следовательно, пошатнут веру во всё, чему их до сих пор учили; которым
впрыснут сыворотку подозрительности, цинизма, чувства неполноценности,
равнодушия и чёрт знает чего ещё. Кстати, именно Владику придётся осо-
бенно туго - ведь и компартия Польши будет распущена, как якобы перепол-
ненная провокаторами, и все польские политэмигранты в СССР попадут под
удар, как, впрочем, и финские, латышские, литовские, эстонские, венгерс-
кие, немецкие - все, кровью или языком хотя бы отчасти связанные с заг-
раницей. У Рекемчука в "Товарище Гансе" можно найти блестящую иллюстра-
цию к этой грани нашего "термидора". Отсюда до возрождения великорусско-
го шовинизма был всего шаг, и в речи Сталина 7 ноября 1941 года с трибу-
ны ленинского мавзолея упоминались уже только русские славные предки,
причём все - феодального происхождения (только Кузьма Минин получил дво-
рянство уже к концу жизни), в отличие от его же речи 3 июля того же го-
да, когда он ещё упоминал русских в одном ряду с прочими народами нашей
страны... Владику придётся туго... И не ему одному... Что же делать та-
ким? И на этот страшный вопрос дал ответ КОМИССАР Гайдар в "Судьбе бара-
банщика". Не случайно, что именно в этот момент стали исчезать его книги
из библиотек и стали прятаться от него редакторы - враг почуял опасность
и попытался нанести упреждающий удар, но не выгорело у него тогда... Но
и в "Судьбе барабанщика" речь идёт об одиночке, не имеющем товарищей и
брошенном на произвол судьбы своим отрядом и своим вожатым (что Гайдар
особо отмечает). Одиночка неустойчив, он обречён мостить самыми лучшими
намерениями дорогу в ад. Значит, советские дети должны быть как-то орга-
низованными - не кем-то извне, а в собственной среде объединены в некое
товарищество, способное поддержать своего члена в любом случае жизни.
А как это должно выглядеть?
Пионерлагерем, описанным в "Военной тайне", был лагерь из лагерей -
Артек. Но не было в нём настоящих отрядов. Сюда приезжали отдыхать и
поправляться, общественная работа была довольно легковесна. Наиболее
сознательными людьми в лагере оказались случайные здесь люди - малыш
Алька и чему-то научившаяся у него Натка. В "Голубой чашке" мы мельком
соприкасаемся с колхозными ребятишками (даже ещё не ребятами). Пашка Бу-
камашкин хорошо знает, что такое фашизм, он немедленно реагирует на вык-
рик Саньки в адрес Берты. Но он опять-таки одиночка. И потом, когда
Санька "осознал свои ошибки и публично раскаялся", опять играют в чижа
обиженная, обидчик и мститель, и явно нет у них других, более важных
дел. Конечно, они сбегают в лавку, принесут воды, покопаются в огороде,
а в дни уборки колхозного урожая привезут страдникам воды и подберут ко-
лоски, но это и всё. Эти ребятишки - неплохое сырьё для армии будущего,
но они ещё не армия, не то что "крепкая краснозвёздная гвардия".
Иное дело - Тимур и его команда. Эти, оставаясь детьми и не забывая
об играх и мечтах, уже по мере сил своих сражаются за дело революции,
которая уже двадцать первый год продолжается. В армию им сейчас ходу
нет, как с горечью объясняет Тимур Коле Колокольчикову. Но помочь семьям
бойцов и командиров, скрутить в посёлке хулиганов - это тоже дело,
причём осложнённое зависимостью от взрослых и их непониманием. Гайдар
показывает этих взрослых и выглядят они не блестяще: и дядя Тимура Геор-
гий, и Ольга, и бабка Нюрки, и старуха-молочница, и даже дедушка Коли
Колокольчикова, который после разговора с Тимуром сразу всё понял и без
возражений пошёл будить внука среди ночи. Мир взрослых не то что нейтра-
лен, он даже отчасти враждебен миру ребят, в том числе и тимуровцев, ко-
торые как раз пытаются этому миру взрослых помочь. Можно, конечно, по-
размыслить - всегда ли так было в этом посёлке или только последние два
года (время событий - 1938 год, год победы на озере Хасан), но это будет
домыслами, а факт есть факт. Квакинцы же, явно не с колыбели такими
ставшие, давно махнули рукой на этот не понимающий и не желающий их по-
нимать мир, и совершают на него набеги - пока сравнительно безобидные:
поломка ветви у яблони или создание бреши в заборе...
Что есть научная фантастика? Это то, чего нет, но что, будучи угадано
и раз описано, может появиться. Тимуровская команда была создана фанта-
зией Гайдара, её не было в природе. Следовательно, вся трилогия о Тимуре
может считаться относящейся к научно-фантастическому жанру, к социальной
фантастике. И фантаст угадал верно! Предугаданное им решение задачи ока-
залось тем кристаллом в насыщенном растворе, который сразу вызвал массо-
вую кристаллизацию. Великое множество ребят увидело -чем и как заняться.
Так появилась возможность возвести плотину поперёк накапливавшейся и
становившейся всё более селе- или лавино-опасной "квакинской массы" в
мире детей.
Кто такой Квакин? Обыкновенный мальчишка с задатками вожака и кое-ка-
кими понятиями о чести, но с отсутствием законного пространства для про-
явления собственной инициативы. Этого пространства нет и у Тимура, но он
пытается его отвоевать, захватить явочным порядком пустующую территорию
в мире взрослых - для целеустремлённого добра. А квакинцам просто скуч-
но, делать им нечего... Почему нечего? Потому что советская власть об-
легчила жизнь их родителям, лишила их необходимости впрягать детей в ра-
боту с малых лет. Не всех лишила - Нюрка одна у своей бабки и прикована
к козе и некоторым другим работам, но в общем полегчало. И возник вакуум
- одних дел не стало, а других нет. Тут уж дело в сознательности. У ти-
муровцев она есть, а квакинцам её не достало. Точнее - Квакину, ибо его
команда, за исключением Фигуры, сольётся с тимуровской очень легко, а
потом и квакинцы, и тимуровцы от Тимура отойдут, как мы увидим в "Клятве
Тимура". Встреться Тимур не с Колей, а с Лёшкой из команды Квакина, был
бы Лёшка тимуровцем - ему просто не повезло с вожаком, а сам он в вожаки
не гож. Так что квакинцам просто нечего делать - и не хочется к тому же.
Вот они и нападают на сады, и пока что их цель - только яблоки. Поломка
ветви или даже целого дерева пока что неумышленны - это всего лишь "из-
держки производства". Ещё не дошло до умышленного разгрома целого сада,
битья стёкол, издевательства над животными или детьми, травли стариков и
так далее. Пока что лишь Фигура обнаруживает такие задатки ("гнуснопрос-
лавленным" назван он в "ультиматуме", да и позже проявляет себя так, что
получает трёпку от Квакина), да и их, как мы увидим в "Клятве Тимура",
можно вовремя пресечь в развитии, он тоже ещё не безнадёжен, ещё делает
первые десятки шагов по многокилометровой тропе зла. Если употребить
терминологию Симы Симакова, квакинцы пока что - не шайка и не банда, а
ватага удальцов. Но вот они получили ультиматум от тимуровцев - и отве-
том их было решение очистить ночью целый сад дочиста. Это уже переход к
прямой уголовщине - и он никем из них не осознан. Ватага в эту ночь ста-
ла бы шайкой, и не её заслуга, что сад уцелел и их деяния не подпали под
уголовный кодекс. Не будь тимуровцев - сад был бы опустошён, а лиха беда
начало, дальше процесс пойдёт враскрутку и многие бы ещё взвыли в
посёлке, а по мере подрастания квакинцев - и за пределами его. Гайдар на
этом не акцентирует, но стоит имеющему голову читателю задуматься - и
выводы получаются невесёлые. Георгий не дал Квакину и Фигуре прикурить и
прочёл им нотацию. Старуха-молочница ждёт от пока что всего лишь озорных
мальчишек сразу убийства. Ольга бесцеремонно валит в одну кучу Квакина,
Фигуру и Тимура и не стесняется в терминах: "хулиган и негодяй". Доктор
Колокольчиков начинает со стрельбы в небо, потом идёт жаловаться Геор-
гию, а найти Тимура и спросить - зачем тому понадобилось стягивать со
спящего доктора одеяло - ему и в голову не приходит, ему и так ясно -
попытка "похитить", ничего иного быть не может... Это у Тимура хватит
соображения и недетской отваги придти к доктору и поговорить с ним на-
чистоту.
А ведь есть в посёлке комсомольцы - по случаю победы на Хасане они
устраивают в парке вечер. Кричать "ура" и праздновать - дело, конечно,
хорошее, но разве ребята тимуровского и квакинского возраста - не дело
комсомола? И разве взрослые наставники комсомольцев, несомненно имеющие-
ся здесь, с партбилетами в карманах, не должны комсомольцев на это дело
натолкнуть, если те сами не сообразили? В данном случае ни внимания к
поселковой ребятне, ни внимания к семьям бойцов и командиров той самой
армии, которая только что на Хасане победу одержала, - не видно. Только
вот к семье погибшего пограничника всё же пришли, да и то с опозданием
против тимуровцев. Здесь тоже брешь в советской и комсомольской работе,
которую явочным порядком заполнили тимуровцы, взяв семьи красноармейцев
под свою охрану и защиту. В такой обстановке возникновение квакинских
групп запрограммировано заранее, а вот тимуровская команда без щучьего
веления, гайдарова хотения не появилась бы.
Так было сделано великое открытие, сразу давшее урожай небывалый и
притом в масштабах всей страны. Гайдар продолжал разрабатывать тему. В
"Коменданте снежной крепости" им рассмотрены проблемы поведения в игре,
проблемы чести и гуманности на высоком уровне, проблемы искусства, как
средства приближения коммунизма. В "Клятве Тимура" особое внимание было
обращено на проблемы легализованных тимуровских команд в мирное время.
Эти команды немедленно превратились для населения, хозяйственников и ад-
министраторов просто в одну из ветвей службы порядка и добавочный источ-
ник бесплатной рабочей силы. Команде Тимура ещё повезло - не какой-то
"варяг" со стороны, из школы, из райкома комсомола или местного Совета
диктует ребятам свою волю, а сам Тимур принимает заявки и распределяет
рабочую силу. Но убита романтика, не осталось элемента добровольности и
игры - и распадается команда. Тимуровцы и примкнувшие было к ним квакин-
цы разбредаются кто куда, хорошо хоть - сады не атакуют, да и то - види-
мо, яблоки ещё не поспели, ведь пока что середина июня 1941 года на дво-
ре. И только невольник чести Тимур и верные ему лично Коля и Нюрка ещё
полют сорняки и носят воду в бабкины бочки. В детском мире опять возник
вакуум силы и опять стал силой Фигура и оброс компанией, а ведь был он
до того приведён к полному бессилию. Хорошо - война началась, а чем бы
без неё кончилось? Начался бы процесс возрождения? Немного за это шан-
сов. "У кого нет коня - садись на меня" - такой лозунг и для взрослых
малопривлекателен, не то что для детей. Война - случай особый, тут от
всех взрослых и детей требуется величайшее напряжение сил, но ведь тиму-
ровские команды возникли в мирное время, так что нельзя не отметить -
поистине вещей была тревога Гайдара. Гласность, легальность, признание -
это ещё не победа, полагает Гайдар. Что же дальше? Куда рваться с этих
завоёванных позиций?
... Мне, историку, упорно лезет в голову аналогия с германской соци-
ал-демократией. Добившаяся легальности, ставшая влиятельнейшей партией,
но утратившая революционность и докатившаяся до измены тем идеалам, ради
которых люди создавали эту партию, вели упорную борьбу в годы бисмар-
ковского "исключительного закона", - она стала оборотнем, цепным псом
тех самых порядков, для свержения которых была создана. Что-то здесь об-
щее с русской сказкой об огне, воде и медных трубах и что-то общее с ис-
торией тимуровских команд и с историей великого множества других починов
и начинаний в советской истории... Думал ли Гайдар так? Историком он не
был, но революционером был. Очень даже мог думать, во всяком случае
"Клятва Тимура" ещё до начала войны стала писаться, и уже тогда в ней
ставился важнейший вопрос, коего наша критика по сей день в этом произ-
ведении вроде бы не замечает. Дать ответ на этот вопрос самому Гайдару
