снова открыл, чтобы сказать: - Гуляй-гуляй. Выметайся. Отчаливай. - И так
подробно изложив мне свою мысль, управляющий снова начал закрывать дверь.
Я навалился на нее, он навалился с другой стороны. Наши лица оказались
прямо напротив друг друга.
- Пять долларов, - сказал я.
Это изменило его настрой. Он отпустил дверь так неожиданно, что я должен
был стремительно шагнуть вперед, чтобы не врезаться головой в его
подбородок.
- Входи, - сказал он.
Комната полностью повторяла гостиную Ансона - вплоть до бумажного абажура
и стеклянной пепельницы. Стены были выкрашены в цыплячий цвет. Для того
чтобы у вошедшего сюда могло незамедлительно начаться разлитие желчи, на
желтой стене не хватало только пары нарисованных черной краской жирных
пауков. - Садись. - Он закрыл дверь.
Я сел. Мы посмотрели друг на друга невинными глазами торговцев
подержанными автомобилями.
- Пива? - спросил он.
- О'кей.
Он открыл две банки, наполнил жирный стакан, который держал в руке, и
потянулся за таким же вторым. Я поспешно сказал, что могу пить прямо из
банки. Он протянул ее мне.
- Десять центов. Я дал ему десять центов. Не сводя с меня глаз, он сунул
монетку в жилетный карман. Потом подтянул кресло и сел в него, вытянув
костлявые ноги и свесив между коленей свободную руку.
- Меня не интересуют твои пять долларов. - Прекрасно, - сказал я. - Я,
собственно, и не собирался тебе их давать.
- Умничка, - сказал он. - К чему? У нас тут милый респектабельный дом.
Никаких темных дел не происходит.
- И очень спокойный, - подтвердил я. - Отсюда слышно, как этажом выше
визжит стервятник.
Он раздвинул рот в широкой улыбке - почти на три четверти дюйма:
- Меня не просто удивить.
- Прямо как королеву Викторию.
- Не понял.
- Я давно не жду чудес в этой жизни, - сказал я. Бессмысленный разговор
оказывал на меня бодрящее действие - как холодный душ.
Я достал бумажник и, порывшись в визитках, выбрал одну. Это была не моя
визитка, на ней значилось: "Джеймс Б. Поллок. Страховая компания. Страховой
инспектор". Я попытался вспомнить, как выглядел Джеймс Б. Поллок и где я его
встречал. Но не смог. И вручил карточку рыжему.
Он прочитал ее и почесал уголком кончик носа.
- Что на этом парне? - спросил он, глядя на меня цепкими зелеными
глазами.
- Драгоценности... - Я неопределенно помахал рукой.
Он обдумал мои слова. Пока он их обдумывал, я постарался заключить,
встревожен ли он. Было непохоже.
- Ну, есть у нас такой, - наконец согласился он. - Тут уж ничем не
поможешь. Мне он, правда, не показался серьезным малым: мягковат на вид. -
Может, меня дезинформировали, - предположил я. И описал ему Джорджа Ансона
Филлипса - в коричневом костюме, черных очках и бурой шляпе с желтой
ленточкой. Я подумал, а что же случилось со шляпой? Наверху ее не было.
Наверно, он выбросил ее, решив, что она слишком заметна... Впрочем, его
светлая голова была почти такой же.
- Это похоже на него?
Рыжий сделал вид, что задумался. Наконец кивнул, его зеленые глаза
внимательно следили за мной... Он водил карточкой по передним зубам, как
палкой по прутьям решетки.
- Я подозревал в нем проходимца, - сказал он. - Но они бывают самых
разных форм и размеров. Парень живет здесь только месяц. И, скомпрометируй
он себя чем-нибудь, вылетел бы отсюда моментом.
Я очень постарался не рассмеяться ему в лицо.
- А что, если мы обыщем квартиру, пока его нет?
Рыжий покачал головой:
- Мистеру Палермо это не понравится.
- Мистеру Палермо?
- Это хозяин дома. Живет через улицу. Держит похоронное бюро. Владеет
этим домом и кучей других. Практически всем районом, если ты понимаешь, о
чем я говорю. - Уголок его рта и правое веко дернулись. -Не из тех, кого
можно сердить.
- Ладно, пока мистер Палермо занимается своим похоронным бюро или чем-то
там еще, давай пойдем и обыщем квартиру.
- Не вынуждай меня сердиться на тебя, - отрезал рыжий.
- Меня это волнует, как два процента от ничего, - сказал я. Давай
поднимемся и обыщем квартиру. - Я швырнул пустую банку из-под пива в
мусорное ведро и пронаблюдал, как она отскочила от него и покатилась по
полу.
Рыжий внезапно поднялся с места, встал, широко расставив ноги, потер руки
и прикусил нижнюю губу.
- Ты говорил что-то насчет пяти.
- Это было много лет назад. Я передумал. Давай поднимемся и обыщем
квартиру.
- Попробуй только сказать это еще раз... - Его правая рука поползла к
заднему карману.
- Если ты собираешься вытащить пушку, то мистеру Палермо это не
понравится.
- К черту мистера Палермо, - прорычал он внезапно яростным голосом, и
лицо его густо налилось кровью.
- Мистеру Палермо будет приятно узнать, как ты к нему относишься.
- Послушай, - очень медленно проговорил рыжий, опуская руку и нагибаясь
ко мне. - Послушай. Я сидел себе мирно и пил пиво. Банку-другую. Может, три.
Может, девять. Кому какое дело. Я никого не трогал. Был чудный день. И было
похоже, что будет чудный вечер, - и тут появился ты. - Он яростно потряс
поднятой рукой.
- Давай поднимемся и обыщем квартиру, - сказал я.
Он резко выбросил кулаки вперед и в конце движения раскрыл ладони,
растопырив пальцы так широко, как только мог. И подергал носом.
- Если б я был не на работе... - сказал он.
Я открыл рот.
- Не говори этого! - завопил он.
Он нахлобучил шляпу, пиджак надевать не стал; вытащил из ящика стола
связку ключей, прошел мимо меня к двери, обернулся и дернул подбородком,
приглашая меня следовать за ним. Выражение лица у него было несколько
ошеломленное.
Мы вышли и поднялись по лестнице. Бейсбольный матч кончился, теперь
звучала танцевальная музыка. Очень громкая танцевальная музыка. Рыжий выбрал
один из ключей и вставил в замочную скважину двери номера двести четыре. За
нашими спинами сквозь грохот музыки внезапно прорвался истерический женский
визг. Рыжий выдернул ключ из замка и оскалил зубы. Он пересек узкую площадку
и забарабанил в дверь напротив. Ему пришлось барабанить долго и старательно,
прежде чем на него обратили внимание. Дверь резко распахнулась, и
востролицая блондинка в ярко-красных брюках и зеленом свитере уставилась на
него разъяренными глазами, один из которых был подбит совсем недавно, а
другой - несколько дней назад. Синяки были и на шее. В руке она держала
высокий стакан с желтой жидкостью.
- Заглохните - и быстро, - скомандовал рыжий. - Слишком много шума.
Больше повторять не собираюсь. В следующий раз просто вызову полицию.
Девица обернулась через плечо и провизжала, перекрывая грохот радио:
- Эй, Дел! Тут один тип велит заглохнуть. Не хочешь прибить его?
Скрипнуло кресло, радио внезапно смолкло, и за спиной девицы появился
плотный угрюмого вида мужчина. Он отпихнул подругу в сторону и злобно
уставился на нас. Он был в брюках, уличных ботинках и майке. Ему явно не
мешало бы побриться.
Он встал в дверях, широко расставив ноги, тяжело посопел носом и сказал:
- Вали отсюда. Я только что вернулся из закусочной. Я закусил там
препаршиво. И не хочу, чтобы меня беспокоили сейчас.
- Вы слышали, мистер Хенч, - сказал рыжий. - Выключите радио и прекратите
скандалить. Сию же минуту.
Человек по имени Хенч подался вперед:
- Послушай, ты, заморыш! - И тяжело ступил вперед правой ногой.
Рыжий не стал дожидаться, когда Хенч наступит ему на ногу. Он проворно
отскочил назад и швырнул за спину связку ключей, которая звякнула о дверь
номера двести четвертого. Правая рука его сделала неуловимое движение - и в
ней оказалась плетеная кожаная дубинка.
- Ах так! - сказал Хенч, сжал огромные волосатые кулаки и тяжело выбросил
их в пустоту.
Рыжий ударил его дубинкой по макушке, девица снова завизжала и швырнула
стакан с ликером в физиономию своему дружку. Сделала ли она это потому, что
почувствовала себя в безопасности, или это был честный промах, я не понял.
Ослепленный Хенч с залитым ликером лицом рванул в комнату, держа такой
опасный крен, что на каждом шагу грозил впилиться носом в пол. Постель была
разобрана, и белье скомкано. У кровати Хенч упал на одно колено и сунул руку
под подушку.
- Осторожней, - сказал я. - Пистолет.
- Сейчас и с этим разберемся, - процедил сквозь зубы рыжий и стремительно
сунул уже пустую правую руку под расстегнутый жилет.
Все так же стоя на одном колене, Хенч повернулся к нам - в его руке был
черный пистолет с коротким дулом. Но Хенч не поднимал его угрожающе, а
просто держал на раскрытой ладони и тупо смотрел на него.
- Брось! - напряженным голосом скомандовал рыжий, входя в комнату. Девица
сзади вдруг прыгнула ему на спину и, дико визжа, обхватила за шею длинными
руками. Рыжий покачнулся, выругался и взмахнул пистолетом, пытаясь сохранить
равновесие.
- Давай, Дел! - верещала девица. - Сделай его!
Хенч, по-прежнему тупо глядя на лежащий на раскрытой ладони пистолет,
грузно оперся левой рукой о кровать, медленно поднялся на ноги и сдавленно
прохрипел:
- Это не мой пистолет.
Я отобрал от греха подальше у рыжего пистолет и предоставил ему
возможность самому стряхивать со спины визжащую девицу.
- Брось пушку, Хенч, - сказал я.
Он поднял на меня озадаченные и неожиданно трезвые глаза.
- Это не мой пистолет, - подтвердил он и протянул его мне на раскрытой
ладони. - У меня был кольт тридцать второго...
Я взял у него пистолет. Хенч не сделал попытки воспрепятствовать мне.
Он опустился на кровать, медленно потер затылок, и на лице его
изобразился мучительный мыслительный процесс.
- А где же, черт побери... - Голос его осекся, он потряс головой и
скривился.
Я понюхал ствол. Из пистолета недавно стреляли. Я вынул обойму и
пересчитал патроны. Их было шесть. Плюс один в стволе - итого семь. Это был
кольт тридцать второго калибра, восьмизарядный. Если его не подзаряжали,
значит, из него был сделан один выстрел.
Рыжему наконец удалось стряхнуть девицу со спины. Он швырнул ее в кресло
и вытер исцарапанную в кровь щеку. Зеленый взгляд его был злобен. - Лучше
вызвать полицию, - сказал я. - Из этого пистолета недавно стреляли, а в
квартире напротив ты вскоре обнаружишь труп.
Хенч тупо посмотрел на меня и произнес тихим, проникновенным голосом:
- Дружище, но это просто не мой пистолет.
Девица довольно театрально зарыдала и продемонстрировала мне широко
разинутый рот, искривленный в приступе горя и бездарного лицедейства. Рыжий
вышел из комнаты.
Глава 10
- Убит выстрелом в горло из пистолета среднего калибра пулей с мягким
наконечником, - сказал следователь лейтенант Джесси Бриз. - Вот таким
пистолетом с такими пулями. - Он несколько раз подбросил на ладони пистолет
- тот, который, по словам Хенча, был вовсе не его, Хенча. - Пуля прошла
снизу вверх - до основания черепа. Осталась в голове. Убит часа два назад.
Руки и лицо остыли, но тело еще теплое. Не окоченело. Перед тем как
застрелить, его чем-то сильно ударили в висок. Вероятно, ручкой пистолета.
Это говорит вам что-нибудь, мальчики и девочки?
Газета, на которой он сидел, зашуршала. Он снял шляпу и промокнул платком
лицо и макушку почти лысой головы. Венчик светлых волос над ушами был влажен
и темен от пота. Он снова надел шляпу. Это была плоская, выгоревшая на
солнце панама с обвисшими полями. Купленная явно не в этом году. И,
вероятно, не в прошлом.
Следователь был крупный мужчина с довольно заметным брюшком. На нем были
бело-коричневые ботинки, грязные носки и белые брюки в тонкую черную
