Никто не воспринимал всерьез честного невежества, которым он
прикрывался. Человек -- животное политическое и общественное и, как правило,
предпочитает фантастические ответы полному их отсутствию.
-- Можно ли научиться добродетели или можно лишь достичь ее путем
упражнений?-- спросил Менон.
На что Сократ ответил:
-- А что такое добродетель?
Вскоре Менон уже протестовал, исполнясь благоговейного обожания:
-- Я, Сократ, еще до встречи с тобой слышал, будто ты только и делаешь,
что сам путаешься и людей путаешь. А еще, по-моему, если можно пошутить, ты
очень похож и видом, и всем на плоского морского ската: он ведь всякого, кто
к нему приблизится, приводит в оцепенение, а ты сейчас, мне кажется, сделал
со мной то же самое -- я оцепенел. У меня в самом деле и душа оцепенела, и
язык отнялся: не знаю, как тебе и отвечать. Ведь я тысячу раз говорил о
добродетели на все лады разным людям, и очень хорошо, как мне казалось, а
сейчас я даже не могу сказать, что она такое.
-- От него невозможно добиться прямого ответа, -- сказала жена Сократа,
Ксантиппа, блестящему Алкивиаду, которому хватило нахальства спросить у нее,
правда ли то, что он слышал о ней и Сократе. Ксантиппа не подтвердила, что
вылила мужу на голову ночной горшок, но и отрицать этого не стала.
-- Ты даже не представляешь, что он на самом деле собой представляет.
-- Так расскажи.
-- Стоит задать ему вопрос, -- затараторила Ксантиппа, -- и он примется
выяснять, что ты имеешь в виду. Стоит попросить его сделать что-то, он тут
же притворится непонимающим и попросит объяснений. Когда все объяснишь, он
потребует новых объяснений. А когда решишь, что теперь-то уж все объяснила,
он задаст новый вопрос и заставит тебя объяснять дальше.
Алкивиаду не составило труда ей поверить.
-- А вот послушай, чего стоит добиться от него, чтобы он вынес отбросы.
"Что такое отбросы?" -- спросит Сократ. Если я начну объяснять, он
притворится глухим. Если я обзову его тупицей, он назовет меня софистом.
Попробуй-ка сам заставить его вылить ночной горшок. Тогда и тебе захочется
показать ему, как это делается.
Он ее на тот свет загонит бесконечными примерами из жизни сапожников,
пастухов, врачей и плотников.
Друзьям, дивившимся, почему он не прогонит Ксантиппу, Сократ отвечал:
жизнь с женой, обладающей характером столь невыносимым, что другой такой и
отыскать невозможно, это лучшая школа для человека, который готовит себя к
жизни в реальном мире. Уж если он научился терпеть Ксантиппу, все прочее
человечество ему нипочем. Наездник, добавил он, прибегнув к одной из тех
неуклюжих аналогий, от которых стонала его жена, учится своему ремеслу,
объезжая коней норовистых, ибо знает, что с более смирными у него затем
хлопот уже не будет.
Сократ страсть как любил приводить в пример наездников, пастухов,
сапожников и врачей, при этом его аналогии -- Аристотель понял это еще при
первом чтении Платона -- ни в какие ворота не лезли.
-- Много раз мне хотелось увидеть его мертвым, -- сказал близкий друг
Сократа, Алкивиад, в своей хмельной похвале, приведенной в "Пире" Платона.
В юности и в ранней молодости неотразимый Алкивиад был в Афинах одной
из самых блестящих фигур, личностью совершенно непереносимой, так что
молодежь подражала его поведению, а старики места себе не находили от
злости. Сын Алкивиада и прочие молодые люди подражали его походке,
экстравагантной манере одеваться и даже картавости. Красивого, богатого,
родовитого, его преследовали женщины и баловали мужчины. Он еще увеличил
свое богатство, женившись на порядочной женщине, которой привычно изменял,
главным образом с городскими гетерами -- ионийскими проститутками,
отличавшимися образованностью и светским лоском, коего недоставало
афинянкам. (Прославленная подруга Перикла, Аспасия, славилась, помимо
прочего, тем, что содержала в Афинах прославленный дом гетер.) Не было в
Афинах человека более гордого, тщеславного и заносчивого, чем Алкивиад, не
было человека в большей мере пренебрегавшего приличиями или демонстративно
претенциозного, не было более самоуверенного и менее склонного к раскаянию.
-- Ничего особенного не делая, -- продолжал Алкивиад рассказывать о
Сократе на пиру, на который его не пригласили, но куда он тем не менее
явился с шумом, гамом и в стельку пьяный, -- он заставляет меня стыдиться
того, что я пренебрегаю самим собой и, поддаваясь соблазну, занимаюсь делами
афинян. Он заставляет меня признаться, что нельзя больше жить так, как я
живу. А стоит мне покинуть его, я соблазняюсь почестями, которые оказывает
мне толпа. И потому я пускаюсь от него наутек, удираю, как трус, когда вижу
его.
Сократ был неказист, глаза имел выпученные, губы толстые, а нос
приплюснутый, походкою же смахивал на пеликана -- переваливался и озирался
по сторонам. У него лицо сатира, шутливо издевался над ним Алкивиад.
Сократ был неказист по понятиям общества, ценившего в мужчине приятную
внешность. Миловидных юношей там называли красавцами, а отменных
мужественностью молодых людей вроде Алкивиада, Агафона и Эвтидема воспевали
и поклонялись им за их красивые лица, за атлетические и поэтические
дарования.
Алкивиад, более всех из молодых людей его поколения привычный к
ухаживанию и раболепному поклонению, ощутил, как он признается, обиду, когда
Сократ не примкнул к череде мужчин постарше, донимавших Алкивиада знаками
любовного внимания. В голове у него все перемешалось, и он, вывернув
принятый порядок наизнанку, обратил Сократа в возлюбленного, а себя во
влюбленного, стараясь лестью и уловками завоевать чувственную привязанность
этого эксцентричного средоточия своих желаний и своего любопытства. В конце
концов он смирился с неудачей и признавался, что в итоге проникся уважением
к характеру, самообладанию и мужественному поведению этого человека,
которого он прежде недооценивал и не понимал.
-- Самое же в нем поразительное, что он не похож ни на кого из людей,
древних или ныне здравствующих. С Ахиллом, например, можно сопоставить
Брасида и других. С Периклом -- Нестора и Атенора, да и иные найдутся; и
всех прочих славных людей тоже можно таким же образом с кем-то сравнить. А
наш друг и в повадке своей, и в речах настолько своеобычен, что ни среди
древних, ни среди ныне живущих не найдешь человека, хотя бы отдаленно на
него похожего.
Эти двое вместе столовались, служа в пехоте во время осады Потидеи, что
в Малой Азии, -- Алкивиаду было тогда восемнадцать лет. Алкивиада ранили, и
Сократ спас ему жизнь -- "не захотев бросить меня, раненного, он вынес с
поля боя и мое оружие, и меня самого" -- отважное деяние, за которое Сократа
много превозносили в ту пору, но которое не сослужило ему доброй службы
впоследствии, когда Алкивиад дезертировал сначала в Спарту, потом в Персию и
стал предметом всеобщего страха и всеобщих проклятий.
Награду за доблесть вручили Алкивиаду исходя из его высокого положения
и несмотря на уверения Алкивиада, что заслужил-то ее Сократ. Сократ же и
уговорил Алкивиада принять ее.
-- Он еще сильней, чем они, ратовал за то, чтобы наградили меня, а не
его, тут он не сможет ни упрекнуть меня, ни сказать, что я лгу, покамест
сидит здесь и слушает с этим его лицом, как у сатира. Или я неправду о тебе
говорю? Видите, молчит и, похоже, краснеет.
Награда за доблесть несла с собой, разумеется, высокие почести -- из
тех, что приносят их подателям даже больше почестей, чем получателям, -- тем
более почетно было присуждение ее человеку, рождением превосходящему
Сократа, например красивому юноше вроде Алкивиада, воспитанного в доме
Перикла, который принял его под свой кров после того, как благородный отец
мальчика пал в великой битве при Коронее.
В великой битве при Коронее афинян разбили наголову.
Люди, пересидевшие эту битву дома, просияют от гордости, когда узнают,
что блестящий Алкивиад получил награду за доблесть, и со всей присущей им
честностью подтвердят, что это и вправду большая честь.
А если бы ее получил Сократ, они бы только удивились, и все.
Ну может, еще пожали бы плечами и спросили -- за что?
Алкивиад рассказывал, как в зиму той кампании Сократ босиком ходил по
льду и переносил страшную стужу, даже не надевая добавочных одежд. Другие
воины косо глядели на него, думая, что он глумится над ними.
Алкивиад подтвердил то, что знали и прочие друзья Сократа: его
способность впадать в оцепенение, когда им овладевала какая-то мысль, и
часами стоять без движения.
Как-то утром во время того же похода, свидетельствует Алкивиад, Сократ
о чем-то задумался да так и остался стоять на месте до полудня. По лагерю
распространилась весть, что Сократ с самого утра стоит на месте и о чем-то
размышляет. К вечеру ионийские солдаты вынесли свои подстилки на воздух,
чтобы посмотреть, долго ли он еще простоит. Смотрели, смотрели, да и
заснули. А Сократ так и простоял всю ночь на одном месте. Шевельнулся он
лишь к утру. Когда же рассвело, он просто помолился Солнцу и отправился по
своим делам.
В наше время такое состояние называют каталепсией.
А сверхъестественный голос, о котором рассказывает Сократ, мы называем
слуховой галлюцинацией.
Еще восемь лет спустя состоялось вторжение афинян в Беотию и сражение
при Делие. При Делие афиняне потерпели очередное сокрушительное поражение --
разгром настолько ошеломляющий, что Периклу пришлось навсегда расстаться с
его грандиозной мечтой о материковой афинской империи. Алкивиад на сей раз
служил в коннице и, по собственному его признанию, подвергался при
отступлении сравнительно меньшей опасности. Едучи верхом, он хорошо видел,
как Сократ отходит вместе с другими после проигранной битвы. Сократ шел
пешком, но повадку сохранял столь решительную, что преследовавшие афинян
беотийцы, завидев его, приостанавливались и затем объезжали далеко стороной,
предпочитая гоняться за теми, кто в беззащитном ужасе улепетывал без
оглядки.
-- Должен вас предупредить, -- говорил веселый во хмелю Алкивиад, --
где Сократ, там другой на красавца лучше не зарься. Вы видите, Сократ любит
красивых, всегда норовит побыть с ними, восхищается ими. Вот и сейчас он без
труда нашел убедительный предлог уложить Агафона возле себя. Смотри, Агафон,
не попадайся ему на удочку. В том-то весь и фокус. Всю свою жизнь он морочит
людей и играет с ними, а ведь ему совершенно не важно, красив человек или
нет, богат ли и обладает ли каким-нибудь другим преимуществом, которое
превозносит толпа. Все эти ценности он ни во что не ставит, считая, что и мы
сами -- ничто. Могу добавить, что не со мной одним он так обошелся. Он и с
другими притворялся влюбленным, между тем как сам был скорее предметом
любви, чем поклонником. Учитесь же на моем опыте и будьте начеку.
Не следует забывать, что жена Алкивиада подала прошение о разводе,
поскольку он проводил слишком много времени в постелях других женщин. Он
явился в суд во время выступления жены, перекинул ее через плечо и отнес
домой, где, по его разумению, и полагалось находиться почтенной супруге
Алкивиада.
Афинские законы о разводе женам потачки не давали.
После разрушения Афинами нейтрального города Мелоса Алкивиад привез из
него красивую рабыню, прижил с ней мальчика и вырастил его как своего
законного сына.
В Спарте, вскоре после того, как он туда переметнулся, Алкивиад
совратил жену царя; эта женщина потихоньку хвасталась подругам, что отцом ее
