известно о дублоне Брэшера. Предположим даже, что немного было известно, но
что его смерть никак не связана с этим обстоятельством. И все же я должен
рассказать полиции все, что о нем знаю. Они вправе допрашивать любого, кого
захотят допросить. Это вы можете понять?
- Разве законом не предусмотрено для вас право защищать клиента? резко
спросила она. - А если нет - какая вообще польза от частных детективов?
Я вскочил, обошел кресло и снова сел. Я подался вперед и вцепился в
колени так, что побелели костяшки пальцев. - Закон - это вопрос
неоднозначный, миссис Мердок. Как и большинство других вопросов. И даже если
у меня будет законное право молчать - отказываться говорить - и мне это
сойдет с рук однажды, все равно это будет концом моей работы. Я буду
считаться беспокойным субъектом, и так или иначе полиция меня прижмет. Я
уважаю ваши интересы, миссис Мердок, но не настолько, чтобы перерезать себе
глотку ради вас и истекать кровью на ваших коленях.
Она взяла стакан и осушила его.
- Да, похоже, вы умудрились наворочать на удивление много дел. Вы не
нашли ни мою невестку, ни дублон Брэшера. Зато вы нашли пару трупов, к
которым я не имею никакого отношения, и так искусно все организовали, что я
теперь вынуждена буду доложить полиции обо всех своих семейных и личных
обстоятельствах, для того чтобы защитить вас от вашей собственной глупости.
Так я понимаю ситуацию. Если я не права - прошу вас, поправьте меня.
Она налила себе еще вина, глотнула его слишком поспешно, поперхнулась и
зашлась в приступе неудержимого кашля. Стакан выпал из ее трясущейся руки, и
вино разлилось по столу. Она нагнулась вперед и побагровела. Вскочив, я
подошел к ней и с размаху треснул ее ладонью по жирной спине так, что
задребезжали стекла в окнах.
Она издала долгий сдавленный вой, стала судорожно хватать ртом воздух и
перестала кашлять. Я нажал кнопку ее диктофона и, когда из металлического
диска раздался чей-то громкий металлический голос, сказал:
- Принесите миссис Мердок стакан воды, быстро, - и отпустил кнопку.
Я сел на место и стал наблюдать, как она постепенно приходит в себя.
Когда она задышала ровно и без усилий, я сказал:
- Вы не крутая. Вы просто думаете, что вы крутая. Вы слишком долго жили в
окружении людей, которые вас боятся. Подождите, вот возьмутся за вас
представители закона. Эти ребята - профессионалы. А вы - всего лишь жалкий
любитель.
Дверь открылась, и вошла горничная с кувшином воды и стаканом. Она
поставила их на стол и удалилась.
Я налил воды в стакан и сунул его в руку миссис Мердок.
- Не пейте много, просто глотните. На вкус вам не понравится, но это не
повредит вашей астме.
Она глотнула, потом выпила полстакана и вытерла губы.
- Подумать только, - задыхаясь, проговорила она, - из всех наемных
сыщиков, которых можно было нанять, я выбрала человека, который хулиганит в
моем собственном доме.
- Так или иначе, это пустой разговор, - сказал я. - У нас не так много
времени. Что мы будем рассказывать полиции?
- Не знаю никакой полиции. Не знаю. И если вы раскроете им мое имя, я
буду рассматривать это как гнусное нарушение договоренности.
Это вернуло нас туда, откуда мы начали.
- Но убийство все изменило, миссис Мердок. Когда речь идет об убийстве,
нельзя молчать. Мы должны рассказать им, почему вы наняли меня и зачем. Вы
знаете, это не попадет в газеты. То есть не попадет, если они поверят нам.
Они, конечно, не поверят, что вы наняли меня разобраться с Элишей
Морнингстаром просто потому, что он позвонил вам и хотел купить дублон
Брэшера. Они могут и не узнать, что вы не имели права продавать монету, -
скажем, им просто может не прийти в голову взглянуть на дело с этой стороны.
Но они не поверят, что вы наняли частного сыщика проверить возможного
покупателя. Зачем вам это?
- Это мое дело, не так ли?
- Нет. Вы не сможете обмануть полицию таким образом. Они должны быть
уверены, что вы искренни и открыты и что вам нечего скрывать. До тех пор
пока они будут подозревать, что вы что-то скрываете, они от вас не отстанут.
Расскажите им правдоподобную приемлемую историю - и они уйдут радостными и
довольными. А самой правдоподобной и приемлемой историей всегда является
правда. Что вам мешает поведать ее?
- Абсолютно все, - сказала она. - Мы должны сказать им, что я подозревала
свою невестку в краже монеты и оказалась не права?
- Лучше рассказать.
- И что монету вернули и каким образом?
- Лучше рассказать.
- Это меня очень унизит.
Я пожал плечами.
- Вы грубое животное, - сказала она. - Вы холодная бесчувственная рыба.
Вы мне не нравитесь. Я глубоко сожалею. что вообще встретила вас. - Взаимно,
- сказал я.
Она ткнула жирным пальцем в кнопку диктофона и пролаяла в микрофон:
- Мерле, попроси моего сына зайти ко мне сейчас же. Ты тоже можешь
прийти.
Она отпустила кнопку, сжала жирные ладони, потом тяжело уронила руки на
ляжки и устремила бесцветные глаза в потолок.
Голос ее был тих и печален:
- Монету взял мой сын, мистер Марлоу. Мой родной сын.
Я ничего не ответил. Через пару минут в комнату вошли мистер Мердок и
Мерле, и она отрывисто приказала им садиться.
Глава 21
Лесли Мердок был в зеленоватом костюме, и волосы его казались влажными,
словно он только что из-под душа. Он сидел сгорбившись, смотрел на носки
своих щегольских белых ботинок и крутил кольцо на пальце. Сегодня он был без
черного длинного мундштука и выглядел каким-то одиноким и потерянным. Даже
усы его обвисли еще больше, чем вчера. Мерле была точно такая же, как и
накануне. Наверно, она всегда выглядела одинаково. Ее медно-золотистые
волосы были так же туго зачесаны назад, очки в роговой оправе были такими же
огромными, а глаза сохраняли такое же отрешенное выражение. Она была все в
том же цельнокроенном платье без рукавов - и без всяких украшений, даже без
сережек.
У меня было странное ощущение, что все это когда-то уже происходило со
мной.
Миссис Мердок глотнула вина и спокойно сказала:
- Значит так, сын. Расскажи мистеру Марлоу о дублоне. Боюсь, нам придется
все ему рассказать.
Мердок быстро взглянул на меня и снова опустил глаза. Его губы судорожно
дернулись. Когда он заговорил, голос его был ровен, устал и тускл, как у
человека, делающего признание после изнурительной борьбы с совестью.
- Вчера я уже говорил вам, что должен Морни много денег. Двенадцать
тысяч. Потом я отказался от своих слов, но это правда. Я должен ему. Я не
хотел, чтобы мама узнала. Он сильно давил на меня, требуя долг. Я, конечно,
понимал, что в конце концов мне придется во всем ей признаться, но оказался
слишком безволен, чтобы решиться на этот разговор. Дублон я взял однажды
вечером, когда она уже спала, а Мерле уже не было дома. Я отдал монету
Морни, и он согласился держать ее у себя в качестве заклада, так как я
объяснил, что он не сможет получить за нее ничего похожего на двенадцать
тысяч, пока не предъявит родословную и не докажет, что не владеет монетой на
законных основаниях.
Он умолк и поднял на меня глаза, проверяя, как я воспринимаю его рассказ.
Миссис Мердок просто пожирала меня взглядом. Девочка же смотрела на Мердока,
приоткрыв рот, со страдальческим выражением на лице.
Мердок продолжал:
- Морни дал мне расписку, что он согласен держать монету в качестве
залога и не пускать ее в оборот без предварительного уведомления. Что-то в
этом духе. Не могу утверждать, что эта расписка была юридически законной.
Когда этот Морнингстар позвонил и спросил о монете, я сразу заподозрил, что
Морни либо пытался продать ее, либо, по крайней мере, подумывает об этом и
пытается оценить ее у знающих людей. Я страшно испугался.
Он снова посмотрел на меня и сострил какую-то гримасу. Вероятно, она
должна была проиллюстрировать тот самый страшный испуг. Потом он вынул
платок и вытер лоб.
- Когда Мерле сказала, что мама наняла сыщика... Мерле не должна была
говорить мне, но мама обещала не ругать ее за это, - он посмотрел на мать.
Старая боевая лошадь сжала челюсти и насупилась. Девочка же не спускала с
Мердока глаз и, казалось, совсем не была обеспокоена тем, что ее кто-то
может ругать. Он продолжал:
- Я был уверен, что она хватилась дублона и поэтому наняла вас. И
действительно не поверил, что она наняла вас отыскать Линду. Я все время
знал, где находится жена.
Я отправился к вам в офис посмотреть, можно ли что-нибудь выведать у вас.
Вчера вечером я поехал к Морни и все рассказал ему. Сначала он рассмеялся
мне в лицо, но когда я объяснил ему, что даже мама не может продать монету,
не нарушив завещания Джаспера Мердока, и что она, безусловно, напустит на
него полицию, если я скажу ей, где монета, - он сдался. Он вынул монету из
сейфа и, ни слова не говоря, вручил ее мне; я вернул расписку, и он порвал
ее. Итак, я принес монету домой, и все рассказал маме.
Он умолк и снова вытер лицо платком. Глаза девочки неотрывно следили за
каждым движением его руки.
В наступившем молчании я спросил:
- Морни угрожал вам?
Он помотал головой:
- Он сказал, что хочет вернуть свои деньги, что нуждается в них и я
должен поторопиться и поскорей раздобыть их. Он не угрожал. Он вел себя
очень прилично. Для такой ситуации.
- Где это было?
- В клубе "Айдл Вэли". В его офисе.
- Эдди Пру там был?
Девушка оторвала взгляд от Мердока и посмотрела на меня. Миссис Мердок
хрипло спросила:
- Кто такой?
- Телохранитель Морни, - ответил я. - Не все время вчера я тратил
попусту, миссис Мердок. - Я посмотрел на ее сына, ожидая ответа.
- Нет, вчера его не было, - сказал он. - Конечно, я его знаю в лицо. Его
достаточно увидеть один раз, чтобы запомнить надолго. Но вчера его там не
было.
- Это все? - спросил я.
Он посмотрел на мать. Та раздраженно поинтересовалась:
- Этого что, недостаточно?
- Может быть, - сказал я. - Где монета находится сейчас?
- А где, вы думаете, она может находиться? - грубо переспросила она.
Я чуть было не сказал где - просто для того, чтобы посмотреть, как она
подскочит. Но мне удалось сдержаться.
- Поцелуй свою маму, сынок, и беги, - задыхаясь, пробасила миссис Мердок.
Он покорно встал, подошел и поцеловал ее в лоб. Она похлопала его по
руке. Он опустил голову и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. -
Надо бы заставить его надиктовать все это вам, - сказал я Мерле, - и
заставить его подписаться под письменными показаниями.
Мерле как будто испугалась. Старая леди прорычала:
- Конечно, она не сделает ничего подобного. Возвращайся к своей работе,
Мерле. Я просто хотела, чтобы ты все слышала. Но если я еще когда-нибудь
обнаружу, что ты злоупотребляешь моим доверием, ты знаешь, что с тобой
будет.
Девушка встала с сияющими глазами и улыбнулась ей:
- О да, миссис Мердок, я больше не буду. Никогда. Можете мне поверить.
- Надеюсь, - рявкнула старая ведьма. - Иди.
Мерле неслышно вышла.
Две огромные слезы выползли из глаз миссис Мердок и медленно поползли по
грубым слоновьим щекам, достигли крыльев мясистого носа и скатились на губу.
Она порылась в поисках платка, вытерла губы и глаза, потом убрала платок,
взяла свой стакан с вином и сказала безжизненным голосом: - Я очень люблю
своего сына, мистер Марлоу. Очень. Мне очень тяжело.
Вы думаете, нам надо рассказывать эту историю в полиции?
- Надеюсь, нет, - сказал я. - Ему потребуется страшно много времени и
сил, чтобы заставить их поверить во все это.
У нее отвисла челюсть, зубы сверкнули в полумраке. Потом она плотно сжала
рот и, опустив голову, посмотрела на меня исподлобья.
