закрылись двери. Стенные шкафы. Спрэнглер вернулся.
- Никого, - доложил он.
Бриз кивнул и опустился на диван, положив шляпу рядом. Увидев пистолет на
секретере, Спрэнглер спросил:
- Не возражаете, если я взгляну?
- Тьфу на вас обоих, - сказал я.
Спрэнглер взял пистолет, поднес дуло к носу, принюхиваясь.
Потом вынул обойму, положил ее на стол, поднял пистолет и развернул его
так, чтобы свет падал на открытую казенную часть, и, держа таким образом,
заглянул прищуренным глазом в ствол.
- Пыль, - сообщил он. - Не очень много.
- А что вы ожидали там найти? - осведомился я. - Золото и бриллианты?
Он проигнорировал мои слова, посмотрел на Бриза и добавил:
- Полагаю, из этого пистолета не стреляли в течение последних суток.
Я уверен.
Бриз кивнул, пожевал губами и изучающе установился на меня. Спрэнглер
аккуратно собрал пистолет, положил его на место и сел в кресло. Он закурил и
выпустил дым с самым удовлетворенным видом.
- Мы и так прекрасно знали, что это был не длинноствольный кольт тридцать
восьмого калибра, - сказал он. - Из такой пушки можно пробить стену. Никаких
шансов, что пуля застрянет в голове.
- Вы вообще о чем, ребятки? - поинтересовался я.
- Самое обычное дело, - сказал Бриз. - Убийство. Присядь-ка. Расслабься.
Мне послышались здесь голоса. Вероятно, это в другой квартире.
- Вероятно, - сказал я.
- У тебя пистолет всегда валяется на секретере?
- Только в том случае, когда я не держу его под подушкой, - ответил я. -
Или под мышкой. Или в ящике стола. Или еще где-нибудь - сейчас не припомнить
где, - куда мне случается положить его. Эти сведения оказались полезными для
вас?
- Мы пришли сюда не для того, чтобы грубить, Марлоу.
- Мило, - сказал я. - Вы врываетесь ко мне в квартиру и без разрешения
лапаете мои вещи. А что значит, по-вашему, быть грубым повалить меня на пол
и бить по лицу ногами?
- Ох, черт! Он ухмыльнулся мне. Я ухмыльнулся ему. Мы все ухмыльнулись.
Потом Бриз спросил:
- Можно позвонить?
Я указал на телефон. Он набрал номер и сказал кому-то по имени Моррисон:
- Бриз сейчас по номеру... - он прочитал номер на подставке телефона. -
Имя владельца Марлоу. Конечно. Пять-десять минут, о'кей.
Он положил трубку и вернулся к дивану.
- Держу пари, ты не сможешь догадаться, почему я здесь. - Я всегда готов
к неожиданным визитам близких друзей. - Убийство - это не смешно, Марлоу.
- А кто говорит иначе?
- Ты ведешь себя, как будто именно так.
- Я не знал.
Он посмотрел на Спрэнглера и пожал плечами. Потом посмотрел на пол. Потом
поднял глаза, очень медленно - как будто они были очень тяжелыми - и снова
посмотрел на меня. Я сидел в кресле у столика с шахматной доской.
- Часто играешь в шахматы?
- Не часто. Иногда балуюсь - когда обдумываю разные проблемы.
- Разве в шахматы играют не вдвоем?
- Я разыгрываю опубликованные партии. Шахматной литературы очень много.
Иногда мне удается решить какие-то задачи. И не только шахматные. К чему
весь этот разговор? Выпьете чего-нибудь?
- Не сейчас, - сказал Бриз. - Я разговаривал о тебе с Рэндэллом.
Он тебя прекрасно помнит по делу на взморье. - Он подвигал по ковру
ногами, как двигают, когда они очень устали. Его массивное лицо казалось
старым и серым от усталости. - Он сказал, что ты не станешь никого убивать.
Что ты отличный парень. Честный.
- Это было очень по-товарищески с его стороны, - сказал я.
- Он сказал, что ты хорошо варишь кофе, встаешь по утрам довольно поздно,
умеешь непринужденно болтать и что мы смело можем верить каждому твоему
слову при условии, что его подтвердят пять независимых друг от друга и
непредубежденных свидетелей.
- К черту Рэндэлла, - сказал я.
Бриз кивнул так, как если бы ожидал от меня именно этих слов. Он не
улыбался и был груб - просто большой основательный человек за работой.
Спрэнглер откинулся на спинку кресла и из-под полуопущенных век следил за
поднимающейся от его сигареты струйкой дыма.
- Рэндэлл сказал, что за тобой надо присматривать. Что ты не настолько
крут, как сам считаешь, и что с таким, как ты, всегда происходят
какие-нибудь неприятности, и что с тобой гораздо больше хлопот, чем с
действительно крутым парнем. Вот что он сказал. Ты мне кажешься в порядке. Я
люблю ясность во всем. Поэтому и говорю тебе все это.
Я сказал, что это очень мило с его стороны.
Зазвонил телефон. Я взглянул, но он не пошевелился. Так что трубку поднял
я сам. Это был женский голос. Мне он показался смутно знакомым, но кому он
принадлежит, я вспомнить не мог. Это мистер Филип Марлоу? Да.
Мистер Марлоу, у меня неприятности, очень большие неприятности. Мне очень
нужно увидеться с вами. Когда это можно сделать?
- Вы хотите увидеться сейчас? С кем я разговариваю?
- Меня зовут Глэдис Грейн. Я живу в отеле "Норманди" на Рампарт-стрит.
Когда вы смогли бы...
- Вы хотите, чтобы я подъехал сейчас? - спросил я, стараясь вспомнить,
где же слышал этот голос.
- Я... - В трубке раздался щелчок, наступило мертвое молчание. Я сидел,
держа трубку в руке, и хмуро смотрел мимо нее на Бриза. Его лицо не выражало
абсолютно никакого интереса.
- Какая-то девушка говорит, что у нее неприятности, - сказал я. Нас
разъединили.
Я нажал на рычаг и стал ждать, когда телефон зазвонит снова. Оба
полицейских сидели тихо и неподвижно. Слишком тихо, слишком неподвижно.
Снова раздался звонок, я опустил рычаг и сказал:
- Вы хотите побеседовать с Бризом, не так ли?
- Да, - ответил несколько удивленный мужской голос.
- Ну, валяйте, докладывайте своему хитрому шефу, - сказал я, поднялся с
кресла и вышел на кухню. Я слышал, как Бриз очень коротко переговорил с
кем-то и опустил трубку на рычаг. Я достал из шкафчика бутылку виски и три
стакана. Достал из холодильника лед и имбирный эль, приготовил три коктейля,
принес их на подносе в комнату и поставил поднос на низкий столик у дивана,
где сидел Бриз. Я взял два стакана, один вручил Спрэнглеру, а с другим
опустился в свое кресло.
Спрэнглер неуверенно вертел стакан в руке и покусывал нижнюю губу,
выжидая, будет ли пить Бриз.
Бриз пристально смотрел на меня некоторое время, потом вздохнул. Потом
взял стакан, глотнул, снова вздохнул и, туманно улыбаясь, покачал головой -
как человек, которому очень хотелось выпить и который с первым же глотком
как бы окунается в иной - чистый, солнечный и ясный -- мир.
- Мне кажется, вы очень сообразительны, мистер Марлоу, - сказал он и
расслабленно откинулся на спинку дивана. - Думаю, что можем работать вместе.
- Но не таким образом, - сказал я.
- То есть? - он нахмурился. Спрэнглер подался вперед, и взгляд его был
ясен и внимателен.
- То есть заставляя случайных девиц звонить мне и нести какую-то чушь,
чтобы потом иметь возможность сослаться на то, что они где-то когда-то
слышали мой голос и теперь узнали его.
- Девушку зовут Глэдис Грейн, - сообщил Бриз.
- Так она представилась. Я такой не знаю.
- О'кей, - сказал Бриз. - О'кей. - Он успокаивающе поднял ладонь. - Мы не
хотим совершать ничего противозаконного. И надеемся, ты тоже.
- Я тоже - что?
- Не хочешь совершить ничего противозаконного. Например, утаить
что-нибудь от нас.
- Интересно, почему бы мне не утаить что-нибудь от вас, если мне
захочется? - спросил я. - Вы мне зарплату не платите.
- Послушай, Марлоу, давай не будем грубить.
- Я не грублю. У меня этого и в мыслях нет. Я достаточно хорошо знаю
полицейских, чтобы не иметь никакого желания грубить им. Валяйте дальше, что
у вас там. Но давайте без этих дешевых хитростей вроде телефонного звонка.
- Мы расследуем убийство, - сказал Бриз, - и должны сделать все от нас
зависящее. Ты обнаружил тело. Ты говорил с этим пареньком. Он пригласил тебя
к себе. Дал ключ. Ты утверждаешь, что не знаешь, о чем он хотел поговорить с
тобой. Мы решили, что по прошествии некоторого времени ты, может быть,
вспомнишь.
- Другими словами, в первый раз я солгал?
Бриз устало улыбнулся.
- Ты достаточно долго занимаешься всем этим, чтобы прекрасно знать: люди
всегда лгут, когда речь идет об убийстве.
- Вопрос о том, как вы собираетесь определить, когда я перестану лгать?
- Когда твои показания будут звучать осмысленно, мы будем удовлетворены.
Я посмотрел на Спрэнглера. Он так сильно подался всем телом вперед, что
почти уже не сидел на кресле. Казалось, он собирается прыгнуть. Поскольку я
не мог придумать никакой причины, почему бы Спрэнглеру вдруг захотелось
запрыгать по комнате, я решил, что он просто крайне возбужден. Я снова
посмотрел на Бриза. Этот был возбужден не больше, чем щель в стене. В его
толстых пальцах появилась сигара в целлофановой обертке. И я наблюдал, как
он снимает обертку, обрезает кончик сигары перочинным ножом и убирает его,
предварительно аккуратно вытерев лезвие о штаны; я наблюдал, как он зажигает
спичку, и старательно раскуривает сигару, и потом отводит еще горящую спичку
в сторону, и сильно затягивается до тех пор, пока не убеждается, что сигара
раскурилась должным образом. Потом он машет спичкой в воздухе и кладет ее
рядом со скомканным целлофаном на поднос. Потом откидывается назад,
подтягивает одну брючину и принимается мирно курить. Все его движения были
точно такими же, как тогда, когда он закуривал в квартире Хенча, и такими,
как будут всегда, когда он будет закуривать. Такой это был человек - и этим
он был опасен. Может быть, не столь опасен, как какой-нибудь блестящий
следователь, но гораздо более опасен, чем легковозбудимый Спрэнглер.
- Я никогда не встречал Филлипса до сегодняшнего дня, - сказал я. -
Вентура не в счет, потому что там я паренька совершенно не помню. Я
познакомился с ним именно так, как уже рассказывал вам. Он следил за мной, и
я сам подошел к нему. Он хотел поговорить со мной, дал мне ключ от своей
квартиры; я подошел туда и, когда никто не ответил на звонок, открыл ключом
дверь, как сам Ансон и велел мне сделать. Он был мертв. Вызвали полицию;
после ряда случайных событий под подушкой Хенча был обнаружен пистолет, из
пистолета недавно стреляли. Все это я вам уже рассказывал, и все это правда.
- Обнаружив труп, ты спустился к управляющему, некоему Пассмору, и
заставил его подняться с собой наверх, не сообщив ему, что кто-то убит. Ты
подал Пассмору фальшивую визитку и говорил что-то о драгоценностях.
Я кивнул:
- С такими субъектами, как Пассмор, да еще в таких делах всегда выгодней
быть не вполне искренним. Меня интересовал Филлипс. Я полагал, что Пассмор
может сболтнуть что-нибудь о пареньке, пока не знает, что тот убит, и,
скорей всего, он ничего не скажет мне, если будет ожидать, что вот-вот
явятся фараоны и дружно навалятся на него. Вот и все по этому поводу.
Бриз немного отпил из стакана. затянулся сигарой и сказал:
- Тут такое дело. Все, что ты нам рассказываешь, может быть чистой
правдой, но может и не быть. Понимаешь, о чем я говорю?
- О чем? - спросил я, прекрасно понимая, о чем он говорит.
Он похлопал ладонью по колену и спокойно исподлобья посмотрел на меня. Не
враждебно и даже не подозрительно. Просто уравновешенный основательный
человек, делающий свою работу.
- А вот о чем. Ты сейчас что-то расследуешь. Мы не знаем что. Филлипс
тоже играл в частного детектива. И тоже что-то расследовал. Он следил за
тобой. Откуда мы можем знать - если только ты нам не скажешь, - не
пересекаются ли где-нибудь ваши пути? А если пересекаются - значит, это уже
касается нас. Верно?
- Это одна точка зрения, - сказал я. - Но не единственная. И не моя.
- Не забывай, что речь идет об убийстве.
