торится.
Гурни посмотрел на нее блестящими от слез глазами.
- Тот, прежний, Гурни Хэллек, которого я знала, с одинаковым ис-
кусством владел и ножом, и бализетом, - проговорила Джессика. - Его игра
на бализете восхищала меня как ничья другая. Неужели Гурни Хэллек не
помнит, как я часами с восторгом слушала его, когда он играл для меня?
Бализет все еще у тебя, Гурни?
- У меня есть новый, - сказал Гурни. - Я взял его на Чузуке, ладный
инструмент. Звучит, как настоящая Варота, хотя клейма на нем и нет. Я
думаю, что он сделан учеником Вароты, который... - Он вдруг оборвал се-
бя. - Что-то я разболтался не в меру, моя госпожа. Все это глупости...
- Это не глупости, Гурни, - возразил ему Пол.
Он подошел, встал рядом с матерью и посмотрел Гурни прямо в глаза.
- Не глупости, если это доставляет радость людям. Я очень хотел бы,
чтобы ты сейчас сыграл для нас. С планом битвы можно и повременить. Мы
все равно не начнем ее раньше завтрашнего дня.
- Я... я пойду возьму в коридоре свой бализет, - Гурни обошел их и
скрылся за занавесями.
Пол положил руку на руку матери и почувствовал, что та дрожит.
- Все прошло, мама, - сказал он.
Не поворачивая головы, она взглянула на него уголком глаз:
- Прошло?
- Конечно, Гурни...
- Гурни? Ах, да... - она опустила глаза.
Занавеси разошлись, и вошел Гурни с бализетом. Избегая смотреть им в
глаза, он принялся настраивать его. Драпировки на стенах глушили эхо,
делая звучание инструмента мягким и интимным.
Пол подвел мать к подушкам и усадил ее так, чтобы спиной она опира-
лась о толстые ковры на стенах. Внезапно Пола поразило то, какой поста-
ревшей она выглядит с иссушенным пустыней лицом, с морщинами в уголках
синих глаз.
"Она устала, - подумал он. - Мы должны найти способ облегчить ее бре-
мя".
Гурни взял аккорд.
Пол посмотрел на него и сказал:
- Я... у меня срочное дело. Я скоро вернусь.
Гурни посмотрел на него отсутствующим взглядом, как будто он был сей-
час вновь под открытым небом Каладана, где на горизонте громоздились ту-
чи, обещая дождь.
Пол силой заставил себя направиться к выходу и, раздвинув тяжелые за-
навеси, вышел в коридор. Он слышал, как Гурни за его спиной повел мело-
дию, и помедлил немного, слушая музыку.
Сады и виноградники,
Полногрудые гурии,
Чаши полные вина передо мной.
Почему же твержу я о битвах,
О покрытых песком горах?
Почему на лице моем слезы?
Небеса надо мной разверзлись
И сулят мне любое богатство,
Подставляй лишь свои ладони.
Отчего же в мыслях моих преграды -
Яд смертельный, опущенный в чашу?
Почему на лице моем слезы?
Меня манят прекрасные руки,
Красотою своей ослепляя,
Обещая восторги Эдема.
Отчего ж мои мысли о шрамах,
Мои думы о старых грехах?..
Отчего я в слезах засыпаю?
Перед Полом возник появившийся из-за угла курьер - федайкин, закутан-
ный в плащ. Капюшон его бурнуса был откинут, плотно застегнутый стилсьют
указывал на то, что человек только что из пустыни.
Пол знаком велел ему остановиться. Тот поклонился, сложив ладони пе-
ред собой, как если бы приветствовал, согласно ритуалу. Преподобную мать
или сайадину, и сказал:
- Муаддиб, вожди начинают прибывать на Совет.
- Так скоро?
- Это те, за которыми Стилгар посылал раньше, когда он думал... - че-
ловек умолк.
- Понимаю, - Пол оглянулся на слабый звук бализета, думая о старинной
песне, которую выбрала его мать, - песне, сочетающей в себе радостную
мелодию и грустные слова.
- Скоро сюда вместе с другими придет Стилгар. Покажи ему, где ожидает
моя мать.
- Я буду ждать здесь, Муаддиб, - сказал курьер.
- Да, жди здесь.
Пол прошел мимо человека и углубился в пещеру, направляясь к тому
месту, где был бассейн для сбора воды. В таком месте должен быть ма-
ленький Шаи-Хулуд, червь не больше девяти метров длиной, надежно спря-
танный за стенками водяной ловушки. Создатель избегал появления воды -
она была для него ядом, и утопление Создателя было величайшей тайной
Свободных, поскольку в результате возникала особая субстанция - Вода
Жизни - яд, изменить который могла только Преподобная мать.
Решение пришло к Полу в тот момент, когда он смотрел в лицо опаснос-
ти, угрожавшей его матери. Ни одна тропа будущего, которую он видел, не
указывала на подобную опасность, исходящую от Гурни Хэллека. Будущее,
серое облако будущего несло с собой чувство, будто вся Вселенная, скру-
ченная в клубок, повисла над ним, подобно призрачному миру.
Его организм привык к с пай су, и он постепенно входил в такое состо-
яние, когда способность предвидения становилась все слабее и слабее,
когда будущее видится все более тускло. "Я должен его видеть! - решил
Пол. - Я утоплю Создателя и посмотрю, действительно ли я Квизатц Хеде-
рах, способный перенести испытание, которое переносит Преподобная мать".
И вот на третий год войны пустыни случилось так, что Пол Муаддиб ле-
жал один в Птичьей пещере.
И лежал он как мертвый, погруженный в откровение Воды Жизни, преодо-
левая границы Времени благодаря яду, который дает жизнь. Так исполнилось
пророчество о том, что Лизан ал-Гаиб мог быть живым и мертвым одновре-
менно.
Принцесса Ирулэн.
Собрание легенд Арраки.
В предрассветной тьме Чани вышла из долины Хаббания, слыша, как жуж-
жит топтер, доставивший ее с юга. Она направлялась к тайной пещере. По-
зади нее, держась на расстоянии, прячась за уступами скал, продвигался
эскорт, оберегавший ее от опасностей. Он подчинялся требованию женщины
Муаддиба, матери его первенца, которая пожелала идти одна.
"Почему он меня вызвал? - спрашивала она себя. - Ведь он сам велел
мне оставаться на юге с маленьким Лето и Алией".
Подобрав плащ, она быстро скользнула вдоль скалистого барьера и пошла
вверх по крутой тропе, распознать которую в темноте мог лишь глаз, при-
выкший к условиям пустыни.
Обломки камней скользили у нее под ногами, но она пробиралась вперед
с врожденной ловкостью.
Подъем развлек ее, несколько разогнав тревогу, вызванную молчаливым
исчезновением эскорта и тем, что за ней был послан топтер. Втайне она
радовалась близкому свиданию с Полом Муаддибом, ее Узулом. Его имя стало
боевым кличем всей планеты: "Муаддиб! Муаддиб!" Но она знала другого че-
ловека, с другим именем, отца ее сына, нежного любовника.
Высокая человеческая фигура возникла из-за скалы сверху и сделала
знак поспешить. Она ускорила шаги. На восточном горизонте показалась уз-
кая полоска света. Птицы звонко приветствовали зарю, взмывая в небо.
Человек наверху не принадлежал к ее эскорту. "Отейм?" - подумала она,
подмечая в движениях и манере держаться знакомые черты. Она подошла к
нему и узнала в свете разгорающейся зари широкое, плоское лицо лейтенан-
та-федайкина. Голова его была непокрыта, а фильтр укреплен у рта небреж-
но, как делают тогда, когда выходят в пустыню на короткое время.
- Торопись, - прошептал он и через открытую трещину провел ее в пеще-
ру-тайник. - Скоро станет светло. - Он закрыл за собой отверстие. - Пат-
руль Харконненов летает то тут, то там. Они не должны обнаружить наше
местонахождение.
Они вошли в узкий боковой проход, ведущий к Птичьей пещере. По пути
их следования загорались глоуглобы. Наконец Отейм обогнал ее и сказал:
- Иди за мной, теперь уже скоро.
Они прошли коридор, еще одну дверь-клапан, еще коридор и вошли в по-
мещение, которое предназначалось для отдыха сайадины в дневное время.
Каменный пол покрывали ковры и подушки, стены прятались под узорчатыми
тканями с изображенным на них красным ястребом. Низкий складной столик у
одной из стен был завален бумагами, от которых исходил аромат спайса.
Преподобная мать сидела одна, прямо против входа. Она посмотрела на
вошедших отсутствующим, устремленным в себя взглядом, вызывавшим не-
вольную дрожь.
Отейм сложил ладони у груди:
- Я привел Чани, - с этими словами он поклонился и исчез за занавеса-
ми.
И Джессика подумала: "Как я скажу об этом Чани?"
- Как чувствует себя мой внук? - спросила Джессика.
"Значит, приветствие будет ритуальным, - подумала Чани, и страхи ее
вернулись вновь. - Где Муаддиб? Почему его здесь нет? Почему он меня не
встречает?"
- Он здоров и счастлив, матушка, - ответила Чани. - Я оставила его и
Алию на попечение Хары.
"Матушка", - подумала Джессика. - Да, она имеет право называть меня
так в ритуальном приветствии. Она подарила мне внука".
- Я слышала, что из сьетча Коануа была прислана в подарок материя, -
ровным, невыразительным голосом произнесла Джессика.
- Это прекрасная материя.
- Прислала ли мне Алия записку?
- Нет. Но сейчас люди сьетча стали привыкать к ее странностям, и ста-
ло легче.
"Почему она тянет? - подумала Чани. - Случилось нечто важное, иначе
за мной не прислали бы топтер. А мы никак не можем покончить с ритуа-
лом".
- Часть новой материи мы должны употребить на одежду для маленького
Лето, - тон оставался сухим и безжизненным.
- Как пожелаете, матушка, - в тон ей сказала Чани. - Есть ли новости
с поля боя? - она изо всех сил старалась сохранять бесстрастное выраже-
ние лица, опасаясь, что Джессика может понять истинный смысл вопроса -
он был о Муаддибе.
- Новые победы. Раббан осторожно намекает на перемирие. Его посланные
лишились воды. В некоторых деревнях синков Раббан даже пошел на снижение
налогов. Люди понимают, что он делает это из страха перед нами.
- Все идет так, как предсказал Муаддиб, - сказала Чани. Она прямо
посмотрела на Джессику, стараясь подавить свои страхи. "Я произнесла его
имя, но она не отозвалась на это. На этом застывшем каменном лице ничего
нельзя прочесть... такой я ее еще никогда не видела. Что с моим У зу-
дом?"
- Хотелось бы мне оказаться сейчас на юге, - сказала Джессика. - Оа-
зисы были так прекрасны, когда мы их покидали. Не так уж далек тот день,
когда вся земля станет цветущей.
- Земля прекрасна, это правда, но на ней много скорби.
- Скорбь - гордость победы, - ответила Джессика.
"Не подготавливает ли она меня к скорби?" - спросила себя Чани.
- Так много женщин, оставшихся без мужчин. Мне завидовали, когда уз-
нали, что меня вызывают на север.
- Это я тебя вызвала, - ответила Джессика на ее непрямой вопрос.
Чани чувствовала, как сильно забилось в ее груди сердце. Страшась то-
го, что она могла услышать, она едва не зажала уши руками. И все же го-
лос ее прозвучал ровно, когда она заметила:
- Послание подписано Муаддибом.
- Я сама подписала его так в присутствии лейтенанта. Это было необхо-
димой уверткой, - призналась Джессика. А про себя подумала: "Она стойкая
женщина. Она умеет держаться даже тогда, когда страх наполняет ее до
краев. Да, она может быть той, кто нам нужен".
Лишь слабый намек на покорность мелькнул в словах Чани, когда она
проговорила:
- Теперь вы можете сказать то, что должны сказать.
- Ты мне была нужна здесь для того, чтобы помочь оживить Пола, - с
усилием проговорила Джессика и подумала: "Я сказала именно то, что нуж-
но. Теперь она знает, что Пол жив и что ему грозит опасность - и все это
выражено в одном слове".
Чани помедлила лишь одно мгновение, приходя в себя.
- Что именно я должна сделать? - Ей хотелось броситься к Джессике,
трясти ее за плечи и кричать: "Отведи меня к нему!" Но она молча ждала
ответа.
- Я подозреваю, что Харконненам удалось спрятать среди нас агента,
чтобы отравить Пола. Это единственное правдоподобное объяснение. В выс-
шей степени необычный яд: я самым тщательным образом исследовала его
кровь, но не обнаружила его.
- Яд?! Пол страдает! Я пойду... - Чани шагнула вперед.
- Он без сознания, - сказала Джессика. - Его жизненные процессы нас-
