примерно на девятистах километрах в час, большую часть которых составляла
наша скорость. Пилот-самоубийца? Сумасшедший? Или кто-то со страху утратил
контроль над машиной?
Я подпустил его на тысячу метров, оказавшись почти в дыму и чуть не
задевая землю - мы были уже метрах в двухстах над поверхностью, - и
завопил:
- Разведка!
Да, Дити безукоризненный программист: небо было черное, мы находились
на высоте десять километров, и насколько я мог судить, внизу под нами
тянулись те же голые холмы, с которыми мы расстались пять минут назад - в
общем, жизнь была прекрасна, и единственное, о чем я сожалел, - это что я
не услышу, как полковник Шерамурский объясняется с великим князем по
поводу "корабля-призрака", появившегося на вооружении у "британских
шпионов".
Интересно, принято у русского дворянства почетное харакири? Может, у
них в ходу символический заряженный пистолет? Ну, вы понимаете:
опозоренный офицер возвращается к себе и обнаруживает, что кто-то
заботливо зарядил его пистолет и положил к нему на стол... избавив этим
полк от скандального судебного процесса.
Мне вовсе не хотелось, чтобы сукина сына расстреляли: пускай просто
разжалуют. Тогда у него будет досуг поразмышлять об учтивости и
дипломатическом протоколе - за чисткой конюшен.
Я проверил курс: мы по-прежнему шли на запад.
- АЯ ПЛУТИШКА, РАЗВЕДКА!
Снова черное небо, все тот же унылый пейзаж...
- Второй пилот, стоит ли нам снижаться для улучшения видимости? На
это потребуется либо горючее - не очень много, но потребуется, - либо
время, чтобы упасть достаточно низко и перейти в планирующий полет. Ни
лишнего горючего, ни лишнего времени у нас нет.
- Капитан, по-моему, на этом участке разведку проводить не стоит.
- Осторожнее с этим существительным, лучше сказать "обследование".
- Капитан, можно мне сказать?
- Дити, если ты говоришь как астронавигатор, то не можно, а нужно.
- Я могла бы видоизменить программу и задать высоту пониже, только я
должна знать, начиная с какой высоты возможен планирующий полет. Это нам
сэкономит и время, и горючее.
- Обычно километров с восьми. Трудно сказать, мы не знаем, какое тут
давление на уровне моря.
- Я изменю угол так, что мы будем всякий раз оказываться на высоте
восемь километров. Сделать?
- За какое время мы по прибытии падаем на два километра?
Она ответила почти не задумываясь:
- За тридцать две с половиной секунды.
- Неужели всего за полминуты? Кажется, что больше.
- Тридцать две целых шесть десятых секунды, капитан, если у этой
планеты такое же ускорение свободного падения, как у Марса в нашей
Вселенной, - триста семьдесят шесть сантиметров в секунду в квадрате. Я
уже пользовалась этой цифрой и не обнаружила расхождений. Только я не
понимаю, как эта планета удерживает такую мощную атмосферу, в то время как
на Марсе - на нашем Марсе - атмосфера совсем разреженная.
- Возможно, в этой вселенной другие физические законы. Спроси своего
отца. Вселенными заведует он.
- Есть, сэр. Так скорректировать программу?
- Дити, никогда не трогай систему, которая достаточно хорошо работает
- Первое Следствие Закона Мэрфи. Если мы попадаем в скучную местность, вот
как эта - мы просто убираемся прочь. Если местность обещающая, то
полминуты подождать можно, а дополнительная высота обеспечит нам более
полный общий обзор. АЯ ПЛУТИШКА, РАЗВЕДКА!
Мы ахнули. Всего тридцать километров, но никаких голых холмов уже не
было: земля была зеленая, довольно ровная, а самое главное - под нами
текла река. Или канал.
- Бог ты мой! Второй пилот, держи меня крепче - не позволяй тратить
горючее. Дити, считай секунды. Каждый осматривает свой сектор, увидев
что-либо интересное - докладывает.
Дити начала отсчет: "...тринадцать... четырнадцать... пятнадцать..."
- и каждая секунда казалась десятью. Я снял руки со штурвала во избежание
соблазна. Канал - или реку - спрямляли, обустраивали и обихаживали годами,
возможно, тысячелетиями. Профессор Ловелл [Ловелл Персиваль (1855-1916) -
американский астроном, исследователь Марса; автор гипотезы об
искусственном происхождении "каналов"] оказался прав, его теория была
верная, только вселенная не та.
- Дити, каково расстояние до горизонта?
- ...семнадцать - приблизительно двести пятьдесят километров -
двадцать...
Я мягко положил руки на штурвал:
- Лапочка, в первый раз слышу, как ты употребляешь слово
"приблизительно".
- ...двадцать четыре - данные же неполные! - двадцать шесть...
- Можешь прекратить отсчет: я почувствовал воздух. - Крылья лучше
пусть будут выдвинуты полностью, подумал я, очень может быть, что мы
захотим задержаться здесь подольше. - Неполные данные?
- Зебадия, расстояние все время менялось, к тому же ты заставил меня
считать секунды. Дальность горизонта при высоте десять километров должна
составлять двести семьдесят километров с точностью до одного процента. Это
считая, что планета строго сферична и что она ничем не отличается от Марса
в нашей Вселенной - между тем и то и другое неверно. Не учитываются
последствия рефракции, с ними и у нас сложно, а здесь я просто ничего про
это не знаю. Я подошла к делу чисто геометрически: тангенс угла четыре
градуса тридцать семь минут...
- Четыре с половиной градуса? Откуда ты взяла эту цифру?
- Ох! Прости, милый, я опустила примерно шесть промежуточных шагов.
На Земле одна морская миля соответствует одной угловой минуте, так?
- Да. Если не считать незначительных оговорок. При работе с
секстантом, счислении пути, на карте - миля равна минуте, минута миле. Так
проще. А то пришлось бы считать, что в минуте тысяча восемьсот пятьдесят
три метра, это затруднило бы расчеты.
- Один-восемь-пять-три запятая один-восемь-семь-семь-ноль-пять плюс,
- уточнила она. - Очень затруднило бы. Лучше не переводить в метрические
единицы до последнего шага. Но, Зебадия, здесь соотношение проще. Одна
угловая минута равна одному километру, разницей можно пренебречь. Ну так
вот, я приняла высоту за десять километров, вычислила арксинус, применила
формулу для половинного угла и получила четыре градуса тридцать семь
минут, или двести семьдесят семь километров, до теоретического горизонта.
Понял?
- Я все понял, кроме одного: где ты прячешь в своем тренировочном
костюме тригонометрические таблицы. Я-то прячу их в головке у Аи, она мне
все и решает... - Так, теперь можно было тихонько пойти на снижение -
только осторожно.
- Знаешь, я обошлась без таблиц. Я вычисляла, но простым способом:
неперовские логарифмы [то же, что и натуральные логарифмы] и углы в
радианах, потом перевела в градусы, чтобы удобнее было указывать дальность
в километрах.
- Это, по-твоему, простой способ?
- Для меня да, сэр!
- Все равно нечего нос задирать. Я же тебе объяснил, что тебя любят
не за ум, а за тело. Люди-компьютеры, которых показывают в цирке, по
большей части уроды уродами и, кроме своего единственного фокуса, ничего
больше не умеют. А ты к тому же еще и вполне адекватно готовишь.
Ответом мне послужило ледяное молчание. Я продолжал наклонять машину
книзу.
- Пора браться за бинокль, Джейк.
- Есть, сэр. Капитан, считаю своим долгом дать вам совет. Этой
последней репликой вы поставили свою жизнь под угрозу.
- То есть что же, по-твоему, Дити неадекватно готовит? Ну знаешь,
Джейк!
- Она потрясающе готовит! - вмешалась Хильда.
- Я знаю, Шельма - но не хочу так говорить в присутствии Аи: она-то
готовить не умеет. И еще кое-что она не умеет, а Дити это очень хорошо
удается. Джейк, там внизу поселение.
- Что-то вроде. Село с одной церковью.
- Есть там орнитоптеры, не видишь? Вообще что-либо опасное?
- Смотря что считать опасным. Ты разбираешься в церковной
архитектуре?
- Джейк, сейчас не время для разговоров о культуре и искусстве.
- Я обязан подавать советы, сэр. У этого храма есть башни, нечто
вроде минаретов, и увенчаны они луковицами.
- Русская православная церковь!
Это произнесла Хильда. Я не сказал ничего. Я выровнял Аю, переведя ее
в горизонтальный полет, направил ее вдоль канала - по течению, как мне
представлялось, и рявкнул:
- АЯ, РАЗВЕДКА!
Канал был по-прежнему виден, он находился почти под нами и тянулся за
горизонт. Мы шли параллельно ему.
- АЯ, РАЗВЕДКА!
- Кто-нибудь видит то поселение, которое было почти точно впереди по
курсу перед этим последним перемещением? Докладывайте.
- Капитан Зебби, оно теперь гораздо ближе, только с другой стороны.
- Жаль, мне не видно. Джейк не прозрачный.
- Капитан, я вижу город - довольно большой - примерно в сорока пяти
градусах к нашему курсу по правому борту, с твоего места он не виден.
- Если в сорока пяти градусах, то одно минимальное перемещение в этом
направлении - и мы окажемся как раз над ним.
- Капитан, не советую этого делать, - сказал Джейк.
- Основания?
- Это большой город - возможно, хорошо обороняемый. Их орнитоптеры на
вид неуклюжи и неэффективны, но следует предполагать, что у них есть
космические корабли ничуть не хуже наших, иначе здесь не было бы царской
колонии. Но в таком случае они располагают и боевыми ракетами. Или
совершенно неизвестным нам оружием. По-моему, лучше высматривать луковки
издали и держаться от них подальше. И вообще нигде не задерживаться
подолгу - мне как-то боязно.
- Мне нет, - сказал я. Шестое чувство меня пока не беспокоило. - Но
поставь верньеры на минимальное перемещение по оси I, затем выполняй по
своей инициативе. Не будем делать из себя толстую неповоротливую мишень.
- Один минимум, ось I - настройка завершена!
Внезапно я почувствовал, что мой ангел-хранитель толкает меня в бок.
- Выполняй!
Я понял, что перемещение совершилось, главным образом по тому, что Ая
ожила у меня под руками - села на воздух. Я направил ее носом вниз, чтобы
обеспечить скорость для маневра без включения двигателя, потом развернулся
- и рявкнул:
- АЯ, ПРЫГ!
Я успел увидеть все, что хотел увидеть: расширяющееся облако.
Атомное? Кажется, нет. Смертельное? Выясняйте сами: с меня было
достаточно.
Я приказал Ае прыгнуть еще три раза, и мы оказались почти в
пятидесяти километрах над землей. Потом я ненадолго включил двигатель,
чтобы слегка наклонить ее вниз.
- Джейк, возьми бинокль и выясни, далеко ли тянется эта долина, вся
ли она возделана, есть ли на ней еще поселения. Снижаться на такое
расстояние, с которого видны луковки, мы не будем. В нас только что
стреляли. По-моему, это некрасиво. Непристойно. Непростительно. Или я не
прав? Офицер по науке, каким словом вы бы это определили?
- "Ньекультурно".
- А-а, это словечко я помню! Русские от него зеленеют. Что оно
значит, а? И откуда ты его знаешь, Шельма?
- Значит именно то, что в нем слышится: отсутствие культуры. Я знаю
не только это словечко, капитан Зебби - я знаю русский язык.
Я был потрясен.
- Почему же ты об этом не сказала?
- Ты не спрашивал.
- Шельма, если бы ты вела переговоры, то, может быть, все обошлось бы
спокойно.
- Зебби, неужели ты правда в это веришь? Он называл тебя шпионом и
всячески поносил, еще пока беседа велась по-французски. Мне показалось,
будет лучше, если они будут считать, что никто из нас по-русски не
понимает. А вдруг они случайно о чем-нибудь проговорились бы?
- А они проговорились?
- Нет. Полковник наставлял своего пилота, как быть высокомерным.
