не пришлось - началась война, и все силы народа, тимуровцев-гайдаровцев
и самого Гайдара были отданы борьбе за победу. Завершённый во время спе-
циально для этого навязанной ему отсрочки выезда на фронт, сценарий этот
должен был - по вполне уместному социальному заказу - стать инструкцией
всем читателям книг Гайдара, не только многочисленным тимуровцам, - как
им всем вести себя в военное время. Но Гайдар знал - это может оказаться
и последним его завещанием, он не собирался на фронте уклоняться от
пуль. И потому он всё же вставил и упомянутый выше вопрос: думайте, то-
варищи! Задумался ли хоть кто-то? Не знаю...
А потом уж была для него война и была в его корреспонденциях с фрон-
та, сверх прочих фронтовых тем, и особая, гайдаровская тема: "война и
дети". Во всех дошедших до нас статьях и заметках он бил в одну точку:
отдать жизнь мало, надо именно победить. Учитесь же побеждать!
А потом он остался в окружении, хотя его гнали в самолёт, вывозивший
раненых - ещё одного вместо него вывезли. Потом он был фактическим ко-
миссаром партизанского отряда. Потом он в смертном бою лёг за пулемёт и
фактически спас отряд от гибели. Потом он смертью своей спас нескольких
товарищей, приняв огонь на себя и дав им несколько секунд для спасения.
Потом - и до сих пор - идут поиски последних его записей, но пока что
ничего не найдено...
Л е в К а с с и л ь - в т о р о й к о м и с с а р д е т с к о й л и т
е р а т у р ы .
Исчез за линией фронта боевой комиссар детской литературы - Аркадий
Петрович Гайдар. Долго надеялись на его возвращение, но пока что шла
война, война небывалая и всенародная, в ней участвовали и дети - в тылу
врага, на фронте и в нашем тылу. Их усилия следовало координировать, на
возникавшие у них специфические вопросы следовало отвечать. Одной из
форм такой координации, таких ответов, стали радиозаседания Круглого
Стола. Возглавлял их Лев Абрамович Кассиль, ученик Маяковского, напеча-
тавший свою первую книгу - "Кондуит" - в журнале "ЛЕФ", ставший одним из
виднейших детских писателей параллельно с работой в первых рядах советс-
ких журналистов. Его книги и в самом деле были как для взрослых, только
лучше, а потому читались всеми возрастами. Очень важной была его бли-
зость к спорту - книга "Вратарь республики" и картина "Вратарь" с чудес-
ным маршем "Ну-ка, солнце, ярче брызни!.." стали одним из олицетворений
дотермидорианского периода советской истории, наряду с мозаиками Дейнеки
в потолке станции метро "Маяковская", бронзовыми фигурами на станции то-
го же метро "Площадь революции" или зданием Химкинского речного вокзала,
наряду с "Маршем энтузиастов" или повестью Лавренёва "Большая земля". Но
до поры до времени сам Кассиль комиссаром не был - в лучшем случае он
был командиром разведвзвода на своём участке фронта жизни и литературы.
Он описывал комиссара Чубарькова, лётчика Черемыша, режиссёра Расщепея -
все они комиссарами были, а он ещё не был, хотя само собою - чтобы в
созданном тобою персонаже увидели именно КОМИССАРА, ты сам должен быть
близок к своему герою по кондиции. Но возглавив заседания Круглого Стола
и оказавшись в фокусе излучений тысяч взволнованных ребячьих сердец, он
воспринял от них такую энергию, что собственное его сердце запылало, как
у горьковского Данко, как у ковпаковского комиссара Руднёва, как у Арка-
дия Гайдара. Упал под немецкими пулями комиссар Гайдар, но подхватил вы-
павшее из его рук знамя и сам стал комиссаром Лев Кассиль. И в итоге по-
явилась книга "Дорогие мои мальчишки", а в ней ожил двойник Гайдара -
комиссар пионеров Рыбачьего Затона, что на другом берегу Волги почти что
напротив Сталинграда, ожили "командосы".
Вспомним - "Гайдар" означает по-монгольски "всадника, скачущего впе-
реди". На языке совремённого боевого устава это соответствует Головной
Походной Заставе (ГПЗ). Слово взято у монголов, вошло в языки слившихся
с ними в единую орду тюрков, стало звучать где "Гейдар", где "Хайдар", и
отца великого индийского полководца, сражавшегося с англичанами - Ти-
пу-султана или Типо-саиба - звали Хайдар-Али, а секретарь ЦК Азербайджа-
на носит имя Гейдар Алиев. Но ведь память о монгольском иге, в установ-
лении и поддерживании которого сыграли некую роль и удалые "гайдары" из
туменов Джебе и Субудая, Батыя и Тохтамыша, жива до сих пор, а перед
войной как раз стала вновь оживляться сверху, из почти что полного небы-
тия извлекаться. Но хоть немало идиотов и мерзавцев упражняло свои мозги
над измышлением обвинений в адрес Гайдара, а псевдонима его они не каса-
лись. Потому что уже существовала народная Монголия Сухэ-батора и Чой-
балсана, потому что в совместных боях с врагом побратался Аркадий Голи-
ков с монгольскими воинами и запомнил боевой термин "гайдар", ставший
его псевдонимом. Спасибо монгольским братьям - самим фактом своего су-
ществования спасли они Гайдара от лишнего ядовитого укуса.
А слово "командосы", как писал Кассиль в своей книге", вело начало от
летучих бурских отрядов периода Англо-Бурской войны и от бесстрашных де-
сантников английской армии, прославившихся своими налётами на оккупиро-
ванные гитлеровцами берега Франции и Норвегии. Интересно, что англичане
не стали морщить нос, давая своим десантникам имя, носившееся сорока го-
дами ранее врагами англичан. Для них это слово было олицетворением идеи
летучей войны, молниеносных налётов и ударов, прыжка через смерть, оли-
цетворением групп отборнейших и тренированнейших храбрецов - и большего
они не требовали. А доля нас Англия в те годы была союзницей в борьбе с
фашизмом, так что тот факт, что ребята из посёлка волжских рыбаков и су-
доремонтников именно так назвали себя, имел и интернациональный смысл.
"И"... а какой ещё? Какой первый, главный смысл? "Гайдар" скачет впереди
войска, первый встречает врага, а "командосы" первыми идут в бой. Именно
в бой идут, а не просто пионерами-первопроходцами являются. Как ниханги
у сикхов, "рыцари смерти", первыми кидавшиеся на врага и телами своими
проламывавшие родному войску путь к победе. Есть легенда от ниханге, ко-
торому отрубили голову, но он и без неё продолжал рубить врагов. Инте-
ресно - знай пионеры Рыбачьего Затона о нихангах - взяли бы они себе это
имя? Пожалуй, всё же не взяли бы - советские дети были приучены к мысли
о победе в первую очередь, а о смерти во имя победы - уже во вторую. Но
термин "командосы" им очень подходил, больше, чем термин "пионеры", тоже
иностранный, от американских колонистов идущий, связанный с истреблением
индейцев и разрушением девственной природы целого материка, но в нашей
стране получившей иной смысл и официально признанный. Вспомним слова
Капки Бутырёва в "Дорогих моих мальчишках: "Арсенний Петрович что гово-
рил? Что мы прежде всего пионеры и даже всех других пионеров попионерис-
тее". Вот в этом всё дело. Как в "Клятве Тимура" - стоило легализовать
тимуровскую команду - и стала она для одних источником рабочей силы, а
для других галочкой в отчёте о мероприятиях. Пока ношение красного галс-
тука было высокой и не для каждого доступной честью, пока шла борьба со
скаутами в городах и с кулачатами и их подпевалами в деревнях, пока ре-
шался в масштабах страны вопрос "кто - кого?" - было у пионеров дело,
была перспектива, было стремление стать пионером и быть им. Но -
"подёрнулась тиной советская мешанина... и вылезло мурло мещанина" -
везде, в том числе и в пионерской организации. Это понимал один из руко-
водителей Затонского дома пионеров Арсений Гай. Он видел, что понятие
"пионер" перестало быть синонимом слова "гвардеец", что достигшего опре-
делённого возраста ребёнка, если он не имеет двоек и родители его не
репрессированы, автоматически украшают галстуком и называют пионером -
вроде как православные попы крестили мордву в былые времена, всех чохом.
Эта практика жива и по сей день, так и в комсомол принимают во множестве
мест, и ведёт эта практика своё начало от мартовского толкования
членства в партии - того толкования, которое стало началом меньшевизма.
Состоять, числиться, называться - а работать необязательно... И Гай
подсказал ребятам идею, а потом и сам принял участие в создании тайной,
овеянной легендой, а потому крайне привлекательной для ребячьих сердец
организации "мастеров" - тех, кто других пионеров попионеристее. Это бы-
ло перед войной, а когда она началась и когда лозунг "Пролетарии всех
стран, соединяйтесь!" (социальный) сменился лозунгом "Смерть немецким
оккупантам!" (этническим), когда произошло отступление с позиций интер-
национальных на позиции национальные, но в то же время выяснилось, что у
нас есть в этой войне и союзники за рубежом, - то в лексиконе этих союз-
ников Арсений Гай и нашёл для своих питомцев выразительный и крепкий
термин - "командосы".
...Не только из-за ребячьей любви к тайне была тайной организация ко-
мАндосов - ой, не только из-за этого! Гай был пережитком социализма в
стране, пережившей "термидор", и знал это. Ведь мог бы он во избежание
неминуемых будущих недоразумений предупредить педагогическое начальство
о существовании такой организации, указать вожаков и договориться, чтобы
его преемники, не подавая вида, что знают о существовании "командосов",
взяли организацию под своё покровительство и ненавязчивое руководство?
Не только мог - должен был - при условии, что верил в разум преемника
своего. Но не сделал. Почему?
Ушёл Гай на фронт, где найдёт его осколок фашистской бомбы, а на его
место прислали Ангелину Никитичну. "Я здесь человек новый, до меня тут
товарищ Гай работал, видимо большой фантазёр, я теперь многое вынуждена
искоренять..." А искоренять, сигнализировать, изымать - и притом сюсю-
кать голосом подманивающей "теремковско-маршаковского" петуха лисы,
что-де я всё делаю для вашего же блага - это стихия её и таких, как она.
Среди щедринских героев ей подобны "ретивый начальник", да ещё тот Топ-
тыгин, который "стал корни и нити разыскивать, а под конец целый лес ос-
нов выворотил". Любопытна эта мысль Щедрина: начинается с пустячных ни-
тей, а кончается искоренением до основания. Страшен этот Топтыгин в юб-
ке. Она ещё до дома пионеров отличалась - в школе, о чём можно прочесть
в дневнике Валерки Черепашкина: "Будьте же благоразумны, дети, - так го-
ворила нам сегодня Ангелина Никитична. - Берите пример с природы. Видели
ли вы, дети, как лошадка сама подставляет кузнецу своё копыто, чтобы её
подковали, как ветка дикой яблони послушно тянется к садовнику, чтобы он
сделал ей прививку?" Нет, мы этого не видали, потому что так в жизни,
по-моему, не бывает".
..."Будьте благоразумны..." Вспомним Маяковского: "Надеюсь, верую,
вовеки не придёт ко мне позорное благоразумие!" Но именно эту идейную
родственницу дамсоцвосовцев из "Педагогической поэмы" - Брегель и "това-
рища Зои" - поставили некие умники (или мерзавцы?)на место Арсения Гая,
хотя ей вообще в педагогике не место, ей бы складом тары заведовать в
лучшем случае. Но её именно к детям суют! Кто они - Брегель и компания?
Вспомним главу "У подошвы Олимпа" в "Педагогической поэме": "теорети-
ки... решили, что "сознательная дисциплина" никуда не годится, если она
возникает вследствие влияния старших. Это уже не дисциплина по-настояще-
му сознательная, а натаскивание и, в сущности, насилие над паром души.
Нужна не сознательная дисциплина, а "самодисциплина". Точно так же не
нужна и опасна какая бы то ни было организация детей, а необходима "са-
моорганизация"". И вспомним, как в дни революции 1905 года меньшевики
говорили, что нельзя призывать рабочий класс к вооружению, а нужно вос-
питывать в нём жгучую потребность в самовооружении. И в голодные тяжкие
дни 1918 года, когда большевики призвали рабочий класс в "крестовый по-
ход за хлебом" - в продотряды, то есть призвали его организоваться и
