вещи одинаково. Я и Лиз согласны с тобой, Викки же колеблется. Она хочет
найти любое оправдание, хочет уцепиться за любой предлог, чтобы Эллен
могла вернуться домой. И теперь, после того, как я поговорил с ней, она
готова признать, что тонганы ничем не отличаются от майори и что главное -
каков человек сам по себе. Но ее очень расстроило твое странное заявление
насчет... тебя самой.
- Но, Бриан, ты ведь сам говорил мне как-то, что почти получил
степень биолога перед тем, как окончательно решил стать юристом.
- Ну... Да, хотя "почти" - пожалуй, слишком сильно сказано.
- Тогда ты должен знать, что искусственный человек биологически
идентичен естественно рожденному и отличить их невозможно. Ведь отсутствие
души снаружи незаметно. И изнутри тоже.
- М-мм? Дорогая, я ведь обычный прихожанин, а в вопросах души пусть
разбираются теологи. Однако на самом деле искусственное существо легко
обнаружить.
- Я не сказала "искусственное существо". Под это определение подходит
даже говорящая собака - такая, как Лорд Нельсон. Но искусственный человек
ничем не отличается от обычного. Так как же ты его обнаружишь? Викки
говорила чушь, когда утверждала, будто может отличить. Возьми, скажем,
меня. Бриан, ты ведь знаешь меня со _в_с_е_х_ сторон... И я очень рада
этому обстоятельству. Так кто я? Искусственный человек или обычный?
Бриан ухмыльнулся и облизал губы.
- Марджори, родная, я готов присягнуть в любом суде, что девять
десятых твоего тела - человеческие на сто процентов... За исключением тех
мест, которые ангелоподобны. Назвать их?
- Я знаю твои вкусы, родной, так что в этом нет необходимости.
Спасибо, но... Пожалуйста, будь серьезным. Предположим, ну, чисто
умозрительно, что я - искусственная. ИЧ. Каким образом мужчина, побывавший
со мной в постели - как ты прошлой ночью и во множество других ночей, -
обнаружит, что я ИЧ?
- Марджи, прекрати. Это уже не смешно.
Иногда обычные люди выводят меня из себя, и ровным голосом я сказала:
- Я - искусственная.
- Марджори!
- Не веришь мне на слово? Тебе нужны доказательства?
- Прекрати эти дурацкие шутки! Немедленно! Или когда мы вернемся
домой, я тебя просто выпорю! Марджори, я никогда пальцем тебя не тронул...
И ни одну из своих жен, но, ей Богу, ты заслуживаешь трепки!
- Да? Видишь этот последний кусочек торта на твоей тарелке? Я сейчас
возьму его. Накрой ладонями тарелку, чтобы помешать мне.
- Не будь дурочкой.
- Попробуй, накрой. Ты не сумеешь сделать это так быстро, чтобы
остановить меня.
Мы взглянули друг другу прямо в глаза, и вдруг он начал сдвигать
ладони. Чисто автоматически я вошла в разнос, взяла вилку, подцепила кусок
торта, пронесла его между сдвигающимися ладонями Бриана и вышла из разноса
прямо перед тем, как положила кусочек торта себе в рот.
(Пластиковые ложки в яслях нужны были не для моего унижения, а для
моей _б_е_з_о_п_а_с_н_о_с_т_и_. Когда я впервые взяла в руку вилку, я
проколола себе губу насквозь, потому что не умела еще замедлять свои
движения до уровня обычного человека).
Я не знаю слова, которое могло бы достоверно передать выражение лица
Бриана.
- Достаточно? - спросила я. - Наверно, нет. Что ж, дорогой, давай
тогда поздороваемся за руку. Пожмем друг другу руки и посмотрим, кто кого.
- Я протянула ему правую руку.
Он поколебался, потом протянул свою. Я позволила ему ухватиться как
следует, а потом медленно и осторожно начала сжимать ладонь.
- Не сделай себе больно, милый, - предупредила я его. - Скажи, когда
хватит.
Бриан не неженка и умеет переносить боль. Я уже готова была разжать
руку, чтобы не сломать ему кости, когда неожиданно он выдавил:
- Х_в_а_т_и_т_!
Я тут же разжала свою руку и принялась массировать его кисть.
- Мне было ужасно неприятно делать тебе больно, родной, но я должна
была доказать, что говорю правду. Обычно я никогда не показываю свои
реакции и силу. Но они нужны мне для моей работы. Несколько раз сила и
быстрота реакций спасали мне жизнь. Я никогда не применяю их... Только
когда меня вынуждают. Так что, тебе нужны еще какие-нибудь доказательства?
У меня стимулированы не только скорость реакций и сила, но силу и скорость
легче всего показать.
- Нам пора возвращаться, - сказал он.
По дороге домой мы не обменялись и десятком слов. Я обожаю кататься
верхом, но в этот день я с гораздо большим удовольствием прокатилась бы на
чем-нибудь лязгающем и громыхающем, но только _б_ы_с_т_р_е_е_!..
Следующие несколько дней Бриан явно избегал меня - мы встречались с
ним только за обеденным столом. Потом как-то утром ко мне подошла Анита.
- Марджори, дорогая, - сказала она, - я собираюсь съездить в город по
разным мелким делам и хочу, чтобы ты помогла мне. Ты не прокатишься со
мной?
Разумеется, в ответ она услышала "да". Мы зашли в несколько
магазинчиков на Глоукестер-стрит и в Дерхэме, никакой помощи от меня не
требовалось, и я решила, что она просто не хочет быть одна. Это обрадовало
меня - в обществе Аниты бывать очень приятно (до тех пор, пока ей не
перечишь).
Закончив ходить по магазинам, мы прошлись по Кембридж-терас, вдоль
берега Авона, по Хэгли-парку и вошли в ботанический сад. Там она нашла
местечко на солнце, откуда мы могли наблюдать за птицами, и извлекла из
сумочки свое вязание. Мы просто сидели и болтали ни о чем.
Примерно через полчаса ее телефон звякнул. Она отложила вязанье и
поднесла к уху миниатюрную пластиковую трубку.
- Да? - Секунду она слушала, потом кивнула и сказала: - Спасибо.
Пока. - И спрятала трубку, не удостоив меня сообщением, кто ей звонил. Что
ж, ее право.
Впрочем, когда она заговорила со мной, я почувствовала, что
телефонный разговор имел к этому отношение.
- Скажи мне, Марджори, - спросила она, ты никогда не испытываешь
никакого сожаления? Или хотя бы малейшего чувства вины?
- Иногда... Почему бы и нет. А что случилось? Ты о чем? - Я стала
прикидывать, где я могла быть неосторожной и чем-то задеть ее.
- О том, как ты обманула и предала нас?
- Ч_т_о_-_о_-_о_?!
- Не строй из себя святую невинность. Мне никогда не приходилось
раньше иметь дело с существом, рожденным не по законам Божеским. И я не
знаю доступны ли твоему пониманию понятия вины и греха, но, полагаю,
теперь, когда ты разоблачена, это не имеет значения. Семья требует
аннулировать контракт немедленно. Бриан сегодня встречается с судьей
Риджи.
Не шелохнувшись, я спросила:
- На каком основании? Я не совершила ничего дурного.
- В самом деле? Ты забыла, что по нашим законам не человек не может
вступать в брак с людьми?
8
Часом позже я села на шаттл, летящий в Окленд, и в моем распоряжении
оказалось достаточно времени, чтобы обдумать глупость, которую я
сотворила.
Почти три месяца - с той самой ночи, когда мы говорили об этом с
Боссом, - я впервые, наверно, в своей жизни чувствовала себя легко и
свободно относительно моей "человечности". Он сказал мне, что я
"женственна не меньше, чем сама праматерь Ева" и что я спокойно могу
рассказывать всем и каждому, что я ИЧ, потому что никто мне не поверит.
Босс был почти прав. Но он не рассчитывал на то, что я стану
д_о_к_а_з_ы_в_а_т_ь_ свою "нечеловечность" - юридическую "нечеловечность"
по новозеландским законам.
Моим первым порывом было требование, чтобы меня выслушал весь
семейный совет, но... мне было заявлено, что мой вопрос уже разбирался на
совете без моего участия и голосование состоялось - шестеро "против" и ни
одного "за". Я больше не вернулась в дом. По телефону (в ботаническом
саду) Анита сообщила, что все мои личные вещи упакованы и отправлены в
камеру хранения на шаттл-вокзале.
Конечно, я могла настаивать на том, чтобы "приговор" был произнесен
мне всем домом, не довольствуясь заявлением одной Аниты. Но зачем? Чтобы
выиграть спор? Доказать свою правоту? Или помахать после драки кулаками?
Пять секунд ушло у меня на то, чтобы осознать - все, чем я дорожила,
пропало. Гордая, как телеграфный столб, вся надувшаяся от спеси, как
мыльный пузырь, отныне я - больше не "часть". Те дети - не мои. И никогда
мне уже не кататься с ними по полу.
Я размышляла об этом с холодным сожалением и так старалась сохранить
глаза сухими, что чуть было не забыла - Анита обошлась со мной весьма
"благородно". В контракте, который я подписывала с семьей, черным по
белому было написано, что в случае нарушения мною данного контракта, я
обязана выплатить всю сумму полностью незамедлительно. Быть "нечеловеком"
- значит нарушить контракт? (Хоть я ни разу не просрочила ни единого
взноса.) Итак, с одной стороны, если они исключают меня из семьи, мне
причитается около восемнадцати тысяч новозеландских долларов. С другой -
мне не только не принадлежит выплаченная часть моей доли, но я еще должна
уплатить им сумму в два с половиной раза большую.
Но они поступили "благородно": если я тихо и незаметно исчезну, они
не станут выдвигать обвинений против меня. Что произойдет в случае, если я
буду подымать шум и нарываться на публичный скандал, не оговаривалось, но
ясно подразумевалось.
Я исчезла без шума.
Мне не нужен психоаналитик для того, чтобы понять - я сделала это
ради себя самой. Это я и так прекрасно понимала с той самой минуты, когда
Анита объявила мне "приговор". Вопрос другой: _п_о_ч_е_м_у_ я это сделала?
Я поступила так не ради Эллен, и у меня не было ни малейших оснований
тешить себя иллюзией, будто я сделала это для нее. Наоборот, мой идиотизм
напрочь лишил меня возможности хоть как-то помочь ей.
Почему я сделала это?
От злобы.
Другого ответа я найти не могла. От злобы на весь род людской за то,
что моя порода считается у них "нелюдью", а стало быть, такие, как я, не
имеют у них права на нормальное отношение и на элементарную
справедливость. За то, что с первого дня своей жизни я столкнулась с
непреложной истиной: у рожденных детей изначально есть привилегии, которых
никогда не будет у меня по той простой причине, что я _н_е_ человек.
Возможность быть принятой за человека - это возможность очутиться в стане
привилегированных, но это не означает, что я приняла собственно систему.
Наоборот, я испытывала еще большее ее давление на себе, потому что не
могла это высказать. И наступил день, когда для меня стало важнее знать,
примет ли меня моя семья такой, какая я есть, чем сохранение теплых
отношений под маской. Я хотела получить ответ на этот вопрос.
И я его получила. _Н_и _о_д_и_н_ из них не вступился за меня... Как
ни один не вступился за Эллен. Думаю, я знала это - поняла, что они
отвергнут меня, как только узнала, что они предали Эллен. Но этот уровень
моего знания запрятан так глубоко, что я сама его не очень хорошо понимаю
- это та самая черная дыра, где, по словам Босса, происходит самый главный
процесс моего подлинного мышления.
Прилетев в Окленд, я выяснила, что опоздала на сегодняшний рейс
полубаллистика на Виннипег. Зарезервировав место на завтрашний рейс и сдав
в багаж все, кроме спортивной сумки, я стала раздумывать, чем бы заняться
в ближайшие двадцать два часа. И конечно, тут же подумала о своем Вежливом
Волке - о капитане Жане. Судя по тому, что он мне говорил, шансы на то,
что он в городе - один против пяти, но... В его квартире, если она
свободна, наверно, все-таки приятнее, чем в отеле. Я отыскала терминал и
набрала его код.
