маленькой, промозглой стране, не имевшей особых художественных традиций,
остается одной из загадок культуры, которые объясняются генетикой,
географией или национальным характером не более успешно, чем поразительное
возникновение еврейской, греческой или римской наций или прорыв голландцев в
их золотом веке к ведущей роли в мировой торговле.
Рембрандт, хоть родители и записали его, четырнадцатилетнего, в
Лейденский университет, занятий не посещал.
Мы можем заключить отсюда, что его врожденный талант и восторженное
увлечение рисунком и цветом перевешивали всякую потребность в традиционном
образовании по части естественных и гуманитарных наук. Мы можем также
заключить, исходя из терпимости, с которой его родители относились к
удивительной, хоть и несколько спорной одаренности их ребенка, что они были
людьми широких взглядов и к тому же вполне обеспеченными.
Люди, которые страдали в Нидерландах, как, впрочем, и в иных странах до
того или после, от бедности, страдали от нее чрезвычайно, а таких было
многое множество даже в Амстердаме, не говоря уж о заштатных городах и
провинциях страны.
Лейденские ткачи ютились в крохотных хижинах, всю меблировку которых
составляли соломенные подстилки. Спасибо хоть продолжительность рабочего дня
была у них так велика, что времени в этих лачугах они проводили всего
ничего.
Национальной экономике очень повезло в том отношении, что беженцы из
Фландрии и иных разоренных войной земель чуть ли не реками стекались в
Голландскую республику, улепетывая от осад и сражений восьмидесятилетней
войны и помогая поддерживать уровень заработной платы, достаточно низкий для
повышения конкурентоспособности, которой отличались голландская
промышленность и торговля.
Бедность нации есть залог ее процветания.
Преуспевающие вербовщики рабочей силы едва поспевали заполнять
контракты по найму детей старше шести лет для работы на текстильных и прочих
мануфактурах.
Они заполняли контракты для детей, которых им поставляли из сиротских
домов, а также для тех, что попрошайничали вдоль дорог. Только в Лейдене
один-единственный такой вербовщик поставил четыре тысячи детей старше шести
лет.
Дети младше шести лет требовали ухода, отчего их и нанимать не стоило.
Сколь богата страна, обильная бедняками!
В периоды, когда преуспеяние становится всеобщим, ценность бедняков в
стране возрастает и нациям, которые бедными небогаты, приходится ввозить
нуждающихся из менее развитых стран, ибо для порядочных граждан труд
становится унизительным.
Порой приходится даже повышать заработную плату.
Прогрессу цивилизации очень повезло в том отношении, что бедных всегда
хватает.
Иначе кто бы стал исполнять грязную работу?
Голландцы, надо отдать им должное, были самым передовым в рассуждении
социального обеспечения народом.
В 1646 году, в котором Рембрандту надлежало окончательно расплатиться
за дом, детей в Голландии уже нельзя было заставлять работать больше
четырнадцати часов в день.
Голландским кондитерам запретили даже выставлять в витринах наиболее
изукрашенные произведения их искусства, "дабы оные не огорчали людей,
слишком бедных, чтобы таковые купить, и не возбуждали в их душах прискорбно
алчных инстинктов".
В 1632 году, когда Рембрандт написал "Урок анатомии доктора Николаса
Тюлпа", муниципалитет Амстердама проголосовал в пользу запрета дальнейших
религиозных диспутов между сектами кальвинистов, поскольку такие диспуты
создавали препятствия для продуктивной деловой деятельности.
Рабство в Голландской республике было запрещено. А работорговля -- нет,
так что доставка черных из Африки в обе Америки стала одним из немногих
успешных деловых предприятий голландской Вест-Индской компании, деятельность
которой в конечном итоге не оправдала ожиданий.
Груз отличался хрупкостью, однако штучная цена раба была достаточно
высокой, так что компания, ежегодно перевозившая до пятнадцати тысяч черных,
за двадцать пять лет своего существования заработала на рабах около семи
миллионов долларов.
Правили кораблями голландские кальвинисты, хорошо знавшие Библию и
читавшие ее вслух как команде, так и плененным в Африке неграм. Вообще эти
люди отличались обхождением со своим грузом куда лучшим, нежели принятое в
ту эпоху промеж христиан.
Отцы-пилигримы Новой Англии, бежавшие сюда от проявлений религиозной
нетерпимости, едва ступив на Плимутский камень, воодушевленно занялись
преследованиями на религиозной почве.
Еще одним прибыльным, хоть и единовременным, финансовым достижением
голландской Вест-Индской компании стал захват Питом Хайном в 1628 году всего
испанского серебряного флота, направлявшегося с Кубы в родную страну.
Этот несравненный подвиг принес в виде чистого дохода шестьдесят
шесть фунтов золота и сто семьдесят семь тысяч фунтов серебра, не
говоря уж о тридцати одном корабле с шестьюстами восемьюдесятью девятью
пушками на борту, о четырех тысячах людей и прочих товарах и припасах,
стоивших больше одного миллиона двухсот тысяч долларов.
Компания объявила о пятидесятипроцентных дивидендах, расплатилась по
долгам и поднесла десять процентов призовой добычи штатгальтеру Гааги.
За год до этого Рембрандт завершил своего "Ростовщика".
Не приходится сомневаться, что, когда он, семнадцатилетний, вернулся в
Лейден и завел там мастерскую в студии, которую снял на пару с другим
художником, Яном Ливенсом, дела у него шли хорошо, и в том же году было
объявлено о подписании торгового договора с Персией, а территория, названная
Новыми Нидерландами, была формально, хоть и без политического оформления
этого факта, присоединена к Голландии в качестве провинции. Территории
Нового Света в бессчетное число раз превышали размерами территорию их
владельца, не представляя сколько-нибудь приметной ценности для нации,
желавшей прежде всего живых денег и товаров для перепродажи, а уж затем
земель, которые еще нужно колонизировать. Только в одном месте на земном
шаре голландцы углубились в захваченные ими земли, чтобы основать постоянные
поселения. Место называется Южной Африкой, и все мы видим, что из этого
вышло. Ливенс был на год моложе Рембрандта и как живописец уже превосходил
его известностью.
"Ростовщик" Рембрандта известен также под названием "Богатый дурак".
С возвращением Рембрандта в Лейден англо-голландский альянс решил
послать в Атлантику корабли для борьбы с испанцами, и примерно в это же
время голландцы казнили десятерых англичан, высадившихся на Амбоне в
Молукках с опрометчивыми фантазиями насчет основания собственной торговли
пряностями.
Когда Рембрандту исполнилось девятнадцать, принц Мориц умер, оставив
наследником принца Фридриха Генриха, который выстроил в Гааге небольшой
дворец, обзавелся скромным двором и до своей кончины в 1647 году успел
купить у Рембрандта по меньшей мере пятнадцать полотен.
Прошло немного времени после вступления принца Фридриха Генриха в
должность штатгальтера, когда его высококультурный секретарь Константин
Хейгенс наткнулся в Лейдене на двух молодых живописцев, возбудивших в нем
восторг и надежды по части национального искусства, которое сможет
соперничать с итальянским, а фламандское с испанским и вовсе превзойдет, а
еще годом раньше Петер Минуит, генерал-губернатор территорий голландской
Вест-Индской компании в Северной Америке, купил остров Манхэттен у
индейцев-ваппингеров, которым он не принадлежал, отдав за него партию бус и
рыболовных крючков общей стоимостью в двадцать четыре доллара.
Петера Минуита сместили, и когда в 1667 году, по завершении второй
англо-голландской войны, остров перешел к англичанам, ни компания, ни
голландское правительство так и не получили обратно бус и рыболовных крючков
общей стоимостью в двадцать четыре доллара.
Голландцы действовали в этой второй англо-голландской войне, стоившей
им всех их владений в Северной Америке, гораздо успешнее англичан. Они
неустрашимо заплывали в ближайшие к Лондону реки, чтобы захватить или
уничтожить суда, составлявшие гордость флота Его Величества, а также
высаживали десанты по всему английскому побережью.
Однако Англия представляла собой монархию и, стало быть, могла создать
империю. Голландия же была республикой и создавала только торговые
представительства.
Таким образом, по заключенному в Бреде мирному договору 1667 года
Голландия получила открытый рынок рабов в Суринаме, на неисследованном
берегу Южной Америки, в обмен на Новые Нидерланды, в которые и без мирного
договора уже поналезло английских колонистов. Шестидесятиоднолетнему
Рембрандту оставалось прожить два года.
Мильтон напечатал "Потерянный рай".
За год до того, как женился и умер Титус, Голландия захватила Суматру.
Десятая часть награбленного добра, полученная от голландской
Вест-Индской компании, позволила принцу Фридриху Генриху вторгнуться в южные
Нидерланды, пока его эрудированный секретарь Константин Хейгенс писал на
латыни замечательные мемуары, в которых предсказал, что двое молодых
живописцев плебейского происхождения, найденных им в Лейдене, проявят
таланты столь безмерные, что превзойдут всех своих предшественников. О
Рембрандте он написал, что тот отличается отменной способностью проникать в
самую суть изображаемого и охвачен стремлением перевести на язык красок то,
что видит глазами разума.
Латынь Хейгенса трудна для понимания, а суждения его ошибочны. Картина
"Иуда", которой он расточает неумеренные хвалы, настолько комична по
современным меркам, что способна довести до колик практичного американца,
если таковой пребывает в игривом расположении духа.
Хейгенс советовал Ливенсу продолжать писать портреты, а исторические
полотна оставить Рембрандту.
Вследствие чего Ливенс принялся за исторические полотна. А Рембрандт
создал множество портретов и статичных фигур, на которых главным образом и
основывается убежденность наших современников в его гениальности.
Любая картина Рембрандта, на которой кто бы то ни было изображен в
движении, либо нехороша, либо написана не Рембрандтом. Потрясающий "Польский
всадник", находящийся в нью-йоркской "Коллекции Фрика", и нехорош, и написан
не Рембрандтом. (Впрочем, офорт Рембрандта, на котором монах предается блуду
посреди поля, это совсем другая история.)
Оба молодых живописца отвергли совет Хейгенса съездить в Италию, дабы
изучить Рафаэля и Микеланджело и уяснить, как их превзойти.
Они самонадеянно заявили, что лучшие итальянские полотна давным-давно
перекочевали на север и что все итальянские влияния, какие им только
потребуются, они вполне могут впитать, разглядывая полотна голландских
художников, которые в этой самой Италии уже побывали.
Ливенс, надеясь разбогатеть, перебрался в Англию, где и разорился.
Тогда он перебрался в Антверпен, где разорился вторично.
А Рембрандт перебрался в Амстердам -- через год после того, как
нидерландские рыболовы выловили рекордные тринадцать миллионов галлонов
сельди, восемьдесят процентов которых пошло на экспорт. Он поселился в доме
своего художественного агента на Бреестраат в том самом году, когда
голландцы основали поселение на реке Делавэр.
После "Доктора Тюлпа" (1632) Рембрандт стал зарабатывать больше денег,
чем когда-либо мечтал, больше, чем ему, как он ошибочно полагал, удастся
потратить. Среди пятидесяти полотен, датированных Рембрандтом к концу 1633
