жестокостью обрушиваются на праведников и грешников. И капеллан,
уступая здравому смыслу, усомнился в вере своих отцов. Быть может,
он отказался бы и от своего призвания, и от своей миссии и подался бы
рядовым в пехоту или в артиллерию или, возможно, даже капралом в
десантные войска, если бы не пара таинственных явлений, таких как
голый человек на дереве, привидевшийся ему несколько недель назад во
время похорон несчастного сержанта, и загадочное, не выходящее у него
из головы вдохновенное обещание пророка Флюма, данное им только
сегодня: "Как только наступит зима, я вернусь".
26. Аарфи.
В известном смысле все это случилось по вине Йоссариана: не
передвинь он на карте во время великой осады Болоньи линию фронта,
майор де Каверли не улетел бы в командировку и пришел бы ему на
помощь. А не набей майор де Каверли квартиру для нижних чинов
бездомными девицами, Нейтли, возможно, и не влюбился бы в свою
красотку. Впервые он встретил ее в комнате, где ярые картежники
резались в очко, не обращая никакого внимания на полуголую девку. Сидя
в жестком желтом кресле и украдкой поглядывая на нее, Нейтли был
очарован той непробиваемой флегматичностью и скукой, с которыми она
принимала всеобщее пренебрежение к собственной персоне. Она так
искренне, от души зевнула, что это произвело на Нейтли сильнейшее
впечатление. Он был потрясен ее героическим поведением.
Вскоре она зашевелилась, натянула блузку, застегнула туфли и
ушла. Нейтли выскользнул за ней. И, когда два часа спустя Йоссариан и
Аарфи вошли в офицерскую квартиру, они застали там Нейтли и эту девку.
-- Она собирается уходить,--сказал Нейтли каким-то слабым,странным
голосом.
-- А почему бы тебе не дать ей денег, чтобы она осталась с тобой
до вечера? - посоветовал Йоссариан. -- Она мне вернула деньги, --
признался Нейтли. -- Сейчас она устала от меня и хочет поискать
кого-нибудь еще.
Девица, совсем одевшись, остановилась и с явным призывом
поглядывала на Йоссариана и Аарфи. Она показалась Йоссариану
привлекательной,он подарил ей ответный,красноречивый взгляд, но
отрицательно покачал головой.
-- Э... барахло! Скатертью дорога. -- невозмутимо заявил Аарфи.
-- Не говори так о ней -- горячо запротестовал Нейтли, и в голосе
его послышались мольба и упрек. -- Я хочу, чтобы она осталась со мной.
-- А чего в ней такого особенного? -- с шутовским удивлением
ухмыльнулся Аарфи. -- Обыкновенная шлюха.
-- Не смей называть ее шлюхой!
Немного постояв, девица равнодушно пожала плечами и прогарцевала к
выходу. Убитый Нейтли кинулся открывать ей дверь. Он приплелся
назад, словно оглушенный, на его нервном лице было написано
неподдельное горе.
-- Не беспокойся, -- посоветовал Йоссариан как можно мягче, -- ты,
наверное, сумеешь ее найти. Мы ведь знаем, где околачиваются все
шлюхи.
-- Пожалуйста, не зови ее шлюхой, -- попросил Нейтли чуть не плача.
-- Прощу прощения, -- пробормотал Йоссариан.
-- По улицам слоняются сотни шлюх, нисколько не хуже этой, --
хохотнув, проговорил Аарфи с презрительными нотками в голосе. -- Ну с
какой стати ты ринулся открывать ей дверь, будто ты в нее влюблен?
-- А мне кажется, что я в нее влюблен, -- признался Нейтли
стыдливым, отчужденным голосом.
В комическом недоумении Аарфи наморщил свой выпуклый багровый
лоб.
-- Ха-ха-ха! -- засмеялся он, довольно хлопая себя по бокам. --
Шикарно! Ты -- и вдруг влюблен в нее! Ей- богу, шикарно!
В этот день у Аарфи должно было состояться свидание с девицей из
Красного Креста, окончившей Смитовский колледж
(Один из наиболее аристократических колледжей в США. - Ред.),дочерью
владельца крупного химического завода.
-- Я хочу, чтобы ты заткнулся! -- в отчаянии закричал Нейтли. -- Я
даже не желаю об этом говорить с тобой.
-- Аарфи, заткнись, -- сказал Йоссариан.
-- Ха-ха-ха! -- продолжал Аарфи. -- Представляю, что бы сказали твои
родители, если бы узнали, около кого ты здесь увиваешься. Ведь твой
отец -- выдающаяся личность.
-- Я не собираюсь ему ничего говорить, -- решительно заявил Нейтли.
-- Я не собираюсь говорить ему о ней ни слова, пока мы не поженимся.
-- Поженитесь? -- Аарфи прямо-таки лопался от самодовольства и
веселья. -- Хо-хо-хо-хо! Теперь ты несешь явную чушь. Да ты еще молод,
чтобы понимать толк в истинной любви.
Сам Аарфи был большим специалистом по части истинной и
бескорыстной любви, поскольку он уже был искренне и бескорыстно
влюблен в отца Нейтли, надеясь после войны получить у него тепленькое
местечко в качестве вознаграждения за дружбу с Нейтли. Окончив
колледж, Аарфи так и не нашел места в жизни. Теперь это был ведущий
штурман, который легко прощал своим однополчанам, когда они поносили
его на чем свет стоит каждый раз, когда он сбивался с курса и вел
самолеты прямехонько в зону зенитного огня. На сей раз он сбился с
курса на улицах Рима и так и не нашел свою девицу из Красного Креста --
выпускницу Смитовского колледжа, дочь владельца химического завода.
Он сбился с курса и во время налета на Феррару, когда погиб самолет
Крафта. Он еще раз сбился с курса во время еженедельного "полета за
молоком" в Парму. А однажды, когда Йоссариан, сбросив. бомбы на
беззащитный объект, закрыл глаза и с душистой сигаретой в руке
прислонился к бронированной стенке, Аарфи решил вывести самолеты к
морю через Ливорно. Внезапно они попали под огонь зениток. В ту же
секунду Макуотт завизжал в переговорное устройство:
-- Зенитки, зенитки! Где мы, черт возьми? Что за дьявольщина?
Йоссариан тревожно захлопал глазами и нежданно-негаданно увидел
вспухающие черные клубочки зенитных разрывов, которые рушились на них
сверху, и благодушное, дынеобразное лицо Аарфи. Тот с приятным
изумлением таращил свои крохотные глазки на подбиравшиеся к ним
взрывы. Йоссариан остолбенел и потерял дар речи. Ноги у него внезапно
стали как ватные. Набирая высоту, Макуотт затявкал в переговорное
устройство -- он требовал указаний. Йоссариан вскочил было, чтобы
посмотреть, где они находятся, но не смог не только сдвинуться с
месте, но даже шевельнуть пальцем. Он весь взмок. Замирая от ужасного
предчувствия, он взглянул на свой пах. Страшное бурое пятно быстро
ползло вверх по рубашке, точно некое морское чудовище намеревалось
сожрать его. В него попали! Сквозь набухшую штанину на пол стекали
струйки крови. У Йоссариана остановилось сердце. Еще один мощный удар
потряс самолет. Йоссариана передернуло от отвращения, и он завопил,
призывая Аарфи на помощь.
-- Мне оторвало мошонку! Аарфи, мне оторвало мошонку! -- Но Аарфи
не слышал, и Йоссариан, наклонившись, потянул его за руку: -- Аарфи,
помоги мне! -- взмолился он чуть не плача. В меня попали! В меня
попали!
Аарфи медленно обернулся, неизвестно чему ухмыляясь.
-- Что?
-- Я ранен, Аарфи! Помоги мне!
Аарфи дружески улыбнулся и пожал плечами.
-- Я тебя не слышу, -- ответил он.
-- Но ты хоть видишь меня? -- недоверчиво вскричал Йоссариан и
указал на лужу крови. -- Я ранен! Помоги мне, ради бога! Аарфи, помоги
мне!
-- Я по-прежнему тебя не слышу, -- невозмутимо пожаловался Аарфи,
приставив пухлую ладонь рупором к побелевшей ушной раковине. -- Что ты
говоришь?
-- Так... пустяки, -- ответил Йоссариан упавшим голосом. Внезапно
он устал от собственного крика, от всей этой безнадежной, выматывающей
нервы, нелепой ситуации. Он умирал, и никто этого даже не замечал.
-- Что? -- заорал Аарфи.
-- Я говорю: мне оторвало мошонку! Ты что, не слышишь меня? Меня
ранило в пах!
-- Я опять тебя не слышу, -- гаркнул Аарфи.
-- Я говорю: пустяки! -- завопил Йоссариан, чувствуя безысходный
ужас.
Аарфи снова с сожалением покачал головой и приблизил вплотную к
лицу Йоссариана свое непристойное, молочно-белое ухо.
-- Друг мой, говори, пожалуйста, громче. Говори громче!
-- Оставь меня в покое, мерзавец! Ты, тупой, бесчувственный гад,
оставь меня в покое! -- Йоссариан зарыдал. Ему хотелось молотить Аарфи
кулаками, но у него не было сил даже приподнять руку. Он свалился в
глубоком обмороке.
Его ранило в бедро, и, когда, придя в себя, он увидел, что над ним
на коленях хлопочет Макуотт, он испытал облегчение, несмотря на то,
что румяная, одутловатая морда Аарфи с безмятежным любопытством
выглядывала из-за плеча Макуотта. Йоссариан чувствовал себя скверно.
Он слабо улыбнулся Макуотту и спросил:
-- А кто остался за штурвалом?
Макуотт никак не отреагировал. С возрастающим ужасом Йоссариан
набрал воздуху в легкие и что было сил громко повторил свой вопрос.
Макуотт поднял глаза.
-- О боже, как я рад, что ты жив! - воскликнул он, шумно и
облегченно вздохнув. Добрые, славные морщинки у его глаз, запачканные
маслом, побелели от напряжения. Макуотт накручивал один виток бинта за
другим, прижимая толстый тяжелый ком ваты к внутренней стороне бедра
Йоссариана. -- За штурвалом Нейтли. Бедный малыш чуть не разревелся,
когда услышал, что в тебя попали. Он все еще думает, что тебя убили.
Тебе перебило артерию, но, по-моему, мне удалось остановить кровь. Я
впрыснул морфий.
-- Впрысни еще.
-- Так часто нельзя. Когда почувствуешь боль, я впрысну еще.
-- У меня и сейчас болит.
-- Как я рад, как я рад, мы попали к черту в ад! -- Сказал Макуотт и
впрыснул еще одну ампулу морфия в руку Йоссариана.
-- Когда ты скажешь Нейтли, что я жив... -- начал Йоссариан и снова
потерял сознание. Перед глазами его поползла клубнично-красная
желатиновая пленка, и густой баритональный гул накрыл его с головой.
Йоссариан очнулся в санитарной машине и, увидев унылый птичий нос
Дейники и его пасмурную физиономию, ободряюще улыбнулся доктору, но
через несколько секунд сознание покинуло его, перед глазами
закружились лепестки роз, потом все почернело, и непроницаемая тишина
поглотила его.
Он проснулся в госпитале и тут же снова уснул. Когда он опять
проснулся, запах эфира улетучился, а на кровати через проход лежал
Данбэр в пижаме и утверждал, что он вовсе не Данбэр, а Фортиори.
Йоссариану почудилось, что Данбэр тронулся. Когда Данбэр сообщил,
что он Фортиори,Йоссариан скептически скривил губы и после этого
день или два проспал непробудным сном, а открыв глаяа, увидел, что
вокруг суетятся сестры.Он поднялся и осмотрел себя. Нитки шва у паха
впивались в его тело,как рыбьи зубы. Когда, прихрамывая, он пересек
проход между койками,чтобы рассмотреть фамилию на температурном
листе, висевшем над кроватью Данбэра. Пол под ним покачивался,
как плот у пляжа.Оказалось, что Данбэр прав: он был уже вовсе
не Данбэр, а второй лейтенант Антони Фортиори.
-- Что за чертовщина?
А.Фортиори встал с постели и сделал знак Йоссариану следовать за
ним. Хватаясь за все, что попадалось на пути, Йоссариан захромал за
ним по коридору. Они вошли в соседнюю палату, где лежал суетливый
прыщавый молодой человек со скошенным подбородком. При их приближении
суетливый молодой человек поспешно поднялся на локте.
А.Фортиори ткнул большим пальцем через плечо и сказал:
-- Сгинь, мразь!
Суетливый молодой человек спрыгнул с кровати и убежал.
А.Фортиори залез в кровать и снова стал Данбэром.
-- Это был А.Фортиори, -- пояснил Данбэр. -- В твоей палате не было
пустых коек, так что мне пришлось надавить на него своим чином и
заставить перебраться на мою койку. Давить чином -- очень приятная
штука. Тебе надо как-нибудь тоже попробовать. А впрочем, попробуй
прямо сейчас, потому что, судя по твоему виду, ты вот- вот грохнешься
