множества слившихся пятнышек.
- Живы? - рванулся в его сторону Горман.
- Этого уж я не знаю,- ответил Эйпон.- Но похоже, все они собрались в
одном месте.
- Где?
- Возле процессорного комплекса. Если точнее, возле главной системы
охлаждения...
- Что у них там, общегородское собрание? - предположил Хигс.
"Что-то тут не так,- думал Берт.- Допустим, что Рипли была права.
Есть инопланетяне, похожие на пауков, которые кидаются на людей и
действительно откладывают там, внутри человека, эмбрионы. Но что будет
дальше? Из эмбриона должна вылупиться точно такая же тварь! Если курица
отложила яйцо, из нее выходит цыпленок, который превращается точно в та-
кую же курицу, а не в собаку и не в кошку. Конечно, когда из брюха чело-
века лезет паукообразная гадость, можно свихнуться, тем более, если все
это происходит с выпусканием кишок!
Рипли после такой сценки начали мерещиться членистоногие динозавры,
кому-то другому после этого могло прийти в голову желание перестрелять
всех подряд... По-видимому, так оно и было".
Берту даже самому понравилось собственное предположение. "Из яйца ку-
рицы может выйти только курица,- повторил он.- Из эмбриона осьминогопау-
ка - только осьминогопаук. Остальным пусть займутся психиатры".
- Ну что ж, Эйпон, будем действовать,- выпрямился лейтенант Горман.
Было заметно, как он внутренне подтянулся.
- Ясно, сэр.- Эйпон тоже встал.
- Ну что ж...- последовал их примеру Хигс и про себя подумал: "Будь я
на месте этих монстров, я бы тоже взял заложников и выставил возле них
надежную охрану..."
17
"Вот бы уехать отсюда далеко-далеко и больше никогда не возвращаться.
Они могут это сделать, но не понимают, насколько это хорошо.- Ньют разг-
лядывала спину Бишопа, сидящего за рулем бронетранспортера, и все крепче
прижимала к себе куклу.- Зачем они едут в самое логово этих чудовищ?..
Хорошо еще, что на машине. Может, она ездит так быстро, что мы сможем от
них удрать, и ничего они нам тогда не сделают..."
Ньют зажмурилась и представила себе, как чудовища гонятся за транс-
портером по пустынному комплексу, по улицам, так хорошо знакомым. Она
часто видела похожий сон: они гнались за ней, но она в последний момент
взлетала в воздух и летела, летела, летела...
В этой мечте ей не надо было бежать самой, ощущая в ногах преда-
тельскую слабость. Чудовища гнались за транспортером, но он ехал быстро,
намного быстрее; вот они бегут, воют от бессилия - но ничего не могут
сделать: у бронетранспортера вырастают крылья, и он взмывает вверх перед
самыми уродливыми мордами, и летит туда, где небо - ярко-голубое, где
растут зеленые деревья, а солнце светит совсем ласково: летит на планету
из сказок, которая называется Земля...
Взрослые говорили Ребекке, что Земля - это не сказка, но они все мог-
ли перепутать. Ведь говорили же они, что чудовищ не бывает. Так можно ли
им верить, что Земля - не выдумка? Можно... потому что уж очень хочется!
Ньют тихонько вздохнула. Нет, Земля все же должна где-то существо-
вать. Иначе будет совсем грустно жить...
- Не волнуйся, Кейси, все будет хорошо.- Как совсем недавно Рипли,
она успокаивала себя, обращаясь к кукле.
"Какой она еще ребенок",- закусила губу Рипли, глядя на Ньют.
"А станция у них, прямо скажем, не маленькая,- думал лейтенант Гор-
ман, глядя в окно.- Просто невозможно пересчитать все места, где можно
устроить засаду..."
О будущем он старался не думать: сомнения всегда отбирали у него
слишком много сил. Он не задумывался о результате именно потому, что от
него слишком многое зависело. По своей натуре лейтенант был честолюбив.
Деньги его не интересовали - его интересовала слава. В свое время у него
было немало возможностей пойти по гражданской линии и сделать неплохую
карьеру. Не особо талантливый, но достаточно усердный и порой даже пе-
дантичный, он не сделал бы быстрого взлета, но постоянной выслугой лет
дорос бы, возможно, до руководителя крупного отдела. Но такую перспекти-
ву Горман отмел сразу же. Ему не хотелось быть благополучным дельцом. Он
жаждал славы сейчас, как можно скорее. Ему хотелось ощущать на себе вос-
торженные взгляды. Он мог бы заняться наукой, но трезвая оценка
собственных способностей подсказала ему, что никакие гениальные открытия
ему не светят. Он мог бы стать артистом, но не имел актерского таланта.
Наконец, он мог бы стать простым военным и мирно дослужиться к старости
до генерала, но все то же честолюбие толкнуло его в самое опасное место
из всех возможных - в десантные войска. Да, он знал, что рисковал, но
знал и то, что прославиться здесь можно было буквально во время первого
же боевого вылета. "Отважный капрал Горман спасает планету от обезумев-
ших экстремистов", "Отважный сержант Горман усмиряет бунт заключенных
"...- виделись ему заголовки. Что бы написали об этом деле в случае по-
беды? "Отважный лейтенант Горман ценой своей жизни спасает человечество
от гибели"?
Последнюю мысль Горман тут же отогнал. Во-первых, его не устраивала
формулировка "ценой своей жизни", во-вторых, страшно было сглазить уда-
чу. И если первая поправка вызывала у него легкие сомнения (для того
чтобы остаться в истории спасителем человечества, он все же готов был
умереть), то вторая вытекала из его непреложного правила: не загадывать
наперед.
Транспортер обогнул вспомогательный корпус и подъехал к ангару про-
цессорного комплекса. Въезд был низким - пушку пришлось опустить.
Надоедливый мрачный дождь еще не кончился.
Транспортер замедлил ход и остановился.
"Что, опять идти? - ныл про себя Хадсон.- "Сколько можно! Почему этим
людям не прийти сюда самим? Позвонить бы им, что ли... Так нет, застав-
ляют нас рисковать..."
Заметив выражение лица приятеля, Хигс вздохнул. Он чувствовал себя
несколько виноватым перед Хадсоном: в десантные войска они записались
оба по давней договоренности. В свое время Хигс и Хадсон учились в одной
школе и были приятелями, несмотря на то, что между ними было мало обще-
го. Хигс родился в семье интеллигентов, мечтавших, что их сын непременно
будет адвокатом. Родители Хадсона были механиками, людьми неплохими, но
грубоватыми, без особых комплексов. Хадсон был похож на них - не столько
внешне, сколько своей простотой и нетребовательностью к жизни. Сам он
вряд ли додумался бы искать счастья в космических десантных войсках. Он
вообще не был расположен что-либо искать, но загорался первой же подска-
занной идеей, лишь бы она выглядела интересной.
В отличие от него, Хигс просто бредил десантными войсками. С одной
стороны, его звали туда все прочитанные книги (он был без ума от приклю-
ченческой литературы и долгое время ничего другого просто не читал), с
другой - военная служба виделась ему избавлением от мелочной тирании ро-
дителей. Как-то раз после очередного домашнего скандала, желая выглядеть
в собственных глазах решительным и сильным, он и принес торжественную
клятву стать по окончании школы десантником. За компанию к этой клятве
присоединился и Хадсон...
И все же он был удивлен, узнав, что Хадсон повторил-таки его путь че-
рез два года. На самом деле за все это время его приятель о своем обеща-
нии даже и не вспоминал. Хигс не знал, что не эта клятва (точнее, не
только она) оказалась для Хадсона основной причиной. Как-то спьяну он
представился одной девушке знаменитым рыцарем космоса, а потом, протрез-
вев, убедился, что она не из тех, кто прощает обман. Вот такая дурацкая
причина и привела его в этот ад. Разочаровывать Хигса при первой встрече
ему не захотелось, и Хадсон продолжал жить, надеясь, что о его слабости
никто не узнает; зато теперь собственное поведение казалось ему совер-
шенно идиотским.
"Бедняга Хадсон,- думал Хигс,- я не прощу себе, если с ним что-нибудь
случится..."
Короткими перебежками они нырнули в здание. Здесь коридоры были прос-
торнее и вода журчала где-то снизу - вся разница на этом и заканчива-
лась.
Снова было запустение, снова был страх, от которого все уже устали до
отупения и поэтому перестали ощущать его с прежней остротой. И еще были
мысли. Друг о друге...
"Странно... вот эти люди сейчас рискуют жизнью, они могут не вер-
нуться,- рассуждала Рипли, не сводя взгляда с монитора.- И я никогда о
них ничего не узнаю. Вот я здесь - потому что Чужие первыми ворвались в
мою жизнь и разрушили ее, моя девочка - товарищ по несчастью; у Берта
свои цели. У нас есть причины, по которым мы здесь. А вот для чего рис-
куют они? Только из-за того, что им кто-то приказал? Как это непонятно и
странно..." Нервная напряженность и усталость не давали ей думать ясно.
"И кем они останутся для меня, когда уйдут из жизни,- только надписями
на экранах мониторов? Эйпон, Дрейк, Фрост, Веспаски, Кроу... этих я даже
не запомнила. Хадсон, Хигс, Вески... Как это ужасно! О Господи, как все
это ужасно!"
Они продвигались медленно. Казалось, прочесыванию корпуса не будет
конца.
Сержант Эйпон заговорил в микрофон, не столько для того, чтобы ре-
ально доложить о своем местонахождении,- на мониторе эти данные так или
иначе были уже высвечены,- сколько для того, чтобы вырваться из тяжелого
молчания, притуплявшего все чувства.
- Проходим по второму уровню. Координаты - шесть-шесть-четыре.
Горман откашлялся.
- Начинайте фильтровку.- После напряженного молчания голос его никак
не хотел давать полный звук - приказ прозвучал сдавленно и глухо.
"Лучше бы я пошел с ними,- переживал он,- там, рядом, сложно допус-
тить ошибку, которую потом нельзябыло бы оправдать. Здесь же я просто
нарываюсь на неприятности: если что-то случится, мне нечего будет ска-
зать в свою защиту. Если бы я имел дело с людьми! С этими гадами невоз-
можно что-либо рассчитать наверняка... Кто знает, что может прийти им в
голову?!"
- Налево-направо - разошлись! - скомандовал где-то в глубине корпуса
Эйпон. Гормон почти завидовал ему в этот момент. Вот уж действительно -
прирожденный вояка, человек на своем месте...
- Все данные давайте на мониторы,- напомнил о себе лейтенант.
"Козел этот наш новый командир! Как мы можем их не давать?" - презри-
тельно подумала о нем Вески.
Нет, процессорный комплекс все же отличался от первого здания. Помимо
лифтов с крупными цифрами, обозначающими уровень, здесь была масса дру-
гих деталей, по меньшей мере неприятных. Больше оборудования, больше по-
дозрительных закутков, больше углов, за которыми могла скрываться заса-
да...
- Переходим на третий уровень,- отчеканил команду Эйпон.
Эйпону нравилось командовать. Еще мальчишкой он обладал задиристым
характером, доводил до слез своими придирками младших сестер и братьев.
Эйпон был уличным мальчишкой в самом худшем смысле этого слова. Очень
многие считали, что он плохо кончит. Драки, разборки по поводу сфер вли-
яния, новые безмотивные драки - такой была его жизнь до вступления в ар-
мию. Как-то раз Эйпон с дружками перестарались - один из противников
скончался сразу после выяснения отношений и над ними нависла угроза
предстать перед судом. Чтобы избежать этого, Эйпон подался туда, где, по
его мнению, его никто не стал бы искать - в армию.
Как ни странно, армейская дисциплина пришлась ему по вкусу. Возмож-
ность совершенно законно командовать другими и требовать беспрекословно-
го подчинения примирила его с мелкими неудобствами от потери части лич-
ной свободы, и он быстро прижился. К риску он относился как к чему-то
естественному, сражения были его родной стихией, и до этого самого дня
ему ни разу не приходило в голову жалеть о выборе профессии. Сейчас же
даже его грызли нехорошие предчувствия. "Ребята слабоватые, что и гово-
рить,- думал он, провожая всех по очереди взглядом.- Неплохие, но не для
