Видите ли, в половом отношении я созрел несколько позже своих
сверстников. И на этой почве у меня возник психический комплекс, я бы
даже сказал, уйма комплексов. Я бы с удовольствием обсудил с вами мои
комплексы. Мне так не терпится это сделать, и я с величайшей неохотой
возвращаюсь к вашему комплексу. Что поделаешь -- обязан. Полковник
Ферридж рассердится, если узнает, что мы потратили время на меня.
Мне бы хотелось показать вам набор чернильных клякс и выяснить, что
они вам напоминают формой и цветом.
-- Не затрудняйтесь понапрасну, доктор. Мне все напоминает о сексе.
-- Правда? -- пришел в восторг майор Сэндерсон, словно не веря своим
ушам. -- Вот теперь мы действительно добрались до главного. А не
снятся ли вам настоящие сексуальные сны?
-- А как же! Конечно снятся. Вот этот мой сон с рыбой -- это ведь
сексуальный сон.
-- Нет, я имею в виду настоящий секс, -- горячо перебил его майор.
-- Бывает. Вот, например, про рыбу...
Майор Сэндерсон отшатнулся,будто ему дали пощечину.
-- Да, конечно, -- согласился он ледяным тоном. Отношение его к
Йоссариану разом переменилось, став настороженно-враждебным. -- На
сегодня достаточно. Весьма желательно, чтобы вам приснились ответы на
некоторые поставленные мною вопросы. Поверьте, что наши занятия
доставляют мне так же мало удовольствия, как и вам.
-- Я передам это все Данбэру, -- ответил Йоссариан.
-- Данбэру?
-- Конечно, ведь это он все затеял. Сон-то ведь его.
-- Ах, Данбэр! -- усмехнулся майор Сандерсон. К нему вернулась его
уверенность. -- Держу пари, что этот зловредный Данбэр творит все
безобразия, за которые попадает вам.
-- Не такой уж он зловредный.
-- И вы готовы положить за него голову на плаху?
-- Ну, так уж далеко я не зайду.
Майор Сэндерсон ехидно улыбнулся и записал в блокноте: "Данбэр".
-- А почему вы хромаете? -- отрывисто спросил он, когда Йоссариан
направился к дверям. -- И за каким чертом у вас повязка на ноге? Вы --
психический больной или нет?
-- Я ранен в ногу. Поэтому я в госпитале.
-- О нет, не поэтому вы в госпитале, -- злорадно сказал майор
Сэндерсон. -- Вас уложили в госпиталь с камнем в слюнной железе. Хитрец
из вас плохой. Вы даже не знаете, с чем вы попали в госпиталь.
-- Я попал в госпиталь с раненой ногой, -- стоял на своем Йоссариан.
Майор Сэндерсон пропустил это объяснение мимо ушей и саркастически
рассмеялся.
-- В таком случае передайте вашему другу Данбэру мои наилучшие
пожелания и скажите, чтобы ему почаще снились сексуальные сны.
Но Данбэр страдал от приступов тошноты и головокружений, которые
сопровождались постоянными головными болями, и не был расположен
сотрудничать с майором Сэндерсоном. Даже Заморыш Джо, у которого
кошмаров было хоть отбавляй, потому что он сделал положенные
шестьдесят боевых вылетов и опять ждал отправки домой, не желал
делиться своими кошмарами, когда приходил в госпиталь проведать
друзей.
-- Нет ли у кого-нибудь подходящих снов для майора Сандерсона? --
спросил Йоссариан. -- Мне было бы больно его огорчить. Он чувствует
себя отщепенцем.
-- После того как вас ранили, мне стал сниться один и тот же
странный сон, -- признался капеллан. -- Прежде я обычно каждую ночь
видел, как убивают мою жену или как душат моих детей. Теперь же мне
снится, что я плаваю под водой и акула кусает меня за ногу как раз в
том месте, где у вас повязка.
-- Чудесный сон! -- воскликнул Данбэр. -- Пальчики оближешь! Клянусь,
что майору Сэндерсону он придется по душе.
-- Да это же ужасный сон! -- закричал майор Сэндерсон. -- В нем и
боль, и увечье, и смерть. Я уверен, что он вам приснился назло мне. Я,
знаете ли, сильно сомневаюсь, имеет ли право человек с такими гнусными
снами служить в армии.
Перед Йоссарианом мелькнул луч надежды.
-- А может, вы и правы, сэр, -- лукаво согласился он. -- Наверное,
меня надо списать на землю и вернуть в Штаты.
-- Не приходило ли вам в голову, что ваша неразборчивость в
женщинах -- это просто попытка подавить подсознательный страх перед
половым бессилием?
-- Да, сэр, это верно.
-- Тогда зачем же вы это делаете?
-- Чтобы подавить страх перед половым бессилием.
-- А почему бы вам не найти себе подходящее хобби?
-- участливо спросил майор Сэндерсон. -- Например, рыбную ловлю.
Вы действительно находите сестру Даккит привлекательной? По-моему, она
довольно костлява. Костлявая и скользкая. Как рыба.
-- Я почти незнаком с сестрой Даккит.
-- Тогда зачем же вы ее хватаете за грудь? Только потому, что у нее
есть грудь?
-- Это все Данбэр.
-- Э, вы опять за старое! Сколько можно?.. -- воскликнул майор
Сэндерсон с кислой, презрительной усмешкой и брезгливо отбросил
карандаш. -- Вы что, действительно думаете, что вам все будет сходить с
рук, если вы будете прикрываться чужими фамилиями? Что-то вы мне не
нравитесь, Фортиори, совсем не нравитесь...
Предчувствие опасности сырым холодным сквознячком прошмыгнуло по
спине Йоссариана.
-- Я вовсе не Фортиори, сэр.-- робко проговорил он. -- Я -- Йоссариан.
-- Кто?
-- Моя фамилия Йоссариан, сэр, и я попал в госпиталь с раненой
ногой.
-- Ваша фамилия Фортиори, -- воинственно отпарировал майор
Сэндерсон. -- Вы попали в госпиталь с камнем в слюнной железе.
-- Бросьте, майор! -- взорвался Йоссариан. -- Уж я то знаю, кто я
такой.
-- А я берусь это доказать с помощью официальных военных
документов, -- возразил майор. -- Советую вам:уймитесь, пока не поздно.
Сначала вы были Данбэром, теперь вы --Йоссариан, а потом заявите, что
вы Вашингтон Ирвинг. Знаете, чем вы страдаете? У вас раздвоение
личности, вот в чем ваша трагедия.
-- Может, вы и правы, -- дипломатично согласился Йоссариан.
-- Я в этом уверен. У вас мания преследования в тяжелой форме. Вы
считаете, что люди стараются причинить вам зло.
-- Люди действительно стараются причинить мне зло.
-- Вот видите! Вы не признаете авторитетов и не уважаете традиций.
Вы -- опасный и развращенный субъект, которого нужно поставить к
стенке и расстрелять.
-- Это вы серьезно?
-- Вы -- враг народа.
-- Вы что -- псих? -- закричал Йоссариан.
-- ...Нет, я не псих! -- яростно ревел Доббс в палате, воображая,
что говорит приглушенным шепотом. -- Я вам говорю, что Заморыш Джо сам
их вчера видел, когда летал в Неаполь на черный рынок за
кондиционерами для фирмы полковника Кэткарта. А в Неаполе -- центр
подготовки пополнений. Так вот там по пути домой собрались сотни
пилотов, бомбардиров и стрелков. Ведь они выполнили всего только по
сорок пять боевых заданий -- и все. А несколько человек, награжденных
"Пурпурными сердцами"
(Медаль, выдаваемая американскому военнослужащему за ранение,
полученное в ходе военных действий. --Ред.)
-- и того меньше. В другие бомбардировочные полки из Штатов
потоком вливаются пополнения. Правительство хочет, чтобы каждый
военнослужащий, даже из административного состава, побывал хоть
разок за океаном. Вы что, газет не читаете? Теперь-то уж мы обязаны
его убить.
-- Тебе осталось отлетать всего два задания, -- урезонивал его
Йоссариан вполголоса. -- Почему бы тебе не попробовать выполнить норму?
-- Двух боевых вылетов тоже вполне достаточно, чтобы сложить
голову, -- ответил Доббс дрожащим от возбуждения голосом. -- Мы должны
кокнуть его завтра утром, когда он будет возвращаться с фермы. У меня
с собой пистолет.
Йоссариан вытаращил глаза от удивления, когда Доббс выхватил из
кармана пистолет и помахал им в воздухе.
-- Ты сошел с ума! -- исступленно прошипел Йоссариан. -- Спрячь! И
не голоси, как идиот!
-- А чего ты беспокоишься? -- обиделся Доббс. -- Нас никто не слышит.
-- Эй, кончайте там! -- прозвенел голос из дальнего угла палаты. --
Не видите что ли, люди задремали.
-- Это еще что за умник сыскался? -- гаркнул в ответ Доббс,
оборачиваясь на голос, стиснув кулаки, готовый к драке. Потом он круто
повернулся к Йоссариану и, не успев выговорить ни слова, громоподобно
чихнул шесть раз подряд, в интервалах раскачиваясь из стороны в
сторону на гнущихся, будто резиновых, ногах. Веки его глаз
покраснели. -- Кого он из себя строит? -- сердито вопрошал он,
судорожно шмыгая и вытирая нос тыльной стороной здоровенной ладони.
-- Полицейского или еще кого?
-- Он контрразведчик, -- спокойно уведомил его Йоссариан. -- Их
здесь уже трое и еще пачка на подходе. Но ты не бойся. Они разыскивают
мистификатора, подделывающего подпись Вашингтона Ирвинга. Убийцы их
не интересуют.
-- Убийцы? -- Доббс оскорбился. -- На каком таком основании ты
называешь нас убийцами? Только потому, что мы собираемся убить
полковника Кэткарта?
-- Да тише ты, черт тебя побери, -- сказал Йоссариан.
-- Ты шепотом говорить умеешь?
-- Я и так шепчу. Я...
-- Ты орешь во все горло.
-- Нет, я не...
-- Эй, заткнись ты там, слышишь? -- загомонила вся палата.
-- Я вас перестреляю! -- взвыл Доббс и вскочил на рахитичный
деревянный стульчик, неистово размахивая пистолетом. Йоссариан
схватил его за руку и стянул вниз. Доббс снова расчихался..-- У меня
аллергический насморк, -- извинился он, кончив чихать. Из носа у
него текло, глаза слезились.
-- Эх, Доббс, Доббс. Не будь у тебя насморка, ты бы стал величайшим
вожаком народных масс.
-- Полковник Кэткарт -- убийца, -- хрипло жаловался Доббс, запихивая
в карман мокрый скомканный носовой платок цвета хаки. -- Полковник
Кэткарт погубит нас всех, если мы сами ничего не предпримем.
-- Может быть, он больше не увеличит норму вылетов? Может, дальше
шестидесяти он не пойдет?
-- Он всегда повышает норму, и ты это знаешь лучше, чем я. -- Доббс
проглотал слюну и наклонился вплотную к Йоссариану. Лицо его
напряглось, под бронзовой кожей на каменных челюстях заплясали
желваки. -- Скажи "валяй", и я завтра утром все сделаю. Ты понимаешь,
что я тебе говорю? Я ведь говорил шепотом, правда?
Йоссариан отвел глаза, чтобы не видеть устремленного на него
взгляда Доббса, полного жгучей мольбы.
-- Почему, черт возьми, ты один не пойдешь? -- запротестовал
Йоссариан. -- Перестал бы трепаться со мной об этом, а пошел бы сам да
и сделал.
-- Один я боюсь. Я вообще в одиночку боюсь действовать.
-- Тогда не впутывай меня в это дело. Я был бы последним кретином,
если бы сейчас влип в подобную историю. Моей ране цена миллион
долларов. Меня хотят отпустить домой.
-- Ты в своем уме? -- воскликнул Доббс. -- Кроме шрама, ты ничего не
приобретешь. Едва ты высунешь нос из госпиталя, Кэткарт тут же пошлет
тебя на боевое задание. Разве что нацепит перед этим "Пурпурное сер-
дце".
-- Вот тогда я действительно убью его, -- поклялся Йоссариан. -- Я
отыщу тебя, и мы сделаем это вместе.
-- Давай провернем все завтра, покуда у нас еще есть возможность, --
взмолился Доббс. -- Капеллан говорит, что. Кэткарт опять добровольно
вызвался бросить наш полк на Авиньон. Меня могут убить до того, как ты
выйдешь из госпиталя. Посмотри, как у меня дрожат руки. Я не могу
управлять самолетом. Не гожусь.
Йоссариан не рискнул сказать "да".
-- Я, пожалуй, обожду. Посмотрим, что будет. А там что-нибудь
сделаем...
-- Ты вообще ничего не будешь делать, вот в чем беда! -- громким
взбешенным голосом сказал Доббс.
-- ...Я делаю все, что в моих силах, -- кротко объяснил капеллан
Йоссариану после ухода Доббса из госпиталя. -- Я даже ходил в санчасть,
