бокала. - Я не признаю портвейн в жару, но приятного мало, когда тебя вот
так вынуждают от него отказываться.
- Вовсе нет, - сказал я. - Конечно, можно нанять следователя за любую
цену - как простого юриста. Или дантиста. Я не организация. Я всего лишь
один человек и никогда не веду больше одного дела. Я рискую, иногда очень
рискую. И работаю не постоянно. Нет, не думаю, чтобы двадцать пять долларов
в день было слишком дорого.
- Понятно. А что за текущие расходы?
- Разные мелкие разности. Никогда не знаешь заранее, что и как.
- Я бы предпочла знать, что и как, - ехидно сказала она.
- Узнаете. Все будет предъявлено черным по белому. У вас будет
возможность опротестовать расходы, если они вам покажутся чрезмерными.
- На какой аванс вы рассчитываете?
- Сотня долларов меня устроит, - сказал я.
- Хочу надеяться. - Она осушила бокал и снова наполнила его, даже не
успев вытереть губы.
- Когда речь идет о людях вашего круга, я не настаиваю на обязательном
авансе.
- Мистер Марлоу, - сказала она, - я довольно суровый человек. Не
заставляйте меня пугать вас. Если это у меня получится - значит, вы не тот
человек, который может быть мне полезен.
Я кивнул, пропустив это мимо ушей.
Она внезапно расхохоталась и потом рыгнула. Это была изящная легкая
отрыжка, исполненная с полной непринужденностью.
- Моя астма, - небрежно пояснила миссис Мердок. - Вино я пью как
лекарство. Поэтому вам не предлагаю.
Я закинул ногу на ногу. Я надеялся, что это не повредит ее астме.
- Деньги - не самое важное, - сказала она. - Женщины моего круга всегда
переплачивают и всегда готовы к этому. Надеюсь, вы окажетесь достойны вашего
гонорара. Дело же вот в чем. У меня похищено нечто весьма ценное. Я хочу
вернуть похищенное. Но это не все. Я не хочу, чтобы кого-нибудь арестовали.
Так случилось, что вор является членом моей семьи.
Она повертела бокал в толстых пальцах, улыбка ее была едва заметна в
полумраке затененной комнаты.
- Моя невестка, - пояснила миссис Мердок. - Очаровательная девушка... и
несгибаемая, как бревно.
Она посмотрела на меня внезапно заблестевшими глазами.
- Мой сын - круглый дурак, - сообщила она. - Но я очень привязана к нему.
С год назад он женился самым идиотским образом, без моего согласия. Это было
глупо с его стороны, так как он совершенно не в состоянии зарабатывать себе
на жизнь, а денег у него нет, кроме тех, что даю ему я, - а я ведь не щедра
на деньги. Леди, которую он избрал или которая избрала его, работала
певичкой в ночном клубе. Линда Конкист. Они жили здесь. Мы не ссорились,
потому что я никому не позволяю ссориться со мной в моем собственном доме.
Но тепла в наших отношениях не было. Я оплачивала их расходы, купила каждому
по машине, дала леди возможность одеваться вполне прилично - хотя и не
броско. Конечно, она находила жизнь здесь несколько скучной. Конечно, она
находила моего сына скучным. Я сама нахожу его скучным. Так или иначе, она
совершенно неожиданно уехала где-то с неделю назад, не оставив адреса и не
попрощавшись.
Миссис Мердок закашлялась, высморкалась в платок и продолжала:
- После ее отъезда обнаружилась пропажа монеты. Редкой золотой монеты,
известной как дублон Брэшера. Это жемчужина коллекции моего мужа. Меня
подобные вещи не интересуют, а его - интересовали. Я хранила его коллекцию в
целости и сохранности четыре года после его смерти. Она находится наверху, в
запертом несгораемом помещении в нескольких несгораемых сейфах. Она
застрахована, но я еще не заявила о пропаже. Не хочу, пока монету можно
вернуть. Я абсолютно уверена, что ее взяла Линда. Говорят, монета стоит
более десяти тысяч. Это образец, не бывший в употреблении.
- Но неудобный для сбыта, - сказал я.
- Возможно. Я хватилась монеты только вчера. Я еще долго не хватилась бы,
так как и близко не подхожу к коллекции, но вчера позвонил один человек из
Лос-Анджелеса по имени Морнингстар. Он представился торговым агентом и
поинтересовался, подлежит ли, как он выразился, Брэшер Мердока продаже. К
телефону подходил мой сын. Он ответил, что вряд ли, но надо уточнить у меня,
- и попросил мистера Морнингстара позвонить попозже. Меня он не стал
беспокоить: я отдыхала. Агент обещал перезвонить. Сын передал об этом
разговоре мисс Дэвис, а та - мне. Я велела ей позвонить этому человеку. Мне
было просто интересно.
Она отпила из бокала, потрясла платком и хрюкнула.
- Что вам было интересно, миссис Мердок? - спросил я, чтобы хоть
что-нибудь сказать.
- Если человек является торговым агентом, он должен знать, что монета не
продается. Мой муж, - Джаспер Мердок, указал в завещании, что никакая часть
его коллекции не может быть продана, предоставлена во временное пользование
или в залог, пока я жива. Не может быть вынесена из дома - кроме как в
случае какого-либо бедствия, представляющего угрозу зданию, да и тогда
только в присутствии поверенных. Мой муж, она мрачно усмехнулась, - считал,
что я могла бы уделять больше внимания этой куче металла при его жизни.
Стоял прекрасный день, светило солнце, благоухали цветы, пели птицы. По
улице с приглушенным, успокаивающим гулом проезжали машины. В сумрачной
комнате, пропитанной тяжелым винным запахом, рядом с этой грубой,
малопривлекательной женщиной все казалось чуть нереальным. Я вверх-вниз
качнул ногой и продолжал молча ждать.
- Я поговорила с мистером Морнингстаром. Его полное имя Элиша
Морнингстар. Его офис расположен в Белфонт-Билдинг на Девятой, в центре
Лос-Анджелеса. Я сказала ему, что коллекция Мердока не продается и, пока я
жива, продаваться не будет. И выразила удивление его неосведомленностью в
этом вопросе. Он что-то замычал и заблеял, а потом спросил, нельзя ли ему
посмотреть дублон. Я ответила, что, конечно, нельзя. Он довольно сухо
откланялся и повесил трубку. Старик - судя по голосу. А я пошла наверх
взглянуть на дублон самолично, чего не делала уже целый год. Монета исчезла
из запертого сейфа.
Я молчал. Она снова наполнила бокал и выбила дробь толстыми пальцами на
ручке шезлонга.
- Вы, вероятно, догадываетесь, о чем я сразу подумала?
- Вероятно. В том, что касается мистера Морнингстара. Кто-то предложил
ему монету, и он знал или подозревал, откуда она. Монета, должно быть, очень
редкая.
- Не бывший в обращении дублон, так называемый незатертый образец,
действительно большая редкость. Да. Именно это и пришло мне в голову.
- Каким образом монету можно было украсть?
- Это мог очень просто сделать любой обитатель дома. Ключи всегда лежат у
меня в сумке, а сумка валяется где попало. Было легче легкого вытащить
ключи, открыть сейф и шкатулку, а потом возвратить ключи на место. Для
постороннего это, может быть, и трудно, но для любого из домашних нет ничего
проще.
- Ясно... Почему вы решили, что монету взяла ваша невестка?
- Собственно, никаких доказательств у меня нет. Но я в этом совершенно
уверена. Вся прислуга в доме состоит из трех женщин, которые появились здесь
очень давно, - задолго до того, как я вышла замуж за мистера Мердока, а это
произошло всего семь лет назад. Садовник в доме не бывает, шофера у меня нет
- меня возит мой сын либо секретарша. Мой сын этого сделать не мог,
во-первых, потому, что он не такой идиот, чтобы обкрадывать собственную
мать, и, во-вторых, потому, что, если это он взял монету, ему ничего не
стоило бы предотвратить мою беседу с мистером Морнингстаром. Мисс Дэвис -
смешно и думать. Не из тех: слишком робка. Нет, мистер Марлоу, Линда -
именно тот человек, который мог сделать это - хотя бы назло, если ни для
чего другого. И вы прекрасно знаете, что за публика ошивается в ночных
клубах.
- Самая разная, - сказал я. - Как и везде. Полагаю, никаких следов
взлома? Трудно представить хладнокровного профессионала, который
удовольствовался бы только одной монетой. Но все-таки нельзя ли осмотреть
помещение наверху?
Она выдвинула челюсть, и мышцы на ее шее вздулись твердыми буграми. - Я
только что сказала вам, мистер Марлоу, что дублон Брэшера взяла миссис Лесли
Мердок, моя невестка.
Я молча уставился на нее, она - на меня. Взгляд ее был тяжел и холоден -
под стать фасаду этого дома. Я пожал плечами:
- Допустим. Что вы хотите от меня, миссис Мердок?
- Во-первых, я хочу вернуть монету. Во-вторых, мне нужны доказательства
для развода. Я не собираюсь оплачивать его. Осмелюсь предположить, вы
знаете, как устраиваются подобные дела?
Она завершила очередной прием "лекарства" и вдруг грубо расхохоталась.
- Слышал краем уха, - ответил я. - Вы сказали, что леди не оставила
адреса. Значит, вы даже не предполагаете, где ее искать, так?
- Именно.
- То есть никаких концов. У вашего сына могут быть какие-то соображения
по этому поводу, которыми он с вами не поделился. Я хочу поговорить с ним.
Черты ее толстого серого лица вдруг затвердели и стали еще более грубыми,
хотя казалось, дальше некуда.
- Мой сын ничего не знает. Даже о пропаже дублона. И я не хочу ставить
его в известность. В свое время он обо всем узнает. Сейчас его трогать не
надо. Он будет неукоснительно делать то, что я от него потребую.
- Так получалось не всегда.
- Его женитьба, - раздраженно сказала она, - была минутной слабостью.
Потом он старался вести себя как подобает джентльмену. Эти тонкости не для
меня.
- У нас в Калифорнии минутная слабость такого рода продолжается минимум
три дня, миссис Мердок.
- Молодой человек, вы согласны работать или нет?
- Согласен, если получу необходимые сведения и возможность вести дело
так, как считаю нужным. И не согласен, если вы собираетесь снабдить меня
сводом правил и инструкций.
Она резко рассмеялась.
- Это деликатное семейное дело, мистер Марлоу. И отнестись к нему нужно
деликатно.
- Если вы меня нанимаете, я вам гарантирую всю деликатность, на которую
способен. Если вы считаете, что ее у меня недостаточно, вероятно, вам лучше
не связываться со мной. Например, как я понял, вы не хотите, чтобы ваша
невестка понесла наказание. Для этого я недостаточно деликатен.
Она стала цвета вареной свеклы и раскрыла рот, чтобы завопить. Но
передумала, подняла бокал и заглотила еще некоторое количество "лекарства".
- Постарайтесь, - сухо бросила она. - Жаль, что я не встретила вас пару
лет назад, до его женитьбы.
Что означало последнее, я не вполне понял - так что пропустил реплику
мимо ушей.
Она перегнулась в сторону, поковырялась в диске внутреннего телефона и
что-то рявкнула в трубку, когда ей ответили.
Вскоре за дверью раздались шаги, и маленькая блондинка легко и
стремительно вошла в комнату.
- Выдай этому человеку чек на двести пятьдесят долларов, - прорычала
старая ведьма. - И держи язык за зубами.
Девушка залилась краской до самой шеи.
- Вы знаете, я никогда ни с кем не обсуждаю ваши дела, миссис Мердок, -
пролепетала она. - Вы знаете. Мне это даже в голову не может прийти, я...
Она повернулась и, опустив голову, выбежала из комнаты.
- Мне нужна фотография леди и некоторые сведения, - сказал я, когда дверь
за секретаршей захлопнулась.
- Посмотрите в ящике. - Миссис Мердок ткнула пальцем в сторону плетеного
тростникового стола, и ее кольца сверкнули в полумраке.
Я подошел, выдвинул единственный ящик стола; на дне его изображением
вверх одиноко лежала фотография, с которой на меня смотрели спокойные темные
глаза. Я сел снова в кресло и принялся разглядывать карточку. Темные волосы,
разделенные пробором посередине и небрежно откинутые назад с крупного лба.
