Ребячьи комиссары - и пути, по которым они дошли до понимания своего
призвания...
И ещё множество оттенков в классификации людей всех возрастов...
И животные - собаки, кошки, петухи, кони, лягушки, крабы - реальные и
сказочные...
И особо - о девочках, девчонках: о ябедах и "вредных", о благонаме-
ренных дурах, но и о верных товарищах, "мальчишках в юбке", и о "Золуш-
ках", которым нужен принц для дружбы и присмотра за ним... О будущих ма-
мах будущих детей.
И вообще о самых разных мамах (в гораздо большей степени, чем о па-
пах) и об отношении к ним.
Нельзя не отметить уже здесь, в самом начале, что Крапивин ввёл в
детскую литературу психологическую прозу, как ввели её в жанр фантастики
братья Стругацкие.
И всё-таки Крапивин не мог бы быть назван КОМИССАРОМ, преемником Гай-
дара и Кассиля, если бы его произведения были лишь богаты фактами и ум-
ными мыслями, но не были сигналами тревоги, набатным звоном. Если бы в
них помимо только описания болезней, поразивших наше общество и в первую
очередь ударивших по детям, не было и призыва к беспощадной борьбе с
этими болезнями и порождающими их двуногими вирусами не было бы прямых
указаний - как именно бороться.
Крапивин не с самого начала подошёл к комиссарскому уровню. Он впер-
вые прикоснулся к теме обличения зла и борьбы с ним в "Палочках для
Васькиного барабана", а на таранную прямую вышел уже в "Валькиных
друзьях и парусах", с тех пор с неё не сворачивая. Но и то надо сказать,
что мало вступить в бой - надо ещё увидеть всю силу врага, а она выявля-
ется лишь в ходе сражения. В этом смысле Крапивин (на начало 1986 года)
ещё идёт напролом через первые шеренги вражьего строя, ещё не зная всего
комплекса вражьей силы, а потому и ответа на поставленные им самим воп-
росы не дал полного, а решил их пока что лишь отчасти. Но - решил! Мно-
гое из решённого им было для меня совершенной новостью, хотя за сорок
лет жизни до знакомства с Крапивиным я немало шишек получил от тех вра-
гов, которых он описал и разоблачил. Но я их во весь рост только теперь,
прочитав его, увидел. Спасибо ему! Он видит и дальние перспективы, что
видно хотя бы из "Я иду встречать брата"; он видит силы, которым суждено
идти в бой и довести его до полной победы. И он сам среди этих бойцов,
он их КОМИССАР.
КОМИССАР, повторяю, это тот, кто не только знает, что такое хорошо и
что такое плохо, кем быть, что делать и кто виноват, но ещё и делает то,
что нужно делать самому при таком знании и к тому же и другим это знание
даёт, не думая о последствиях для себя, думая лишь о победе.
А думать о себе писателям-коммунарам поневоле приходится. После ХХ
съезда партии небывалый взлёт испытал жанр фантастики в нашей литерату-
ре. Ефремов, Стругацкие, Савченко, ряд их коллег не только показали нам
сверкающую панораму коммунистического общества, но и высветили те пре-
пятствия, которые возникают на пути к достижению этой цели. В итоге жанр
претерпел беспощадный разгром и влачит жалкое существование. Ныне жанр
детектива пытается показать причины ряда негативных явлений в нашей жиз-
ни - и тоже подвергается атакам. Жанр историко-художественный загнан в
последний угол и отбивается из последних сил. А тут Крапивин в детской
литературе за то же взялся! Это ему даром не пройдёт! И вот в 1981 году
имели место съезды писателей РСФСР и почти сразу же за ним - СССР. И на
обоих выступил автор многосерийного "Дяди Стёпы" и ряда многократно пе-
ределанных из одной в другую пьес ("Весёлые сновидения" - "В стране игр"
- "Новые похождения кота в сапогах") и ряда сугубо описательных и разв-
лекательных стихов, родной брат тех казахских акынов, которые делали се-
бе имя, голося на всю степь, что "жеребёнок худ, а стригун жирён" - Сер-
гей Владимирович Михалков. Кому, как не ему, после смерти Чуковского и
Маршака докладывать о детской литературе! Он же навечно зачислен в но-
менклатуру указанием свыше...
И оба раза он не упомянул среди детских писателей Владислава Крапиви-
на. Других, куда меньших калибром и потому безобидных помянул, а его не
изволил заметить. На республиканском съезде хоть постарался внести уточ-
нение Анатолий Алексин, а на всесоюзном и он промолчал - видать, разъяс-
нили ему, что для него хорошо и что плохо, и что ему делать, чтобы было
хорошо... Удастся ли Крапивину продолжать работу? Удастся ли доводить
свои доводы до советских людей всех возрастов? Не знаю. Зато знаю,что во
всех до единой экранизации его произведений умышленно калечатся зак-
лючённые в этих произведениях мысли или вовсе выбрасываются. Последний
тому пример - экранизация "Колыбельной для брата". Ну, об этом ещё будет
разговор дальше. Но знаю, что сделанное им уже имеет громадное значение.
Не "огромное", а именно "громадное".
Попробуем же рассмотреть некоторые его произведения с точки зрения
взаимоотношения МИРА ДЕТЕЙ с МИРОМ ВЗРОСЛЫХ - и последствий этого взаи-
моотношения.
Н е с к о л ь к о о б щ и х м ы с л е й и в ы в о д о в .
Если прочесть произведения Крапивина в том порядке, в котором они вы-
ходили в свет, то мы увидим, что одну и ту же ситуацию он рассматривает
в нескольких произведениях подряд, причём всегда с некоторым смещением
огневой позиции. Например, проведение в классах сборов завучами или
классными руководителями мы найдём и в "Валькиных друзьях и парусах", и
в "Мальчике со шпагой", и в "Колыбельной для брата", и в "Трое с площади
карронад", и в "Журавлёнке и молнии", причём и действия начальства, и
противодействия ребят показаны по-разному, да и результаты этих столкно-
вений тоже различны. Или - проблема дружбы - её поисков, борьбы за неё,
отстаивания её перед взрослыми - в "Лётчике для особых поручений", "Ко-
лыбельной для брата", "Трое с площади карронад", "Журавлёнке и молнии".
И ряд других проблем также переходит из книги в книгу, из произведения в
произведение, причём рассматриваются разные варианты и разные концы, от
трагических - допустим, результатов гибели "АнтАркТиДы" в "Лётчике для
особых поручений" до отчаянного боя, данного Тимкой Селем в защиту друж-
бы со Славкой и выигранного им - в "Трое с площади карронад".
Второй особенностью крапивинских произведений является то, что в них
рассматриваются не совсем обычные условия. Герои их попадают в самую
крутую переделку, в такую, в которой подавляющее большинство ребят обре-
чены на поражение. Подобно тому как в жюльверновском "Таинственном ост-
рове" колонисты смогли добиться успеха лишь потому, что на острове ока-
залось совершенно невероятное сочетание флоры, фауны и полезных ископае-
мых, а сами они в очень небольшой группе имели двух энциклопедистов в
теории и практике - Герберта и Сайруса Смита, да и прочие были отнюдь не
безрукими, - так и Максим Рыбкин, к примеру, в повести "Болтик" сумел
выстоять в схватке с вожатой лишь потому, что в один день и в хоре соли-
ровал, и пожар потушил, и с очень хорошим и умным человеком поговорил о
делах важнейших, и с чудесной девочкой познакомился, и страшного и
сильного врага сумел победить. А не много ли удач? Сверх всякой вероят-
ности... Но в ходе описания этих не очень-то вероятных в своём сочетании
событий писатель даёт своим читателям такую информацию, которая станет
теперь частью их собственного жизненного опыта и поможет им выстоять в
таких условиях, в которых до прочтения его книг они были бы обречены на
беспощадный разгром. так что это - художественный приём, вполне допусти-
мый и многими с успехом применяемый. Так, Емельян Ярмагаев в историчес-
кой повести "Возвращающий надежду" (Л. "Детская литература. 1971) свёл
воедино детали ряда восстаний крестьян и горожан в разные годы и в раз-
ных регионах Франции. Во время реальных событий в Байонне, действительно
имевших немалый размах, не было там ни Жана Босоногого, ни "армии Стра-
дания" - они были в другое время в Нормандии. Но это не сделало роман-
тичную историю "Возвращающего надежду" менее достоверной - не голая точ-
ность является идеалом (хотя я и сам стремлюсь к ней максимально, ибо
мой жанр не художественный, а исследовательский, "поиском истины" имену-
емый), а максимум влияния на читателя - ради его, читателя, поумнения и
его, читателя, более разумного и отважного поведения в сходных в ка-
кой-то мере условиях. И этого Ярмагаев добился - его герой выше своего
современника д`Артаньяна и может служить лучшим примером для детей, под-
ростков и взрослых. Иное дело, что тираж этой книги безнадёжно отстаёт
от "Трёх мушкетёров", но это уже не вина автора.
Третьей особенностью крапивинских произведений, пока что очень кратко
мною отмечаемой, является особое внимание к развитию способности мыслить
у детей. И основная масса его персонажей, к сожалению для нас, советских
людей, не относится к числу мыслителей, а по-настоящему думать начинают
очень немногие. И это - факт, обычно огульно отмечаемый, но в последние
годы всё более заставляющий себя признать. Герои Крапивина - именно та
небольшая часть советских детей, которые способны думать на уровне, по-
ложенном "хомо сапиенсам", "человекам разумным". Увы, далеко не все дву-
ногие из этого рода, входящего в отряд приматов класса млекопитающих,
таковы. Но это - особый разговор. А пока просто отметим внимание Крапи-
вина к процессу поумнения, к его фазам. И - перейдём к разбору его про-
изведений с учётом упомянутых трёх особенностей.
С ч е г о н а ч а л о с ь п р е в р а щ е н и е р я д о в о г о п и с
а т е л я в К О М И С С А Р А ?
Началось оно с повести "Палочки для Васькиного барабана", точнее - с
одного эпизода в ней. Пятиклассник Игорь Васильков поймал невиданного
жука, добыл у девятиклассников эфира, усыпил добычу и, уложив её в коро-
бочку, успел вовремя на урок немецкого. Урок давала студентка-практи-
кантка и на уроке присутствовали "очень солидные дяди и тёти, наверно,
из гороно или института". Произошла путаница, вместо коробки с мелом
студентка открыла коробку с усыплённым и, следовательно, абсолютно уже
безопасным жуком...
"Раздался звон покатившейся крышки и визг.
Визжала студентка здорово. Не очень громко, но зато мелодично...
Визг длился долго. Кое-кто уже успел придти в себя, а Павлик Седых
даже сказал:
- Во даёт!
Только тут увидел Игорь жука. Жук лежал на спине, скорбно сложив лап-
ки на жёлто-сером брюшке. Игорь бросился к своему сокровищу.
Решительная рука ухватила его за плечо.
- Как это называется?
- Я ещё не знаю, я его недавно нашёл, - растерянно пробормотал Игорь,
и его ясные голубые глаза встретились с холодными очками полной дамы.
- Вон! - сказала дама.
Чьи-то осторожные пальцы брезгливо взяли жука промокашкой, и он отп-
равился в свой последний полёт - через открытую форточку.
Стоило так визжать! Ведь рогатый жук был мёртв!
Бедняга! Лучше бы он бродил среди свежих травинок и грелся под ап-
рельским солнцем. Всё равно ему не суждено было украсить коллекцию.
И как это безголовая Ленка Маслова ухитрилась перепутать жестянки?
После уроков Игоря и Павлика, который сказал "во даёт", водили к ди-
ректору. Потом Игорь и Павлик водили к директору родителей...
В общем, дальше ничего интересного не было. Интересно другое. На сле-
дующий день про случай с жуком знала вся школа. Девятиклассники сказали,
что достанут Игорю хоть цистерну эфира".
Вот и весь эпизод. С юмором написано. Только смех-то сквозь слёзы.
Что взять с дуры-практикантки, описанной весьма иронически - с
причёской, похожей на извержение вулкана Этны, розовым маникюром и мело-
дичным визгом. Но ведь потом-то в дело вступают куда более бывалые педа-
гогические волки! И какое может быть ко всей этой педагогической буре
отношение у ребят? Как должны они относиться к грозному директору и его
мерам? Будет ли у них иметь авторитет всё взрослое школьное и надш-
