в радость, и мне его просто даже не хватает. Но все равно,
хоть мне здесь очень одиноко без тебя и к тому же мама дуется , что я к
ним не еду, я еще хотя бы две ночки побуду здесь, потому что надо ког-
да-то перестать бояться и научиться ночевать одной в квартире, хотя
честно говоря пока мне это слабо удается, но как говорится "дело мастера
боится". Завтра до 14.00 буду дома, ждать электриков с сантехниками, так
что может быть, если у тебя будет свободное времечко, нам удастся побол-
