не приставать к этой паре прохожих. -- И потом, где гарантия, что, даже если
уговорить его выбраться из-под земли, он примкнет к нам, а не к убийце?
Эшер содрогнулся, вспомнив возникновение из тьмы маленького монаха,
холодные щекочущие пальчики, их страшную силу. Он вспомнил свою реакцию при
первом столкновении с вампирами и в чем-то понял Исидро. Может быть, и
вправду не стоило будить спящего зверя.
Они миновали темную площадь с фонтанами, шумящими особенно громко в
ночной тишине, и повернули к бульвару Сен-Мишель. Даже эта артерия Парижа
была совершенно пуста. Темные каштаны шелестели над их головами, палая
листва лежала влажными пригорками вдоль стен больших госпиталей,
столпившихся в этом районе. Яркость электрических уличных фонарей делала
окружающий мрак еще гуще. Временами угрюмое молчание нарушалось грохотом
колес фиакра и цоканьем копыт. Экипаж проезжал, и все смолкало вновь. Ночь
была тихой и холодной; Эшер затянул поплотнее шарф и запахнул полы своего
широкого пальто.
Немного времени спустя он спросил:
-- Если в Лондоне орудует необычный вампир -- будь то Шотландец, или
сам Райс, или кто-то другой, -- не могли бы мы выследить его по
необъясненным убийствам? Вообще, как часто должен убивать древний вампир?
-- Любой город на земле, -- сказал дон Симон, -- сам по себе порождает
такое количество необъясненных убийств, связанных с истощением, холодом,
грязью, беспечностью, что вы не сможете выследить таким образом даже
обыкновенного вампира. Что же касается вашего предположения, что с возрастом
вампиру требуется меньше крови (или точнее -- агонии жертв, которая,
собственно, и питает наши способности) -- не знаю, не замечал.
Он приостановился посреди мостовой. Ночной ветерок вздул его темный
плащ, смел бледные волосы с воротника. На секунду показалось, что сейчас его
самого подхватит и унесет, как огромный серый лист. Затем он двинулся
дальше.
-- Дело ведь тут не только в питании, Джеймс. Некоторые из нас
предаются излишествам. Лотта, например, воздерживалась от облюбованного
убийства сколько могла, чтобы сделать его потом еще слаще, но это опасная
практика. После долгого поста жажда крови доводит некоторых до безумия. Это
часто приводит к торопливости и беспечности, а во всем, что касается нас,
беспечность гибельна.
Они уже были рядом с миниатюрным лабиринтом улочек у реки, где стоял
отель "Шамбор"; от Сены веяло холодом; в конце мощеного переулка появился
первый молочник. Эшер изучал искоса изящный профиль испанца: нос с
горбинкой, бесцветные нежные волосы.
-- И вы ни разу не расслабились за триста пятьдесят лет? -- тихо
спросил он.
-- Нет.
-- Отдыхаете, только когда спите?
Вампир не глядел на него.
-- Не знаю. Мы все слишком поздно понимаем, что наши сны -- совсем не
то, что мы о них думаем.
-- Вы видите сны?
Исидро помедлил, и Эшеру вновь показалось, что ветер подхватит его
сейчас и унесет. Исидро улыбнулся. Легкая складка смяла белый шелк кожи и
снова разгладилась.
-- Да, -- сказал дон Симон. -- Я вижу сны. Но к человеческим снам они
отношения не имеют.
Эшер хотел бы знать, не приснится ли сегодня Исидро брат Антоний,
раскладывающий кости во мраке.
Затем он внезапно оказался в одиночестве. На секунду ему показалось,
что впереди, в белесом тумане, окутавшем берега Сены, мелькнул темный плащ,
но, скорее всего, только показалось.
ВАРВАРСКИЕ УБИЙСТВА В ЛОНДОНЕ!
ПОТРОШИТЕЛЬ СНОВА ВЫХОДИТ НА ОХОТУ?
Серия ужасных убийств потрясла Лондон вчера, когда девять человек --
шесть женщин и трое мужчин -- были зверски умерщвлены в районах Уайтчепел и
Лаймхаус между часом ночи и четырьмя часами утра. Первое тело, принадлежащее
актрисе варьете Салли Шор, было найдено мусорщиком в аллее позади
Лаймхаус-роуд. Оно было избито и изрезано так зверски, что, когда его нашли,
оно было фактически обескровлено. Восемь других жертв были найдены в
различных местах неподалеку в очень похожем состоянии. Полиция обратила
внимание, что, хотя тела были почти полностью лишены крови, крайне мало
фактов указывает на то, что убийства были совершены где-то в другом месте,
после чего тела были перенесены туда, где они были найдены.
Эшер отложил газету на столик рядом с чашкой кофе, чувствуя, как озноб
пробирает его до костей. Девять!
Что говорил дон Симон? "После долгого поста жажда крови доводит
некоторых до безумия..."
Девять.
Эшер почувствовал легкую дурноту.
Насколько он мог судить, это не было похоже на почерк лондонских
вампиров. Они бы не действовали столь опрометчиво -- Гриппен, Фаррены, Хлоя.
Нет, убийства были несомненно совершены тем, кого они искали с доном
Симоном. Вампир таился сколько мог, убивая быстро и тихо, но затем...
Эшер взглянул на дату. Утренняя газета. Убийца вышел на охоту вчерашней
ночью, в то самое время, когда они вдвоем с Исидро выслеживали отца Антония
во мраке катакомб. Только на этот раз жертвами были не вампиры, а люди.
"Положим, -- размышлял он, пробежав статью до конца, -- личности не
слишком заметные". Актрисы варьете, портнихи или просто "молодые особы".
Судя по району и часу убийства, настоящая их профессия сомнений не вызывала.
Однако это не делало случившееся менее чудовищным; отныне уже никто из
жителей Лондона не мог чувствовать себя в безопасности.
Они не кричали. Он снова вспомнил лицо той женщины в поезде, вспомнил,
как растерянно пыталась она застегнуть пуговки на груди, взгляд
сомнамбулических глаз... И рыжие волосы Лидии, мерцающие в свете газового
рожка. У него похолодели руки.
"Нет, -- твердо сказал он себе. -- Она предупреждена об опасности, она
достаточно разумна, чтобы оставаться ночами дома, среди людей..." Облегчения
это не принесло. Он поднял голову, слепо глядя на уличный поток, льющийся
мимо кафе. Тонкий туман раннего утра кристаллически сверкал в ломком
солнечном свете на фоне коричневых зданий и голых деревьев, словно
выведенных китайской тушью. Бульвары были полны гуляющих, привлеченных
последними погожими деньками осени. Экипажи с откинутым верхом катили в
сторону Буа дю Булонь.
Ничего этого Эшер не видел. Он думал о том, где сейчас можно найти дона
Симона. Особняк Элизы де Монтадор, по его расчетам, находился где-то в
районе Маре, но это бы отняло целый день -- изучать списки владельцев домов.
Да и где гарантия, что Исидро спит именно там! Честно говоря, Эшер сильно
сомневался в том, чтобы этот стройный загадочный идальго доверился Элизе и
ее чичисбеям. Кроме того, визит к Эрнчестерам показал ему со всей ясностью,
сколь легкомысленно приходить в гости к вампирам в одиночку. А самое главное
-- он все равно не сможет ни с кем из них встретиться, пока солнце еще на
небе.
Эшер задумчиво ощупал восковые пластины в кармане и прикинул, когда у
стража катакомб должен быть обеденный перерыв.
Одно из преимуществ работы на министерство иностранных дел заключалось
в знакомстве с закулисной жизнью доброй дюжины больших городов Европы.
Оксфордские коллеги Эшера были бы поражены, узнав, с какой легкостью их
скромный лектор филологии выходит на весьма странных людей -- от взломщиков
до содержателей притонов, большинство из которых, впрочем, носили вполне
приличные имена, да еще и с латинскими довесками. Несмотря на тот факт, что
Англия и Франция состояли в теснейшем союзе, Эшеру уже приходилось
заказывать в Париже дубликаты ключей от некоторых кабинетов, так что он
знал, к кому обратиться.
Поскольку сегодня была не первая и не третья пятница месяца, Эшер не
слишком опасался, что столкнется в катакомбах с толпой туристов или с
пасущими их охранниками. Сейчас в катакомбах несли службу от силы два
государственных пенсионера, и, хотя час обеда давно миновал, Эшер прибыл в
Маре с надеждой на удачу и беспечность сторожей, наверняка болтающих о том о
сем вместо того, чтобы охранять оба входа.
Да и зачем их, собственно, охранять? Двери заперты, и кому придет в
голову проскользнуть тайком в Царство Смерти?
Удача и человеческая беспечность были сегодня полностью на стороне
Эшера. Вскоре он уже стоял у служебного входа, через который они проникли в
катакомбы прошлой ночью. Дверь была закрыта. Хотя табличка на ней
рекомендовала обратиться за информацией на плас Денфер-Рошеро в нескольких
кварталах отсюда, Эшер некоторое время упорно стучал в дверь кулаком.
Ответом ему была тишина, на что он, собственно, и рассчитывал. Ключи,
изготовленные для него сегодня Жаком ля Пюсом, подходили безукоризненно;
следить за Эшером в этой тихой улочке было некому. Он проскользнул внутрь,
присвоил еще один жестяной фонарь и, спустившись по лестнице, замкнул за
собой решетку. Шел четвертый час пополудни, а темнота в это время года
наступает около шести... По крайней мере удастся выяснить, спят ли вампиры
столь почтенного возраста в дневное время. И если не спят...
А с другой стороны, смешно даже и думать, что он, смертный человек,
сможет найти брата Антония в этом лабиринте. Остается рассчитывать, что его
одинокое появление заинтригует старого монаха и побудит вступить в
разговор...
После долгих колебаний он оставил свою серебряную цепочку в отеле: вряд
ли бы она защитила его от брата Антония, и скорее вызвала бы раздражение.
При первой встрече (во всяком случае, так сказал Исидро) цепочка могла быть
еще истолкована как дань традиции (существует же обычай охранять с ружьем
спальню новобрачных), и Эшер был бы не прочь такую традицию продолжить. Но
он не знал, как отнесется к этому брат Антоний, а то, что он хотел сказать
старику, было жизненно необходимо.
"Шестьсот лет..." -- размышлял он, осветив первую меловую стрелку,
начерченную вчера Исидро. На троне был последний из династии Капетов, когда
Антоний променял спасение души на бессмертие. Эшер хотел бы знать, прятался
ли монах под землей все это время или же безумие одолевало его постепенно,
век за веком.
Его дыхание клубилось в свете лампы; в бесконечных галереях было весьма
холодно. Единственными звуками были шуршание влажного галечника под ногой да
потрескивание раскаленной жести фонаря. Вчера, под защитой Исидро, идти было
куда спокойнее. Тьма впереди пугала. Странно, но Эшер боялся не столько
вампира, сколько того, что свод коридора может внезапно рухнуть и похоронить
его заживо.
Достигнув ворот, он вздохнул с облегчением, ибо уже начал подозревать,
что пропустил одну из меловых стрелок. Насыпи коричневых костей и скалящихся
черепов казались ему менее опасными, чем сами коридоры.
Путь к подземельям, где обитал Антоний, оказался длиннее, чем
представлялось Эшеру. Где-то он все-таки сбился с дороги, долго плутал среди
костей, пытаясь высмотреть в глинистой хляби изящные отпечатки туфель
Исидро, пока не набрел наконец на одну из стрелок. Неудивительно, что
служители избегали этих мест. Вполне возможно, что они о них просто не
знали.
Он миновал хаос рассыпанных костей, груды черепов и прочего, готовые
хоть сейчас встретить Судный день. Видимо, причиной тому была вся эта
мрачная средневековая символика, но Эшер подумал вдруг о застреленном им
человеке, а потом о тех, что неминуемо погибнут в грядущей войне, для
которой он копировал карты и выкрадывал планы в Австрии, Китае, Германии,
вывозя их среди своих филологических заметок.
Он припомнил все известное ему об этих планах и был поражен неприятной
