нее? Только потому, что хочет поговорить с тобой?
- Да.
- Почему он не мог поговорить с тобой тогда же?
- Я торопился на встречу.
- Деловую?
Я кивнул.
- Ясно. Что у тебя за работа сейчас?
Я покачал головой и не ответил.
- Произошло убийство, - сказал Бриз. - Ты должен сказать мне.
Я снова покачал головой. Бриз чуть покраснел.
- И все-таки ты скажешь.
- Мне очень жаль, Бриз. Но дело зашло так далеко, что я очень в этом
сомневаюсь.
- Ты, конечно, понимаешь, что я могу упечь тебя в каталажку, как важного
свидетеля, - небрежно сообщил он.
- На каком основании?
- На том основании, что ты обнаружил тело, назвался управляющему
вымышленным именем и не можешь дать сколько-нибудь удовлетворительных
объяснений, касающихся твоих отношений с убитым.
- И вы собираетесь это сделать?
Он чуть улыбнулся.
- У тебя есть адвокат?
- Я знаю нескольких адвокатов. Но личного адвоката у меня нет.
- Кого из судей ты знаешь лично?
- Никого. То есть с тремя я как-то беседовал, но они, вероятно, не помнят
меня.
- Но у тебя, наверно, тесные связи с окружением мэра и так далее?
- Расскажите мне о них поподробнее, - сказал я. - Это очень интересно
знать.
- Послушай, приятель, но где-нибудь у тебя должны же быть друзья.
Наверняка.
- У меня есть хороший друг из окружения шерифа. Но я не хочу впутывать
его в свои дела.
- Почему? - Бриз удивленно поднял брови. - Он тебе может очень
понадобиться в ближайшее время. Словечко, замолвленное за тебя уважаемым
полицейским, может сильно облегчить тебе жизнь.
- Он просто мой друг, - сказал я. - Я не хочу кататься у него на спине.
Случись у меня какие-нибудь неприятности, это не лучшим образом скажется на
его службе.
- А как насчет Центрального бюро?
- Некто Рэндэлл - если он там еще работает. Мы с ним как-то сталкивались
по одному делу. Но он меня не очень-то обожает.
Бриз вздохнул и подвигал ногами по полу так, что зашуршала сброшенная с
кресла газета.
- Это правда - или какая-то хитрая предусмотрительность? Я о всех тузах,
с которыми ты не знаком.
- Это правда, - сказал я. - Но эту правду я использую с хитрой
предусмотрительностью.
- Не очень-то предусмотрительно сообщать мне об этом.
- Я придерживаюсь иного мнения.
Он с силой сжал подбородок огромной веснушчатой лапой, и, когда опустил
ее, на щеках его остались круглые красные отпечатки пальцев. Я смотрел, как
они постепенно бледнеют и исчезают.
- Почему бы тебе не пойти домой и не дать человеку возможность спокойно
заниматься делом? - раздраженно поинтересовался он.
Я поднялся, кивнул на прощание и направился к двери.
- Оставь свой домашний адрес, - сказал Бриз мне в спину.
Я дал ему адрес. Он записал.
- Пока, - мрачно сказал он. - Никуда не выезжай из города. Нам еще
понадобятся твои показания. Может, даже сегодня.
Я вышел. Снаружи на площадке дежурили двое полицейских в форме. Дверь
напротив была открыта - в квартире эксперт-криминалист все еще снимал
отпечатки пальцев. Внизу в обоих концах коридора стояло еще по полицейскому.
Рыжего управляющего нигде не было видно. Я вышел на улицу. От тротуара
отъезжала санитарная машина. По обеим сторонам улицы толпились люди, но
народу собралось не так много, как в каком-нибудь бы другом районе по
аналогичному поводу.
Я стал пробираться по тротуару. Какой-то парень схватил меня за рукав:
- Что там произошло, Джек?
Я молча вырвал руку и, ничего не ответив и даже не взглянув на него,
пошел вниз по улице к своей машине.
Глава 12
Было четверть седьмого, когда я вошел в свой офис, включил свет и
подобрал с пола листок бумаги. Это была записка из почтового отделения; в
ней говорилось, что на мое имя пришла посылка, которая по моему требованию
будет мне доставлена в любое время дня или ночи. Я положил извещение на
стол, снял пиджак и открыл окна. Достав из глубокого ящика стола бутылку
"Олд Тэйлор", я глотнул оттуда и покатал языком во рту обжигающую жидкость.
Потом я сидел, держа бутылку за прохладное горлышко, и размышлял над тем,
нравится ли мне быть частным детективом и натыкаться на разные трупы, но не
дергаться и не осторожничать при этом, не протирать за собой дверные ручки,
не прикидывать постоянно, как много можно сказать без ущерба для клиента и
как мало можно сказать без ущерба для себя самого. Я пришел к выводу, что
мне это совсем не нравится. Подтянув к себе телефон, я взглянул на номер
извещения и набрал его.
Мне ответили, что посылку могут доставить прямо сейчас. Я сказал, что
буду ждать.
Начинало смеркаться. Шум уличного движения чуть стих, и входящий в
раскрытые окна теплый воздух нес с собой скучный пыльный запах конца
трудового дня, запах выхлопных газов и отраженного от горячих стен и
тротуаров солнца, слабый запах пищи из тысяч ресторанчиков и спускающийся с
холмов Голливуда тонкий - доступный только обладающему нюхом охотничьей
собаки - особый аромат, который издают в жару эвкалипты.
Я сидел и курил. Через десять минут в дверь постучали. Я открыл, и
мальчик в форменной фуражке вручил мне маленький квадратный пакетик. Я дал
мальчику десять центов и послушал, как он беззаботно насвистывает по дороге
к лифту.
Мои имя и адрес на пакетике были написаны чернилами - очень аккуратными
печатными буквами. Я разрезал веревочку, развернул тонкую коричневую бумагу
и обнаружил под ней дешевую картонную коробочку со штемпелем "Сделано в
Японии". В такую коробочку в какой-нибудь японской лавочке вам упакуют
резную фигурку животного или камешек нефрита. Крышка была пригнана очень
плотно.
Стянув крышку и сняв сверху бумажную салфетку и кусочек ваты, я обнаружил
в коробочке золотую монету размером приблизительно с полдоллара, ярко
сверкающую, будто ее только что отчеканили.
На одной ее стороне был изображен орел с распростертыми крыльями, щитом
вместо груди и инициалами "Е.Б." на левом крыле. Орел был заключен в круг, а
между окружностью и гладкой необработанной кромкой монеты была надпись: "E
PLURIBUS UNUM" и внизу год 1787.
Я положил монету на ладонь. Монета была холодная и тяжелая, и я
почувствовал, как влажна моя ладонь под ней. На другой стороне монеты было
изображено солнце - восходящее или заходящее - над острой вершиной горы и
вокруг - два венка, похоже, из дубовых листьев, один в другом; еще какая-то
надпись по-латыни и внизу имя: "Брэшер".
Это был дублон Брэшера.
Больше ни в коробочке, ни на бумаге ничего не было. Печатный шрифт ничего
не говорил мне. Я не знал никого, кто бы таким пользовался. Наполовину
наполнив кисет табаком, я завернул монету в салфетку, перехватил сверточек
резинкой и сунул его в кисет, после чего наполнил последний табаком доверху.
Затем застегнул молнию и сунул кисет в карман. Запер надписанную оберточную
бумагу, веревочку и коробочку в шкаф для хранения документов, сел за стол и
набрал номер офиса Элиши Морнингстара. На другом конце провода телефон
прозвонил восемь раз, мне никто не ответил. Собственно, я так и предполагал.
Повесив трубку, я поискал имя Элиши Морнингстара в справочнике, но его
домашнего телефона там не было.
Достав из стола заплечную кобуру, я пристегнул ее, сунул туда
автоматический кольт тридцать второго калибра, надел шляпу и пиджак, закрыл
окна, убрал виски в стол, погасил свет и уже открыл дверь офиса, когда
зазвонил телефон.
Звонок как звонок, но мне почудилось в нем что-то зловещее. Я замер в
напряженном ожидании, растянув губы в кривой ухмылке. За закрытыми окнами
сияли неоновые огни. Воздух был абсолютно неподвижен, в коридоре стояла
мертвая тишина. Телефон в темноте звонил громко и мерно.
Я вернулся в кабинет, оперся о стол и поднял трубку. В ней послышался
щелчок, потом гудок - и больше ничего. Я нажал на рычаг и так и продолжал
стоять в темноте, держа в одной руке трубку, а другой нажимая на рычаг. Я и
сам не знал, чего жду.
Телефон зазвонил снова. Я легонько откашлялся и приложил трубку к уху,
ничего не говоря.
Так мы и молчали - оба - отделенные друг от друга, может быть, милями; мы
оба дышали осторожно, напряженно вслушиваясь, но не слышали ничего - даже
дыхания.
Потом, спустя, как мне показалось, очень продолжительное время, в трубке
послышался тихий отдаленный шепот: кто-то невнятно и без всякого выражения
произнес: "Плохи твои дела, Марлоу".
Потом снова послышался щелчок и гудок. Я повесил трубку и вышел из офиса.
Глава 13
Я выехал из Сансет, немного покрутился по улицам и, так и не решив,
следит ли кто-нибудь за мной, остановился у аптеки, чтобы позвонить оттуда.
Зайдя в будку, я опустил десять центов в прорезь аппарата и спросил у
телефонистки код Пасадены.
- Дом миссис Мердок, - ответил холодный, высокомерный голос.
- Это Филип Марлоу. Миссис Мердок, пожалуйста.
Мне было велено подождать. Потом нежный и очень чистый голос сказал: -
Мистер Марлоу? Миссис Мердок сейчас отдыхает. Вы хотите что-нибудь
передать?
- Вам не следовало говорить ему.
- Я... кому?..
- Чокнутому малому, в чьи носовые платки вы рыдаете.
- Как вы смеете?!
- Мило, - сказал я. - Теперь попросите к телефону миссис Мердок.
Это необходимо.
- Хорошо. Я попробую.
Я долго ждал. Ее надо было поднять и подложить ей под спину гору подушек,
и вытащить из ее грубой серой лапы бутылку вина, и поднести телефон... На
другом конце провода кто-то откашлялся. Звук был похож на грохот товарного
поезда в гулком тоннеле.
- Миссис Мердок у телефона.
- Вы можете опознать принадлежащий вам предмет, о котором мы говорили
сегодня утром, миссис Мердок?
- Э-э... а что, есть какие-то похожие на него?
- Должны быть. Десятки, сотни, насколько мне известно. Во всяком случае,
десятки. Где они, я, конечно, не знаю.
Она покашляла.
- Я не настолько разбираюсь в этом. Вряд ли я смогу опознать его. Но в
данных обстоятельствах...
- Я как раз об этом, миссис Мердок. Опознать предмет совершенно
необходимо.
- Так. Вам что, известно, где он находится?
- Морнингстар говорит, что видел его и ему предлагали его купить, как вы
и подозревали. Но покупать старик не стал. Он утверждает, что приходила
женщина. Это, правда, ничего не значит, потому что Морнингстар дал очень
подробный словесный портрет некоего субъекта - либо полностью выдуманный,
либо относящийся к кому-то, кого Морнингстар знает довольно близко. Но,
возможно, действительно приходила не женщина.
- Понятно. Но теперь это не важно.
- Неважно?
- Да. У вас есть еще что-нибудь?
- Еще один вопрос. Вам знаком светловолосый молодой человек по имени
Джорж Ансон Филлипс? Довольно плотный, в коричневом костюме с яркой
ленточкой. Сегодня он был одет именно так. Представляется частным
детективом.
- Нет. Почему он должен быть мне знаком?
- Не знаю. Он регулярно появляется в поле моего зрения. Думаю, это он
пытался продать вышеуказанный предмет. После того как я вышел от
Морнингстара, тот пытался дозвониться этому Ансон. Я прозмеился обратно в
контору старика и подслушал.
- Вы - что?
- Прозмеился.
- Пожалуйста, посерьезней, мистер Марлоу. Еще что-нибудь?
- Да. Я согласился заплатить Морнингстару тысячу долларов за
возвращение... э-э... означенного предмета. Он сказал, что сможет его
выторговать за восемьсот...
- А где вы рассчитывали достать деньги, позвольте поинтересоваться?
- Ну, это я так, к слову. Старик Морнингстар - хитрая бестия и понимает
только такой язык. И потом у вас вполне могло бы возникнуть желание
